Команда влюбленных геев и их друзей)

Уютное весеннее утро. За окном пляшут яркие и тёплые солнечные лучи. Несмотря на то, что сейчас середина мая, в Ниттере было довольно тепло. В шортах не походишь, но в куртке или тёплой кофте было жарко. Куними открывает глаза и переводит взгляд на настенные часы. 9:47. До его ушей доносится звук бьющейся посуды.  — Я конечно всё понимаю — Парень встает с кровати и медленно подходит к двери — Но можно ругаться, когда я уйду? — Он проговаривает слова тихим, хриплым, но до ужаса детским голосом. Куними медленно, практически беззвучно проворачивает дверную ручку и за пару пару секунд доходит до ванной. Щелчок. Его ладонь наполняется холодной водой. Он в смешке умывает лицо и зарывается мокрыми пальцами в белобрысые пряди, стараясь пригладить непослушную копну волос. Парень быстро хватает свою зубную щетку и салатового цвета полотенце, сжимая их в своей маленькой ручке, он спешит, как можно скорее и тише добраться до своей комнаты. Черная толстовка и серые штаны натягиваются прямо на голубую пижамку, а белая футболка с пандой и черные джинсовые шорты летят в его рюкзачёк. Рюкзак — лягушка. Единственное, что осталось после смерти бабушки, не считая их совместной фотографии, которая уже стала постоянным жителем рюкзака. Отчаянный вздох и он уже спускается вниз по лестнице, голоса родителей становятся громче и громче, пока один из них не замечает ребёнка.  — Ну и куда ты собрался? — Своим басистым голосом проговаривает отец. — Дома своего нет?! — Он переводит взгляд на жену и окончательно срывается. — - Завершаешь судьбу матери? По домам чужим шляешься!  — Скорее от тебя набрался — Говорит женщина, отвешивая ему звонкую пощечину. Куними быстро захлопывает массивную деревянную дверь и быстро соскакивая со ступеней бежит к дому, к тому самому дому, где его ни раз выручали.