Жажда скорости

      Эскорт бар «Мустанг» встречает каждого гонщика в вечер дождливой пятницы. Неважно кто ты: альфа, омега, бета или гамма — главное, что ты шаришь в тачках. Помещение знатно прокурено, здесь всюду пахнет дешёвым пивом, приторными запахами потных и пьяных альф и сладкими омегами, которые крутятся возле клиентов. Всё в этом месте заполнено похотью и желанием забыться, запивая свои проблемы качественным виски, которое тебе принесёт один из самых красивых парнишек в этом заведении. Альфы разглядывают омег на шестах, и никто не может себе позволить такого в индивидуальном виде, потому что денег на шлюх жалко, когда ты можешь найти такую где угодно, будь то даже темная и пыльная подворотня между домами, в которых очень часто шляются «дешевки».       Джено такие места не любит, потому что он каждого видит насквозь, а от этого понимает, чего он все хотят. Любой человек, что хотя бы раз посмотрит ему в глаза, будет прочитан им, как открытая книга. Джено опрелеленно разбирался в людях, как и знал их пороки. На него новички смотрят с завистью, потому что у Джено есть то, чего нет в других — первое место в топе лучших. Он никому его не уступает, защищает, подобно псу, не желающему отдавать по праву своё, показывает отличные результаты на каждой гонке. Альфа знает, что лучше любого на дороге, но не строит из себя недотрогу, к образу которых стремится новый человек этого дела. Джено всегда и для всех является общительным парнем с улыбчивыми глазами. Для уже давних гонщиков он отличный товарищ, с которым выпить одно удовольствие. Тот всегда разговор поддержит. И никогда не откажет, как это и происходит сейчас. Джено окликает какой-то старый альфа, сидящий за столом с парочкой других гонщиков, которых Ли знает. Он неспешно подходит к столику и падает на диван, откидывая голову на его спинку.       Ему приносят пиво, но Джено отказывается, говоря, что за рулём, да и зашёл он просто из-за дождя, чтобы посидеть в приятной компании. Мужчины лишь довольно кивают, начиная разговаривать сугубо о своём, иногда спрашивая мнение Джено. Тот отвечал быстро, недолго думая, ведь прекрасно разбирался во всех вопросах, но начал тормозить, когда в дверях бара появился Ли Донхёк, собственной персоной, вместе со своими друзьями. Омега ерошит свои мокрые волосы, откидывая передние пряди назад, тем самым открывая лоб. Он на Джено даже не смотрит, потому что не за этим пришёл. Тащит Джисона с Ренджуном за самый дальний столик, подальше от Ли, но так, чтобы можно было наблюдать. Джено на это только фыркает, продолжая разговор с гонщиками, которые увлеченно расспрашивали альфу о его машине. — Расслабься, Хёк, — смеётся Ренджун, поднося стакан виски к губам. Он медленно тянет напиток, наслаждаясь его вкусом, который омега любит больше всего на свете. — Ты, когда Джено видишь, сам не свой. — Он просто меня бесит, — фырчит Донхёк, отводя взгляд от альфы и элегантно скрещивая руки на груди. — Не думал, что этот идиот придёт сюда. — Эй, детка, не нервничай, — шепчет Джисон, носом ведя по шее Донхёка и втягивая его сладкий запах. — Ли Джено не достоин твоих испорченных нервов.       Донхёк от слов альфы успокаивается немного, но на Джено смотреть не перестает. Злобно пьёт пиво и о чём-то разговаривает с Ренджуном. Время идёт слишком медленно, кажется, слишком медленно. Хёк даже секунды считает, не зная, как навредить и выбесить Джено, потому что сидеть просто так он совершенно не может.       На сцене в центре бара появляется мужчина в серебряном костюме. Такие обычно являются главными в подобных местах. Вероятно, и этот был директором, который с хитрым взглядом оглядывал каждого в зале, но не смотрел только на Джено, будто боялся это сделать. К нему подбегает хрупкая девушка, протягивая микрофон, который, похоже, был настолько тяжёлым для неё, что почти выпал из дрожащих рук. Она ушла сразу же, потому что директор приковывал и хотел себе всё внимание публики в зале. — Здравствуйте, мои дорогие гонщики, рад вас видеть в моём заведении, — начинает мужчина, озаряя зал своей натянутой улыбкой, под которой скрывается презрение к каждому, потому что он ненавидит гонки по личным причинам. — Сегодня в вашем распоряжении самые красивые омеги моего бара. А также, сюрприз. Один из омег-гонщиков может выступить для вас. Показать вам своё обаяние. Может даже покрутиться перед своим конкурентом, показывая свою решимость, — эти слова подогревают интерес, поэтому каждый переглянулся. — Есть желающие это сделать? — Я хочу, — решительно отвечает Донхёк, поднимая руку и также с презрением смотрит на мужчину. — Ли Донхёк, — язвительно тянет альфа. — Рад тому, что ты решился на подобное. Прошу пройти за мной.       