Жена Седьмого Хокаге

Один из троицы Легендарных Саннинов Скрытого Листа пристально следил за процентной строкой на мониторе компьютера, что как-то подозрительно замерла на отметке девяносто девять. Постукивая по столу изящными длинными пальцами и щуря золотистые глаза, Орочимару по-змеиному прошипел: – Давай же... Как назло, цифры не изменились. Операция не была успешно завершена. – Проклятье, – сквозь зубы процедил Орочимару и поднялся со стула, на котором сидел. – Суйгецу! – Не спится? От неожиданности Орочимару даже на месте подпрыгнул и, круто развернувшись, лицом к лицу столкнулся с Учихой Саске. Он не ощущал рядом ничьей чакры, не слышал и ползвука, отчего такое внезапное появление Саске испугало его до чертиков. – Не нужно так пугаться, сенсей, – насмешливо проговорил Учиха, поглядывая на Змеиного Саннина сверху вниз. – Это все лишь я. – Саске-кун... – прохрипел он и кривовато улыбнулся. – Разве можно вот так подкрадываться к своему учителю? Где твои манеры? – Манеры? – задев Орочимару плечом, Саске ухмыльнулся и принялся расхаживать по лаборатории бывшего учителя, без интереса разглядывая различное оборудование. – Несмотря на свою моложавую внешность, внутри ты уже дряхлый старик и, очевидно, успел заиметь проблемы с рассудком. Приходи в себя. Есть разговор. Орочимару наблюдал за вальяжным поведением Саске и растягивал губы в хитрой улыбке. Его ничуть не задевало привычное пренебрежение Учихи. – Интере-е-есно, – протянул он, склонив голову на бок. – Что тебе понадобилось здесь в такой час, Саске-кун? – Седьмому нужна помощь, – коротко ответил Саске, лишний раз не удостоив Саннина взглядом. – Наруто? – теперь Орочимару хмурился. – Если быть точнее, то помощь нужна его жене, – пояснил Учиха, остановившись у огромного прозрачного инкубатора, к которому подсоединялись куча толстенных проводов и датчиков. – Хината Узумаки была сильно ранена. – Разве исцелять людей не прерогатива твоей жены? – хмыкнул Саннин, так медленно приближаясь к Саске, как будто боялся спугнуть. Учиха обернулся, тряхнув волосами и тем самым мелькнув риннеганом. – Считаешь, я бы стал приходить сюда без особой надобности? Просто поболтать с тобой и вспомнить старые времена, распивая саке? – Ну, не кипятись, Саске-кун, – миролюбиво заговорил Орочимару. – Лучше расскажи, что ты от меня хочешь. – Орочимару-сама! – прокричал Суйгецу Хозуки, появившись в поле зрения Саске и Змеиного Саннина. За ним лениво плелись Карин и Джуго. – Оу, – он присвистнул, – Учиха Саске! – Угу. – Вот так сюрприз, – обнажив острые зубы, разулыбался Суйгецу. – Ты что хотел, Суйгецу? – со вздохом спросил Орочимару своего подчиненного. Хозуки упер руки в бока. – Вы как бы меня сами вызывали, – фыркнул он. – Да уже и не важно. Ты какими судьбами здесь, Саске? – Рады видеть, – подала голос Карин. – Как там Сакура и Сарада? Новые очки пришлись ей впору? – Они в порядке, – отозвался Учиха. – Что-то стряслось? – следом спросил Джуго и остановился рядом с Карин и Суйгецу, заметно превосходя обоих в росте. – Надеюсь, ничего такого, – предположил помрачневший Хозуки, как бы невзначай по-собственнически обняв Карин за талию и при этом поглядывая на Учиху. Этот жест не остался незамеченным. Саске исподлобья посмотрел на Суйгецу и недоумевающую Карин, Джуго едва заметно улыбнулся, а Орочимару в