Бал, изменивший судьбу Малфоев и не только Малфоев

— Мистер Реддл. О, Мерлин, это очень и очень неловкая ситуация! Том, ради всего Святого, веди себя хорошо! — Наследник Лонгботтом, — ого, Том даже встал со стула! Жаль, что мне отсюда не видно лица Невилла. Сам Том уже хотел сказать что-то ещё, но его бесцеремонно прервали: — То-ом! Я умоляю тебя, прости мне те слова, не снимай меня отсюда! — Вальбурга-а, как же ты надоела со своим визгом! Ни минуты покоя нет в этом доме! — Она всех там уже достала просьбами позвать вас, — Невилл потрясающе невозмутим, — если вас не затруднит, не могли бы ли вы, — он посмотрел на Гарри с видом «Достаточно ли я дипломатичен с бывшим Тёмным Лордом?», — пройти к её портрету и что-то с ней сделать? Она просит позвать именно вас, а её бесконечный бубнёж вперемешку с рыданиями очень отвлекает от работы и пугает многих людей. Том стоит в шоке от такой «политкорректности» Невилла. Я уверена, что он сейчас думает о том, что Гриффиндор — это диагноз. — Разумеется, Наследник Лонгботтом, — Том кивнул и тоже посмотрел на Гарри с выражением лица а-ля «Достаточно ли я дипломатичен с тем, кто отрубил голову моей Нагайне?». Гарри медленно кивнул. — Сейчас заткнем её до конца. Вильгельм! Дальше пошёл парселтанг. Том и осьминог вышли из комнаты в коридор, где висел злополучный портрет. Интересно, зачем Тому Вильгельм? На Невилла осьминог произвел впечатление, он до последнего провожал того взглядом. Видимо, он не ожидал, что это не просто статуэтка. — О-ох, — Невилл расслабился. — У меня сердце куда-то вниз ушло от его взгляда, я его спиной почувствовал, — он провёл рукой по голове. — Невилл, он не со зла, просто… — Гарри развёл руками. — Ты вспоминай, что именно ты грохнул его любимицу, отделив голову от туловища, сразу будет легче. Невилл даже нервно закашлялся на этих словах. Гарри дал, конечно… — Интересно, думает ли он об этом, когда смотрит на меня… — Невилл передёрнул плечами. — Сейчас он вернётся, и я пойду. Не подумайте, я не боюсь остаться там с ним, просто это очень странно… — Мы понимаем, — сказал Гарри. — Не парься, Том сейчас быстро заткнёт эту старушенцию, я в этом уверен. Я только не понял, за что Вальбурга извиняется и в каком это смысле «Не снимай меня отсюда!»? Том ей это пообещал? — Глаза Гарри зажглись огнём надежды. — А-а, ты же не видел, — Невилл стал говорить тише, — он, — он выделил это «он», — после одной странной фразы портрета очень грубо заткнул Вальбургу и смог добиться заклинания, которым она себя туда приклеила. Было жутко. — Гарри спросил, как именно Том смог этого добиться, — он разозлился, приложил руку к раме портрета, Вальбурга от этого заорала как от пыточного, потом он с ней говорил, а от его интонации кровь стыла в жилах, — Невилл снова передёрнул плечами. — Так-так-так, — Гарри сел ровнее на стуле, — чем она его так разозлила? — Невилл ответил ему еще тише: — Если бы не счастливая случайность, то Род великого Салазара Слизерина продолжил бы ещё более грязнокровный, а дальше Реддла бомбануло, — Гарри смотрит на нас, спрашивая, не желает ли кто-нибудь добавить уточняющие детали. — Да, Гарри, именно так всё и было, — пропели хором близнецы. — Мы вообще думали, что Том сейчас от гнева воскреснет, чтобы собственными руками содрать этот дракклов кусок холста со стены, — Гарри присвистнул. — Однако, — он покачал головой. — Невилл- Мы так и не узнали, что хотел Гарри ему сказать, так как тишину снова нарушил визг Вальбурги: — Ты никогда не умел прощать людей, Том! — Ой-ёй, советчица нашлась! — От этого все твои несчастья! — Дура! — О-о, Том тоже перешёл на крик, — Вальбурга, ты идиотка, скажи мне? — Гарри хмыкнул. — Ещё одно слово, и я не просто порекомендую Гарри повесить тебя возле мусорки, а настою на твоём сожжении! Гарри пробурчал, что недолго настаивать придётся: он хоть сейчас готов. — Том, Мерлина ради, — опять умоляющие ноты, Том же обречённо застонал, — если для тебя хоть что-то значит то, что было между тобой и Беллой, — Том резко замолчал, а Гарри тихо захихикал: — Мне интересно, Том там умер во второй раз или просто думает, что ещё он может сделать Вальбруге? — Он спросил, еле не срываясь на смех. Невилл повернулся и сказал: — Многие же говорили, что между ними что-то было, нет? — Тут уже Нарцисса с Люциусом тихо засмеялись. — О, да-а, — Люциус закивал, — Белла могла в считанные секунды вывести его из состояния душевного равновесия, в котором он пребывал и так очень редко, — он потёр глаза руками. — Мы все знали, что, если Белла бежит от его комнат, значит, что к нему лучше не соваться, — Гарри вскинул брови, — иначе получишь вместо неё: её он наказывал очень и очень редко. — Ну мало ли, вдруг ему или ей это нравилось? — Нарцисса от этого вопроса Гарри засмеялась в голос. — Гарри, дорогой наш, — она вытерла глаза от слёз, — он её не убивал только по той причине, что считал, что нервнобольных