Донхёк ухмыляется и поднимается с места, следуя за мужчиной. Его заводят в гримёрку, чтобы подобрать подходящие шмотки. На него заинтересованно смотрят, облизываются, будто съесть хотят. Донхёк на всё это только улыбается шире, здоровается с некоторыми омегами, а после забивает на всё. Он знает, что выглядит крышесносно во всём, что ему не наденут. Поэтому даже большая белая рубашка, перетянутая чёрными ремнями, и тёмные чулки выше колена выглядели на нём идеально. Будто сшиты специально для него. Несколько омег смотрят на него с восхищением, потому что они точно так выглядеть не будут. Донхёк собой доволен, почти. Осталось только одно дело — выйти и станцевать так, чтобы у всех челюсти отвалились. И Хёк знает, как это сделать.       Он выходит на сцену, осматривая каждого в зале. Ренджун только закатывает глаза, потому что знает, зачем Донхёк это делает. Джисону посмотреть на это хочется. Донхёк осматривает Джено, но бесится с того, что альфа не замечает его. Что-то внутри его злится и колотит стены вокруг, говоря действовать, сделать так, чтобы этот упёртый альфа обратил на него внимание. А Донхёк отказывать своему нутру не привык. Омега знает, что нужно делать. Становится посередине сцены, взгляд устремляет чуть выше чужих макушек, куда-то на выход, потому что так проще. Можно сосредоточиться на себе, а не на том, кто и как на тебя смотрит в данный момент. Он выдыхает, готовится, а после погружается в придуманный собою образ и музыку.       Свет тухнет, и толпа, недавно ликовавшая, затихает, потому что каждый дышать боится, мало ли все происходящее сном окажется. Через несколько минут снова начинает играть музыка. Темп у мелодии плавный, медленный, но слишком сексуальный. Джено на сцену всё-таки смотрит, пьёт сок и ухмыляется. Донхёк настолько зашёл далеко, что захотел внимания альфы. Джено это определённо нравится. На сцену светит приглушённый синий свет, который смешивается с белым, что освещает середину. Джено только сейчас замечает наряд Донхёка и чёрную подводку на глазах, что, признаться честно, безумно шла омеге. Яркие линзы выглядели завораживающе. Джено соврёт, если скажет, что ему не нравится, потому что ему нравится. Каждая деталь в образе Донхёка нравится, как и сам омега, хотя в этом он себе не признаётся.       Донхёк начинает двигаться в такт музыке, от чего у Джено дыхание, кажется, перехватывает. Любое движение омеги выходит до безумия плавным, идеальным и сексуальным. Виртуозный Донхёк впадает в ритм музыки и теперь просто наслаждается танцем, словно это — великое искусство. Лёгкий взмах рукой, плавная волна телом, великолепные вращения тазом около шеста. Изящно и завораживающее. Эти слова ярко описывают Донхёка в сегодняшний вечер. Джено смотрит, не отрываясь, словно пытается съесть. Взгляд голодный, и он Хёку, который заметил это лишь на миг, нравится. Омега садится на край сцены, закидывая ногу на ногу. Наклоняет голову, закусывая губу. Альфы в зале довольно урчат, продолжая наблюдать, точно понимая, для кого этот танец предназначен.       Донхёк спрыгивает со сцены, походкой от бедра направляясь к своей цели. Кончиками пальцев шагает по столику, «пробегаясь» ими по плечам альф, что сидят с Джено. Старший с вызовом смотрит на омегу, что больше злит его.       Донхёк подходит ближе, становясь позади альфы. Пальцами снова бежит по торсу парня, носом ведя по чужой шее. Облизывает выступившую вену, чуть закусывая кожу. Джено себя контролировать умеет, хоть и запах омеги кружит голову. Как бы сильно Донхёк сейчас не старался выбить у него из-под ног опору, омеге не хватит выдержки, чтобы довести это дело до конца. Осознание этой мысли заставляет Джено неловко посмеяться, чем вызвать недоумение у окружающих. — Эй, парни, может отойти, у вас тут кажется свои разборки, — смеётся альфа, сидящий рядом, но замолкает, стоит ему увидеть злобный взгляд Донхёка.       Омега закусывает мочку уха Джено, на что альфа почти никак не реагирует, только по телу разносится электрический ток, приятной истомой отзыввющийся в груди. А остальные альфы только глазеют, желая себе такого же наслаждения. Донхёку не нравится, что его целиком и полностью игнорируют. Обидно даже. — Джено-я, — томно тянет омега, поворачивая голову парня к себе. — Я тебе не нравлюсь? Почему такая рожа недовольная? — Я просто делаю вид, что мне не интересно, — смеётся Джено, резко двигаясь вперёд, ближе к губам Донхёка. — Ты ведь знаешь себе цену, — альфа облизывает чужие губы практически невесомо, а после отстраняется.       