к звёздам

      У Эмбер теплые руки и волосы запаха мускусного масла.       У Эмбер взгляд оттенка смолы и перекаты смеха, будто костер трещит.       У Эмбер — вселенная.       А у Люмин небо, раскрашенное в алый, выдохи пепла и бескрайняя пустота перед глазами, у Люмин совершенное и целое ничего.       Она разбивается на части, бежит сломя голову, словно это поможет. Мороз пробирается сквозь кожу, уносит за собой время и врезается в ее хрупкое сердце, что трещит по швам. Это больно. До расколотых нервов, до далёких звёзд, что кажутся такими близкими, пока что спящими, но все ещё неприкосновенными… Люмин сжимает ладони в кулаки, делая шаг в бездну.       И Эмбер шагает вместе с ней, цепляясь за чужие невидимые крылья.       Просит быть осторожной — убьешься же, глупая, я не смогу тебя вечно спасать.       И Люмин в ответ делает всегда очень заинтересованный вид. Смотрит прямо глаза в глаза, все ещё лезет на рожон, куда не попадя, и молчит, разрезая тишиной воздух. Но Эмбер многого и не просит: лишь только сказать, что та в порядке. Что она все ещё дышит треклятым воздухом Тейвата, хоть и внутри почти задыхается. И на очередные ушибы, царапины, ссадины по ее светлой коже Эмбер всегда реагирует одинаково, ведя за руку к Барбаре.       Ей бы отпинываться. Извиваться в истерике от чужой крепкой хватки, кричать сорванным голосом, что ей не хочется быть одной, что ей больно и холодно. И Люмин бы кричала. Кричала бы, если это был кто угодно, но не Эмбер. Кричала, указывала на чужие ошибки и много плакала. Но это Эмбер. Но это Эмбер, и она чуть заламывает ей руки, утыкается носом в макушку, успокаивающе перебирая шелковистые пшеничные волосы. С такой нежностью, заботой и лаской, что Люмин и духу не хватит когда-нибудь противоречить ее действиям. Ведь дело, конечно, всегда было только в ней. Дело в хмельных топких глазах Эмбер цвета багровых закатов, что медовой растяжкой тянут на самое дно. Дело в искрящейся улыбке, что заменяет солнце, дело в белоснежных запястьях, что укутывают в свои объятья, как первый снег и позволяют Люмин на несколько секунд перестать бороться с самой собой. Разрешить себе выпустить всю тревогу, боль, обиду и злость, что камнем с души падает вниз.       Ведь дело, конечно, точно не в ее дурацких чувствах.       Ведь дело, конечно, не в Люмин, ни в ком-то ещё, а именно в янтарном голосе, что отзывается в ней толпой мурашек по коже.       Ведь дело, должно быть, точно в Эмбер — Люмин верит, искренне надеясь, что это так.       И протягивает ей ладонь. И Эмбер выхватывает ее тонкие пальцы, пока они рывком падают вниз, прижимает к себе, после как губка впитывая каждую чужую эмоцию. Но это лишь временная мера. Лишь короткий миг, когда она притупляет тоскливое покалывание сердца, что сжимается при каждой мысли о брате и продолжает биться, изливаясь кровавым водопадом.       Горячий смолянистый поток наполняет легкие, душит, разбивая ребра, и сокращает дыхание почти до асфиксии. Люмин не помнит, когда успела связать свою жизнь красной нитью влюбленности: наверное очень давно, может быть десятилетия назад. Наверное пройдет столько же, если Люмин наконец не отпустит. Поэтому она обрывает их последнюю встречу. Обнимает крепко, плачет впервые так громко и долго у Эмбер на предплечье и ничего не говорит. На звездном небе переглядываются звездный странник и заяц, но они все еще молчат.       В мире Люмин нет места для Эмбер. В мире Эмбер для Люмин — тем паче. — Так ты уходишь?       Рассыпается в воздухе пылью — Люмин больно смотреть ей в глаза. Больно отвечать на этот дурацкий вопрос и думать о том, что будет дальше, когда она улетит к звездам. В рассветном небе исчезнет, а Эмбер все еще будет смотреть и надеяться, что та вернется, потому что это так так в духе Эмбер — ждать невозможного. — Я хочу с тобой.       Эмбер смотрит на нее с таким уставшим взглядом и собачьей верностью, будто бы давно вымотавшаяся гончая. Люмин знает этот взгляд, и он не предвещает ничего хорошего.       Но она отвечает — ладно. Ладно, Эмбер, пошли со мной во вселенную, полную опасностей, где спасать придется уже не меня, а себя саму.       И Эмбер соглашается, хватая ее за руку. И Люмин расслабляется, выдыхает спокойно, улыбаясь ей в ответ.

Через тернии к звёздам, да?