Вечер с тобой

Ты снова приходишь под вечер. На кухне горят лампы, в остальной же квартире темно, из-за этого кажется, что мира за пределами этого островка света не существует вовсе. За окном слишком тихо. Единственное, что я слышу – стук собственного сердца, оно трепещет при виде тебя, бьётся, точно израненная птичка. У тебя в глазах искорки, знаешь? Ты такой красивый, просто до безумия. — Ты такой красивый. Улыбаешься, задорно так, тепло, ласково. Как никогда. Волосы отросли, лежат сейчас в каком-то абсолютном хаосе. А тебе так идёт. Весь такой трогательный и домашний. Я решаюсь подойти ближе. Беру тебя за руку, ладонь сухая, холодная, как лёд. Выдыхаю на неё тёплый воздух в отчаянной попытке согреть, но ничего не получается. А ты смотришь на меня своими глазами-льдинками, и я тону в них, захлёбываясь любовью, дышать, кажется, больше нечем. Лёгкие точно кровоточат, вдох делать больно, больнее только выдох. В груди тяжело и тесно, под рёбрами разрастается паника. Ты чувствуешь это, поднимая руку к моему лицу, опуская её на мою щёку. Как прежде. Самое правильное, самое естественное движение, будто Бог создал чёртов мир для того, чтобы сейчас я мог лицом прижиматься к твоей руке. Хочется поцеловать твои губы, слиться с тобой, моим продолжением, завершить причудливую картину этой Вселенной, стать причиной её мгновенного уничтожения. Так я и поступаю. Поддерживаю тебя за талию, более тонкую, чем в нашу последнюю встречу, усаживаю на рабочую поверхность стола и наконец накрываю твои губы своими, не стремясь пока преодолеть барьер ряда зубов. Почему же ты такой холодный, родной? Рука стремится зарыться в кудрях, давно уже не рыжих, не полыхающих на солнце, заставляя и тебя самого светиться против воли. Отрываюсь от тебя всего на секунду лишь для того, чтобы опуститься к шее, ближе к выступающим ключицам. Наконец вдыхаю твой запах, любимый мною до головокружения, до дрожи в ногах. Гниль. Ты разлагаешься, сердце моё. Ниже. Припадаю губами к впадинке между ключиц. Ты опускаешь свои ладони мне на плечи. Я не чувствую их веса, но знаю, что это так, потому что знаю тебя, твои привычки, повадки. Так было всегда, это – очередная константа. Поднимаю взгляд. Непривычно смотреть на тебя снизу вверх. Но это ощущается правильно. Ты – мой самый любимый бог, мой светлый образ, моё пожизненное проклятие. Кристально чистые глаза помутнели. В них не отражается свет. — Отпусти меня, пожалуйста, – я уже позабыл звучание твоего голоса, хоть не могу протянуть и минуты без твоих видео, сообщений, что записывал специально для меня, без песен, что пел только мне, — Мне очень больно. — Я так люблю тебя, — шепчу на грани слышимости. Говорить тяжело, в горле нарастает ком. — Я знаю. Но мне пора. Я закрываю глаза всего на секунду в надежде запечатлеть в памяти твоё лицо, почти такое же, как раньше. В следующее мгновение я уже один. Слёзы наконец находят выход спустя почти год мучительного ожидания. Стою, тяжело опираясь о столешницу руками, в которых минуту назад держал тебя. Не думаю ни о чём, но точно знаю, что в этой реальности больше мне тебя увидеть не придётся. Ты и так задержался слишком надолго из-за меня, не умеющего жить без тебя, своего сердца, своей части, своего целого, своего благословения и ночного кошмара. Но теперь можно. Спи спокойно, родной.