Бессмысленный разговор

      Сегодня не самая худшая погода. Прохладно, начинает подкапывать дождь. Конец октября, жара уже начинает спадать. Небо затянули серые тяжёлые тучи, похожие на грязную вату. Воздух стоял, как перед сильным ливнем.       В одном из не самых респектабельных пабов Санта Моники тускло горел желтоватый свет. Он еле отражался в старых, почти высохших лужах под узкими окнами. Как обычно, в пабе простоя не было: после долгого рабочего дня офисные клерки с простыми работягами завода только и мечтали о том, чтобы как следует нажраться и хоть ненадолго забыть, насколько их жизнь ничтожна. А никакого другого более безвредного и интересного способа развлечься никто не мог придумать. Слишком сложно, нужно напрягать мозг. А при открывании одной за другой бутылкой напрягаться не нужно (разве что совсем малость). Поэтому, выбор был очевиден. Уставшие люди толпами валили в обитель дебоша и алкоголя.       Тинейджеров отсюда гнали пинками под зад. Но это далеко не значило, что у здешних хозяев была совесть. Если за пьяного взрослого никто нести ответственность не обязан был, то случись что-нибудь со спиногрызом — сразу все обвинения в их сторону. Кто пустил? Да как вы посмели? А рисковать никто совершенно не хотел. И это значит, какими бы здесь не были привлекательными цены, никаким образом после школьных занятий подросток не мог пропустить со взрослыми дядьками стаканчик. А хотелось. Очень. Но, как говорят, если очень захотеть…       На удивление, столпотворения из не самых респектабельных юных граждан сейчас не наблюдалось. Ключевое слово — сейчас. Один чёрт знает, когда сюда забредут постоянные несовершеннолетние гости. Только на скамейке сзади паба угрюмо отшивались двое. Оба по разным углам, отвернувшись в разные стороны. Ожидание… Как же, однако, долго тянется время. Успеть бы до того, как ливанёт.       Кто знает, какой волной их занесло сюда. Возможно, кто-то из них уже безвылазный алкоголик, возможно, наоборот, зашёл в первый раз, чтобы узнать что же всё-таки такое эта запретная вещь — алкоголь. Да и кому, если честно, какая нахер разница. Ни один из них не был настроен на разговор.       Откуда-то сзади раздался лёгкий свист. Барыга вернулся с надыбанными полулитровыми стаканами пива. Они повернулись на звук, с какой-то то ли грустной, то ли усталой радостью встречая его.       Мужик с тараканьими мерзкими усами поставил картонку на скамью и протянул руку за гонораром. Парень, сидящий справа, первым полез в карман брюк за мелочью. Его сосед слева явно засуетился.       — У меня не хватает десяти центов, — нервно процедил тот, не находя себе места. Почему-то ему стало стыдно за это.       Барыга молча потянулся за вторым стаканом, нагло поглядывая на бедного парня, и так готового провалиться под землю. Его сосед справа не выдержал.       — За него, — ткнул тот мужика в бок, протягивая монетку. Он только ухмыльнулся и ушёл снова на свой постоянный пост возле входа в паб.       Оба вздохнули. Дождь закапал сильнее, подул мерзкий ветер.       — Эй, — постучал по плечу парень соседа по скамье, — спасибо.       — Не за что, — выдавил тот из себя, хотя очень хотелось бросить обычное «угу».       Разговор не клеился. В такой вынужденной обстановке нет-нет да заговоришь с кем угодно. Но как-то вообще не шло. Оставалось только ждать, когда алкоголь попадёт в кровь. Но недолго.       — Ты что тут делаешь? — начал снова парень слева.       — Пиво пью.       — Почему?       — Потому что хочу.       Тот немного сгорбился, неудобно кашлянув, и уставился в стакан с осевшей пеной.       — День не задался, — чтобы не вгонять того в краску бросил парень, мельком взглянув на соседа.       — И у меня. Песни не пишутся.       — Забавно.       — Что смешного?       — У меня тоже.       Они оба обернулись, с некой искрой интереса рассматривая друг друга.       — Серьёзно? — расплылся он в корявой глупой улыбке.       — Разумеется.       — И что ты играешь?       — Чел, глупый вопрос. Ничего, кроме рока.       — И у тебя есть группа? Здесь?       — А где ещё.       — Офигенно! Я Джеймс.       — Роберт.       Он радушно протянул руку новому знакомому для рукопожатия, на что тот лениво высунул свою из кармана и холодно ответил. В прямом смысле. Его ладонь была ледяной. Видно, он знатно промёрз, отчего прятал лицо в длинных шелковистых волосах, лишь на концах заплетённых в косы. Надеть сегодня легенькую рубашку было не самым лучшим вариантом.       — И о чём была песня?       — Не скажу. Ещё стыришь идею.       — Ну и ладно. Я тогда тоже не скажу.       — Больно надо было.       — …А ты, видимо, не особо разговорчив.       — Просто ты выбрал неподходящий день, — Роберт усмехнулся, болтая пиво в стакане. Краем глаза он видел растерянное выражение лица собеседника. — Ну, и с какой ты улицы? Или с пригорода?       — Я вообще не отсюда. Мы с группой ехали в один клуб выступать, по пути остановились здесь. Говорят, неподалёку есть магазины с хорошим оборудованием?       — Это как посмотреть. Для кого-то может и хорошее.       — То есть?       — Для басистов здесь абсолютно нет ничего стоящего.       — Как хорошо, что я не басист, — откинулся парень на спинку скамьи.       — Выступать, говоришь…       — Ага. Хочешь поприсутствовать?       — Не-а. Будешь потом обвинять, что я кошу под тебя.       — Странный ты.       — Просто стараюсь ни на кого не равняться и делать что-то по-настоящему своё.       — С таким подходом далеко не уйдёшь.       — С твоим подходом никуда не уйдёшь.       Во взгляде Джеймса появилось что-то отчуждённое. Будто его резко кольнули пикой.       — Ладно, чел, — похлопал парень того по плечу, — не парься ты так. Я шуткую.       — Перед концертом слышать такие слова не очень-то приятно, знаешь ли.       — Я даже не сомневаюсь, что всё пройдёт отлично.       — С чего это вдруг?       — Без понятия, честно. Но я это знаю.       — Ха. Ты самый странный человек, которого я встречал в жизни. Я толком не понимаю, что чувствую по отношению к тебе.       — Мне многие это говорят. Главное, чтоб не влюблённость, ха-ха.       — Чушь, — насупился Джеймс, сгибаясь в три погибели. Он почувствовал, как резко покраснели кончики ушей.       Дождь опять усилился. Чёлка парня довольно быстро промокла и стала лезть в глаза, Роберт безрезультатно кутался в рубашку.       — Чел, — шарясь в кармане нетерпеливо бросил он, — давай я уже продиктую тебе свой номер телефона и мы разойдёмся?       — Окей, — моментально среагировал Джеймс, — только у меня мобильника с собой нет. И бумажки.       — Тогда напишу тебе на руке. Только не забудь что это и чьё.       Особо не заботясь о том, против он или нет, Роберт схватил парня за руку и, задрав рукав водолазки, начал выводить цифры ручкой, раньше лежавшей в нагрудном кармане. Она, видимо, оказалась не первой свежести, отчего упорно отказывалась писать. Парень гневно расписывал ручку на чужой руке, отчего на той оставались белые следы.       — Вообще-то неприятно.       — Как баба, ей богу, — только и буркнул он.       Джеймс внимательно следил за ним. Чёрт знает, о чём он сейчас думал, но его губы тронула нервная ухмылочка.       Когда тот, наконец, закончил, на запястье парня оказались выведены округлым небрежным почерком номер и приписка «Роб Трухильо».       — Прикольный ты конечно чувак. Я бы тебя в группу позвал, если бы басист нужен был. Или…       — Что «или»?       — …Да забей.       — Интересные, конечно, обещания. Хотя, это всё равно бессмысленный разговор, — сказал Роберт, сминая стакан и бросая его на землю. — Просто потому что мы больше никогда в жизни не пересечёмся.       — Но!..       Было поздно. Парень уже растворился где-то в самых закоулках города, не успел Джеймс даже глазом моргнуть.       — Может, так даже лучше, — вслух тихо пробубнил он, уставляясь куда-то в небо, будто смотря сквозь тучи.       Капли дождя неприятно попали прямо в глаза, отчего Джеймс зажмурился, мотая головой. Не оставалось ничего, кроме как покинуть это место, как бы ни не хотелось. Парень уныло поднялся, бросив последний раз взгляд на переулок, где исчез Роб. В душе оставался неприятный осадок зависти и какой-то ревности. Уж он точно чего-то да добьётся в своей жизни, выйдет на мировую арену. С его-то нравом. Именно поэтому эта беседа правда была бессмысленной. Джеймс допил остатки давно смешавшегося с дождевыми каплями пива и окончательно покинул тёмное, пахнущее плесенью место.       Подавленный парень брёл по мощёной дороге, уставившись на носы кроссовок. Нет, как бы то ни было, Роберт ещё услышит имя Джеймса! И это случится первее, чем он сам отхватит место под солнцем!       Он прокрутил в голове неудачные строчки из песни ещё раз. Теперь они не казались такими уж дурацкими; тем более, если внести некоторые правки…