Practice room

Феликс слишком увлекается новым видео Хёнджина с комнаты практик, а больше всего его взор примечает подкачанные, изящные и сильные руки, что идеально сплетены чёрной повязкой. Это зрелище явно стоит свечей и самых громких фантазий младшего, который чувствует поток мурашек вдоль своего тела. А вот основной мыслью становится «обездвиженный Хёнджин», из-за чего в паху тут же сводит приятной тяжестью, заставляя его шёпотом простонать самые грязные ругательства в пустоту и больно упереться лбом в тачпад ноутбука, уже раз в 10 раз запуская начало видео с Хваном. Хотя, по иронии судьбы, спустя несколько минут завороженного просмотра Хёнджин добивает младшего своим лёгким движением, в виде срывания зубами чёрной повязки с рук, и здесь Феликсу явно придется заново учиться дышать. Слышится в комнате вновь вторичное матерное слово и хлопок крышки ноутбука, глубокий тяжёлый выдох, а после с запущенными пальцами в волосы такой нелепый скулёж, сопровождаемый еле различимым бурчанием под нос, вместе с болезненным прикусом губы: «если он не согласится, то я точно сдохну».

***

Мысли материальны? Да, именно эту фразу каждый раз слышал Феликс от своего танцевального наставника Минхо, и прямо сейчас он ощущает внутреннее восхищение от расположенной картины перед своими глазами: предмет его воздыхания стоит на крепких коленях с поднятыми вверх руками, что связанны на запястьях той самой чёрной повязкой. А знать откуда у Хвана такая, ему вовсе не хочется. Он в обтягивающих, но немного плотных и тянущихся спортивных штанах, что свисают на бёдрах. Младший примечает - в тех самых, как во время видео, как и было запрошено им ранее. — Тебя точно всё устраивает? Может всё же снять повязку с глаз? — Австралиец присаживается рядом на корточки и, практически не касаясь, проводит влажной, чуть прохладной от пота ладошкой по щеке Хёнджина. Чувствует, как вздрогнуло от неожиданности тело, что полностью в его распоряжении. — Не нужно, все хорошо. Только вот, к сожалению, руки долго так держать не смогу, - Хван сдувает упавшие на лицо пряди, и жмётся ближе к телу напротив, - они неприятно затекают. Феликс мягко убирает мешающиеся волосы, но не заправляет их за уши. Все это намного больше заставляет его сердце трепетать от наслаждения. Хотя долго так точно не выдерживает, вновь прикасаясь маленькими ладошками к лицу старшего, самостоятельно продвигается и настойчиво целует, проталкивая язык с нежеланием медлить. Вся инициатива и контроль полностью находится в его руках, с запретом Хвану перехватывать игру на себя, особенно в моменты желания тоже затягивать Феликса в ответный поцелуй. Но сейчас он лишь разочарованно выдыхает, когда австралиец отстраняется и упорно губы прикусывает, легонько облизывает, для чувства излюбленного вкуса Феликса, который вовсе до сих пор не может распознать. Ведь, он полностью неповторимый, принадлежащий лишь одному солнечному мальчику. Далее Ли помогает привстать с пола Хвану и расположиться полусидя на кровати, все так же запрокидывая руки выше головы. Сам же в очередной раз жалеет, что не купил наручники в одном из сексшопов или любую другую игрушку. Хотя вечно приходит туда с целью попялиться на разнообразный ассортимент, который бы точно хотел применить в игровой практике, но только каждый раз оставался в недоумении от реакции Хвана, поэтому всегда брал только классику, в виде баночки смазки и пачки презервативов. В данный момент он лишь развязывает импровизированные «наручники» в виде чёрной ткани, продевает через изголовье кровати и вновь затягивает запястья Хёнджина, оставляя завороженные взгляды на такого уязвимого парня. Всё это лишь внутри закручивает вихрь эмоций, одновременно замирает и беспощадно смыкается тугим узлом, как на тонких запястьях Хёнджина. Феликс вновь действует, абсолютно не теряя ни секунды драгоценного времени. Небрежно