и психически нездоровых людей не надо судить слишком строго, будто это здоровый человек. Не знаю, что он там в её голове увидел когда-то, но с тех пор он относился к ней как к Нагайне, — как к питомцу, вы хотите сказать?! Кингсли недоверчиво хмыкнул: — По этой причине Белле столько позволялось, вы хотите сказать? Она почти что была Тёмной Леди, — он закатил глаза, — у неё чуть ли не статус полной неприкосновенности имелся. За ней даже авроры не гонялись, зная, что это себе же дороже. Реально?! Я вопросительно уставилась на Кингсли, тот решил объяснить этот момент: — Все знали, что тронешь её, потом тебя тронет он, — Кингсли мотнул головой в сторону, где сейчас ориентировочно в коридоре стоял Том. Вот это да… — Кингсли, тут другое, — начал Люциус. — Веришь, я сам ей лишний раз ничего не говорил, она реально была не совсем в себе. Тёмный Лорд просто забивал, знал, что себе же дороже связываться. Он очень не любил нервничать. А мстил он, кстати, не только за Беллу, за особых любимчиков из ближнего круга тоже. — Люциус вздохнул. — Хотя… А может, и было что-то… Не знаю, ни я, ни Нарси свечку не держали. — Мда-а, — Невилл присвистнул, — кто рискнет посмотреть, что там творится? — Он указал в направлении коридора, в котором было подозрительно тихо. — Я пас, — Драко замотал головой. Бедный, он еле держит глаза открытыми, настолько он хочет спать. Ему же с Люциусом ещё проверку для близнецов проходить… — Ща, — Джинни поиграла бровями и встала со стула, — раз все не хотят, то буду я, — она тихо засмеялась, — ни мне, ни Гарри Том точно ничего за такую маленькую шалость как подглядывание не сделает, — она медленно подошла к проёму, аккуратно выглянула и сразу же вернула голову назад. — Том стоит, прислонившись лбом к зеркалу, что там рядом висит, и бьётся об него головой. — Она снова выглянула и так же быстро отошла от проёма, — он всё ещё стоит и бьётся. Гарри, это нормально? — Вот если бы между ним и Беллой ничего бы не было, такой бы реакции точно не последовало, а это значит, — Гарри похлопал по столешнице, — что что-то да было. — Было, не было, сколько он там еще пробудет? — Спросила Джинни. — Сейчас найдёт наиболее выгодный выход из сложившейся ситуации и придёт. — Гарри пожал плечами. — А Том точно его найдёт? — Спросила я тихо. — Куда он денется? К тому же он слизеринец до мозга костей, сейчас выкрутится. — Гарри махнул рукой. — Невилл, а ты молодец: дал такое трудновыполнимое задание. — Он покивал головой, а сам Невилл громко выдохнул. — Если что, я непременно снова обращусь к тебе, мало ли, вдруг мне понадобится занять Тома чем-нибудь в качестве отвлекающего маневра, он ведь даже Альберта слишком легко достал, а тут бьётся лбом об зеркало! — Гарри тихо засмеялся. — Том, она ведь так тебя любила, — Вальбурга продолжила свои рыдания. Том обречённо застонал. Джинни сказала, что он прекратил биться лбом об зеркало, и с тихим «ой» отошла от дверного проема. — Ещё бы секунда, и он бы меня увидел! — Она задумалась, — хотя он сейчас всё равно это увидит у Драко или ещё у кого-нибудь. Ничего, если что, пойду тем же путем, что и Вальбурга: «Том, если для тебя хоть что-то значит то, что между нами было на моём первом курсе!», — она с тихим смехом села обратно к Гарри. — Он, между прочим, был в моей голове как вторая личность, это что-то! — Джинни покачала головой. — Он, правда, был другим, не тем миленьким Томом, что сейчас, — Невилл даже развернулся на этот комментарий, а Джинни пожала плечами. — Вальбурга, — Том заговорил обманчиво ласковым тоном. — Я же говорил, что найдёт, как выкрутиться, — съехидничал Гарри. — Вальбурга, — Том ещё раз произнёс это своим гипнотизирующим голосом, — я вынужден сообщить, что нисколько не поменял своего решения относительно твоего портрета. — Мы все затихли, чтобы услышать больше, — мои и Беллы сложные взаимоотношения нисколько тебя не касаются. Молчать! — Я подпрыгнула на своём стуле от резкой смены интонации. — Я бы задумался, если бы ты была человеком, который был ей дорог, но ты таковым не являешься. — Откуда тебе это знать?! — Вальбурга спросила это сквозь рыдания. — Оттуда, Вал. Сама же Белла и рассказала, — Гарри прошептал, что сейчас не помешали бы интересные подробности, — да, она мне очень многое рассказала. Вы сами довели девочек до того состояния, что одна сбежала, другая сошла с ума, а третья вогнала себя в полугодовую депрессию в семнадцать! Про Сириуса и Регулуса я уже молчу, — Том усмехнулся. — Опять-таки, четверо из тех, кого я перечислил, абсолютно безвредны, да, Вал? Ты, твой муж и родители девочек до смерти боялись Беллу. Мерлинова борода! Мы все резко повернулись к Нарциссе, та кивнула. — Вы ведь по этой причине отдали её замуж, чуть это стало законным? — Нарцисса всё ещё кивает. — Хотели, чтобы она уехала с Гриммо, но так вышло, что она часто гостила здесь, а, Вал? Не надо лгать, вы её боялись. Я