Донхёк от подобного действия теряется всего на секунду. Он ухмыляется довольно, мягко вскинув брови, смотрит на Джено, а после снова идёт к сцене, то и дело, подходя к каждому столику. Музыка вскоре заканчивается, и альфы в зале начинают долго хлопать. Они явно не думали, что гонщик может быть настолько искусен и в танцах. Донхёк довольно ухмыляется, машет ручкой, а после уходит со сцены, направляясь в гримёрку. Быстро переодевается, выходя в зал, где его продолжают пожирать голодными взглядами, и направляется за столик к своим друзьям. — Теперь ты доволен своей работой? — смеётся Ренджун, смотря на Донхёка. — Зачем делал это? — Он просто меня бесит, хотел поднять ему настроение, а то хмурый какой-то, — с улыбкой отвечает Донхёк, садясь рядом с Джисоном. — Тебе ведь понравилось? — обращается он к Паку. — Ты был прекрасен, детка, — отвечает Джисон, оставляя поцелуй на виске омеги. — Мы с Ренджуном домой едем, ты с нами? Или пешком пойдёшь?       Донхёк думает некоторое время, смотрит на Джено, что до сих пор не ушёл и ухмыляется снова. В голове омеги созревает какой-то замечательный и одновременно дьявольский план, за ручку идущий с несгораемым желанием этого плана придерживаться. — Я найду, на чём приехать, — отвечает омега, поднимаясь с места. — Езжайте.       Стоит Донхёку попрощаться с Джисоном и Ренжуном, выводив их взглядом с бара, тот сразу поднимается и смотрит в сторону своей цели. Омега мысленно довольно улыбается, радуясь тому, что план просто замечательный. Мягко гладит себе по головке морально, после чего вальяжно направляется к альфе. Джено сразу замечает, что Донхёк идёт к нему, поэтому поворачивается и смотрит на омегу с вопросом. Младший лишь молча подходит и стоит так некоторое время. — Чего тебе ещё? — спокойно спрашивает Джено. Ему весьма интересен ответ Донхёка, потому что тот никогда не обращается к нему по каким-либо нормальным просьбам, которые не были связаны с руганью. — Мои друзья уехали домой, а я сегодня без машины, — издалека начинает Донхёк. Через себя переступает, чтобы попросить Джено подвезти его. Омеге почти внезапно захотелось провести время в компании этого альфы. — Не мог бы ты подвезти меня?       Джено щурится, будто ищет подвох в словах Донхёка, но ничего не находит, а от того расплывается в неком подобии улыбки. Альфа выдыхает, поднимаясь с места, и достаточно быстро прощается со своими сегодняшними собеседниками, а после идёт на выход. Донхёк плетётся где-то позади. Он совершенно не знает, что делать. Да, в голове у него чётко расписан план действий, но разве кто-то говорил его придерживаться? Тем более, омега не думал, что после соглашения Джено он почувствует… такое. Буквально впервые чувствует себя настолько неловко. Вся его уверенность сейчас ушла, оставив омегу одного со своей бурей эмоций и чувств внутри. Джено открывает дверь, кивая Донхёку на пассажирское. Садится на сиденье, заводит мотор.       С самого начала они едут в полной тишине. Кажется, что я их ситуации слова могли бы оказаться лишними, ещё более сковывающими. Донхёк на Джено не смотрит, ковыряет нитки на своих джинсах и поглядывает в окно. Альфа, признаться честно, поражен таким Донхёком, потому что он впервые в жизни не дерзит, а похож более на маленького котенка, который чего-то боится. Словно навязчивые чувства омеги оказались сильнее и быстрее язвенных мыслей. — Почему не поехал с друзьями? — спрашивает, наконец, Джено, решив разъяснить множество вопросов в своей голове.       Донхёк сам себя также спрашивает. Почему он не поехал с Джисоном? Потому что хотел провести время с Джено? Нет, ответ слишком глупый, хоть и правдивый. Поругался с ними? Но они же хорошо попрощались, даже обнялись. Нет доказательств того, что Джено это заметил и видел, но рисковать он не хочет. — Захотелось так, — отвечает Донхёк, заканчивая свой внутренний монолог. — А что, не нравится? — Нет, просто неожиданно, если считать тот факт, что ты ненавидишь меня и всё, что со мной связано, — Джено улыбается, но не смотрит на Донхёка, вероятно боясь засмотреться, предпочитая разглядывать дорогу, погруженную в темному и освещённую только светом фар его автомобиля.       Ненавидит ли Донхёк его сейчас? Точного ответа омега дать не может, потому что именно в данный момент он жутко путается в себе. Запах Джено слишком быстро забирается под кожу, оседает в лёгких. От него спокойно и как-то даже убаюкивающе становится. И Донхёк сейчас скорее себя ненавидит, чем альфу, потому что его дико ведёт от всего этого. Ему всё нравится. — Ты был единственным вариантом, хоть я тебя и ненавижу, — бурчит Донхёк. — Все остальные были готовы меня съесть.       