неудовольствии закатил глаза. – Вы чего, Орочимару-сама? – прогундел Суйгецу. – От них нет никакого проку, – пожаловался Змеиный Саннин, как будто Учихе было это интересно. – Вместо того, чтобы работать, они только и делают, что по углам обжимаются, словно дети в период полового созревания. Хозуки в непонимании округлил рот. – Э? – Неожиданно, – безразлично ляпнул Саске. Джуго усмехнулся, покосившись на Карин и Суйгецу. – Да ладно. Карин тем временем густо покраснела и отпрянула от Суйгецу, как от прокаженного. Сердито скрестив руки на груди, она задрала подбородок. – Что не так? – обратился к ней Хозуки. – Ты чего прицепился, – разозлилась Карин. – Не видишь, у Саске-куна, судя по всему, неприятности? А ты тут со своими тупыми вопросами... – У Саске-куна, – намеренно завысив тон голоса, передразнил Суйгецу. – Теперь ясно, – обиженно фыркнул он. – Ты совсем уже, Карин? Не успел он тут замаячить, как ты опять за свое? Я вообще-то здесь стою, ау, имей совесть, блин! – Причем. Здесь. Это, – шикнула она, сцепив зубы. – Угомонись живо, а то щас быстренько отсюда вылетишь. Орочимару вымученно прикрыл глаза и зловеще отчеканил: – Хватит уже препираться и тем самым испытывать мое терпение. Молодые люди переглянулись. Суйгецу звучно цыкнул, а Карин задрала подбородок еще выше, показательно отвернувшись. – Я бы, может, и послушал вашу болтовню на досуге, но сейчас не время. Орочимару, – Учиха воззрился на Змеиного Саннина. – Когда Хината сражалась с врагом, тот поместил в нее свою чакру, которая мешает регенерации. Сакуре и другим медикам пока не удалось извлечь ее. И если этого не сделать в ближайшее время, Хината умрет. Орочимару сузил глаза, отбросив прядь волос у лица. – И чем же, по-твоему, я могу здесь помочь? Саске скривил губы и в пару размашистых шагов приблизился к сенсею. – Ты чем здесь занимаешься, м? – склонившись к лицу Орочимару, наигранно полюбопытствовал он. – Ты у Наруто в долгу. Тебя память подводит или у тебя попросту нет никакой совести? Я сюда пришел не для того, чтобы разжевывать очевидное или уговаривать тебя пойти со мной в Коноху. Ты сделаешь то, что я говорю и задавать вопросы также будешь только если я позволю. Однажды я уже уничтожил тебя, и если посчитаю нужным, могу запросто это повторить. – Именно поэтому ты так мне нравишься, мой дорогой Саске, – прошептал Орочимару. Угрозы на Змеиного Саннина, разумеется, не действовали, даже если и исходили от Саске Учихи. Он в действительности был в долгу у Седьмого Хокаге и прекрасно помнил это. – Ты мне – нет, – тоже шепотом сказал Саске. И не факт, что он не слукавил. Орочимару развернулся к отмалчивающейся троице подчиненных и с серьезным видом проговорил: – Разберитесь здесь со всем к моему возвращению. – Да, Орочимару-сама, – кивнул Суйгецу. – Я не могу обещать, что помогу супруге Хокаге, – снова обращаясь к Учихе, прямо заявил Саннин. – Ты ведь не глупый мальчик и понимаешь это? – Выбора нет. Иначе меня бы здесь не было. – Что ж... – Орочимару куда-то заторопился. – Подожди минутку. Мне нужно кое-что с собой взять. Учиха кивнул и столкнулся со взглядами бывших товарищей. – Надеюсь, помощь Орочимару-сама будет кстати, – сочувственно поджав губы, промолвила Карин. – Я тоже надеюсь, – прошелестев плащом, Саске отвернулся и тихо добавил: – Только это нам и остается.

