***
— Оу, привет! Сегодня ты дежуришь? — Вейверли обошла стойку и присела за рабочий стол, по центру которого располагалась табличка «Чарльз Джернон». — Хочешь составить мне компанию? — подходит ближе. — Её составит тебе Вайнона. А я пришла по делу, — кивает в направлении «обезьянников». — Можешь забирать своего героя. — Нащупывает в кармане связку ключей, те издают характерный звон. — Он больше не будет, я обещаю. — Вейвс, я это слышу очень давно. Прекращай давать обещания за которые не можешь отвечать, — бросает через плечо, крутит ключами от камеры. Идёт не оборачиваясь. Вейвс лишь сверлит его спину взглядом. До ужаса красивый, высокий, стройный. Ему бы в модели. Волосы отрасли и теперь при каждом шаге подпрыгивают. Постоянно поправляет. Следит за собой. Постоянно идеально выбритое лицо. Одеколон, не очень ядерный и не приторный. В меру. Форма идеально выглажена, без заломов. Точно по размеру, как будто на заказ. Ботинки отполированные, отражение своё в них поймать можно. Подруги просят познакомить, посмотреть на него в форме. Случайно коснуться его стройного тела, отдать всю себя, подарить с бантиком на груди. Подарить. — Эй, Чемпион, за тобой пришли. Бери свои игрушки и иди домой, — дверь со скрипом открылась. Вейвс смотрит сквозь железные прутья на лицо парня. Свежий синяк под глазом, разбирая скула. Тот на звук только не спеша поднялся, разомнул шею. Выходя, задел плечом копа так, что тот отскочил на пару шагов назад. — Задержали его в два часа ночи, облевал всю камеру, лучше искупай его сразу, нянька, — выплевывет слова ядом, хитро щурится. Вейвс лишь твердит не оборачивается и по быстрее уйти. Крепко держит его за руку, жмется. На улице усаживает в свой красный джип. Живой щит, отражает удары, помещает его под свое крошечное крыло. — Вот чёрт, я забыла там ключи. Сиди в машине. Не смей даже сбегать, засранец. — Забыла ему сказать «пока»? — приподнимает брови. — я вижу как ты на него ещё смотришь! — Не говори ерунды, — доносится уже за пределами машины.***
— Ник, мне Чарли че-то звонил. Иди-ка разберись. — Я что тебе девочка на побегушках? — Хочешь вместе со мной ещё раз допросить ту тётку, собственнику этой забегаловки? Сообщить ей о трупе? Хот вылетела из машины и направилась в участок, пересекая парковку для служебных авто. Заходит с чёрного входа. Телефон выдает не громкую мелодию «Это Чарли. У твоего Холлидея телефон в заднице. У меня кое-что есть интересное…» Резко в грудь впечатывается кто- то. Телефон еле удержала, сжала по бокам. Опускает взгляд. — Авария. Будем ждать полицию или, — оглядывается и наклоняется, — решим всё на месте? — Хот усмехается, прячет телефон в карман. Вейверли не понимает, хлопает глазами, поднимает указательный палец, опускает. «Слишком сложные у меня шутки?» — У меня есть мужчина. Хот наклоняет голову набок, тепло улыбается. Выдаёт: — Тогда, он со мной расплатится? — Продолжает играть. — Нет, я сама могу решать проблемы. Так что, нахрен копов, — подмигивает. — Нахрен копов, — быстро повторяет. Хот ещё несколько секунд изучает девушку, затем легко касается ткани её куртки в районе плеча, кивает в знак прощания и поспешно обходит её. Скрывается за поворотом.***
Следующие минут тридцать Чарли водопадом льётся на голову Хот. Слишком много данных. Быстро говорит, суёт какие-то бумажки. Показывает черно-белые фотографии. «Мы выяснили кто сообщил о пожаре» «следы протектора». — Стоп, разогнался, — Хот напрягается. Хмурит брови и перелистывает макулатуру. — Звонок из автомата в 911. Я поняла. Звонил мальчик? В 5 утра? Кивает. Встаёт рядом с ней и вытаскивает из всей горы сведения о нем. — Он назвал свое имя диспетчеру. Николь открывает свой, такой массивный, уже помятый ежедневник. Записывает его фамилию, адрес. Школу. Расспрашивает о диспетчере, данные заносит под именем мальчишки. — Пацан видел как тот садился в авто. Он не был рядом с точкой. Был