Джено кивает, понимая, о чём говорит Донхёк. Альфы в зале после выступления омеги достаточно продолжительное время шептались о нём, многие допускали пропустить себе не самые приятные словечки и мысли, которыми были околдованы их разумы. Всё сказанное этими альфами вызывало великое отвращение у Джено, потому что это было слишком очевидно, от чего становилось тошно.       Джено тихо спрашивает адрес, но Донхёк говорит, что его нужно довезти только до поворота дома, потому что он хочет немного прогуляться. — На улице прохладно, а ты слишком легко одет, — как-то невзначай говорит Джено, смотря на Донхёка. — Беспокоишься обо мне? — усмехается омега, хотя знает, что беспокоится, — по глазам видит.       Джено только улыбается, качая головой. Он никогда не признается, что беспокоится о Донхёке каждую секунду того, как омега находится на трассе. Их профессия до безумия опасная, об этом известно каждому. Из-за этого в неё приходят только те, кто не боится находится в миллиметре от смерти. Джено знает, что Донхёк сам выбрал это дело, но никак не может сказать себе отказаться от лишних волнений об омеге. А от этого ненавидит себя куда больше, чем самого Донхёка.       Альфа тормозит в указанно месте. Он в который раз за этот вечер осматривает омегу, после протягивая руку на задние сиденья, откуда достает свою куртку, которую он отдает Донхёку. — Если заболеешь, то на гонках будет неинтересно без тебя, — отвечает на вопросительный взгляд Джено.       Донхёк ничего не говорит больше, просто забирает куртку и выходит из машины. Даже не прощается, просто идёт к дому, накинув на плечи вещь, что полностью пахнет Джено. Альфа практически сразу, так же без слов, уезжает. Наслаждается запахом зефира в салоне, что остался от омеги, довольно улыбаясь. Иногда Ли Донхёк умеет удивлять своим изменчивым настроением, что Джено, к слову, замечал редко. Но эта черта очень шла Донхёку.       Оказавшись дома, Донхёк устало плетётся в спальню, падая на кровать, даже не переодеваясь и не снимая куртку Джено. Утыкается в её воротник носом. Немного думает о своих мыслях, желаниях и поведении, не зная, что такое на него нашло. Разобраться бы еще с тем, что зовется «чувствами», вот только запах альфы словно усыпляет. Окутывает спокойствием, заставляя заснуть намного раньше обычного.

***

      Следующую неделю можно считать самой отстойной, потому что течка приходит слишком не вовремя. Донхёка на кровати ужасно скручивает, он бредит, цепляясь пальцами за простыни. Ему даже запах Джисона не помогает, хотя раньше всё было нормально. По этой причине омега даже не пустил альфу к себе, когда тот пришёл спросить, всё ли в порядке. Единственное, чего сейчас хотелось Донхёку, так это идиотского Ли Джено, запах которого витает где-то по комнатам в квартире младшего. Стоит только представить сильные руки альфы на своем теле и его губы, — хочется выть от всего этого.       Донхёк пьёт таблетки, чтобы хоть как-нибудь успокоить себя, но помогает слабо. Он бродит по квартире, принюхивается к каждому запаху, различая один единственный — запах терпкого бергамота, что, кажется, уже поселился в лёгких омеги. Хочется вырвать волосы с корнем, чтобы хотя бы на что-то отвлечься. Легче становится только в конец бессонной недели, когда Донхёк может спокойно выдохнуть и хорошо выспаться. Он отсыпается, лучше начинает есть, а ещё приводит себя в порядок. Постоянно ругает себя за то, что позволил себе слабость перед тупым Ли Джено.       По правде, Донхёка сильно бесит Джено. Каждый заезд с этим альфой падает ему обрезанной суммой вместо полной, потому что из раза в раз они приходят в одно время. Четко. На гонки омега выходит спустя ещё пару дней. Приехав сегодня на своей любимой регере к месту сбора всех гонщиков, Хёк надеется, что Джено сегодня не увидит. И, кажется, причиной этому является не только неполная награда за заезд.       