перекидывает ногу через бедра Хёнджина, почти уверенно усаживается на них, но так же держится, что бы полностью контролировать собственное давление. Хватает чуть растаявший, приготовленный заранее в миске кубик льда, который охлаждает разгоряченную кожу пальцев от внутренних чувств и эмоций, целеустремлённо отправляет себе в рот, из-за чего челюсть тут же характерно сводит. Пропускает собственную пятерню в серые, такие шелковистые волосы парня, которые быстро скручивает в жгут и бесконтрольно дергает вниз, заставляя голову запрокинуть. Быстро прижимается во влажном поцелуе, оттягивая нижнюю губу парня, тем самым настойчиво требуя приоткрыть рот. Старший выполняет, чувствует касание холодного языка, а вскоре маленький кусочек льда и приятную тягу волос на затылке благодаря умелым пальчикам младшего. Феликс ухмыляется, берет новый кубик льда, вскоре вдогонку ещё один. Свободными касаниями рук очерчивает линии тела через чёрную футболку Хёнджина, плавно поддевает низ и тянет ту как можно выше. Во рту перегоняет кусочки льда между щеками, чтобы вовремя захватить его зубами, и какая же раздаётся музыка для ушей, как только Хван вздрагивает, одновременно выпуская из прекрасных уст протяжный стон, чувствует на горячем теле контраст температур между льдом, прохладными губами младшего, из-за чего кожа успевает покрываться характерной испариной. — Ликс, - Хёнджин неосознанно облизывает свои пухлые губы, выдыхая имя возлюбленного, а Феликса ведет от этого. — Господи. Младший знает, что этой ночью молить Хван будет только его пощады, и для удобства спускается ниже, животом чувствует слабое возбуждение Хвана, и по случайности задевает его ладошкой, на что старший тут же мгновенно реагирует с характерным шиком. Феликс улыбается и продолжает водить рукой по изгибам идеального, такого любимого и желанного тела, иногда принимая в ход почти растаявший лёд, дабы снова и снова получать подобную реакцию. Ли чувствует каждое движение руками Хвана, что, видимо, так сильно хочет прикоснуться к младшему, но руки связанны и обездвижены, поэтому всеми силами хватается за деревянное изголовье кровати, иногда неприятно поскрипывая деревом. Ликс вскоре возвращается к припухшим губам Хёнджина, по которым уже успевает соскучиться, пододвигается ближе и все выше садится на бедра Хвана, чувствуя твёрдый стояк. Лучезарно улыбается в поцелуй и бедрами водит каждый раз вперед, специально заигрывая, пока старший их вверх вскидывает, все же получая более чёткий телесный контакт, пусть даже на секунду, и жалостно скулит от нетерпеливого желания. Феликсу не нравится действия парня, лежащего под ним. Он вовсе перестал слушаться и старается сделать так, как он сам хочет. — you will do what i tell you[Ты будешь делать то, что я скажу], — Феликс голос занижает и знает об этом слабом месте старшего. Настолько сильно, что встаёт сразу же, а если перейти и на английский, то можно сразу кончить, — do you understand?[Ты понял?] Ли вновь небрежно хватает Хвана за волосы, чувствительно тянет вниз, разливая приятную дрожь по телу, и тихо проговаривает на ухо, с четким выражением слов, слышимо только им двоим, а в конце фразы добивает касанием теплого языка кромки ушной раковины. Тот лишь сглатывает слюну и пытается всячески кивнуть, что получается плохо из-за волос, сдержанных в руках младшего. — Speak English[Говори на английском], - просит и одновременно указывает обладатель грубого голоса, выдыхая почти в губы, не целуя, лишь обжигая теплым дыханием чужие губы. — I got it[Понял], - коротко отвечает Хван, и Феликс млеет, как только слышит акцент старшего на его родном языке. Они оба обожают английскую речь друг друга. Феликс поощряет его милой улыбкой и сморщенным носиком, чего старший абсолютно не видит, но зато чувствует собственное напряжение, как только миниатюрная ручка легонько цепляет резинку штанов и