***

Наруто плеснул себе в лицо холодной воды и шумно выдохнул. Закрутив вентиль крана, он уперся ладонями в края раковины и уставился в зеркало, что полностью отражало его внутреннее состояние: синева под глазами, всклокоченные волосы, покрасневшие глаза... Он так и не смог поспать. Остаток ночи Седьмой сперва пребывал в страшной агонии, а чуть подуспокоившись, тупо пялился в стену, подпирая спиной каркас кровати. Узумаки не мог дождаться утра, еще и стрелки часов предательски медленно приближали заветный рассвет. Но ночь в конце концов отступила, и тогда Наруто поднялся на ноги, готовый принять очередной возможный удар судьбы. – Меня тошнит от тебя такого, – широко зевнув, пробасил Курама внутри своего джинчуурики. Наруто ничего не отвечал лису. Промокнув лицо полотенцем, он вышел из ванной комнаты. – Тебе кажется, что ты сейчас спокоен, но я-то чувствую, как в тебе плещется страх, Наруто, – подливая масла в огонь, твердил Девятихвостый. – Оставь меня в покое, Курама, – пробормотал Седьмой. Лис оказался прав как никогда: спокойствие Наруто и вправду было лишь иллюзией. На деле его нутро мучительно сжималось от тревоги. Вытянув руку, Узумаки только сейчас заметил, как нервно подергиваются его пальцы, и спрятал их в кулаке. Седьмой обулся и привычным жестом стянул с крючка в прихожей свой плащ. Он уже было хотел набросить его себе на плечи, как вдруг остановился: бесстрастно взглянув на вышивку «Седьмой», Наруто выпустил плащ из пальцев, и тот с легким шорохом опустился на пол. Белоснежная лужица все же притянула к себе взор Узумаки, и, глядя на брошенный плащ, он на мгновение почувствовал себя легче и свободнее. Надев поверх вчерашней футболки только куртку, Наруто вышел из дома. – Наруто, – промолвил Шикамару Нара, окутанный сизым дымом от зажженной сигареты. К удивлению Седьмого, он караулил его у ворот. – Зачем ты здесь, даттебайо? – спросил Узумаки. – Думал, мне следует пойти вместе с тобой, – пояснил Шикамару и, сощурившись, затянулся. Кажется, этой ночью поспать ему тоже не удалось. Наруто кивнул. Ему не нужен был провожатый, но он бы и сам поступил подобно своему советнику, приключись с ним какая беда. – Как Боруто? – Спит еще. Долго просидел у окна в комнате Шикадая, и мы с Темари решили, что лучше бы оставить его и ни к чему не принуждать. Идем? Узумаки замешкался. – Да, эм-м... – он искоса глянул на сигарету, зажатую в пальцах Шикамару. – Это помогает тебе успокоиться, если сильно нервничаешь? Нара пожал плечами. – А черт его знает, – он протянул сигарету Седьмому. – Хочешь проверить? Узумаки принял никотиновую палочку из рук советника и неуверенно поднес к губам. – Только сильно не затягивайся. Пробовал хоть раз? Наруто отрицательно помотал головой и сунул сигарету в рот. – Салага, – беззлобно усмехнулся Нара, когда Седьмой зашелся свистящим кашлем, вопреки предостережению друга затянувшись крепче, чем было нужно. – Бесполезно, ттебайо, – прочищая горло, поморщился он, возвращая сигарету более опытному курильщику. – Вот и я так думаю, – согласился Шикамару. Наруто молча зашагал вперед по улице, и Нара так же безмолвно поравнялся с ним. Шли не спеша. Невзирая на то, что Седьмой как манны небесной ждал наступления утра, сейчас ему, напротив, хотелось как-нибудь оттянуть время. Однако ноги таки принесли его к госпиталю Конохи, и назад пути уже не было. Придется покориться воле судьбы. – Наруто? – Шикамару обернулся через плечо и заметил, что Узумаки больше не идет за ним следом. Он задрал голову вверх, как впервые оглядывая здание медицинского учреждения. Сейчас современная постройка казалась ему прямо-таки величественной, и Наруто невольно