Джено приезжает назло Донхёку. Специально это делает, потому что ему нравится бесить омегу. Паркует свой счастливый ягуар, а после долго разглядывает Донхёка. Он думает, что если этот придурок ещё раз к нему подойдёт и начнет бесить, то просто не сдержится. Донхёк внутри бесится, но снаружи не подаёт виду. И бровью не ведёт. Он нагибается, опираясь локтями о крышу своего автомобиля, и смотрит на Джено. За неделю он соскучился по своим проделкам, поэтому пора повеселиться. — Знаешь, был такой отличный вечер, пока я не увидел тебя, — фырчит Хёк и ядовито улыбается, но резко серьёзнеет. — Может съебешь? Заебали эти кошки-мышки с тобой. — Слышь, может ты съебешь? — огрызается Джено, но задумывается, позже ухмыляясь. — А вообще, у меня есть предложение. Гонка. Один-на-один. Только ты, я и дорога. — Хах, и нахуя оно мне сдалось? — уже агрессивнее отвечает Донхёк, но потом его взгляд скользит по ягуару Джено. — Разве что с условием, — наблюдавшие за этим заинтересованно свистят и ахают. Джено лишь поднимает на Донхёка вопросительный взгляд. — Если я побеждаю — ты отдаёшь мне свою машину, — серьёзно говорит Хёк и самодовольно улыбается. — Окей, — кивает альфа, ухмыляясь ещё больше. Смотрит на Донхёка подобно дьяволу, пока в голове мысли адские назревают. — Но если побеждаю я, то ты отдаёшь мне своё тело.       Донхёк поднимает одну бровь вверх, осматривает Джено, а потом выпрямляется и открывает дверь машины. Он исчадий Ада не боится, а инстинкт самосохранения где-то на затворках памяти давным-давно приглушился. Иногда бы стоило взирать на здравый смысл, но это ведь Донхёк. Он соглашается. — По рукам, — смело отвечает омега, уверенный в своей победе.       Джено, вскинув уголки губ снова, садится за руль своего автомобиля, который проиграть он однозначно не сможет сегодня. Ягуар был его первой машиной, которую Ли купил сам, на заработанные собственным трудом деньги, и при всём этом этот автомобиль являлся единственным любимцем у альфы, а от того считалась действительно ценной. Альфа подъезжает к стартовой черте и готовится. Разминает пальцы, постукивая ими по рулю. Слушает рык мотора, его глаза заливаются азартом.       Донхёк подъезжает к линии старта и разминает шею, просто потому что так нравится. Он слушает, какой у них маршрут, а после выстрела давит на педаль газа и рвётся вперёд. Как только слышится сигнал, альфа также давит на газ, быстро набирая скорость. Их маршрут состоит из двух шоссе и дороги на горах. И этот маршрут самый длинный, по чьим-то словам — самый тяжелый, но Донхёку всё равно. Омега гонки не просто любит — он ими живёт. Наслаждается и упивается скоростью вперемешку с запахом ночного ветра. Он ловко парирует между проезжающих на широком шоссе машин, аккуратно заворачивает и дрифтит на поворотах, держится с Джено на одной линии. Проиграть он не хочет. Не то, чтобы перспектива переспать с конкретно этим альфой ему не нравится, нет. Просто из принципов хочется поломаться подольше.       Джено все маршруты знает почти наизусть, внимательно следит за дорогой, идеально входит во все повороты. Он в прямом смысле этих слов сливается с машиной и дорогой воедино. Донхёк держится с Джено наравне. Они друг от друга ни на миг не отстают, пока случается непредвиденное. На повороте перед финишной чертой у Хёка заедает педаль, что заставляет его несколько раз достаточно громко чертыхнуться. Омега справляется с этим быстро, буквально секунды две, но Джено этого хватает, чтобы на секунду раньше пересечь финиш.       Донхёк тормозит и утыкается лбом в руль, продолжая материться под нос, но уже тише. Он был уверен в том, что победит, однако такой подставы от своей любимой «малышки» омега никак не ожидал. Сколько лет он ездит, не забывая регулярно ремонтировать и улучшать машину — она аукается ему такой бедой.       Джено облегчено выдыхает, когда пересекает финишную черту первым. В его груди разливается приятное тепло, вызванное предвкушением продолжения этого вечера. Альфа выходит из автомобиля, присаживаясь на капот. Донхёк же выходит чуть погодя. Он опирается локтем о крышу автомобиля и смотрит сердитым взглядом на Джено. Бесится, но молчит. Слов сейчас подобрать не может. — Я выиграл, Донхёк, — спокойно говорит Джено, как будто бы напоминая своему противнику об этом. — Ты ведь не забыл о моём условии? — Не забыл, — фырчит омега. Он бы и рад прикинуться сукой, сделав вид, что ни на что он не соглашался. Но Донхёк — человек слова. Каждое условие будет выполнено. Иначе Ли Донхёк не будет собой. — Тогда поехали ко мне, — говорит альфа, кивая на дорогу. — Веди, — недовольно фырчит в ответ Донхёк и садится в свою машину, готовый ехать за альфой.       Джено лишь улыбается, садясь внутрь своего автомобиля. Разворачивается и едет в сторону своего дома. Донхёк не отстаёт. Как он, омега, мог так глупо проиграть? Какого вообще чёрта стал спорить с этим глупым Джено? Вопросов в голове с каждой секундой больше, но ответов на них нет. Остаётся только молчать и ехать следом, надеясь, что всё пройдёт не так плохо.       