трусов, поддевая сразу же две ткани. Быстрым движением спускается чуть ниже, обхватывает возбужденный орган. — oh, fuck, — Хван матерится даже на английском, резко выпрямляет длинные ноги, пытаясь вскинуть бедрами вверх, но вес Ли не дает этого сделать. Поэтому он активно руками все еще дергает, как попытку разорвать эту повязку к чертям и подчинить младшего себе, вести все собственными руками, большими ладонями исследовать тело, оставляя теплые касания, местами сменяя на влажные поцелуи и совершенно случайные синяки из-за тонкой кожи Феликса. А она молочная, несмотря на происхождение и палящее Австралийское солнце, благодаря которому он получил россыпь веснушек. Очень нежная, из-за чего Хван потом всегда корит себя за то, что оставил некрасивый след на потрясающем и обожаемом теле Феликса, хотя тот даже этого не всегда замечает и вскоре просит не беспокоиться. Ли грубо целует в губы, все так же держит крепкую хватку на волосах парня, а другой рукой проводит по напряженному члену. Хван выпускает несдержанный стон в сладкие губы младшего, когда тот пальцами нежно по головке проходится, чуть задерживаясь, и массирует, а после вовсе руку убирает, чтобы слезть со старшего. Кто бы видел, как развратно сейчас выглядит Хёнджин. Хотя нет, это было бы известно только им двоим и стенам этой комнаты. И Феликс никогда не позволил бы влезть в их маленькое пространство. Уж точно не в этой жизни, а в других - тем более. Такой Хван Хёнджин - растрёпанный, из-за постоянного дерганья за волосы; тяжело дышащий благодаря возбуждению и глубоких поцелуев Феликса; с приспущенными штанами, резинка которых неприятно давит и прижимает член к животу, оставляя взору только часть головки, которая вновь поблескивает из-за выступившей смазки. Связанный, обездвиженный и лишённый зрения, как и возможности прикоснуться к себе, Феликсу. Без права голоса на это время. Ли остается только упорно молиться во всех храмах Южной Кореи и загадывать желания за пожертвования, чтобы Хёнджин хоть иногда позволял ему вести, проделывать подобное раз за разом. — Felix? - он даже зовёт его вариантом имени с австралийским акцентом, когда Ли слишком засмотрелся на Хвана, полностью провалившись в бездну. Молчание и бездействие затянулись в этот момент, заставляя Хёнджина растеряться. — I’m here[Я здесь], - Ликс возвращается и, нагибаясь, щекой проходится по оголенному из-за задранной футболки прессу, тем самым заставляя парня чуть поджать живот. — Continue.[Продолжим] Стягивает с Хвана уже такие мешающие штаны, облегчая его возбуждение, захватывает также боксёры и отбрасывает в сторону. Языком проходится по кубикам пресса, трепетными поцелуями спускается ниже и наконец касается губами чувствительной, покрасневшей головки. А Хёнджин только вздрогнуть успевает. Аккуратно спускается ниже по стволу, очерчивая языком выпуклую вену. Обильно смачивает, с целью получения реакции парня. — Перестань дразнить, - Хван переходит на корейский, за что получает легкое скольжение зубов на члене, — Феликс, please, I don’t know some words.[Пожалуйста, я не знаю некоторых слов] Старший мешает корейский и английский в надежде как-то донести смысл сказанного и при этом соблюдать «правила игры», установленные Феликсом, который просил доносить всё на английском. — well[Итак], - Ли берет головку в рот и круговыми движениями обводит её языком, а потом с причмокиванием выпускает и дует для создания контраста, — what you want?