сейчас очень жалею, что не дал ей вас всех прикончить в вашем же доме, очень жалею. Это многое могло бы изменить. Знаешь, за кого она особенно просила? За тебя, дорогая моя. Поверь, простой Авадой ты бы не отделалась. И вот как раз ради того, что между мной и Беллой было, я помогу Гарри снять твой портрет, а дальнейшую твою участь решит он же вместе с друзьями. Ясно? Гарри пробормотал что-то, похожее на «Сжечь её к дракклам!». — Лучше бы ты вовсе про Беллу не вспоминала сейчас, Вальбурга. Говорю же, ты как была дурой, так ею и осталась. Попрошу тебя теперь заткнуться и не мешать ребятам работать, хорошо? Прекрасно. — Видимо, та кивнула. — То есть между ними что-то было? — Спросили близнецы. Гарри пожал плечами. — Всё сложно, — сказал вошедший Том. — Даже не спрашивайте. — Он сел к Кингсли. У Тома какое-то мрачное настроение. — Спасибо, мистер Реддл. Я пойду, — Невилл помахал нам и вышел из комнаты. — Грязных подробностей не будет? — Спросил Гарри у Тома озорным тоном. — Нет, — усмехнулся Том. — Кингсли, последним был Пауэрс? — Тот кивнул. — Тогда пиши дальше, — опять пошли фамилии, имена, должности. Мерлин, сколько их там? — Ну, я не отчаиваюсь, может, когда-нибудь Том мне что-нибудь расскажет. — Гарри махнул рукой в сторону Тома и зевнул. — Если что, я всегда рад тебя послушать. — Том закатил глаза в жесте «не надейся». — Вы видели, как Невилл вымахал? — Близнецы улыбнулись этой фразе Гарри, что он произнёс шокированным тоном. — Гарри, он и был немаленьким, — они закатили глаза. — Не-ет, он был ростом с Драко, а сейчас почти с Тома, — кстати, да… — Интересно, какой у него точный рост, — Гарри посмотрел на Тома сбоку. Тот вздохнул, повернулся к нам и сказал: — Сто девяносто четыре, только не смотри так на меня, — он уже вернулся к Кингсли. — Во-от, я же говорю, вымахал, — Гарри хмыкнул. — Такими темпами мы будем к Невиллу стремянку приставлять, чтобы с ним в один кадр умещаться. — Он рассмеялся.— Драко, а у тебя какой рост? — Сто восемьдесят три, — ответила я раньше Драко. Тот просто кивнул. — Значит, одиннадцать сантиметров в полгода делает… — Гарри одобрительно покивал. — Гермиона, наши теплицы будут ему малы уже через пять лет, — я улыбнулась. Мерлин, как хорошо просто сидеть и обсуждать всякие глупости… А как хочется лечь в кроватку… В комнату вошла сначала голова Люциана, он осмотрелся, а затем вошёл весь Люциан: — Вы не подумайте, просто я еще под впечатлением от тех кошмаров, что сейчас в большой гостиной, — он улыбнулся во все тридцать два зуба. Гарри резко повернулся к нам, спрашивая, что ещё он не видел и не знает об этом доме, я и Драко махнули рукой, мол, «Не парься сильно, это не так важно!». Гарри понял этот жест и тяжело вздохнул. Люциан тем временем прошёл к нам поближе: — Люциус, осталось всего двенадцать человек опросить и осмотреть, мама просила передать тебе, что часть мы можем взять к себе, нам не в лом, все равно дом пустует. — Я так понимаю, что вы уже взяли часть, — Люциус тоже улыбнулся. — Да, ты же знаешь маму, — парень развел руками, а потом невзначай встал так, чтобы краем глаза видеть Тома. — Люциан, а ты тут как? — Гарри всё ещё в шоке от количества людей, что сейчас в доме. — Я вообще-то крестник Люциуса, — Люциан отряхнул от пыли одежду, — ты никогда не задумывался, почему я именно Люциан? — Да, это очевидно. Я ещё на третьем курсе поняла, что его назвали в честь Малфоя старшего. — Не-ет, но сейчас понял, — Гарри почесал затылок. — Да ради Мерлина, смотри на Тома сколько душе угодно, он не против. — Гарри! Том обречённо застонал. — Да там, если честно, уже очередь наклёвывается посмотреть на Тома Реддла. Невилл ведь вышел живой, вот мы все и осмелели. — Люциан рассмеялся, а Том прикрыл глаза рукой. Одному Гарри весело. Я заметила, что ему нравится так доводить его. — Простите, мистер Реддл, — Том на него посмотрел, — вы не подумайте, мы ничего не делали. Том жестом остановил его, откинулся на спинку стула, выдохнул, прикрыл глаза и опять жестом показал продолжать, Люциан кивнул: — Да, мы ничего не сделали, но портрет Вальбурги Блэк, — Том мучительно застонал, — пытается уговорить нас применить к ней Tenebrae sunt Tenebrae (лат. «тьма с тьмой», прим. автора), — Том резко открыл глаза, — мы подумали, что логично было бы вас об этом предупредить на всякий случай. Это ведь портрет, она и повлиять на кого-нибудь может. — Люциан сжал губы в тонкую полоску. — Вот стерва! — Том вскочил, — Гарри, оторви свою пятую точку от стула и иди со мной, — Гарри не просто оторвал, он подскочил и побежал в коридор за Томом. — А что это за заклинание? — Я решила узнать у остальных, Люциус стал отвечать: — Тот, кто захочет даже дотронуться до портрета, провалится во тьму. Это очень неприятное заклинание, наложить его можно только на портрет, так как тьма, в которую проваливается маг — тьма, разграничивающая мир живых и мёртвых. Портреты