Да, во время адской течки затуманенный разум Донхёка только и молил о том, чтобы рядом оказался именно Джено. Чтобы именно этот альфа помог ему с проблемой. Омега помнит, как разрывало его изнутри от желания вдохнуть чужой запах в лёгкие и просто раствориться под старшим. Но тогда Донхёк был в состоянии течки. Сейчас же — нет.       Джено паркуется в гараже и выходит из машины, ожидая пока тоже самое сделает Донхёк. Омега молча выходит, и точно так же без слов следует за альфой. Пока Джено медленно отворяет дверь, Донхёк обводит взглядом чужой участок, который по своим размерам явно уступал даже тем, что есть на этой улице. Чуть позже, войдя первым в дом, омега рассматривает незаинтересованным взглядом, интерьер которого был не так красив, как у него в квартире. Совсем простой, ничем не отличается от других. Видимо, Джено не так заинтересован красотой своего жилья. — У меня может быть бардак, я гостей сегодня не ждал, — смеётся Джено, проходя на кухню. — Ты не переживай, я тут на одну ночь всего-то, — фырчит в ответ омега, продолжая рассматривать фотографии на стене в коридоре. Он не спешит пойти за Джено. — Я на большее не рассчитывал, — отвечает Джено. — Хочешь чего-нибудь выпить? — Да, — Донхёк наконец-то приходит на кухню и злобно смотрит на Джено. — Чего-нибудь покрепче. Трахаться с тобой на трезвую голову я не смогу, — снова язвит омега.       Джено тихо смеётся. Другого ответа от Донхёка он и не ожидал. Альфа кивает на стул, говоря младшему сесть, а после ставит перед ним стакан коньяка. Свой он опустошает сразу же, но не подливает больше. Донхёк с важным видом плюхается на данный ему стул, тянется к стакану и перекидывает в себя. Жидкость немного жжёт горло, но омега привык.       Он пододвигает пустую ёмкость к Джено, прося ещё немного. А Джено послушно наливает Донхёку ещё, ожидая, пока тот расслабится и сам даст знак, что можно начать. Донхёк допивает алкоголь и шумно вздыхает. Со временем градус бьёт в голову, кружит и туманит. И это действительно заставляет расслабиться и перестать так сильно напрягать бедный усталый мозг.       Омега мимолётом пробегается взглядом по телу Джено, но ничего не говорит. Человек слова, это да, но гордость не переступит и сам не скажет, мол, давай, бери меня. Джено разглядывает Донхёка, задерживая взгляд на его губах. Немного затуманенный разум обостряет желания, поэтому альфа быстро подходит к ему и тянется ближе. Целует грубо, собственно, напористо, кусает и оттягивает чужую губу сильно. Донхёк от неожиданности стонет в поцелуй как-то скомканно и тихо, но, тем не менее, прикрывает глаза и кое-как отвечает. Так же грубо и жарко.       Ладони его, Донхёка, крадутся под одежду парня и проводят ноготками по накачанному торсу. Пусть Джено и бесит, пусть Хёк его и ненавидит, но тут любому ясно, что он слишком сексуальный альфа. Притягательный и в любом случае желанный. Некоторым ведь одного взгляда на него достаточно, чтобы уйти с головой в похотливое наслаждение. Как многие мечтают переспать с ним? У многих ли это получилось?       Джено пересаживает Донхёка на стол, укладывая руки на его округлых бедрах и сильно сжимая. Отрывается от губ, спускаясь к карамельной шее, оставляя на ней багряные пятна. Донхёк слабо закидывает голову назад, тяжело дышит, короткими ногтями всё еще царапает пресс альфы. Он немного выгибается в пояснице, когда тонкая линия тока проходит вдоль позвоночника, и тихо скулит, когда его бедра сжимают. Джено стягивает с Донхёка верхнюю часть одежды бесцеремонно, припадая губами к ключицам и слабо их покусывая. Языком ведёт дорожку до сосков, обхватывая бусинку губами, немного посасывая. Обводит кончиком, слабо касается зубами, всасывает — и всё заново, по кругу. Терзает и упивается.        Донхёк, кусая свои губы, шумно дышит, иногда на вздохе постанывает, но в целом пытается себя сдерживать. Он чувствует, как внизу живота вяжется тёплый узел и как он быстро возбуждается от действий альфы. Когда Джено переходит на второй сосок. Донхёк неожиданно даже для самого себя стонет в голос. Довольный старший лишь на секундно ухмыляется, после снова закусывает его, оттягивает, играется. Ласкает недолго, одним рывком поднимаясь снова к губам. Целует жёстче, жарке, сплетая их языки.       Когда желание бьёт ключом у обоих, Джено подхватывает омегу под бедра и несёт в спальню, по пути собирает стены спиной Донхёка. Омега резво и желанно отвечает на поцелуй, тихо шипит, когда считает своим телом углы квартиры, но в целом не возмущается. Альфа укладывает Донхёка на кровать, нависая сверху. Стягивает теперь с себя футболку, продолжая целовать младшего.       