[Чего же ты хочешь?] Хвана всего сотню раз холодным потом прошибает, сердце делает остановку одну за другой, и кровь застывает глубоко в жилах. Его тело осыпается мурашками, и остается только сбито дышать под пытками младшего, больно потирать кисти рук, которые начинали болеть от натёртостей ткани, периодично облизывая пересохшие губы. — you. Ли нетерпеливо избавляет себя от толстовки, под которой больше ничего нет, и дико раздражающие джинсы слетают на пол, шов которых больно давил на возбужденную плоть. Следом отправляется нижнее белье, что тоже было не кстати. Он тихо подходит к шкафу и выуживает оттуда припрятанную от чужих глаз бутылочку банановой смазки. Феликсу подготовка не требовалась, так как знал, что не позволит Хвану сегодня поступать по привычному сценарию и позволять растягивать его. Нет, ему нравилось. Он до дрожи обожал, когда Хван делал всё аккуратно, нежно, чтобы не навредить и не доставить боли. Нравилось ощущать его длинные пальцы в себе, которые идеально справлялись с этим делом и доставали до простаты, в отличие от его собственных. Быстро возвращается на кровать и громко щёлкает крышкой смазки, из-за чего Хёнджин ёжится на простынях, ноги сгибает, пытаясь что-то сделать, выдыхая рвано. И до Феликса доходит. — Джинни, я не собирался.., - Ли впервые за долгое время переходит на корейский, и первые слова даже звучат с диким акцентом, как будто он не живет в Сеуле уже почти 5 лет. — Я бы спросил. Феликс подтягивается к парню и оставляет поцелуй на щеке, замечая, как Хван успокаивается немного. — Я бы согласился, - выдыхает старший и поворачивает голову в сторону голоса Ли, — Правда, мне не принципиально. — Я понял, Хёнджин, но не сегодня. I want you...but inside[Я хочу тебя, но внутри], — он оставляет один за другим поцелуй на губах и после капает прохладной смазкой сразу на член парня, выливая чуть больше, чем может понадобиться на самом деле. Ли возвращается в позу, в которой был в самом начале: перекидывает ногу через Хвана и седлает его, опираясь одной ладошкой о пресс, а другой направляя твёрдый стоящий орган в себя. Насаживается медленно, а старший верно терпит. Ведь понимает, что младшему нужно привыкнуть немного, чтобы не причинять в последствии боль. Но в этот раз все проходит крайне медленно, несвойственно для двоих. Феликс чуть шипит и грубо стонет одновременно. Глаза закатывает, когда плавно принимает наполовину, чуть задерживается и срывается на крик, как только чувствует нетерпение старшего. Поскольку тот бедрами вверх подается, заставляя Ли принять почти весь. Оба стонут протяжно, наслаждаясь друг другом. Младший чувствует резкое движение вновь, ощущая слабую боль и прилив удовольствия от попадания в самый нужный комочек нервов. Далее всё же садится до конца, рвано выдыхает и подаётся вперед, почти соскальзывая с члена, хватается за серебристые волосы Хвана, выбивая из него весь воздух, вскоре преобразовывая все в приятный стон. — who allowed you to do this?[Кто разрешал тебе?] - Феликс вновь берет контроль в свои маленькие милые ручки и двигается крайне медленно, мучительно медленно для Хвана, зная, что тот ненавидит такой темп. Ему нужно явно чуточку побыстрее. — nobody. [Никто] — exactly, so don’t move otherwise i will not allow you... [Именно, поэтому не двигайся, иначе я не позволю тебе...] Австралиец все так же двигается плавно, насаживается до конца и глубоко чувствует в себе горячий и пульсирующий член, который так хорошо растягивает его. — won’t let...what? [Не позволишь... что?] - Хёнджин интересуется, как будто и сам догадаться действительно не в состоянии. Хотя, когда на нём ужасно медленно двигается Ли Феликс, то он действительно недееспособен. — guess, hyunjin-a, [Догадайся, Хёнджин-а] - и Ли отклоняется так, чтобы головка члена с точным попаданием била по простате, доставляя ему максимальное удовольствие даже на супер медленном темпе и помогая себе рукой. Всё идет по плану. Ведь, при таком раскладе он действительно доведет себя через несколько минут, а Хёнджин так и останется неудовлетворенным, как задумал Феликс. Австралиец старается двигаться под одним углом и в такт водить рукой по собственному члену, с которого обильно стекают капли смазки. Он упирается одной рукой на кровать, прогибая спину, что помогает лучше следовать углу