принцесса.

я — обычная ученица школы для девочек имени Святой Марии. Недавно мне исполнилось семнадцать лет и моя жизнь полное дерьмо. В семь лет я обнаружила у себя способности, которых нет у других детей. я обладаю способностью управлять стихиями. в восемь лет я чуть не сожгла дом, а в девять во время истерики обрушила на наш город ужасный шторм. меня было решено отгородить от общества и меня послали сюда — в пансионат при школе. в целом, это не плохое место, но люди тут гнилые и отвратительные. иногда я замечаю, что и сама становлюсь такой, но тут же отбрасываю такие глупые мысли. эти стервы мне шагу не дают сделать без скандалов. всей своей душой и сердцем я ненавижу своих одноклассниц. Алые брызги разлетелись по мокрому асфальту. умеренный, но довольно плотный дождь тут же смыл всю кровь. — Да ты просто уродка. Не стоило тебе вообще появляться на свет! Я лежа на асфальте и потирая свой кровавый нос посмотрела на девушку. — Да? Ну и чем же ты лучше меня? Папочка богаче? Или тем, что ты из себя ничто не представляешь? Да у тебя деньги отбери, ты станешь самой обычной, да еще и тупой. Думаешь никто не знает, что твой отец подкупает учителей? — я громко демонстративно рассмеялась. — Сколько бы ты меня не била, сколько бы боли ты мне не причинила, ты все равно останешься никем. Девушка подошла и улыбнувшись склонилась надо мной. — Поспи. Может до тебя дойдет, что миром правят деньги. — Резко её ботинок оказался у меня прямо перед лицом, а уже через секунду я погрузилась в черную пустоту. Вот так я и лежала, погрузившись в небытие, пока мое холодное замерзшее тело омывали миллиарды капель холодного осеннего дождя. Девочки давно ушли, оставив меня одну валяться на заднем дворе школы. Единственное, чего я не могу понять, так это то, почему я все еще не повзрывала всем им бошки. ~Лина, солнышко. Мир полон ужасных людей. Но никто не достоин смерти. Смерть — это ужасно. Что бы не натворил человек, будь то кража или избиение, никто не достоин смерти и никто не в праве решать, кто достоин жизни, а кто нет.~ Хотя нет. понимаю. Лишь слова моей матери, единственного человека, которого я люблю и которым я дорожу останавливают меня. больше никто и ничто не удерживает. Она единственная, кому я на все 100% была нужна и не из-за родительского капитала, а просто потому что любила. Так же сильно, как её любила я. К сожалению так же сильно она любила моего отчима, алкоголика. И он довел её. восемь лет назад она скончалась от сердечного приступа, после очередного избиения этим дебилом. Слава богу, я этому уроду нахрен не сдалась и он отправил меня жить к моей тетке. Да и той я не особо была нужна и при первой возможности она сдала меня в этот бордель. И я счастлива, что ни с одним из своих «опекунов» я не живу на постоянке. Иногда я даже остаюсь в интернате на каникулы. Не хочу видеть их рожи. Но тетка хоть оплачивает моё тут проживание. И на том спасибо так сказать. Я очнулась. Яркий свет светодиодной лампы резал глаза. Голова гудела. Еле как я поднялась с койки и осмотрелась. Уже такое до боли родное больничное крыло встретило меня своей привычной холодностью. — Уже проснулась? — прозвучал голос медсестры из глубины медкабинета. — А. ага. — я с трудом выговаривая слова слегка дрожащими руками потрогала нос. Резкая боль. Лучше бы я этого не делала. Я скорчив гримасу боли посмотрела на женщину, выходящую из-за ширмы. — Немного поболит, а так в целом ты жива здорова. — она протянула мне чашку душистого чая с бергамотом. — Ты бы поаккуратнее была. Что случилось, то? — А. Просто упала, все в норме. — Я обеими руками обхватила кружку и вдохнула прекрасный запах, резонирующий мои рецепторы. — Знаем мы таких летчиц. — Нинель усмехнулась. — С кем подралась? Только честно. — Мм. — протянула я, делая глоток живительного чая. — Упала я. — Я заглянула в глаза женщины. Такие уставшие, но в тоже время нежные. — Ладно, летчица. Ложись отдыхай, выпей чаю, потом поговорим, а я пока заполню отчет. Это знаешь дело не из простых. — Нинель хмыкнула и снова удалилась за ширму, оставив меня наедине со своими мыслями.