у продуктового, метров за тридцать. Сказал, что машина большая, пикап. Цвет не помнит. — Хорошо. Следов, конечно, уже нет от протектора? — Стучит ручкой по столу. — Эм, есть кое-что. На парковке следы гравия, камни, не большие. Снег не выпадал, да и машины не так часто успели тут заездить все. Они как будто застряли в колёсах и отвалилась тут. Прошло то меньше суток. «Возможно гаражное хранение машины» — Так что дальше, давай после машины. — Всё, — пожимает плечами. — О боже, а ты тараторил, думала, что сейчас с Холлидеем поедем брать уже, — закатывает глаза. Поднимется. Берет куртку с соседнего кресла. Почти уходит,но разворачивается на девяносто градусов, спрашивает: — Почему мне не позвонил сам диспетчер? Они в курсе кто ведёт дело. В следующий раз направляй их к нам. Чарли буркнул, что он пытается помочь, Николь кинула, словно кость голодной собаке, несколько приятных слов. Что он хочет услышать. Сюсюкается. Блондин оживляется, расцветает.***
Перед тем как поехать в школу, где учится наш единственный (точно?) свидетель. Перед этим заезжает свое укрытие от всех. Жилище встречает мёртвой, холодной тишиной. Пол в знак приветствия скрипит. Аккуратно вешает черную, тяжёлую куртку. На кухонный стол располагается пистолет и его верный напарник — жетон. Затем добавляется третий, нет не лишний, дополняющий элемент детектива — наручники. «Дурацкий диван, дурацкие кресла. Тупой цвет, я сдвину их. Нахрен». «Нахрен копов». Ухмыляется, делает глоток чая. Затем быстро перекусывает. Набирает в телефоне, ставит на громкую, садится на диван В руках чудо света, Николь в этом уверена, — бумага. Лучше психолога, напишешь мысли, подожжешь и наслаждаешься теплым огоньком в ладони, пока уже боль станет невыносимой. Один раз передержала, на правой руке виднееется шрам, затянутая, небольшая гладкая поверхность. — Добрый день, свяжите меня с директором. Николь Хот, убойный. Да. Ждёт. — Здравствуйте, мне надо поговорить с вашим учеником. А-л-а-н К-и-т-о-н, — по слогам произносит. Молчит, кусает губы. — Он единственный свидетель по делу. Задержите тогда, пусть домашку делает. Я или вы педагог? — закатывает глаза. Через двадцать минут Хот показывает документы охране. Секрерать её встречает и проводит в пустую аудиторию. Просит подождать тут. Хот оглядывает класс. Быстро набирает сообщение Генри. Телефон вибрирует, получает ответ, короткое «ок». Он точно из средних веков. Какого это на кнопочном телефоне в двадцать первом веке ходить с таким? — Алан, милый, проходи. Хот отлепляется от стены. Перед ней двенадцати летний мальчишка. Стоит около секретаря, жмётся. На вид ему дашь года на два меньше. Рыжая перестала изучать ребёнка. Предложила присесть за парту, помогла снять рюкзак. «Милый мальчик» — Алан, значит, — открывает «склад мыслей», — я Николь. — Вы из-за пожара? — Да, расскажи мне историю. И мне интересно что ты делал на улице в столь раннее утро. — Хот отрывается от записей и смотрит на мальчика. — А вы будете записывать в свой альбом? — Да, как вы записываете слова учителя. — Улыбается. — Давай, восьмое сентября. Шесть часов утра. Ты куда-то шёл? — Да, моя мама работает в ночную смену. Я шёл её встречать. Обычно у неё тяжёлая сумка. Хот делает пометку. — Папа отдельно живёт? — Не совсем. У него свой трак, он развозит грузы по всему штату. — Нравится кататься на большой машине? Пацан загорелся. — Да, он у него от фирмы «Вольво» такой большой и шумный. Я в первый раз даже уши закрыл ладонями. А внутри можно жить. Такая мягкая кровать. А ещё он берет меня собой на каникулах. Колесо с мой рост. Настоящий терминатор… — У моего отца тоже был такой грузовик. Он катался в Канаду. — Папа обещал меня покатать. Он приезжает завтра. — Я очень рада за тебя, это реально круто. Расскажешь мне потом. Но давай далее. Ты идёшь за мамой и… ? — Увидел как внутри, за стёклами что-то жёлтое. Понял, что это огонь. Ну никто