ориентировочно находятся там же, на этой границе. Выйти обратно в мир живых можно только с благословения человека на портрете, а он может стребовать с пока ещё живого мага всё, что захочет в качестве платы за это благословение. А про то, что портрет может повлиять, это к тому, что они могут воздействовать на истощённых волшебников, склоняя их к каким-то действиям. Это заклинание можно провести и без палочки. Дом сейчас полон подобными истощёнными волшебниками, Том поэтому так вскочил. Нужно как-то усмирить этот дракклов портрет, иначе потом… — Люциус потёр лицо руками. Ясно, что потом… — Вот стерва! — Я прям понимаю эмоции Тома. — Идёте смотреть на торжественный момент? — Гарри пропел это из коридора, — мы сейчас начнём! Нарцисса быстро встала и пошла. Я и Джинни тоже решили посмотреть. Драко и Люциус остались, а Люциан, Фред, Джордж и Кингсли пошли за нами. В коридоре стоял Гарри, держа палочку в руке, которую устанавливал так, как ему показывал Том. Да-а, странный угол, я никогда подобного положения корпуса не видела. — У вас не выйдет, это вечное приклеивание! — Вальбурга металась по портрету, — не-ет! — Как она забавно перебегает с одного края к другому! — Да, Мерлин, да! — Нарцисса опёрлась спиной на стену напротив портрета. — Как же я ждала этого момента! Я твоей смерти нарадоваться не могла, а тут тебе даже на том свете нарушат твои планы! Я сохраню этот день в своей памяти! — Вальбурга завизжала так, что уши грозили отказать. — Заткнись, старая курица! Даже Том в восхищённом шоке уставился на Нарциссу. Портрет, кстати, замолчал. Нарцисса заметила, что мы все смотрим на неё в шоке, мило поправила причёску и спросила: — Что? Если бы Белла решилась идти её убивать, она непременно позвала бы для такого случая и меня, и Меду. Это было бы делом принципа. Вы думаете, только Белла её ненавидела? Я удивлена, что её же муж её не отравил. Том, как вы прожили с ней столько лет в Хогвартсе? — Том в ответ на это закатил глаза. — Один раз я хотел её проклясть, — он вздохнул, — Дамблдор помешал. Он вечно мне мешал, но тот раз меня вообще добил. Сдалась же ему эта дура, что он решил вмешаться, — Том осматривал раму портрета и стену около неё. — Давай, Гарри, тут всё равно основательный ремонт придётся проводить. Том отошёл и кивнул Гарри. Тот стал шептать на парселтанге, обои в коридоре зашипели, будто их обливали кислотой. Стена около картины стала покрываться трещинками, а потом края рамы резко отлепились. Это знаменательнейшее событие в жизни Гриммо! Картина частями отходила от стены со звуком, напоминающим тот, что издаёт присоска, когда её отдираешь от поверхности. Вальбурга на портрете орала и визжала во всё горло, я даже прикрыла уши руками, чтобы хоть чуть-чуть избавить себя от этого ультразвука. Наконец картина полностью отлипла, рама снова собралась в единую конструкцию. — Та-да-ам, — Гарри подёргал раму за край, портрет тоже задвигался, а Вальбургу при этом там покачало как качает людей на корабле. Прекрасно. Её можно снять! — Что будешь делать? — Спросил Том. — Леди, — Гарри повернулся к Нарциссе, — одно ваше слово, и я её сожгу! — Он улыбнулся во все тридцать два зуба. Вальбурга кинулась к той стороне, где стояла Леди и снова завела свою шарманку: — Цисси, — Нарцисса недобро зыркнула на неё, — Нарцисса, дорогая, — Вальбурга всхлипывает, — я прошу тебя, нет, я умоляю тебя, не надо меня сжигать. Леди вопросительно подняла бровь, спрашивая, ожидается ли в программе что-то, кроме умоляний. Будет ли, к примеру, аргументация? Вальбурга закивала, еще раз всхлипнула. — Я хотела для тебя всего самого лучшего, и для тебя, и для твоих сестёр, вы просто не понимали этого! Эм-м… Я, конечно, не специалист, но, кажется, это не самый лучший ход. Нарцисса сейчас сама её сожжет. А-а, нет, Нарцисса пока решила ей просто ответить: — Это как же? Отдав меня Рабастану, зная, как с Беллой обращается Рудольфус? А? Это ты называешь самым лучшим? И молчи про этот дракклов долг перед семьёй! Дело не в чистокровных обычаях! Вы воспитывали нас как… — Нарцисса зло махнула руками, так и не нашла подходящего слова, — вы нам даже конфеты никогда не разрешали есть, о чём ты говоришь, женщина? Где это твоё самое лучшее? Что-о? В смысле?! Джинни рядом стоит с поднятыми бровями. Да-а, никто из присутствующих не привык к такой эмоциональности от Нарциссы, а тут она ещё такое сказала! — Не ври, не было такого! — Вальбурга искренне возмущена, а оправдывается, скорее, перед окружающими, нежели перед самой Нарциссой. — Том, было? — Нарцисса повернулась к нему. Том об этом знает?! — Было. Я отчётливо помню, как всегда сам приносил всем трём девочкам угощения, которые им разрешали есть только при мне. Ты думаешь, Вал, что я сейчас откажусь от своих воспоминаний, чтобы помочь тебе? Ну уж нет. — Том хмыкнул. Это что же Вал делала с детьми, что даже Тёмный Лорд, прежде чем прийти на Гриммо, шёл