Руки Джено удивительно мягко скользят по телу омеги. Поднимаются с бёдер на талию, продолжая гладить. В один момент сжимает, немного щипает и слабо царапает, но Донхёку это определённо нравится. Ощущения сносные и словно… новые для каждого сейчас. Оказавшись на кровати, Хёк хватается за шею Джено, обнимая, и чуть царапает чужую кожу, изнывая от возбуждения. Внутри всё течёт и ноет от ярко выраженного желания, разрывая жаром всё на своём пути.       Джено стягивает с Донхёка штаны, пройдясь пальцами по бедру омеги. Прилюдий больше никому не хочется по ясным причинам, но и без должной подготовки альфа приступить так сразу не может. Если же Донхёк по большей своей части эгоист, то Джено не такой.       Палец альфы мягко и осторожно скользит внутрь омеги. Джено двигает им, растягивает, мягко шевелит. Когда добавляет еще один — начинает выцеловывать различные узоры на бедре омеги, чтобы отвлечь от возможного чувства дискомфорта. Донхёк от ощущения чего-то внутри себя просто выдыхается. Ему хочется выть и кричать от удовольствия, потому что это — уже не пустота внутри. Но омега молчит. Сдерживается до последнего, зная, что этот этап далеко не последний на их ночь.       Джено совсем скоро решает, что омега готов, поэтому снимает с себя джинсы тоже. Обхватив налившийся кровью собственный орган, он приставляет его к омеге, постепенно входя сразу во всю длину. Джено хватает секунды, чтобы понять, что Донхёк вовсе не невинен и может уже сейчас принять его полность, поэтому не даёт привыкать, сразу начиная двигаться быстро и резво.       До этого невозмутимый Донхёк резко выгибается и громко стонет, пронзая тонким и звонким голосом спящие стены. Кажется даже, что от чужого голоса они вздрагивают. Он сначала закатывает, а потом прикрывает глаза, руками оставляя на накаченной спине альфы алые полосы. Омега с сексом сталкивался регулярно, но если на секундочку сравнить Джено с тем же Джисоном… Донхёк Джено ненавидит, но думает о том, что трахаться с ним — крышесносно и классно. Лучше, чем с кем-либо еще. Чувство наполненности и бьющий в самое сердце запах альфы заставляет ощущать невероятное. Доселе неизведанное.       Джено двигается быстро и грубо. Донхёк перед ним сейчас — мягкий и податливый. Раскрасневшийся, у него волосы ко лбу липнут, а тело слабо дрожит от удовольствия. Джено думает, что такой Донхёк ему нравится больше. Особенно тешит мысль, точнее, предположение, что он не со всеми такой. Хотя откуда Джено знать? Нагнувшись, альфы слабо кусает шею и ключицы омеги. Втрахивает его в кровать, прижимаясь ближе.       Отстраняется от шеи, альфа кладёт на неё свою руку и немного, практически невесомо сдавливает, чуть больше ускоряясь. У Донхёка от этого чувства все ощущения обостряются, он стонет громче и чаще, высовывая язык и иногда облизывая губы, потому что жарко. Он ногами обхватывает таз Джено, пальцами цепляется в чужие плечи, царапает и дерёт их, потому что голос вот-вот сорвется. Ему нравится всё это: действительно новые ощущения, жар, похоть, Джено.       Неожиданно омега приходит к мысли, что сейчас, кажется, лучше смотреть на альфу, ведь Джено, наверняка, мокрый выглядит в разы сексуальнее. Но тогда Донхёк тотчас же кончит. Он и так на грани от невероятной силы возбуждения. Джено выходит слишком неожиданной и резко, заставляя омегу на миг распахнуть глаза от неприятного чувства внезапной пустоты внутри. Но длится это не долго. Убрав руку с шеи Донхёка, альфа мягко приподнимает его и, перевернув, ставит на колени и локти. В следующий миг рука Джено пугается в волосах омеги и достаточно грубо утыкает его лбом в подушку. Донхёку от такого сплетающегося танца нежности и жестокости хочется разложится на мелкие атомы, потому что это слишком, слишком, слишком хорошо.       Альфа снова входит одним резким движением, продолжая толкаться в одном ритме. Чуть погодя за волосы тянет Донхёка к себе. Одной рукой перехватывает омегу поперёк живота, второй тянется к органу омеги, начиная играться и всячески издеваться. Попутно он кусает чужое плечо, оставляя там алый след. Донхёк не сопротивляется. Даже наоборот: податливо выгибается в спине и оттопыривает задницу назад, ближе к Джено. Омега молчит буквально пару секунд, переводит дыхание, ибо кислорода не хватает, а потом вновь громко стонет. Откидывает голову назад, на плечо Джено.       