Красавец для чудовища

Слэш
NC-21
Завершён
201
alevrio бета
Размер:
90 страниц, 12 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
201 Нравится 109 Отзывы 30 В сборник Скачать

Глава 7.

Настройки текста
Будильник прозвонил в восемь. Из мягкой постели выскользнула тёмная фигура. Мужчина склонился над спящим. Улыбка тронула тонкие губы, а затем он быстро оделся и вышел из комнаты. ... Утро Навального началось гораздо позже и далеко не так радостно. Проснулся он совершенно случайно: одеяло свалилось на пол, а человек, пытаясь не замёрзнуть, извернулся и свалился следом. Прекрасное начало дня. Следующим открытием стало то, что от вчерашних игр всё тело ощутимо ныло и вставать не хотелось. Однако, памятуя о возможности простудиться, Алексей со стоном перебрался обратно на кровать. Ему, чай, не двадцать уже, чтобы упускать возможность как следует выспаться в тепле. Пора было уже выдумать новую заповедь, повествующую "не возлежи на полу холодном, а то подхватишь радикулит раньше срока". Сорок четыре - не приговор, однако получить больную спину в придачу к заднице не хотелось. Лениво размышляя обо всём этом, голубоглазый уплыл в своих мечтах куда-то далеко и подскочил от неожиданности, когда из-под потолка раздался голос: - Мог бы и одеться, раз уж проснулся. Ну, ради приличия. - Обойдёшься, - Навальный недовольно повернулся на бок. Президент, сидя в просторном кабинете, с удовольствием наблюдал за вредным, но таким любимым человеком. Колкий характер Алексея придавал ему особой, неповторимой красоты. Мужчина натянул одеяло и, найдя глазами видеокамеру с динамиком, откуда шёл звук, показал президенту язык. Тот прыснул со смеху. Иногда голубоглазый вёл себя так по-детски, что можно было забыть о другой его стороне. Беспощадного правдолюба и острого на язык юриста. Владимиру оставалось только привыкнуть к этому. Если он любил Навального, приходилось любить сразу обеих его внутренних личностей. Он снова включил микрофон и со вздохом сообщил: - Мне работать надо, - "Радость моя мятежная", - добавил он про себя. Алексей кивнул и наконец выбрался из постели, понимая, что не уснёт больше. Было двадцать восьмое января. И ему было невыносимо скучно. Проведя порядочное время под душем, было выяснено три важных обстоятельства. Первое - ходить он мог, хотя впредь стоило быть осторожнее в порывах страсти. Второе - как он и предполагал, вчерашние укусы расцвели бордовыми цветками по всему телу и спрятать их было бы довольно проблематично. И, наконец, третье - у него частично восстановилось зрение. Возможно, это было побочным эффектом препаратов, которые он пил во время простуды, а, может, особо сильные переживания воздействовали на нервные центры, изменив там что-то. В биологии он был не силён, но это радовало. Оппозиционер потратил некоторое время, чтобы замотать шарф, спрятав все следы. В этом не было нужды: ему бы всё равно никто ничего не сказал. Но осознание того факта, что от многочисленной охраны это не укроется, портило настроение. Идя по знакомому уже коридору, он размышлял о прошлой ночи и её роли в его жизни. Больше всего его мучила вина перед женой. Не имея возможности ни узнать, как она - даже у любовника, ведь фактически они оставались по разные стороны баррикад - ни связаться, он пытался заглушить стыд. Второе "я" уверяло, что Юля заслуживает объяснения. Нельзя сказать, чтобы чувства к ней исчезли безвозвратно, но они не шли ни в какое сравнение с новыми, вспыхнувшими, как лесной пожар. Да, пожалуй, взаимоотношения президента и оппозиционера можно было сравнить с лесным пожаром. Быстрый и беспощадный круговорот событий бросил их в объятия друг друга. От этого уже было никуда не деться. ***** Приземлившийся вертолёт разметал хлопья снега с посадочной площадки. Следя за спускающимся по сходням человеком, Путин поджидал его в кабинете, перекладывая бумаги. - Господин президент, - произнёс Медведев, с искренней улыбкой приветствуя старого друга. - И тебе здравствуй, - в тон ему ответил Владимир. От заместителя председателя Совета Безопасности не укрылось замечательное расположение духа Путина, что в последнее время бывало редкостью. Что же, интересно, тут происходит? - Ну, рассказывай, - тот хитро улыбнулся чему-то неведомому, но тут же постарался сбросить с лица улыбку. - Что ж тут рассказывать, - помрачнел Дмитрий, - у Пескова, как всегда, песок вместо мозгов. Незамысловатый каламбур на секунду даже позабавил Владимира, но после тот недовольно уставился на помощника: - Что именно случилось? - Непонятно, на чьей он