вспомнил, каким госпиталь был раньше. Ух, сколько дней и ночей в свое время приходилось там коротать... Уже и не упомнить всех ран, из-за которых Узумаки оказывался на больничной койке. Вот только он отчего-то стоял и силился выудить побольше из задворок памяти. Седьмой думал о чем угодно, лишь бы заглушить беспокойные мысли о Хинате. – Эй, – вернувшись к Наруто, позвал Шикамару. – Что такое? – Ничего, – гулко произнес Седьмой и преодолел невидимую черту, за которую так страшно было ступить. Нара украдкой поглядывал на друга, по лицу которого было сложно понять, о чем он думает. Наруто походил на мастерски собранную марионетку, которая идет только потому, что ее дергают за ниточки. Но так продолжалось недолго. Шикамару вдруг заметил, что у Седьмого как-то нездорово участилось дыхание, а ни с чего обезумевший взгляд яро заметался по полу. – Наруто, – советник осторожно задержал Седьмого за плечо, разворачивая его к себе. – Тебе нехорошо? Узумаки покачал головой, сглатывая постоянно скапливавшуюся слюну. Коротко отерев пальцами взмокший лоб, он прикрыл глаза, словно ему стал до боли неприятен свет люминесцентных ламп. – Нормально. – Черта с два, дружище, – обеспокоенно ругнулся Шикамару. – Ты сильно переволновался. Давай тебе водички поищем? – Нет, – категорично заявил Седьмой. – Идем. – Но... – Нара и сам не на шутку встревожился. И не только о Хинате, но и о самом Наруто. Стоит заметить, из-за мыслей о друге он и не смог сегодня поспать. – Может... – Помолчи уже, Шикамару, – злостно прошипел Узумаки, слегка оттолкнув его от себя, и продолжил продвигаться дальше по коридору. Вблизи палаты, где вчера находилась Хината, на лавчонке для пациентов и сопровождающих преспокойненько дремали Учихи. Заботливо укрытая мужниным черным плащом, Сакура прикорнула у Саске на плече, а он лишь слегка склонил к ней голову. – Какого х... – Наруто сердито зашагал к друзьям, постоянно смаргивая невесть откуда взявшуюся пелену перед глазами. Его дыхание по-прежнему оставалось нестабильным, и излишнее нервное перенапряжение не сулило Узумаки ничего хорошего. Саске распахнул глаза (точнее, из-за косой длинной челки видно было только один) и тут же с подозрением сощурился. – Мне нужно было оставаться здесь, – сбивчиво изрек Наруто, наблюдая за тем, как просыпается Сакура. При очередном вдохе он пытался набрать в легкие побольше воздуха, но получалось совсем наоборот. Шикамару опасливо переглянулся с Саске, а потом вновь посмотрел на Наруто. – Дело дрянь... Сакура протерла глаза и, тихонько ойкнув, спасла плащ Саске за мгновение до его падения на пол. – О, Наруто, прости, пожалуйста, – она вскочила на ноги, как ошпаренная, и приблизилась к Седьмому, внимательно вглядываясь в его глаза. – Вы что?! У него тут паническая атака, Саске! Живо вставай! Перед глазами все безбожно расплывалось, и Наруто казалось, что своих ног он совсем не чувствует. Моргнув, он не сразу вновь столкнулся со светом. Лишь спустя какое-то мгновение Узумаки поднял подрагивающие веки и увидел перед собой хмурое лицо Саске. – Ты меня напугал, – сердито пробурчал Учиха, закинув безвольную руку Наруто себе на шею. – Такими темпами ты сознание потеряешь, – возмущалась Сакура и обхватила лицо Седьмого обеими руками. – Успокойся. Взгляни на меня. Наруто, Хината жива. Она поправится. Слышишь? В широко раскрытых голубых глазах застыл сильно расширившийся зрачок, и Седьмой обессилено осел на пол, хотя Саске и придерживал его во избежание внезапного падения. Как ни странно, даже в таком состоянии до Наруто сразу дошел смысл сказанного Сакурой. И то облегчение, что он испытал, буквально сшибло его с ног. – Наруто! – спохватился