Стихотворение

Феличиано любил праздники. Очень. Радостные дни, наполненные звуком смеха и светом улыбок. Как их можно не любить? Ведь это всегда веселье. Однако приятнее всего было дарить подарки и смотреть на благодарных людей. Феличиано был творческим человеком, и все его подарки были наполнены индивидуальностью. Он обдумывал каждую мелочь, самую маленькую деталь. Это делало его счастливым. Приближался День Святого Валентина. Итальянец уже выбрал небольшие подарки для своих друзей и брата, это было легко. Ловино он решил подарить набор из бомбочек для ванн, тот, если честно, ужасно их любил, хоть и говорил всем, что нежатся в ваннах только девчонки. Тони, улыбчивый сладкоежка, получит небольшую шоколадную корзину. Серьёзному Родериху и бойкой Элизабет достанется чайный сервиз. Кажется, у них недавно разбился свой. В общем, к такому вроде бы не особо масштабному, но празднику, он подготовился основательно. Однако что подарить Людвигу, он совершенно не знал. Как только немец всплывал в его мыслях, где-то в районе груди становилось невыносимо тепло. Рядом с ним было хорошо. Феличиано чувствовал себя окружённым заботой, чувствовал себя в безопасности. Немец был как дом. Большой, тёплый, всегда готовый принять. Людвиг, конечно, часто заставлял его заниматься спортом и убираться, а ещё любил ругаться, но это было не важно. Итальянец к этому давно привык, а также успешно отлынивал от большей части работы. Людвиг только тяжело вздыхал и делал всё сам. Варгас уже почти месяц вынашивал идею о написании стиха как подарка. Это должно было стать чем-то особенным, потому что он… решил признаться в своих чувствах? Он хотел вложить в это стихотворение все свои светлые и нежные чувства. Донести любовь, благодарность, теплоту, восхищение. И это было сложно. Сколько он пытался? Раз тридцать? Всё получалось не то. Но он пытался дальше, ловил ускользающее из пальцев вдохновение и садился писать. Многие говорили, что у итальянца настоящий творческий талант. У Феличиано получались прекрасные картины, он писал хорошие стихотворения и популярные статьи. Однако именно сейчас это всё будто бы испарилось: слова не подбирались, рифма не складывалась, голове была одна пустота. А день икс становился всё ближе и ближе. И вот все подарки были уже подарены. Ловино возмущался, но выглядел благодарным. Тони обнял и поблагодарил. Родерих и Элизабет подтвердили, что их сервиз разбился месяц назад, а новый они не купили. В общем, всё шло прекрасно. Феличиано улыбался и был счастлив. Правда перед встречей с Людвигом он начал немного нервничать. И опаздывать! Это был провал. В обычное время Варгас не обратил бы на этот факт внимания, но точно не сейчас. Сегодня всё должно было пройти идеально. И вот, запыхавшийся, с развязанными шнурками и в мятой рубашке, он стоит перед мужчиной, которому собирался сегодня признаться. Опять же, обычно итальянец и не посмотрел бы на это, но точно не сейчас. В любом случае уже поздно метаться и что-то исправлять, верно? — Веее, — с улыбкой протянул любитель пасты, — привет! — на что немец просто кивнул. Феличиано хотел растянуть прогулку и признаться в самом конце, но резко передумал. Ему вообще свойственно было часто менять свои решения, если честно. Он набрал в грудь побольше воздуха и на выдохе начал говорить: — Знаешь, я, это, хочу сначала кое-что сказать, — Варгас сначала замялся, но потом неожиданно выпалил на одном дыхании: — В общем, я написал тебе стихотворение и хочу его прочитать! Именно сейчас! Итальянец достал из портфеля аккуратную открытку, сделанную своими руками. Внутри немного корявым почерком было написано то самое стихотворение, над которым Феличиано так долго старался. Сначала это было немного неуверенно, но чувствовалась нежность. Он как бы рассказывал о зарождении своих чувств. Сначала это был небольшой, только-только начавший разгораться костерок. Маленький клубок из эмоций, чувств и привязанности. Но постепенно он разрастался, как и нарастал темп речи итальянца. Эмоции, которые источал этот текст, лились через край. Парень начал задыхаться, забывая дышать. Перевёл дух. И прочитал. Последние строчки. Мощно. Сильно. Твёрдо. Уверенно. А потом всё это пропало, и итальянец посмотрел в пол, боясь глядеть на немца и чувствуя себя сопливой школьницей. Он очень сильно хотел признаться в своих чувствах, но теперь чувствовал себя опустошённым. Людвиг сократил расстояние между ними и потрепал Феличиано по голове, второй рукой беря за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть на себя. Он выглядел как всегда сурово, но всё же был немного смущён. Они молча смотрели друг на друга. Первый отмер Феличиано. Несмело приподнялся и коротко поцеловал Людвига в губы. Это был даже не поцелуй, а просто мимолётное касание. Он выронил из рук открытку и убежал, гонимый страхом. Что-что, а вот убегать от страха он умел всегда лучше всех. Немец поднял открытку. Надо же было уронить её именно в грязь! Рисунок на внешней стороне немного растёкся от воды, но с текстом внутри всё было в порядке. Он пробежался по нему глазами, поражаясь таланту Феличиано. И бросился бежать за ним. Всё равно итальянец мало тренируется и не мог далеко убежать. Он его догонит.