же не будет оставлять огни на целую ночь. Хотел уже побежать к автомату. Но потом вышел человек. В маске, весь чёрный. Мне стало страшно. Папа сказал, что такие маски носят убийцы. Потом он, вроде, зашёл за угол. Вышел без маски. Куртка не такая большая уже. — Он был в куртке не по размеру? — Да, она такая большая, — руками обводит невидимый шар, показывает, что одежда огроменная. Делает заметку. — Как он тебя не заметил? — я лёг на снег и сделал такой окоп, — показывает руками над головой. Скрыл голову и сделал дырку в снегу. Я его видел, а он нет. — Что дальше? — Он пошёл к большой машине. Кажется, пикап. Большие колеса. Они больше обычных. — Задумывается. — Он сел в неё и уехал? — Хот пишет про авто в «альбоме». — Нет, мэм. Он закурил. Достал спички. Я услышал, что что-то чиркнуло. — Значит, спички? — Пишет. — Алан, он стоял к тебе боком. Но постарайся закрыть глаза и восстановить картинку, хорошо? — Да. — Какой рукой он брал сигареты, поднимал руку. Мальчик поднялся, прошёл вперёд закрыл глаза, повернулся к Хот боком. — Вы — это я. Он стоял так. — Покажи как он курил. — вот так, мэм Мальчик подносит ко рту левую руку. — а правая что? Он ей что-то делал? — Нет, она висела, вот так, — показывает. Записывает. — Алан как долго он уходил за здание? — За это время я как раз сделал себе укрытие. — Когда он выходил, в руках ничего не нёс? — нет. — Спасибо, ты мне помог. За это держи, плата, — протягивает плитку шоколадки. Это место довольно тихое, да и от центра далековато. Храбрый, кем хочешь быть когда вырастешь? — Как папа, — неуверенно бурчит под нос, не смотрит на Хот. — Давай смелее, ты же водитель грузовика!***
Николь сидит в кабинете, перечитывает записи. Перепечатывает на компьютер. Принтер медленно проглатывает белую бумагу. Берет тёплые листы с напечатанными данными, складывает в папку. — Ах вот ты где! Я тебя ищу. Давай, собирайся. На сегодня мы выполнили рабочий план, — Генри кидает куртку на колени. — Мы куда-то спешим, ты чего такой?— Хот придерживает черную ткань на коленях. — Да, сегодня день рождения Эрп. Погнали. Тебе нужен друг-судья! — У меня есть напарник, который друг судьи! — Парирует. — Не хочу ничего знать. Мужчина вытаскивает на улицу. Усаживает на пассажирское. Быстро обегает машину, плюхается на сидение. «Боже, что происходит» — У меня нет подарка. Заедем в магазин? — Николь вытаскивает бумажник. — Нет, я купил два. Твой розовый пакет, на заднем. Не парься, — переводит взгляд на неё. — Нет, я не парюсь. Всего-то оторвал от работы, всего-то не дал даже выключить компьютер. Всего-то не дал закончить! Её не слушают, замечания о холадном отношении к делу летят мимо, проходят сквозь голову и улетают за пределы авто. Остаются сзади. Едут долго, выезжают за городок. Приезжают почти в поле. Одинокий одноэтажный дом на горизонте. Вокруг трухлявый забор. Рядом какие то строения. Похожие на амбар. Много металлолома. Хаос. Несколько машин ожидают хозяев около крыльца. «Что за свалка?» Немного заносит, тут техника не чистит. Легковушка петляет по колее. Выходят. Из дома доносятся голоса людей, музыка. — Сколько там народу? — Только самые необходимые, — протягивает пакет. — Я необходимая? — Не заставляй меня достать пистолет. Просто. Отдохни. — Как скажешь, ковбой. Минут пятнадцать хватит? Потом обратно повезешь меня. Заходят вместе. Никто не обращает внимания. Народу много. Душно. Теснота. Запах алкоголя. И…сгоревшей еды в духовке? Генри берет её за руку и тащит через толпу на кухню. Не успевает. Сильно тянут за рукав. Не успевает осмореться. Задевает, спотыкается об бутылки. Четыре пары глаз уставляются на неё. Иголки вонзаются в грудь. Плохое предчувствие. Поворачивает голову. — Николь… — начинает Вейвс. — …Гребаная Хот, —заканчиваетВайнона. — Какого Хрена? Та лишь застывает на месте. Взгляд бегает по девушкам. Генри растворяется в толпе. Музыка становится энергичнее.