Саске, следом опустившись рядом. – Ну зачем прямо на пол-то садиться? – О, слава Ками-сама, – сжав пальцами корни волос, пробормотал Шикамару. – Я уже был готов ко всему... – едва слышно поведал Наруто, обращаясь ко всем присутствующим, но при этом глядя только на Саске. – Вообще ко всему... – Ну-ну, вижу я, как ты был готов, уссуратонкачи, – Саске скривил губы в подобие улыбки и встал, протягивая руку Седьмому. Узумаки проигнорировал беззлобную издевку Учихи и, с его помощью поднявшись, взглянул на Сакуру. – Сакура-чан... – начал он, но вдруг замялся. Пытался сказать что-то большее, чем просто дежурное «спасибо», однако кроме этого на ум больше ничего не пришло. – Спасибо за все, что ты сделала для Хинаты. Знаю, что словами я не смогу выразить тебе свою благодарность и... – Остановись-ка, Узумаки, – выставив перед собой раскрытые ладони, Сакура затрясла волосами. – В том, что Хината выжила, нет моей заслуги. – Не нужно умалять свои способности, – вклинился Саске. – Ты сделала больше, чем кто-либо другой в этой больнице. – Но это все равно бы не спасло ей жизнь, – возразила Учиха. – И ты знаешь это лучше меня. – Почему-то мне кажется, что вам уже пора бы прекратить говорить загадками, – проворчал Шикамару, скрестив руки на груди. – Каким образом удалось извлечь из Хинаты вражескую чакру? – Все вопросы к Орочимару, – небрежно ответил Саске, украдкой обернувшись на двери в палату. – Оро... – Наруто в непонимании тряхнул головой и несколько раз удивленно моргнул. – Ты сказал «Орочимару»? – Да, я так сказал. Позже поговорим. – Разумеется, – Седьмой все еще ощущал слабость, но его дыхание почти нормализовалось, да и глаза могли нормально на чем-либо сфокусироваться. – Когда я могу увидеть Хинату? Сакура, пожалуйста, не заставляй меня поднимать здесь всех на уши для того, чтобы меня пустили к моей жене. Обойдемся без этого, хорошо? Я всю ночь с ума сходил, уже думал, что она... И тогда я... – Я-то тебя сдерживать не собираюсь, – с улыбкой сказала Учиха. – Вот только тут уже не я главная, – она закатила глаза, поджав губы. – Когда Орочимару закончит с Хинатой, тогда и даст нам знать. До тех пор даже я не должна туда входить. Саске добродушно усмехнулся: ревностное поведение Сакуры его забавляло. – Ничего не понимаю... – пробормотал Наруто, сканируя глазами пол. – Главное, теперь ты знаешь, что Хинате больше ничего не угрожает, – отметил Саске, слегка пихнув его в плечо. – Нужно сообщить Боруто, – подняв взгляд на Шикамару, распорядился Седьмой. – Пойду домой звякну, – сказал Нара и быстренько ретировался. – Боруто, наверное, так сильно сейчас напуган... – Наруто опустил голову и задвигал ею из стороны в сторону. – Мы должны были оставаться вместе, поддерживать друг друга. А из-за моего скотского поведения ему пришлось переживать это в одиночку. – Теперь, когда опасность миновала, ты сможешь поработать над отношениями с сыном, – мягко проговорила Сакура. – И не только с ним. Седьмой подошел к скамейке и присел. – Ты бы знала, как мне стыдно смотреть Хинате в глаза. – Жаль, что мы осознаем, как дороги нам наши близкие только тогда, когда с ними приключается беда... – Сакура опустилась на место рядом с Наруто. – Это неправильно. – Конечно. Но так бывает. О, гляди, вышел! Седьмой метнул взгляд к дверям палаты, где показался Змеиный Саннин. – Орочимару. – Узумаки Наруто, – с ухмылкой поприветствовал Орочимару. – Твоя жена пришла в себя. Наруто повернулся к Сакуре, поймав на себе ее взгляд. Она улыбалась. – Иди. Узумаки закивал и подорвался со скамьи, на ходу крепко сжав плечо Саске. Позже он еще скажет ему спасибо. Оказавшись в палате, Седьмой остановился, цепляясь пальцами