стороне, - отвёл глаза Медведев. - Несёт какую-то околесицу, путается в своих словах... Да вот, сам посмотри. Он протянул политику планшет с открытой вкладкой газеты "РИА новости". Президент взял гаджет из рук Дмитрия и углубился в чтение. Со стороны ситуация и правда казалась опасной. Пресс-секретарь, отвечая на вопрос о видении ситуации Кремлём, заявлял, что опасности его сотрудники не видят. И тут же называл призывы сотрудников ФБК выходить на улицы "тревожными". Создавалось впечатление, что президент и единороссы боялись Навального - Путин решительно отогнал мысли о выгибающемся под ним противнике, - а значит, у самих журналистов появились в этом сомнения. - Что говорят другие газеты? - Владимир передал устройство обратно. - Сложно сказать, - хмыкнул Медведев и, помолчав, пояснил, - не моя юриспруденция. Могу организовать вам встречу с мэром Москвы: думаю, именно там будет самая большая волна протестующих тридцать первого. - Хорошо, - Путин махнул рукой, - собери всех. И председателя партии. Дмитрий кивнул и неожиданно поинтересовался: - Как пленник? Сбежать не пытался? Владимир Владимирович вспомнил тот случай и ограничился коротким ответом: - Пытался. Не получилось. Его тут никто не ищет, к счастью. - Можно его увидеть? Вроде бы, абсолютно безобидный вопрос вызвал гримасу недовольства у президента, но он не смог бы никак аргументировать отказ. А потому, переключив камеры из смотровой в свой кабинет, нашёл мужчину, по обыкновению, в парке, и указал помощнику, куда нужно идти. Его мучала ревность. Никто не смел даже смотреть на его человека, особенно Медведев, чью роль в своём недавнем прошлом в качестве любовника Путин не забыл. Кто его знает. ***** Заместитель председателя Совета Безопасности хмуро направлялся к Алексею, сидевшему в тёплой беседке в дальней части парка. На душе у Медведева скребли кошки. Он ожидал чего угодно, после исполнения своей части плана, но точно не того, что благодаря этому, оппозиционеру будет дана куда большая свобода, нежели прежде. Неужели Ходорковский подставил его? Вряд ли это было возможно, учитывая, как он проигрывал от этой ситуации. Сбылось как раз то, чего боялся бизнесмен: пленник получил право передвижения по территории без охраны. И по самому Дворцу, как он понял, тоже. Отвратительно. Навальный сидел с книгой на свежем воздухе и не сразу заметил подходившего к нему политика. Голубоглазый полностью погрузился в мир, о котором повествовало произведение. Он увидел человека рядом с собой только когда на страницы легла чья-то тень. - Ну, здравствуй, - Дмитрий Анатольевич рассматривал пленника с некоторым презрением, которое от него не укрылось. Алексей загнул уголок страницы и прикрыл книгу. - Что вам нужно? - в его голосе отчётливо проступало раздражение. - Как себя чувствуете, АГЕНТ? Медведев специально назвал его не по имени, а той самой, дурацкой и несправедливой кличкой. Иностранным агентом Навального звали все про-путинские газеты. - Прекрасно. Воздух стал липким от концентрации взаимной неприязни этих двоих. Алексей рассматривал его с настороженностью и злобой. Его, без сомнения, задело упоминание собственной болезни. Путинские подпевалы не упускали случая поглумиться над его положением. И этот туда же. Оппозиционер ждал, что Медведев продолжит издеваться, но этого не последовало. Он поднял голову и с удивлением заметил на лице Дмитрия застывшее выражение глухой, бессильной ярости. Политик развернулся, и, не сказав ему ни слова, быстрым шагом ушёл ко входу во Дворец. Навальный растерянно поднял брови и, замотав поплотнее шарф, снова открыл книгу. Сегодня был максимально странный день. И, кажется, кому-то стоило пролечить голову. Может, ему, а может, и Медведеву. Или хотя бы валерьяночки попить. "А то скоро на людей бросаться начнёт", - хмыкнул про себя Алексей. ... И он не подозревал, насколько был прав. Дмитрий Анатольевич готов был бросаться не только на людей, но и на реалистичные статуи, замершие у подножия широкой белой лестницы. Он ненавидел весь мир. А толчком к этой ненависти послужил сам Навальный. Вернее, размотавшийся невовремя шарф, открывший следы укусов на светлой коже шеи. Теперь Медведеву всё стало понятно. И то, почему мятежник до сих пор жив, и то, почему ему позволяют многое. Да и то, почему бывший лучший друг и по совместительству президент Российской Федерации больше не проявлял к нему интереса. Путин просто нашёл себе новую игрушку для секса, не более того. И это мучительной болью отзывалось в груди заместителя председателя. Он до последнего