Какова дьяволица

      Провернув ключ в замочной скважине, Уокер потянула на себя массивную дверь, открывая, и прошла в дом, где мечтала оказаться ещё с самого утра. Уставшая и вымотанная после работы, она хотела лишь принять ванну, выпить чего-нибудь покрепче да плюхнуться на кровать, чтобы поскорее заснуть. И желательно не проснуться по утру, потому как надоело всё, повторяющееся изо дня в день, до скрежета зубов.       Сняв обувь, Вики подошла к зеркалу, в полумраке наблюдая то, что сделали с ней лишние часы работы, отсутсвие полноценного и здорового питания и чуть ли не литры кофе, которые она выпивала в течение дня. Тёмные круги под глазами ярко выделялись на фоне молочной кожи. Волосы были собраны в непонятный пучок, из которого выпадали вьющиеся пряди, создавая настоящий хаос на голове. Раздражающая на данный момент мятая одежда просто кричала о том, что её нужно снять и поскорее закинуть в стирку, но Вики, проигнорировав этот факт, медленно направилась в спальную комнату, перед этим предварительно выключив в коридоре свет.       Её дьяволица не переносит свет.       В абсолютной тишине скрип двери был слышен крайне чётко, неприятно оседая в голове и действуя на слух. Темнота, полностью окутавшая собой небольшую комнатку, будто въедалась под кожу, охватывала женские руки своими чёрными, мерзкими щупальцами, и казалось, что повелевает этой бесконечной кромешной тьмой лишь одна девушка, стоящая сейчас спиной к Уокер и вглядывающаяся в мрачное небо, затянутое тучами.       — Закрой, — разнесся по комнате бархатный женский голос, осадив Вики резким холодом.       Тихо закрыв дверь позади себя, она сделала шаг вперёд, но дьяволица одним лишь поворотом головы обозначила, что подходить ближе Вики не стоит.       Та, в свою очередь застыв на месте, потянула вниз рукава бордовой водолазки, подбирая в голове нужные слова, чтобы начать разговор. Животный ужас и восхищение одновременно охватывали её в те моменты, когда Мими допускала находиться так непозволительно близко к себе, ведь даже несколько метров, отделяющие их друг от друга сейчас — редкость и почти что роскошь. Вики определённо не знала, чего ожидать от неподалёку стоящей девушки, но почему-то всецело ей доверяла, думая, что та не тронет её.       Кого угодно. Но не её.       — Сегодня нашли новое тело, — робко начала Уокер. — Парня даже опознать не смогли. Лицо изуродовано до неузнаваемости, при себе никаких документов, — аккуратно, будто прощупывая почву, она подбиралась к интересующему вопросу. Несколько часов, ещё с того момента, как беднягу доставили в больницу — само собой, уже не живым — её терзали сомнения и различные домыслы. Давили на разум, неприятно, даже болезненно вколачиваясь в сознание.       Казалось бы, маленький городок, где все друг друга знают, тихий и неприметный. Люди дружелюбны друг с другом, ни у кого нет особых разногласий. Но в один момент всё резко меняется. Начинают пропадать люди, в большинстве своём маленькие дети. А потом, обычно после недели с исчезновения, их находят мёртвыми, и опознать уже становится невозможно. Третью неделю ведётся следствие, а неуловимый убийца продолжает скрываться в ночи, продолжает выискивать жертв и безжалостно с ними расправляться, уродуя тела. Люди в панике собирают вещи и бегут, куда глаза глядят, чтобы спастись самим и уберечь свои семьи. Некогда радостный и родной городок стремительно пустеет, оставляя за собой лишь горстку могил.       Всё покатилось к черту в тот самый момент, когда на порог дома заявилась она.       Порывистый ветер срывает листья с деревьев и громко завывает свою серенаду. Небо стремительно затягивается тучами, указывая на собирающийся дождь, хотя, скорее ливень, судя по паршивой погоде. Раскаты грома, вдруг раздавшиеся за стенами дома, внушают страх, что узлом затягивается где-то внизу живота. Но, стараясь не обращать на это внимание, Вики продолжает сидеть в кресле, подобрав под себя ноги, и смотрит фильм, что отвлекает от шумящего ветра и капель воды, застучавших резко по окнам, а также грома и молний, нераздельно идущих друг за другом.       Вдруг в тишине, нарушаемой только репликами главных героев, раздался громкий стук в дверь. Уокер вздрогнула от неожиданности и накатившего высокой волной страха. Кому придёт в голову в такую погоду ломиться к ней в дом?       