в кондитерскую? — Мы заботились, — Нарцисса кинула на Вальбургу Силенцио. — Сожгите её к дракклам! Я не могу её даже слышать! — Гарри чуть ли не захлопал в ладоши. — Том, давай быстрее, пока Леди не передумала! — Ох, Гарри! — Что там надо делать? Видно, что Вальбурга истошно орёт. Интересно, это нормально, что я не чувствую никакого желания ей помочь, попытаться переубедить Нарциссу или Гарри? Мне это почти доставляет удовольствие. Хотя… Я жила в этом доме совсем мало, Вальбурга за это время довела меня до ручки, пару раз даже лично до слёз довела. Кричера заставляла наводить на меня кошмары по ночам, в которых я видела себя и родителей мёртвыми в нашем же доме… Гарри тоже очень много переживал: Вальбурга чуть ли не каждый день напоминала ему, что Сириуса, вернее «твоего непутевого крёстного», больше нет… Мерлин… Она много, чего ещё делала, просто мой мозг куда-то это упрятал для сохранения собственного спокойствия. Я представляю, что делала Вальбурга с сёстрами Блэк. Может, Белла поэтому была такая чокнутая? — Мы хотим понаблюдать за процессом с более выгодной позиции! — Фред и Джордж прошли в сторону Тома. Да, там же совсем пусто, смотреть гораздо удобнее. — А что это вы тут делаете? — К нам пришли Билл и Чарли, — дом даже затрясло, пыль и штукатурка посыпались с потолка и изо всех щелей в стенах! — Они «незаметно» оглядели Тома. Сам Том только быстро поправляет прическу, когда приходит кто-то новый, чтобы на него посмотреть. — Том отклеил Вальбургу со стены, — Гарри ещё раз покачал портрет, поболтав там Вальбургу. — Теперь же с одобрения Нарциссы мы решили её сжечь. Я всё-таки подумал, что лучше уточнить у родственников, не слишком ли я предвзято отнёсся к этой мадам, — Гарри махнул рукой на Вальбургу, — но нет, она достала всех. — Вы реально хотите сжечь портрет? — Билл произнес это слишком заинтересованно. Гарри закивал: — Да, можно было бы её повесить куда-нибудь в изолированное помещение, но мне как-то лень. Во-вторых, мало ли что она ещё захочет вытворить! Я так и не понял, что заставило Тома так рвануть сюда и снять её прямо сейчас, — Гарри посмотрел на Тома. — Она хотела заставить кого-нибудь применить Tenebrae sunt Tenebrae, — Билл присвистнул на ответ Тома и сказал: — Сожгите, я тоже за. Чарли в этот момент скептически осматривал всю нашу компашку, а потом пожал плечами и с нотками пофигизма в голосе проговорил: — Я мало с ней контактировал, но раз и Леди, и Гарри, и даже Гермиона стоят в ожидании и предвкушении, то я тоже за. — Я стою в ожидании? Это так заметно? Драко и Люциус всё же решили почтить нас своим присутствием. Драко сразу прошел ко мне и обнял сзади, сказав, что их сюда притащил Люциан, обещая интереснейшее шоу. Люциус же прошёл к супруге и мило спросил: — Дорогая, вы реально решили её сжечь? — Да, — ответила Нарцисса. — Она этого заслуживает. — Не спорю. — Люциус пожал плечами. — Но лично я делать ничего не буду, эффект от бодроперцового уже заканчивается, — да, Люциус уже еле держится на ногах. — Мы буквально посмотрим церемонию сожжения и пойдём спать, — он прижал супругу к себе. Церемония сожжения… Да, это именно так и называется, церемония, не меньше. — Тогда начнём, — Том повернулся к Гарри, — для сжигания магических объектов не применимы обычные заклинания, которые изучаются в Хогвартсе. Но у тебя есть я, а, соответственно, и выбор: Губрайтов огонь, Адское пламя и дьявольская защита в качестве активного атакующего заклинания. Что выберем? Драко мне на ухо шепнул, что Том расположил это в порядке увеличения нелегальности. Однако… — Последнее я никогда не видел и не слышал, чую, что оно совсем уж нелегальное, давай его, когда ещё шанс выпадет? — Гарри встал ровнее, показывая, что полностью готов к выполнению указаний. — Оригинал звучит как Protego Diabolica, изобретено Геллертом Гриндевальдом. — Том поправил манжеты рукавов. — В такой форме оно создаёт практически нерушимое огненное кольцо вокруг произносящего заклинание. Особенность — кольцо пропускает внутрь только абсолютно лояльных к творцу заклинания волшебников, а всех остальных при попытке приблизиться моментально испепеляет. Я взял за основу оригинал Гриндевальда, смог его видоизменить так, что создается не кольцо, а нечто, похожее на хлыст, толщину которого можно регулировать на месте. Получается, что нет необходимости стоять на одном месте, можно перемещаться и при этом со стопроцентной эффективностью избавляться от соперников, не колдуя каждый раз убивающее. Минус — энергозатратность, но я уверен, что ты справишься, Гарри. Итоговое звучание Protego Diabolica Scopum, — дальше пошел парселтанг, — запомнил? — Гарри утвердительно кивнул. — Я же ещё придумал и щит для этого заклинания, сейчас с этой стороны Кингсли и, о, вот, к примеру, Лорд Прюэтт, — к нам пришёл Перси, — а с этой стороны Фред и Джордж его наколдуют. Часть, что на парселтанге, произнесёшь