надеялся, что ни к чему не обязывающая связь хоть что-то значила для Владимира. Это было так наивно... И так, чёрт возьми, обидно и невыносимо. Сейчас он, не прощаясь, запрыгнул обратно в кабину личного вертолёта и приказал пилоту подниматься в воздух. Блестящий на солнце винт закрутился с бешеной скоростью, и тяжёлая машина толчком оторвалась от земли. ***** Ходорковский никак не ожидал такого гостя у себя в офисе. Его буквально схватили за шиворот, не давая опомниться. Медведев впихнул Алхимика из коридора в первый попавшийся кабинет и, схватив со стола ключ, запер дверь. А затем, злобно сверкая глазами, уставился на Михаила Борисовича: - Может, вы мне объясните, что происходит? - голос мужчины срывался и дрожал от сдерживаемого гнева. - А в чём, собственно, дело? - Ходорковский брезгливо отстранился от столь невежливого собеседника. - Действительно, в чём же дело? - издевательски прошипел Дмитрий Анатольевич. - Может быть, в том, что ваш "план" так и не побывал в действии? Брови Алхимика невольно поползли вверх: - Вы, вероятно, путаете. Я точно знаю, что он был приведён к исполнению. - Может быть. - Не стал спорить Медведев и, постепенно остывая, сел на ближайший стул. -... Но, по крайней мере, результат был равно противоположным тому, который вы обещали. - Так. - Ходорковский быстро набрал что-то на экране мобильного и отложил телефон. -Я внимательно слушаю. Что вы видели? Насколько это опасно для нашей компании? Дмитрий помолчал, сосредотачиваясь на деле, и начал: - Не знаю, что вы там нахимичить успели, Михаил Борисович, но теперь наш президент сам не свой. - Сам не свой он уже давно, дальше давайте, - поторопил Алхимик. - Разрешил ему передвигаться одному, без охраны и по всей территории. Может быть, он и успел что-то заметить, этого я не знаю. В любом случае заметит скоро. Навальному не дали никаких средств связи. Значит, со скуки будет рассматривать всё вокруг. -... И быстро докопается до правды, - хмуро закончил за него Ходорковский. - Так, а просто посадить его обратно в камеру президент не может? Он что, клятву дал на крови? - на Медведева эта шутка впечатления не произвела, и Алхимик продолжил. - У него, я не знаю, совесть проснулась? - Не совесть, - злобно буркнул Дмитрий, - а похоть. Трахаются они. Подобрать челюсть с пола требовало немалых усилий, и Медведев подождал, пока мужчина придёт в себя. - Таааак, - Алхимик бродил взад-вперёд по кабинету и напряжённо думал. Ситуация нравилась ему всё меньше и меньше. - Ну? Ты что-нибудь сделаешь, или как? Михаил Борисович не терпел, когда кто-то вмешивался в ход его мыслей, но ссориться с совладельцем собственной компании не хотел. А потому нарочито вежливо ответил: - Дмитрий Анатольевич, это вас так волнует? Я разберусь. Медведев ничего не ответил, но от внимательных глаз предпринимателя не укрылось его нервное состояние. Желая кое-что проверить, он с любопытством уставился на политика: - А если я не избавлюсь от Навального, а просто сделаю так, чтобы он потерял зрение? Нет зрения - нет аргументов, он даже код разморозки статуй не увидит. Это гораздо проще. И... - Никаких. И. - Он впервые видел Медведева таким. Красный от смущения и злой, он походил на демона или грешника из преисподней, но точно не на человека. - Уберите Алексея из Дворца. Любой ценой. Отравите снова, пристрелите, просто увезите в другую страну... Да что с вами, Ходорковский? Дмитрий недоумевающе смотрел на мужчину, которого трясло от беззвучного смеха. Наконец, Алхимик отбросил правила приличия и расхохотался в голос: - Так вы ревнуете, Дмитрий Анатольевич? ... Иначе это ничем не объяснить, - пожал он плечами в ответ на гневный взгляд политика. - Но это дело ваше. Я знать не хочу, что между вами было и почему вы решили, что Навальный спит с ним. - Спасибо, - тихо ответил Медведев, опустив глаза. - Да не за что, Дмитрий, - фыркнул мужчина и ловко отобрал у него дверной ключ. - В этот раз ваша ревность мне только на руку. - Однажды и вы полюбите, Ходорковский. - Мрачно парировал экс-президент, выходя следом за собеседником в тёмный коридор. - Очень надеюсь, что этого никогда не случится, - с ухмылкой отрезал Михаил, - на вашем примере прекрасно видно, на какие глупости идут влюблённые люди. Забывают о прибыльной компании, например, - подколол он Медведева, - не-е-т, мне это не нужно. Где-то далеко, за пределами нашей планеты, вздохнула судьба, в которую никто не верил. У неё были на Ходора совсем другие планы. ***** Навальный, дочитав книгу и порядком замёрзнув, бродил по Дворцу, ожидая