Кто-то, отчаянно пытавшийся ворваться в дом, был крайне настойчив в своих действиях. Стук с каждой новой минутой становится лишь громче, настырнее. Страх обвивается вокруг горла тугой лентой, но Вики понимает, что кто бы там ни был, просто так он не уйдёт, а терпения и сил игнорировать то, как в её дверь кто-то безжалостно ломится, остаётся всё меньше и меньше.       Нерешительно поднявшись, полностью сомневаясь в правильности своих последующих действий, она быстрым шагом направилась в прихожую, сгорая одновременно и от любопытства, и от страха. Преодолев небольшое расстояние, Уокер подошла к двери, а стук вдруг затих. Дважды провернув замок в скважине, она открыла дверь и обнаружила пред собой девушку, до этого прижимавшуюся спиной к холодному дереву.       — Боже мой, с Вами всё в порядке? — помогая незнакомке подняться, спрашивает Вики и заводит её в тёплое помещение, с ужасом замечая, что спина у неё в кровоточащих ранах и ноги её еле держат. Незнакомая девушка находит опору в локте и хватается за него, чтобы не упасть, а Уокер придерживает её, помогая держаться ровно.       — Ты опять за старое? — устало вздохнула Уокер, уже без проблем видя перед собой очертания стройной фигуры. — Мими, мы ведь договаривались, что ты покончишь с этим.       Дьяволица лишь усмехнулась, одним только действием посылая множество электрических разрядов, неприятно впивающихся в кожу стоящей позади неё Вики. Вскинув подбородок, она улыбалась, будто и не планируя отвечать на заданный минутами ранее вопрос.       А Уокер и не давила, всё ждала, пусть это и стоило ей больших усилий. Перевела взгляд с очертаний талии на тонкую девичью руку и замерла, даже не дыша, когда увидела собравшуюся на конце длинного ногтя плотную тёмную каплю, по всем своим признакам напоминающую кровь.       — Договаривались? — она обернулась, смерив Вики насмешливым, высокомерным взглядом, одновременно с этим вытирая руку от алой крови. — Разве сказки не учили не доверять демонам, Виктория? — произнесла она полушепотом, сделав шаг вперёд.       — Когда это закончится? Скоро приветствующую табличку на въезде в город можно будет смело сменить на «Добро пожаловать на кладбище», — обессилено и тихо спрашивает Уокер, испуганно пятясь назад, в конечном счёте встречаясь лопатками с холодной деревянной поверхностью двери.       — Это моя натура, — отвечает холодно и резко, а Вики будто пронзают тысячи ледяных игл. — Потому, это не закончится.       Молчание, такое напряженное и гнетущее, воцарило в комнате. Мими скучающе наблюдала за тем, как Вики испуганно смотрит на неё. Это забавляло и веселило дьяволицу, привыкшую питаться людскими страхами, и сейчас, отчетливо видя, как та боится даже вдохнуть полной грудью, улыбалась. Издевательски, чуть ли не маниакально, пугая этим ещё больше. Доверие Уокер к ней подпитывало интерес и заставляло в тысячный раз убедиться в том, насколько же наивны и глупы люди.       — Не бойся. Я не трону тебя.       Немного расслабившись, Вики садится на кровать, поджимая под себя ноги и тяжело вздыхает, устало смотря на дьяволицу, будто пытаясь вызвать в ней сочувствие или сожаление. Вину, раскаяние в своих поступках, хоть что-то, отличное от полнейшего безразличия, которое она так яро выражает день за днём. Пытается вывести её хоть на какие-то эмоции, не понимая, что они ей чужды. Мими в самом деле не знает, каково это — чувствовать что-то. Ей всё равно. Всегда было, есть и будет всё равно.       Плевать на горы трупов, что она успела оставить в городе за несколько недолгих месяцев. Плевать на Вики, что уже в который раз просит перестать превращать поселение в кровавую баню. Для неё всё это — не больше, чем игра. Ей нравится скрываться в тени, быть неуловимой для всех, питаться чужими ужасами и кошмарами. Каждый раз как первый: громкие крики новых жертв, наполненные болью, что так приятны слуху; мольбы о пощаде, такие жалкие в её понимании; людская кровь, выпускаемая ею из артерий. Игра, стоящая человеческих жизней — таких неважных для дьяволицы.       — Ты хочешь спросить о чём-то, я вижу, — нарушает тишину бархатный голос. В нем отчётливо слышны нотки игривости, что не сулят ничего хорошего, по крайней мере в этом случае. Мими делает шаг в сторону, ближе к окну, задёргивая шторы окончательно, чтобы не пропускали и капли света в темное помещение. — У тебя есть возможность задать мне два вопроса, — полушепотом произносит она, садясь рядом с Уокер и кладя ногу на ногу. — Подумай хорошенько над тем, что хочешь спросить, — ещё тише сказала она, улыбаясь уголками губ.       