Часть 1
4 февраля 2021, 11:20
Бэкхёну всегда нравилось смотреть, как его матушка красится перед зеркалом на работу. Матушка Бёна всегда красивая, но с косметикой она становится, по мнению мальчика, ещё ярче. И старшая Бён всегда посмеивается и щипает сына за щёку, когда тот тянет свои руки к косметике (особенно к той ярко-оранжевой помаде и к тем ярким и сверкающим глиттерам).
— Малыш, не стоит. Тебе ещё рановато, — улыбается женщина и убирает косметичку на верхнюю полку ванного шкафчика. — Вот подрастёшь и познаешь все прелести косметики.
Но мальчика никакие верхние полки не остановят. Ему бы хотя бы понюхать помаду. И если повезёт — намазюкаться её. Или съесть.
Поэтому, когда матушка Бёна чмокает того в щёку и скрывается за дверью квартиры, предварительно щипнув того за нос, Бэкхён срывается с места и бежит на кухню за стулом. Стул без каких-либо происшествий перемещается в ванную, а потом на него забирается мальчик, открывая шкафчик. И перед взором Бэкхёна появляются коробка с ватными палочками, какие-то тюбики, упаковка с бритвами. Но это всё не то, ему бы найти красную косметичку матушки. Мальчик становится на носочки, тянет голову выше и замечает нужный объект на самой верхней полке.
— Вот ты где. Сейчас-сейчас… — Бэкхён вытягивает руки вверх и подушечками пальцев касается ткани косметички.
Проходит пару минут, которые проходят под аккомпанемент злостного пыхтения мальчика, и желаемая косметичка оказывается в руках Бэкхёна.
Бэкхён меняет место дислокации, перемещаясь в гостиную, к зеркалу. И вот сейчас можно всё это попробовать. На лице мальчика появляется плотоядная улыбка, а руки уже потрошат косметичку, которая наверняка издала бы протяжный стон и издохла бы, если могла. На полу оказываются новые тени, которые только сегодня открыла старшая Бён, парочка помад, тушь, несколько карандашей, чёрная подводка и яркие румяна.
После нескольких минут разглядывания оружий массового уничтожения мужских сердец и их понимания мира начинается конкурс «Мама, угадай, кто твой сын?». И Бэкхён профессионально подходит к делу. Сначала в руках мальчика оказывается подводка, и тот, вспоминая движения своей мамы, рисует парочку линий, доходящих прям до висков, а после закрашивает пустоту между линиями. Подводка откладывается в сторону, глаза находят тушь, и этой самой тушью Бэкхён тыкает себе в глаз и тут же взвывает от боли. Но Бён не сдаётся и пытается покрасить ресницы, оставляя следы туши на веках. Когда тушь героически умирает в неравном бою, пацанёнок открывает румяна, опускает туда кисточку и проводит её по скулам, оставляя ярко-розовое пятно на коже. А вот затем наступает очередь помад. Бэкхён, не долго думая, выбирает красную помаду (ею часто пользуется мама, наверняка, она вкусная). И сначала Бён охватывает губами головку помады, касаясь кончиком языка этой массы. Вроде бы вкусно. А если вкусно, то нужно съесть. Что и делает Бэкхён, откусывая кусочек помады и начиная жевать его. Проглотив красную кашицу, мальчик остатками помады проводит по губам, случайно заходя на кожу вокруг губ и закрашивая и её тоже. А в довершение образа победительницы-львицы в руках Бэкхёна снова оказывается подводка, ибо родинки на лице игнорировать нельзя! Пятнышко над губой обводится чёрной линией.
Атрибуты юного визажиста утрамбовываются в косметичку. Застёжка-молния вжикает, скрывая за собой павших воинов рода косметики. Матушка Бёна точно будет шокирована уроном, который нанёс её сын этому племени органической косметики. И вот теперь можно оценить картинку и красоту на ней. Бэкхён поднимается с пола, делает пару шагов назад и оглядывает своё отражение. А он хорош: ярко-розовые островки румян, на удивление симметричные; чернейшие стрелки, куда можно спрятать все грехи человечества, и их там никто не найдёт; ресницы, удлинённые тушью, кажутся лапками мясистой мухи… Стоит ли дальше перечислять особенности боевой раскраски Бёна?
Зато сколько радости и восторга в глазах мальчика, который наконец-то и потрогал, и намазюкался, и съел косметику. Благо, что тушь на вкус не пробовал. А мог бы, если помада не оказалась бы вкусной.
— Малыш, я дома! — Хлопает входная дверь, весело бряцают ключи, оповещая о приходе матушки Бэкхёна.
И мальчик выбегает из гостиной, представая перед матерью. Улыбка пропадает с лица женщины, сумка, которую та держала в руках, падает на пол, и старшая Бён с немым шоком рассматривает макияж сына.
— Бэкхён… — голос матушки вдруг становится очень тихим, но мальчик всё равно улыбается. — Ты трогал мою косметичку?
— Да! Как я тебе? У меня получилось? — А Бэкхён чуть ли не прыгает от радости и собственной мысли, какой он красавчик и какой он умница.
— Думаю, нам стоит всё это смыть… Пойдём-ка в ванную, малыш.
— Но я же красавчик, правда?
— Да-да, солнышко… — Всё ещё не отойдя от шока, кивает мать Бэкхёна и уводит того к раковине.
Ватный диск, смоченный жидкостью для снятия макияжа, очень быстро окрашивается во все цвета раскраски мальчика. Зато пацан доволен: матушка явно оценила способности сына.
Вот только женщина не знает, что делать: ругать сына или поддержать его яркий и неординарный старт в сфере макияжа.
И сынишка окончательно её добивает, говоря, что её красная помада очень вкусная.