ты, Гарри, — Гарри снова кивнул, — все готовы? Не хочется, чтобы Гарри сейчас разнёс дом. — Э-м, дом? А нас он не убьёт? — Спросил Драко. — Нет, платиновый мой, не убьёт, — ответил Том. — Я предусмотрел в своём заклинании желание убить волшебника. Если ты не хочешь, чтобы конкретный маг умер от твоей руки, то с ним ничего не будет, не переживай. Том хочет сказать, что вот так нарастил на фундаменте Гриндевальда такое огромное и настолько продуманное заклинание? Это, без преуменьшения будет сказано, гениально! — Тогда мы готовы, — сказали Фред и Джордж. — Отлично, — Том прошёл сначала к Кингсли и Перси. — Лорд Прюэтт, я перед началом обязан вас предупредить, что вы будете присутствовать при нелегальном уничтожении нелегально созданного портрета нелегальным заклинанием. Перси охренел от того количества «нелегально» на одно предложение. Он, кажется, уже пожалел о том, что решил пройти через этот коридор. — Нелегально созданный портрет? — Перси переспросил только это. — Да, Вальбурга не имела права создавать портрет подобного образца. — Том кивнул. — Кингсли? — Министр тоже подтвердил. — Раз уж Министр тут, я тем более поприсутствую. — Перси достал палочку. — Прекрасно. — Том потёр руки. — Встаньте так, как вам удобно, не напрягайтесь. Выставьте палочку так, чтобы она смотрела в плинтусы по обе стороны, — Перси выставил влево, а Кингсли — вправо, — отлично. Произнесите Diabolica Reflectunt, — они произнесли, нас словно отделило силовым полем с синим отливом, — теперь Гарри! Пошёл парселтанг. Поле укрепилось и стало более насыщенного голубого цвета. Том кивнул, проделал всё то же самое с близнецами, потом прошёл к Гарри. Разобрать, что они говорят, было трудно: мы слышали пятикратное эхо, а когда они перешли на парселтанг, вовсе не различали начало новой фразы — всё слилось в одно шипение. В один миг из палочки Гарри вышло синее сияние, нет, это уже не сияние, это уже пламя! Мерлин! Том что-то говорит Гарри, тот улыбается, взял палочку покрепче, пламя стабилизировалось и стало напоминать хлыст, а не аморфное нечто. Я посмотрела на Тома, тот сам искренне улыбнулся Гарри! Видимо, его порадовало то, как быстро он смог справиться с заклинанием. Мерлинова борода, кто бы мог подумать… Тёмный Лорд стоит и радуется тому, что Избранный его победить, более того, уже победивший его Избранный, смог выполнить его авторское заклинание. Драко погладил мою руку, привлекая внимание: — Милая, тебе не кажется, что ты будто попала в параллельную Вселенную? — Драко, ещё как кажется! — Том так улыбается, будто Гарри — его любимый ученик. — Драко, а то, что Гарри собирается сжечь портрет с особым удовольствием тебя не смущает? — Драко покачал головой. — Нет, — он улыбнулся краешком губ, — пусть под опекой Тома пробует такие мощные заклинания, это безопаснее, чем если бы он сам когда-нибудь на них наткнулся, — и то верно… Гарри очень любит пробовать что-то новое, пусть хотя бы делает это с Томом: все мы помним, чем закончилась история с учебником Принца Полукровки. Том указал рукой на портрет, Гарри аккуратно поднял палочку, из которой в воздухе висел хлыст из синего пламени, полоснул им по холсту, и началось нечто ужасное: дом весь тяжко застонал, стены ходили ходуном, словно землетрясение в тринадцать баллов из двенадцати по Рихтеру! Удивительно то, что все мы стояли на своих двоих абсолютно спокойно, будто ничего не происходит. — Люциус! Так должно быть? — Спросила Джинни, на всякий случай отойдя от стены. — Я не эксперт в Реддловедении, я не знаю, — Люциус вообще спит на ходу. Ему в смысле настолько привычно видеть подобную хрень, что она его уже даже не удивляет? Видимо, да. Он стоит и зевает, словно всё в порядке вокруг него. — А, хотя, знаю. Расслабьтесь, вам это всё видится. Нам всем это всё видится, остальные в доме ничего не чувствуют. Том потом объяснит. Такая «тряска» длится уже секунд пять, к ней добавился новый элемент: со всех сторон появился поток плотной, почти осязаемой тьмы. Она собиралась из всех комнат, с потолка, из стен, из-под пола — отовсюду и вливалась в основной поток, который, минуя синеватые щиты Перси, Кингсли и близнецов, устремился к портрету Вальбурги. Гарри продолжал удерживать хлыст на картине, видно было, что ему это даётся с немалым трудом: он уже взялся за палочку обеими руками. Том ему что-то говорит, но мы не слышим этого из-за свиста, с которым мимо нас поток тьмы несётся к холсту. Мерлин! Это не свист! Это мучительные стоны вперемешку с рыданиями! Тьма олицетворяет мучения, что были пережиты людьми в этом доме? Но почему это началось тогда, когда Гарри решил сжечь портрет Вальбурги? Кажется, близится конец… Видно, что на месте портрета образовалась чёрная дыра, которая всё затягивала в себя поток тьмы. Эта дыра стала заметна только из-за того, что диаметр входящего «течения» уменьшился. Мерлинова борода! Что же это такое? Всё