Любовник

      — Сегодня до скольки? — спрашивает Кенма, надеясь услышать «навсегда» в ответ, но Хината угрюмо говорит:       — Сказал, что как я сам захочу. Но это только на словах. На деле он меня убьёт, если я в восемь вечера не приползу к нему извиняться.       — Извиняться? — усмехается Кенма. — Вы опять посрались? Дай-ка угадаю… Ты не так на него посмотрел?       — Да его хрен поймёшь, — вздыхает Хината, и в голосе его не что иное, как обречённость. — Вот почему он не может понимать меня так же хорошо, как ты?       «Я влюблён в тебя по уши, дурень, » — мысленно кричит Кенма. Внешне он крайне спокоен, разве что устал немного. Устал в смысле «хронически». В первую очередь от этого парнишки напротив, чья огненно-рыжая шевелюра давно мешает спать по ночам. Чья улыбка стала как минимум смыслом жизни. А сейчас на его красивом лице нет и следа улыбки, лишь подавленность и всё та же чёртова усталость.       — Ну что ты молчишь?! — срывает Хината, вскакивая на ноги.       — Что я должен сказать? — спокойно отвечает Кенма. — Напомнить, как ты ещё месяц назад божился бросить Кагеяму? И что, бросил? Вот-вот.       Как ни странно, Шоё ничего не говорит. Качает только своей яркой, но глупой головой. Так-то он редко тащит сор из их с Кагеямой избы, да и с Кенмой хочется заниматься чем-то поинтереснее, чем обсуждать проблемы в духе типичных ток-шоу. В этот раз, честно говоря, Кенма сам из него тянет информацию. Уж очень резко и сильно изменился Хината: стал каким-то ненормально тощим, пассивным. Взгляд не такой жизнерадостный, как прежде.       — Хината, — мягко, тихо произносит Кенма, заходя Шоё за спину, — я же понимаю, что у вас не всё хорошо. — Обнимает за плечи. — Я вижу, что ты с ним несчастен. — Кенма чувствует запах кожи Хинаты. Чувствует запах Кагеямы, тусклый след, и это злит. — Пожалуйста, доверься мне. Расскажи, что происходит с твоей жизнью.       Шоё молчит достаточно долго, чтобы Кенма перестал рассчитывать на ответ. Но из ненавязчивых объятий не выпускает, и Хината едва слышно начинает:       — Он считает, что ему всё можно. Что я всё ему прощу, потому что люблю. Он изменяет мне, пропадает из дома, при этом сам обижается на всё подряд…       Губы Хинаты заметно дрожат. Так близко. Кенме хочется прикоснуться к ним, провести большим пальцем, коснуться их языком, прильнуть губами. Но терпит, слушает, следит.       — Ты достоин большего, — мурлычет Кенма Хинате на ухо. — Нежных прикосновений. Объятий. Любви.       — Ты предлагаешь свою кандидатуру, Кенма Козуме? — Хината выпутывается из объятий, поворачивается лицом и, хотя глаза мокрые от слёз, улыбается.       — У тебя же Кагеяма, неужели бросишь?       — М-м-м, я подумаю. — Руки Шоё мягко ложатся на бёдра Кенмы. Тот, быстро придя в себя от лёгкого шока, переводит взгляд с глаз на губы, снова на глаза и снова на губы. До тех пор, пока Хината не шепчет: «Целуй уже». И Кенма срывается. Подаётся вперёд, начиная их первый, неловкий, но самый крышесносный поцелуй.       «Кагеяма, ты придурок, » — думает Кенма, углубляя поцелуй. — «Потерял такое сокровище по собственной тупости!..»       Они уже забывают, что Хинате нужно уезжать домой. На часы вообще никто внимания не обращает, когда они, не разрывая поцелуя, перемещаются в спальню. Уже темно, но света от фонаря под окном достаточно, чтобы рассмотреть прекрасные тела друг друга.       Кенма представить не мог, что Хината так безумно горячо стонет. Что сминает простынь и елозит по ней, превращая в смятый абстракционизм. Его вдохи, частые и рваные, могут довести до оргазма без прикосновений. Кенма не думал, что Хината настолько хрупкий и нежный. Он напоминает ангела.       — Только не останавливайся, — просит этот милый ангелочек, умудряясь даже короткими ногтями царапать спину.       Несколько размашистых движений, и с пересохших губ Хинаты слетает долгий, рычащий стон. Спина выгибается, будто у кошки. Кенма ухмыляется, довольный собой, и ложится рядом.       — Знаешь, с Кагеямой я чувствую себя вещью, — бормочет Шоё, утыкаясь носом в шею Кенмы. — А ты меня обнимаешь так…       — Как?       — Ну… Будто я твоё самое дорогое на свете.       Кенма приподнимается на локтях и смотрит в тёмные глаза Хинаты. На приоткрытые губы. Рассматривает лицо, ключицы.       — Ты угадал, — наконец говорит он. — Ты и есть моё самое дорогое.

***

      Хината ещё спит, мило подобрав колени к груди, а Кенма улыбается и смотрит на экран его телефона. Пропущенный вызов от: Кагеяма. И так снова и снова. Звонки и смс-ки.       — Доброе утро, Ке- подожди, Кагеяма же звонил! — вскрикивает Хината, едва не падая с кровати.       — Ну и что? Я думал, тебе со мной лучше…       Рыжий беспорядок на голове Хинаты жутко очаровательный. Его лицо, на котором отражён весь нелёгкий мыслительный процесс, слишком милое.       — Да, конечно, — тихо говорит он. — Предлагаешь послать его к чёрту?       — Если ты ещё не уверен до конца, то могу пока побыть твоим любовником, — смеётся Кенма, но Хината не знает точно, шутка это или нет. — К тому же, у меня получилось тебя соблазнить почти без усилий.       — Вообще-то, это я тебя соблазнил. — Хината показывает язык. — И я же исцарапал твою спину.       — Как скажешь. Но ты это… Подумай над моим предложением.