вечера. Обычно президент приходил именно в это, свободное от забот время. Алексей с горькой усмешкой заметил, что скучает по нему. Он сам не заметил момент, когда привязался к противнику, и уже не представлял себе вечеров, да и, что уж там скрывать, ночей без него. У Владимира такой властный голос, тёмные глубокие глаза и ласковый взгляд. Алексей облизал губы, чувствуя, как следы вчерашних прикосновений начинают гореть огнём, и остановился, чтобы прогнать дурацкие мысли и успокоиться. Во Дворце было тихо, чему способствовали толстые стены и слой звукоизолятора вдоль некоторых помещений. Только где-то вдалеке шумело то ли радио, то ли телевизор. Вообще, в той части здания он ещё не бывал. Сейчас, движимый смертельной скукой и желанием перенаправить собственные пошлые мысли в более правильное русло, он направился влево по коридору. Обычные стены и двери, те же светильники и изредка - те же, очень "живые" статуи, похожие на замерших в движении людей, которые силой мысли злого волшебника застыли навсегда. Навальный улыбнулся своим мыслям: если он думает не о пошлостях, то о каких-то небылицах. Волшебников ведь не бывает, правда? На пути голубоглазого попалась приоткрытая дверь. Он, было, по привычке прошёл мимо, когда заметил телефонный аппарат на столе возле окна. С минуту он колебался, но потом всё же шагнул в оставленный своим владельцем кабинет. Алексей нервно кусал нижнюю губу, пока слушал долгие гудки. "Ну давай же, ответь", - крутилось у него в голове. - "Ответьте! Юля, Ольга, Иван, даже просто оператор. Пожалуйста." Только бы связь не прервалась в самый важный момент. С замиранием сердца он услышал глухой щелчок и шипение на той стороне провода. - Алло? - приглушённый голос доносился неясно, но оппозиционер готов был заплакать от счастья. - Да, да, я на связи, не вешайте трубку! - Мы вас слушаем, - прошелестело в ответ. - Позовите Жданова! Жданов, Иван. Заместитель директора. Или Любовь Соболь, наш юрист, - Алексей плюхнулся на стул, сжимая в руках трубку. - Подождите, - видимо, разговор поставили на паузу. Мужчина сидел неподвижно, почти не дыша и вслушиваясь в темноте: не слышно ли шагов неизвестного хозяина помещения. Он и не заметил как стало темно: было уже около семи вечера, и, несмотря на прибавившийся световой день, сумерки окутали южный край. Наконец, снова послышался шум на фоне и тихий голос - настолько искажённый, что даже сложно было понять, какого пола говорящий. - Алло! - Навальный чуть не уронил трубку от волнения. - Слышите меня? Ответа не последовало - видимо, специальные установки на крыше глушили связь. - Я... - у него перехватило дыхание, - я в Геленджике! Во Дворце! Там, где велась съёмка. Поняв, что односторонняя связь - единственный способ общения, оппозиционер заговорил быстро и порой пропуская слова: - Со мной всё в порядке. Дворец... Больше, чем показал дрон. Передайте Юле, что я должен с ней поговорить... В Москве? Она... Связь оборвалась, и Алексей замер над столом с трубкой в руках. Внутри него полыхало странное чувство, что-то среднее между грустью и азартом. Он поднялся, задвинув стул, и поспешно вышел из комнаты. Голубоглазый скучал по Москве, по детям, друзьям и даже по Юле. А с другой стороны - это маленькое происшествие здорово подняло ему настроение. Было весело, как будто он и правда был шпионом из другой страны. Навальный услышал за спиной шорох, и в следующий момент его прижали лицом к стене. Он дёрнулся и услышал над ухом вкратчивый голос: - На моей памяти пленникам запрещалось обмениваться информацией с друзьями. Алексей почувствовал осторожный укус в шею и горячий язык, прошедшийся по месту укуса. Он с трудом повернул голову и дрогнувшим голосом ответил: - Я тоже рад вас... - сказать "видеть" было нельзя, так что голубоглазый сообщил, сдерживая смех, - ощущать сзади себя. - А скоро будешь ощущать в себе, - совершенно серьёзно пообещал президент, отпустив пленника. - Знаешь, что бывает с теми, кто не слушает старших по званию? - Не представляю, - Навальный охотно подавался рукам на своих плечах и шее, прикрыв глаза. - Узнаешь. - Его схватили за руку и потащили в противоположном направлении. Около минуты быстрым шагом - и любовник толкнул его в какое-то чёрное, как сам космос, помещение. Руки оппозиционера оказались в захвате, а к подбородку прикоснулись губы президента. Услышав довольный вздох от пленника, он хмыкнул: - Будет тебе наказание. Двери захлопнулись, комната погрузилась в кромешную темноту.
Примечания:
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.