за ручку двери. Хината лежала на больничной койке и смотрела в направлении окна, откуда пробивались теплые солнечные лучи и падали на ее бледное запястье с прикрепленным к нему катетером. Тело Узумаки прикрывала просторная тонкая рубашка для пациентов с завязками на груди, а поверх было наброшено легкое белоснежное одеяло. Спутанные волосы разметались по подушке. Тонкие пальцы другой руки слабенько теребили складки одеяла. У Хинаты был очень болезненный вид. Наруто так сильно хотел увидеть ее собственными глазами, что и не задумался, какие чувства у него может вызвать состояние жены. Ему было больно видеть ее такой. – Хината... – Седьмой вышел из ступора и приблизился к койке. Он пододвинул близстоящий стул и сел подле супруги. Она повернула голову и чуть слышно пролепетала: – Наруто-кун? Он несдержанно рассмеялся, позволяя глазам увлажниться. Наруто сжал пальцы Хинаты одной рукой, а второй нежно огладил ее щеку. – Родная... – он тихо всхлипнул, сжимая дрожащие губы. – Боруто... – Хината нахмурилась, растерянно оглядывая лицо мужа. – Ш-ш-ш, – Наруто заскользил большим пальцем руки по ее лицу. – Не волнуйся, с ним все хорошо. Он с Шикамару и Темари. – А... Хима? – Все еще у Хиаши. Она ничего не знает. Хината удовлетворенно кивнула. На сердце стало значительно легче. – Как ты себя чувствуешь? – осторожно спросил Седьмой, пробираясь рукой к ее волосам. – Тебе больно? Прикрыв глаза, она покачала головой. – Такое чувство, будто из меня вытянули все силы. Слабость в каждой мышце. Я даже не могу рукой пошевелить. – Все пройдет, даттебайо, – заверил Наруто, с упоением вглядываясь в лавандовые глаза. – А как ты, Наруто-кун? Он посуровел, сдвинув светлые брови к переносице. «Даже сейчас, в таком тяжелом состоянии она беспокоится обо мне... – мысленно терзался Наруто. – Я не стою ее. Не стою даже этого маленького совершенно ослабевшего ее мизинца, что держу в своей руке...» – Я думал, что потерял тебя, – признался Седьмой, склонившись к лицу Хинаты и дотронувшись холодными губами до ее лба. – Я сдался. Прости, Хината. Я правда сдался вчера, дав волю страху. Поддался эмоциям и почти не верил, что еще услышу твой голос. А ты... Ты вот не сдавалась, защищая нашего сына. – Я не сдавалась только потому, что ты всегда учил меня этому, – надтреснувшим голосом проговорила Хината. – Благодаря тебе я когда-то в прошлом приняла решение не сдаваться больше никогда. – Молчи, прошу тебя, – Наруто зажмурился, придерживая Хинату за затылок и прижимая щекой к своему лицу, по которому катились слезы. Ему было невыносимо слышать, как она говорит о нем. – Нару... – Ничего не говори и просто послушай меня, – Седьмой оторвался от жены, выпрямляясь на стуле. – Я очень виноват перед тобой, перед нашими детьми. Я ненавижу себя за то, что наговорил тебе вчера. За то, что делал тебя несчастной и... – Но я никогда не была несчастной рядом с тобой, – медленно протягивая руку к мокрому лицу мужа, возразила Хината. Ее пальцы ловили его слезинки, а родной взгляд согревал Наруто своей теплотой. – Перестань, – настаивал он. – Теперь я понимаю, как сильно тебя разочаровал и как намеренно продолжал это делать изо дня в день... В палате послышалось деликатное покашливание, и чета Узумаки одновременно посмотрела на двери. – Не хотелось бы вас прерывать, но, прежде чем вернуться домой, я должен кое-что пояснить, – сказал Орочимару. Наруто спешно избавился от слез, обратив внимание на Змеиного Саннина. – Я благодарен тебе за помощь, Орочимару, – сказал он, почтительно кивая головой. – Я был у тебя в долгу, Узумаки Наруто, – Саннин искоса глянул на Саске, что вместе с Сакурой стояли у дверей. – Все