начистоту

в деревне этой неспокойно от слова «совсем», до дрожи неприятно и страшно. ночью сложно понять то ли крысы в стенах скребут, то ли бес какой. но титов в бесов не верил, мыслил всегда рационально и относился ко всему с долей скепсиса. и до сих пор непонятно, на кой чёрт он решил в эти топи несчастные поехать. что-то себе доказать? матери, которая умоляла его слёзно хотя бы попробовать? попробовал, что уж там. приехали сюда, а выбраться отсюда уже какой день не могут. и дело даже не в настырном кольцове, который без кати уезжать не хотел, а в том, что это место их не выпускало как будто. держало возле себя и медленно ноги обвивало гнилыми корнями, чтобы точно не ушли никуда. люди тут тоже неебически странные, из-за чего денису сбежать хочется поскорее домой, в москву. забыть это место как один из страшных снов и доживать спокойно оставшиеся дни. денис никогда не был суеверным, а в бога он и подавно верить перестал, после того как ему врачи диагноз поставили. карцинома, опухоль, рак — столько названий, а исход практически всегда один. такие как он долго не живут, год-два это их максимум. и денису даже думать об этом противно. денису от самого себя противно до слёз. он сюда за чудом приехал, а получается, что чуда никакого и нет. кто бы, блять, сомневался? правду максим говорил, потому что денис действительно боится. он этих людей видел от силы раза два в жизни, может три. и только кольцов, почему-то решивший, что они с денисом ахуеть какие друзья, был более-менее знаком. тогда с какого хуя денис должен оставаться здесь и ждать, когда пропадёт кто-нибудь ещё или на этот раз — он сам? у них нет ни малейшей зацепки, кроме ебучего платка, который макс забрал у полоумной старухи. что они собираются делать, собаку-ищейку искать? дичь, полная дичь. голова снова начинает пульсировать от неимоверной боли, а может от размышлений об этом ёбнутом месте. денис не знает, но тянется за таблетками как утопающий за спасательным кругом. входная дверь открывается с мерзким скрипом, пропуская в комнату гнилой воздух, и титов дёргается. — ты че тут? — это говорит макс, но денису кажется, что голос у него совсем не такой как обычно. побочки от этой пенициллиновой дряни бывают разные, денис знает, поэтому значения своей внезапной шизе не придаёт. — ду хаст, денчик, ду хаст. он улыбается, словно не в этом месте бесследно пропадают люди и творится какой-то трэш. денису на секунду кажется, что это всё было не по-настоящему, просто плохой сон. сознание по непонятным причинам начинает путаться и титов еле находит силы, чтобы ответить максу. всё-таки голос у кольцова приятный, с хрипотцой и наигранной (а наигранной ли?) игривостью. — в лес меня затащить хочешь? не, я пас. — к чему эта информация? я тебя не трахаться зову, ты не в моём вкусе. — сам смеётся со своей неебически смешной шутки, пока денис глаза закатывает. — жопу поднимай, показать тебе кое-че хочу. юмор у макса припизднутый, как и он сам, но денису даже нравится. титов отвечает что-то похожее на «ты не представляешь, как я рад это слышать» и нехотя поднимается с дивана, недовольно посмотрев в спину удаляющегося макса. никто в компании не знает о проблеме титова, думая, что он просто обиженный жизнью мальчик. они живут, даже не догадываясь, как ему, блять, тяжело. головные боли мучают безумно, заставляя дениса ненавидеть весь мир, включая себя. судьба жестоко пранканула его, подарив ему зависимость от таблеток, от которых, если честно, уже тянет блевать. он каждый день смотрит в зеркало, не понимая, кто, блять, стоит перед ним. это точно не он, это не его жизнь. он должен был прожить долго, не завидуя нормальным людям. он должен был спокойно жить, а не подавлять навязчивое желание разбить ебучее зеркало в ванной, чтобы хоть что-то почувствовать. титов просто устал бороться. ему банально не за что держаться в этой жизни. скандальная слава, деньги, чего ещё может желать человек перед смертью? нормальной жизни, вот чего. у титова даже этого не было. — денчик, ты чё завис? пойдём говорю, — когда макс успел появиться, денис не замечает, а тот уже за руку вытаскивает титова из дома, рассказывая что-то про просто бомбовое место. что может быть красивого в этой глуши — неясно, зато ясно, что макс очень воодушевился этим чем-то, не выпуская из крепкой хватки тощую руку титова. тусклое солнце совсем не греет, заставляя зябко ежиться от прохладного воздуха. идут к месту назначения молча, изредка поглядывая друг на друга, денис из-под спадающей на глаза челки, а макс — это макс, он всегда смотрит немного с прищуром, придавая себе вид очень странного человека. загадочник херов. — знаешь, я когда учился, у меня чувак знакомый был. прям как ты, — к чему максим это говорит дену не ясно, поэтому он фыркает только, продолжая разглядывать местность. — и чё с ним стало? — вопрос звучит как-то неуверенно и денис мысленно даёт себе затрещину. ведёт себя как целка на первом свидании, жмётся как-то по-уебищному стеснительно. идеальный набор для такого как