закончилось. Гарри даже оступился, когда «контакт» хлыста со стеной, на которой не было уже и следа от портрета, прервался. После короткого «Йу-ху» Гарри на парселтанге закончил заклинание, исчезли и хлыст из его палочки, и оба щита, что были перед нами. — Вы это видели? — Первым делом спросил счастливый и взмыленный Гарри. — Что это было? — Этот вопрос нестройным хором прозвучал от всех присутствовавших. — Вы, кажется, знаете, что это было, — Том сказал это, глядя на Билла. — Да. Она… Я… — Билл развел руками. — Видимо, это была очень плохая женщина. — Он покачал головой. — Это была конченая тварь, а не плохая женщина, Билл! — Нарцисса подошла к стене и стала критично осматривать чёрный след из сажи, где ещё пару минут назад висел злосчастный портрет. Хочет проверить, остался ли хоть кусочек? — Ну вот, — Билл согласно кивнул. — Я видел такое всего пару раз в жизни, когда уничтожались портреты магов, которые при жизни были очень плохими и гнилыми людьми. Я не говорю сейчас о том, что они убили пятерых, к примеру. Нет, плохие здесь следует понимать как… — Он вздохнул. — Это очень тонкий момент. Есть гадость, совершаемая ради своей определенной цели, а есть гадость, совершаемая просто так, даже не ради собственного удовольствия. Люди делают такое, чтобы успокоить свою гадкую, гнилую натуру. Наша магия способна накапливать ту энергию, что присуща нашему общему энергетическому фону, рано или поздно подобные люди уже и не могут выйти из своего безумного состояния. Они становятся словно Обскуры с тем отличием, что их магия вырывается не в виде мощной тёмной энергии, а в виде этой самой гнили. Я думаю, что дом будет чувствовать себя теперь намного лучше, когда её портрета здесь больше нет. Та тьма, что перед нами уплыла в холст, есть последствия её действий за всю её жизнь. Мерлин… Я о таком даже не слышала. Я сейчас уже не в том состоянии, чтобы задавать уточняющие вопросы, но потом обязательно почитаю что-нибудь по этой теме. — Мерлинова борода! — Джинни выдохнула это еле слышно. — А что это вы тут делаете? — Спросил Невилл. — Вас тут не было, стоял только мистер Реддл, а потом вы все разом появились…. — Невилл медленно подошёл к нам. — Мы вас обыскались, — он увидел дыру в стене. — А-а, ясно, понятно! Я ничего не видел! — Невилл одобрительно покивал головой. — А что использовали? Все молчат. Мы ещё не пришли в себя от того, что только что увидели. Люциан и тот стоит бледнее мела. — Заклинание Тома, потрясная вещь! — Гарри тоже подошёл поближе к стене и поскрёб пальцем по чёрному следу. — Уголь, это же надо! — Он постучал по этому участку, — она насквозь прожглась? — Гарри спросил это у Тома, тот усмехнулся и ответил: — Вероятно, что насквозь. Ты с таким энтузиазмом её отсюда выжигал, я удивлен, что хоть что-то осталось от стены. — Я чего приходил-то, — Невилл напомнил, что он ещё тут. — Мы же уже взялись за негодников, — он сжал губы и покачал головой. — Там одна дама клятвенно нас заверяет, что она не преступница, а специально засланный шпион Министерства. Мы так и не поняли, что с ней, она, кажется, не совсем в адеквате, даже Луна не может разобрать её мысли. Решили прийти к вам, — Невилл обратился к Гарри и Тому. — Том, посмотришь? — Гарри пытается палочкой просверлить отверстие в стене. Гарри, вот зачем ты это делаешь? Хотя, звук достаточно приятный, похож на красный шум. — Гарри, не надо мучать стену, оставь её в покое, — Том встал между Гарри и стеной. — Ты вообще полируешь палочку? Бедная, в каком она состоянии? О-ох, если Том сможет заставить Гарри за ней следить, это будет прорывом года. — Ой, — Гарри махнул на него рукой. — Так ты посмотришь? — Разумеется, ведите. Где эта дама? — Том улыбнулся. — Пройдёмте, — Невилл развернулся и пошёл к двери, что ведёт на нижние этажи. — Она очень странно себя ведёт, мы даже не решились дать ей зелья или применить заклинания, мало ли, как это скажется на её общем состоянии или на возможности применения ментальных наук. — Драко, давай посмотрим на эту женщину, а потом пойдём домой? — Он так обрадованно на меня посмотрел, чего это он? — Драко? — Милая, конечно. Идём посмотрим, а потом пойдём домой. — Он всё ещё улыбается. Мерлин! Его такая реакция вызвана тем, что я назвала мэнор домом? Я сама не смогла сдержать улыбки. — Милая моя, — Драко заправил мне прядь за ухо, легонько поцеловал меня в лоб и повёл в ту сторону, куда уже ушли все остальные. Когда он взял меня за руку, от браслета Омамори стало распространяться тепло, которое проходило к грудной клетке, к голове. Это было очень приятно, я даже сама взялась за Драко обеими руками. Мы дошли до минус первого этажа, все столпились вокруг одной женщины, которая, дрожа, сидела на полу, свернувшись клубочком, и периодически всхлипывала. — Она очень много говорила, а потом резко замолчала и уселась вот так. — Невилл с этими словами опёрся спиной на стену. Мама Люциана