равно, – пробормотал Седьмой. – Спасибо, что сохранил моей жене жизнь. Орочимару загадочно усмехнулся. – В любом случае, сейчас она слишком слаба, поэтому придется задержаться тут на несколько дней под наблюдением Сакуры-сан. – Да, – с готовностью ответила Учиха. – Извлечь вражескую чакру не удалось даже мне, – взялся за объяснения Орочимару. – Тогда я решил, что от нее можно избавиться внедрив еще одну чакру, что выжгла бы эту, но при этом не повредила каналы. – Подробнее, – бросил Саске. – Я не распространяюсь обо всех своих особых техниках, мой дорогой Саске-кун, – заявил Змеиный Саннин. – Ты уверен, что чакра Хинаты полностью восстановится до своего первоначального состояния? – обеспокоенно поинтересовался Наруто. – Абсолютно, – подтвердил Орочимару. – Нужно лишь наблюдать за тем, как восстанавливается организм после всех серьезных ранений. – Я за всем прослежу, – пообещала Сакура и, больше не сдерживаясь, бросилась к подруге. – Хината! Я так счастлива, что ты цела! Хината вымученно улыбнулась. – Спасибо за то, что была рядом со мной, Сакура. Переплетая свои пальцы с пальцами Хинаты, Учиха коротко рассмеялась сквозь набежавшие слезы. – Конечно, я была рядом, как же иначе! Я волновалась за тебя, что все из рук валилось. Мне было так тяжело осознавать, что я не могу тебе по-по... помо-о-очь... – Сакура уронила голову Хинате на грудь и надрывно разрыдалась. Наруто встретился взглядом с заметно помрачневшим Саске. Хотя, казалось бы, куда уж мрачнее. – Сакура-чан... – легонько потеребив Сакуру за плечо, растерянно промолвил Седьмой. – Простите, я что-то... – Учиха втянула образовавшуюся в носу влагу и заплакала с новой силой, только и успевая смахивать слезы, падающие на их с Хинатой сцепленные руки. – Прелесть, – с улыбкой прохрипел Орочимару. – Если что-то понадобится, – он вперился глазами в Саске, – вы знаете, где меня искать. Кстати, Сакура. Она вздернула брови и подняла заплаканное лицо на Саннина. – М? – Не стоит так нервничать, – назидательно проговорил Орочимару. – В твоем-то положении. – Что? – в непонимании заморгала Сакура. – Что ты имеешь в виду? – требовательно вопрошал Саске. – В твоем чреве продолжение рода Учиха, – пояснил Змеиный Саннин, продолжая смотреть на Сакуру так, словно она являла собой Восьмое чудо света. Наруто от удивления разинул рот. – Ты беременна? – Я?! – вскрикнула Сакура, прижав ладонь к груди. – Ну не я же! – съязвил Седьмой. – Поздравляю, Сакура, – пискнула Хината. Учиха мельком посмотрела на мужа, чье лицо застыло безэмоциональной маской, и, заметив это, быстро отвела взгляд. – Спасибо, Хината. – Почему ты сказал, что в ней продолжение моего рода? – не унимался Саске. – Ты ведь так хотел возродить свой клан, Саске-кун, – напомнил Орочимару. – И этот мальчик станет сильнейшим твоим продолжением. – Мальчик? – переспросил Наруто, будто его больше всех волновала эта неожиданная новость. – Чакра этого ребенка такая мощная, что перекрывает чакру своей матери, – Орочимару осклабился. – Хотел бы я посмотреть, какая судьба ждет клан Учиха на этот раз, – с этими словами Змеиный Саннин окинул взглядом всех присутствующих и исчез. В палате образовалась тишина. Никто ничего не говорил, пока Наруто ошарашено не выдохнул. – У-ух. Ну... поздравляю, что ли, – он скосил глаза на притихшего Учиху. – Саске, ты там в кому не впал случайно? По лицу Учихи пробежала тень улыбки. – Надеюсь, ты не ошибся, сенсей. – Чего? – сощурившись, вякнул Седьмой. – Че ты там бормочешь? Саске посмотрел на раскрасневшуюся Сакуру, что тихо сидела возле Хинаты и думала о чем-то своем. – Ничего, – пробормотал Саске. А его рука под плащом накрыла бешено колотящееся сердце.