проникновения. — Felix, я прошу тебя, я, блять, не знаю больше никаких чертовых слов на твоём ебучем английском, но, пожалуйста, дай мне кончить. Развяжи меня, — старший срывается и дергает руками с надеждой, что младший сжалится над ним, развяжет и разрешит наконец прикоснуться к желаемому телу. Позволит довести до яркого оргазма, пока небрежно опрокинет его, поменяет местами и зацелует до обморока. И младший решает правда пожалеть Хвана. Он останавливается и быстро тянется к изголовью кровати, чтобы развязать повязку с натёртых запястий, которые покроются неприятной коркой и будут болеть несколько дней. Дает свободу рукам и тут же чувствует, как большие прохладные из-за отсутствия кровотока пальцы приятно сжимают его бёдра, от чего он громко охает и стягивает повязку с глаз. Хван щурится, хотя в комнате довольно темно, но он провел без зрения неизвестное количество времени, за которым попросту не следят, поэтому глаза реагируют на любой появившийся свет. Хёнджин резко притягивает младшего за шею, впиваясь в родные губы напротив, съезжая спиной немного ниже подушек, опрокидывая, прижимая Феликса к себе. Времени зря не теряет, уже сам вбивается в тело, набирая средний темп, как любит делать каждый раз. Ли стонет громко, не жалея голоса, и коротко, ведь после такого длительного, медленного темпа все нервные окончания обостряются в сотни раз, доставляя еще большее удовольствие на грани сумасшествия. — Хёнджин, я... — младший упорно помогает себе рукой, слегка выбираясь из тесного контакта с телом Хвана, быстро водит и точно предупреждает о короткой выдержке. — come on, baby, — фраза Хвана добивает окончательно, и младший извергается с низким стоном на живот Хёнджина, сжимает туго внутри, а тот двигаться не перестает, продлевая удовольствие Ликсу и так же доставляя его себе. Старшему тоже времени больше не требуется, его сильно сжимают мягкие стеночки, вынуждая жмуриться и попытаться сбросить чувствительное тело младшего, чтобы выйти и кончить куда-то в сторону. — Ликс, слезай, иначе.. - старший все еще поддерживает темп, но уже давно не удерживает младшего, так как пытался выйти из него, но тот явно не отпускает. — I allow. [Я разрешаю] Ли, отойдя от оргазма, сам сжимается невероятно туго, буквально сдерживая Хвана в себе и не разрешая выйти. Хёнджин до хруста прогибается в спине вместе с Феликсом и кончает прямо внутрь, параллельно наслаждаясь фейерверком под сильно зажмуренными глазами, почти хрипя и выпуская небрежные стоны. Ли мягко опускается на его грудь, пытаясь отдышаться, пока Хёнджин выходит из тела младшего и бережно обнимает, поглаживая взмокшую спину. — Ты не злишься? - неожиданно для себя слышит старший и поворачивает голову Феликса так, что бы смотреть в его красивые глаза. — С чего бы? — Хван и правда находится в полном недоумении, поскольку на деле это Ликс должен на него злиться, исходя из принятого им контроля, и закончили они так, как пожелал старший. — Ну, может, тебе это всё не понравилось, и ты вообще не... — Нет, - перебивает младшего на половине предложения, пусть даже не думает дальше. — Понравилось, ты такой молодец. Мне невероятно понравилось, мы повторим, как ты захочешь, и может быть, что-то ещё попробуем? Улыбается Хван и пальцами проходится по влажным волосам Феликса, расчесывая их и параллельно укладывая на разные стороны. Но останавливается, когда видит счастливое выражение лица возлюбленного. Ли просто счастлив, что у него такой заботливый и открытый парень, поэтому целует его в губы и расслабляется полностью. — Кстати, за то, что ты сорвался и не дал мне закончить по-моему, то вот тебе наказание: отнеси меня в теплую ванну! - Ликс всё же вспоминает небольшую оплошность Хвана, и тот звонко смеется. Он аккуратно перекладывает с себя младшего, направляется в ванную комнату, дабы наполнить ванну теплой водой, где они вместе расслабятся.