кольцов. — умер, — спокойно говорит макс, как будто они о погоде говорят, а не о человеке. хотя, титову до него дела никакого нет. он сострадать не умеет, ему в целом, просто похуй. — я это к чему. он тоже выёбывался постоянно, делал вид, что не такой как все, мол, дохуя важный. — я выёбываюсь? — ответ звучит резче, чем хотелось бы, но денис этого не замечает, хмуро смотря на знакомого, которого этот разговор судя по всему забавляет. — а хочешь сказать нет? сказать на это нечего, да и нет смысла вообще что-то доказывать. они из разных категорий и с каждым днём это становится заметнее всё больше, а дениса всё равно к этому идиоту тянет. помутнение разума, не иначе. если бы денис знал, что побочным эффектом от обезбола является неадекватная реакция на всё, что связано с кольцовым, то он бы не задумываясь выкинул их в ближайшее болото, забив хуй на головные боли. — пришли, — почти орёт макс, хотя находятся они в метре друг от друга. денис, до этого времени не отрывающий взгляд от земли, поднимает голову. озеро. кристально чистое, наверняка невероятно холодное и глубокое. похожее на огромное зеркало, оно выглядело неестественно в этом месте. в топях, где каждый шорох воспринимался как угроза, где даже солнце казалось отвратительно тусклым, а атмосфера пахла, в прямом смысле, безумием. здесь же было совсем иначе. отсюда не хотелось сбежать. тут хотелось остаться навсегда. денис щурится, потому что поверхность воды очень хорошо отражает солнечные лучи, почти ослепляя привыкшие к мраку глаза. делая шаг вперёд, ему хочется рассмеяться. макс притащил его к ебучему озеру, хотя и выглядело это довольно впечатляюще. его. он привёл сюда не лизу, не элю, а дениса. — это вам не москоу-сити, правда? — в голосе кольцова отчетливо слышится веселье, а денис впервые не находит слов. кто бы знал, что его может настолько впечатлить яма с водой? сказал бы кто-нибудь такое неделю назад, он бы рассмеялся и кинул в этого человека что-нибудь тяжелое, сразу же посылая нахуй. спускаясь к воде, они перебрасываются парой фраз и денису впервые не хочется нарушать эту тишину. сейчас, впервые за долгое время, ему не кажется, что он тратит время впустую. рассматривая каменистый берег, он действительно начинает смеяться. и собственный смех не кажется чем-то странным. сколько они бродили возле озера, денис не знает, телефон он оставил в доме, толку от него всё равно никакого. садясь на холодную траву, он закуривает, протягивая пачку кольцову. тот усаживается рядом, почти вплотную, забирая сигарету изо рта титова. — не борзей, я тебе пачку нахуя дал? — возмущается денис, снова прикуривая. как получилось так, что за один ебучий день возле озера, кольцов перестал его раздражать? весь вечер он рассказывал бессмысленные истории из своего прошлого, показывая себя с другой стороны, которая титову была совершенно неизвестна. макс не был мудаком, просто ему действительно не повезло в жизни, как и самому денису. рыбак рыбака, блять. с озера дует ветер, обдавая совершенно спокойное лицо дениса приятной прохладой, из-за чего он довольно жмурится. они говорят о какой-то неважной хуйне. и в один момент дениса прорывает. рассказывает буквально всё, про диагноз свой, про свою жизнь, которая на до и после разделилась. про чудо рассказывает, в которое так отчаянно хотел поверить, но так сильно проебался. и макс действительно его слушает, ничего не говорит и не пытается сострадать, как делали это другие. просто обнимает крепко, носом зарываясь в макушку титова и невесомо поглаживая по спине. и это не кажется чем-то неправильным. возможно, ему хотелось сделать это очень давно. просто прижать к себе, защищая от всей хуйни, что происходит вокруг. — денис. сюда посмотри, слышишь? — мягко обхватывая лицо титова, просит почти шёпотом максим. и денис смотрит. заглядывая в глаза, в которых сейчас нет ничего кроме отчаяния, максу хочется самому волком выть, потому что денис не заслужил этого говна, каким бы он ни был. у макса задатки спасателя, и сейчас ему как никогда хочется спасти этого человека. он даже не особо задумывается, когда целует наконец успокоившегося титова. целует настолько нежно, без напора и страсти, потому что сейчас этого не хочется. он опять не задумывается, когда ему уверенно отвечают на поцелуй, отчаянно прижимаясь ближе. он знает, что денису просто нужно удостовериться, что это не галлюцинации от таблеток, не шутки воспалённого мозга. он хватается за макса, сжимая в руках его жилетку и отстраняясь только для того, чтобы вдохнуть свежего воздуха и заглянуть на секунду в глаза. поймать чужой взгляд и снова поцеловать. чтобы наконец-то поверить в ёбаное чудо. титов не знает, выживут они или нет. смогут ли вообще выбраться из этого болота, в которое они сами себя и загнали, убегая от своих грехов. и даже если это действительно было массовым помутнением, то он ни о чём не жалеет. выбраться из-под купола очень сложно, но, если честно, теперь ему есть, что терять. — ну всё, летс гоу в деревню, у меня задница отвалится скоро. — еблан.