Вики, ошарашенная таким предложением со стороны дьяволицы, искала в знакомых чертах лица хоть какой-то подвох. Искала в чёрных зеницах и в холодной, неясной ей улыбке, в каждом движении, но не находила, а потому лишь больше погружалась в накативший резкой волной ужас. Тем не менее, в голове уже отплясывали те самые два вопроса, что так давно хотели найти ответ.       — Твои... твои крылья, — робко, несмело начала она, боясь задеть больную для дьяволицы тему. — Что стало с ними? Ведь у таких как ты должны быть крылья, так ведь?       Улыбка на лице Мими стала шире, но была она не грустной, и даже не безразличной. Она была с толикой заигравшего вдруг интереса. Она улыбалась, смотря на наивную девчонку, так отчаянно пытающуюся выведать тайну из прошлой, если её можно так называть, жизни.       — У меня были крылья, верно, — начала она, задумчиво поднеся ладонь к подбородку, словно вспоминая что-то. — Меня изгнали из моего дома, Вики. Вырвали крылья и выбросили, как ненужную игрушку или дворовую собаку, — даже без намёка на грусть или злобу, всё так же спокойно и равнодушно, проговаривала Мими. — Теперь я здесь, дьяволица без крыльев и возможности вернуться в родной дом. Вынуждена скитаться по Земле всю оставшуюся вечность.       — Почему вечность? — вырвалось из уст Вики. — Подожди, не отвечай, — вдруг поняла, что это совсем не тот вопрос, который она хотела задать изначально.       Мими лишь усмехается, ложась на мягкие подушки в ожидании последнего вопроса.       — Ты чувствуешь что-то ко мне? — выпалила Уокер, мысленно обругав себя за это.       — Я ничего не чувствую, Вики, — тут же последовал ответ. Он был резким и жестким, возвращающим в реальность из заоблачных фантазий. Ни улыбки, ни усмешки, лишь чистая и горькая правда, пронзившая болью сознание Уокер. — Ничего и ни к кому, уже долгое-долгое время.       — Понятно, — обиженно, с грустью в голосе ответила Вики.       Мими подалась вперёд, протягивая тонкие пальчики к лицу Уокер и убирая за ушко каштановые пряди волос, с хитрой улыбкой, заставляя забыть обо всём произошедшем до этого момента. Вики смущенно отвела взгляд, а щеки предательски залились румянцем, и надеялась она лишь на то, что в темноте это останется незамеченным для дьяволицы, даже не смотря на все её сверхъестественные умения и способности, которые были непонятны и необъяснимы для простых людей.       — Глупая, наивная Вики, — шепчет и припадает к пухлым губам, втягивая Уокер в жадный и требовательный поцелуй, такой опьяняющий и желанный. Ноготками ведёт по загривку, спускаясь ниже к шее, царапая тонкую кожу и оставляя кровавую полосу на ней, чувствуя, как Вики болезненно мычит ей в губы, но в следующий момент отвечает на поцелуй. Тепло разливается по телу, пока целый ураган различных эмоций бушует где-то в груди, мгновенно выбивая весь воздух из лёгких. Обнимает дьяволицу за шею, прижимаясь к ней всем телом, но в следующий миг Мими отстраняется, оттягивая нижнюю губу Вики и прикусывая её, слыша рванный выдох со стороны в ответ. Улыбается так невинно, словно произошедшее только что совсем не имеет смысла. А для неё это и вправду так, ведь Вики — лишь игрушка в её руках.       — Можно я... останусь на ночь с тобой? — неуверенно спрашивает Уокер и получает в ответ утвердительный кивок.       Мими ложится на кровать, удобно устраиваясь на шелковых простынях, а Вики укладывается рядом и прижимается к ней, уткнувшись носом в шею. Дьяволица обнимает, поглаживая легонько по плечу, поскорее вводя ту в сон.       — Спокойной ночи, Вики, — сладко шепчет, а губы её растягиваются в улыбке.       Утром, когда солнечные лучи начинают пробиваться сквозь распахнутые шторы, озаряя собой небольшую комнату, первым делом они падают на изуродованное до неузнаваемости девичье лицо. На шею, где одной тонкой линией был очерчен глубокий порез, особенно выделяющийся алым цветом на фоне молочной кожи. И на грудь, ныне не вздымающуюся, где теперь красуется зияющая дыра, ведь сердца в ней уже не нет.       Мими более в комнате не было. Лишь бездыханное тело, в неестественной позе лежащее на кровати; лишь капли крови, падающие с пропитанных ими простыней на паркетный пол; лишь отнятая человеческая жизнь в обмен на дьявольские потехи.

Какова же всё-таки дьяволица...