Донхёк стонет действительно громко и протяжно, временами скулит от приятных ощущений, закатывает глаза и облизывает свои губы из раза. Джено закусывает мочку чужого уха, языком ведёт по шее и линии челюсти. Вылизывает, кусает, и снова это — нежность граничащая с грубостью. Донхёк внутри снова умирает от взрывоопасных ощущений.       Спустя какое-то время Джено чувствует, что уже почти на пределе, поэтому толкается жёстче. Резче, быстрее, интенсивнее. Входит так глубоко, что самому не верится. И в конечном итоге его наслаждение выливается внутрь омеги. Донхёк стонет высоким голосом, когда заканчивает следом за альфой. Пока внутри расползается тепло, он жмурится до взрывающихся на чёрном полотне фейерверков и одной рукой хватается за запястье Джено, крепко сжимает. Его стоны утихают, заменяясь на временный негромкий скулёж, потому что в секунде и сразу отойти от такого яркого оргазма — невозможно.       Омегу мелко потряхивает, всё тело горит, а внутри просто жарко. Донхёк тяжело дышит, по-прежнему не открывая глаза. У него внутри перебор эмоций и чувств, потому что секс с Джено сильно отличается от того, что он чувствует практически каждый день с Джисоном. Секс с Джено явно не забудется спустя месяц. И вообще, Донхёк благодарит себя за то, что пьёт противозачаточные, потому что сейчас это очень кстати.       Джено кладёт Донхека на кровать, сам ложась рядом. Целует в шею, попутно укрывая два разгорячённых тела одеялом, а чуть после просто лежит смирно, переводя дыхание. Донхёк ложится животом на кровать, а руки почти сразу машинально прячет под подушку, на которой лежит его голова. Он так же восстанавливает сбитое дыхание, последний раз облизывает свои губы и, погодя, открывает глаза, смотря из полуоткрытых век на Джено.       Когда альфа встаёт с кровати и натягивает на себя штаны, Донхёк мысленно спрашивает у него, что такое, но на деле и звука не издаёт. Слишком устал. Джено буквально пару секунд смотрит на омегу, а после поднимает Донхёка на руки и тащит в ванную, где ставит его на пол душевой кабинки. Заносит ему его вещи и что-то из своего гардероба, если омега захочет надеть.       Проведя в ванной двадцать минут, Донхёк успевает распариться полностью, ибо везде и всегда он купается в воде с температурой «дьявола». Постепенно приходит в себя, потом моется и просто стоит под потоком горячей воды, размышляя обо всей этой ситуации. Слишком много всего. Ему определённо понравилось это, и если бы Джено не поспешил с желанием выпроводить омегу из дома — Донхёк сам себе признаётся, что с радостью остался бы на ночь тут, с Джено, укутываясь в его чудесный запах и тёплые объятия. Но Джено поступил так, и для омеги это негласное «выметайся вон».       Он вытирается полотенцем и залезает в свои вещи, игнорируя ту пару вещей из гардероба Джено, — Хёк понял по крепкому запаху альфы. Омега выходит из душа и останавливается в коридоре. Не знает, что даже сказать, поэтому просто плетется в комнату, где должен быть альфа. Джено сидит на подоконнике и спокойно курит, вытряхивая пепел сигареты в открытое настежь окно. В его голове мысли огромным вихрем путаются, образуя неизвестную кашу, разобрать которую невозможно. На нём до сих пор нет футболки, что сейчас было кстати, чтобы расслабиться и остыть. Донхёк оказался настолько горячим, что кожа горела буквально везде, в каждом её сантиметре, где она соприкосалась с кожей самого омеги. Джено не знал, что с кем-то бывает настолько хорошо, как было это сейчас, пару минут назад. Альфа не смотрит на Донхёка, но он знает, что тот стоит здесь. Омегу не хочется смущать и приносить дискомфорт. — Я пойду, — тихо говорит Донхёк, заламывая, от чего-то, пальцы. — Не смею тебя задерживать, — отвечает альфа, откидывая голову на стену. Донхёк скользит по шикарному торсу Джено взглядом напоследок, после чего шумно выдыхает и разворачивается к двери. — Это было единожды, — говорит омега, хватаясь за дверную ручку. — Не думай, что это повторится когда либо ещё, — и уходит. — Даже не собирался больше просить, — смеётся Джено, не зная, слышит ли его Донхёк. — Сам попросишь.       Донхёк приезжает домой лишь на утро, потому что остаток ночи он с дикой скоростью гоняет по городу и успокаивает себя, отвлекает от надоедливых мыслей. Рассекает ночной воздух с регерой, внутри которой на всю играет бьющая по сознанию музыка. Но только путём долгого стресса Донхёку удаётся устать и успокоиться. По приезду он просто запирается дома и засыпает, вымотавшись за целую ночь. Кажется, покажется на гонках он еще не скоро. Морально собрать себя нужно в одиночку.