стояла рядом, нахмурившись. Луна сидит на стуле чуть поодаль от них, но зато ближе к нам. Около неё сидят Ньют и Рольф Скамандеры. — Том, мне кажется, что вы можете знать её родителей, — Том резко посмотрел на Луну. — Не переживайте, я не могу читать ваши мысли так же, как и у остальных, но могу улавливать то, что можете не уловить вы. В комнате повисла гробовая тишина. Луна Лавгуд только что вошла в ряд волшебников, кто может лазать по голове Тёмного Лорда. Сама Луна сидит абсолютно спокойно и мило улыбается всем присутствующим. — Я думаю, что Германия. — Том нервно закашлялся. — Да, определенно Германия. До вашего посещения Франции. Неужели вы не помните? — Драко рядом тихо ржёт. — Драко, всё-таки ты вылитый Абраксас! — Том перешел на парселтанг, Гарри захихикал, сказав, что полностью поддерживает Тома в его словах. Интересно, что такого подумал Драко? Луна снова заговорила: — Том, пятидесятый год, Штутгарт, Дворцовый парк, женщина в кремовом платье с большими красными маками и пышной юбкой с широким красным поясом на талии, на ней еще шляпа с широкими полями, также подвязанная красной лентой, и красные перчатки, а на шее три ряда жемчугов. Я не вижу её точно, но вы сможете увидеть, если напряжетесь. «Я не вижу её точно», Луна, Том сейчас упадёт в обморок! — Не нужно закрывать от меня остальные мысли, вы мне их только показываете подобным образом, и сами вспоминаете то, о чём предпочли бы не думать. Если вас это успокоит, могу пообещать вам, что никто не узнает, что я увидела. — Она опять мило улыбнулась и склонила голову на бок. — Спасибо, Луна, — Том еле выдохнул. — Я вспомнил, да, очень похожа. Прям очень, — Гарри тихо покашлял, — сейчас, я просто отвык от того, что кто-то может так ходить по моей голове. Сейчас, — он потрепал свою причёску, пару раз вдохнул и выдохнул. — Всё, я больше не вижу, вы закрылись. Не переживайте, — интересно, можно как-то выработать то спокойствие, каким обладают Люциус и Луна?! — Да. Сейчас я посмотрю, кто эта женщина. Но на всякий случай уточню. Кингсли, — Том повернулся к Министру, — ты её не знаешь? — В первый раз вижу. — Кингсли пожал плечами. — Хорошо, — Том опять пару раз вдохнул и выдохнул. Потом попросил Гарри повернуть даму лицом к нему. Он смотрит на неё с каким-то странным выражением лица, будто ему очень жаль эту женщину. Через пару минут Том с рваным выдохом отстранился, оступился, сразу встал ровно, решил отойти подальше. — То-ом, — Гарри прошёл к нему вплотную и заговорил на парселтанге. Том ему что-то ответил, Гарри кивнул и повернулся к нам, подмигнул и сказал, что всё в норме. — Сейчас, давайте я ей помогу, а потом объясню, — Том повернулся к нам, — Гарри, переложите её на диван, расширьте его, не знаю, что-нибудь сделайте… Не будет же она на полу… — С Томом что-то неладное творится! Невилл махнул палочкой в сторону дивана, тот раздвинулся, а потом и женщина перелетела на диван. — Спасибо, — Том потер ладонью лоб, — Гарри держи её так же, как и до этого. Ты тоже будешь принимать участие, — дальше мы опять ничего не поняли. Видимо, Тому легче объяснять такие вещи в таком странном состоянии на парселтанге. Гарри периодически кивает, а потом они оба закрывают глаза, женщина резко успокаивается, перестаёт дрожать и всхлипывать. Прошло минут пять. Они ещё сидят. Часы пробили где-то наверху пять раз, уже пять утра?! Все трое открыли глаза. — Где я? Что случилось? — Гарри придержал её, чтобы она не попыталась резко вскочить. Мало ли, как она себя чувствует… — Кто вы? Почему я здесь? — Она зацепилась взглядом за Тома. — Вы, вы, вы Томас? Реддл? Откуда она это знает? Сразу видно, что немка: Томас. — Да, Агнет, это я. Откуда вы меня знаете? — Агнет хотела взять его за руку, но та прошла насквозь. Женщина удивлённо вдохнула. — Не переживайте, я уже мёртв, поэтому вы не можете до меня дотронуться. Вы живы, не беспокойтесь, расслабьтесь. Вы многое пережили. Сейчас всё хорошо, успокойтесь. — Женщина кивнула. — Вы, я видела вас на колдографии в моём семейном альбоме, — Том грустно улыбнулся, провёл рукой по голове Агнет. Та ещё больше упокоилась. А почему он так на неё действует? Почему она не чувствует того, что ощутила я в вентиляционной шахте? Хотя, тут на Гриммо я уже тоже не чувствовала ничего, кроме спокойствия. Может, она изначально к нему положительно настроена? — Вы знали мою бабушку, Агнет Греф, — Том кивнул, — моего отца зовут Томас Греф, она назвала его в вашу честь. Вот это поворот! В комнате все затаили дыхание, чтобы ненароком не пропустить причину, по которой было выбрано это имя. — Она до последнего дня очень хорошо о вас вспоминала и говорила, что это были не вы, — все поняли, что речь идет о тёмном прошлом Тома в виде Лорда Волдеморта. — Она всегда говорила о том, как вам благодарна за то, что вы были тогда рядом, — Том ещё раз грустно улыбнулся. — Ваш отец, он жив? — Спросил он севшим голосом.