Broken (Продолжение)

      Шум мотора и тихий треск мелких камней под колёсами становился тише, растворялся в звуках моросящего дождя. Том опустился на траву, чувствуя себя опустошённым. Вода, тихо журчащая неподалёку, ничуть не умиротворяла и не спасала от накатывающей злости.       —Не думал, что ты такой трус.       Разочарование и обида застилали разум, мысли о помощи Трэвису теперь казались глупыми. Зачем Том вообще хотел это сделать? Тот лишь отравлял его жизнь, и долгое время являлся самым ненавистным человеком, пока его место не занял Алан.       Осознание того, что в нём слишком много сочувствия и жалости к тому, кто этого не заслуживает, не в первый раз посещало голову Тома. Он не должен быть спасательным кругом для людей, которые по собственной глупости прыгнули в воду и теперь барахтаются там, утягиваемые ко дну. Он и сам пытался не утонуть где-то там же, рядом, захлебываясь брызгами, что они создавали. Эти двое и вовсе чуть не утопили его однажды. Разве кто-то из них заслуживает спасения?       Немигающий взгляд был устремлён на освещаемую фарами дорогу. Нужно уехать. Подальше от этого места, от этого придурка и этих мыслей. Напряжённая рука раскрытой ладонью резко ударила по рулю. Раздался короткий гудок.       Вести машину в таком состоянии было тяжело. Трэвис цеплялся за руль так сильно, что на его кистях неестественно выпирали кости. Случайно его взгляд упал на отражение в зеркале заднего вида, частично предоставляющее взору сиденье позади. Вспышка ярости заставила сильнее надавить на педаль газа и стиснуть зубы.       Как же мерзко. Как он мог допустить это? Почему поддался? Зачем? Его трахнул какой-то мелкий идиот. Что может быть унизительней?       Ответ нашёлся мгновенно: то, что ему это понравилось.       Сейчас размышления о произошедшем вызывали лишь отвращение и слабую заглушаемую яростью панику.       Трэвис не мог прийти в себя. Не мог успокоиться и остыть хотя бы немного. Злость ударяла в виски пульсацией, будто два тяжёлых молотка стучали по голове с двух сторон, не давая и краткой передышки. Весь его мир рушился, рассыпался на мелкие кусочки, он был таким хрупким.       Машина вильнула в сторону, но Трэвис быстро крутанул руль, выравнивая ход. Был бы он в городе, точно угодил бы в какой-нибудь столб. Парень тряхнул головой и попытался сосредоточиться на дороге, но мысли о случившемся снова нахлынули, отступив лишь на долю секунды.       Он оставил Тома там. Совсем одного. Под дождём и в темноте. Далеко от дома. Теперь проснулась ещё и совесть. Но нет, возвращаться он не собирался. Только не это. Посмотреть в глаза Тому Трэвис сейчас просто не в силах. Он справится, доберётся до дома сам. Он ведь говорил, что не раз бывал в этом месте. Точно не заблудится.       Футболка неприятно липла к взмокшей спине и плечам. Было ощущение, что Трэвис сейчас находился не в машине, а в сауне. Даже дышать стало тяжело. Он стремительно нажал на кнопку на двери, удерживая её, пока стекло не опустилось полностью. Спасительный воздух обдал прохладой, но приятным это чувство не было — автомобиль нёсся по дороге с такой скоростью, что ветер превратился в ледяную наждачку, она сухо проходилась по коже широкими мазками и пробирала до костей. Во всяком случае, это немного взбодрило и привело в чувства.       Впереди виднелись огни города. Пришлось сбавить скорость, несмотря на то, что добраться до дома хотелось как можно быстрее. Пребывание в этой машине стало испытанием: этот скверный запах, эта толстовка с пятнами небрежно вытертой спермы, это сиденье, в которое Трэвис так сильно вцепился, когда лежал на нём под Томом.       Парень повернул на нужную улицу, приближаясь к месту своего спасения. Внезапно откуда-то снизу раздался звонок. Похоже, телефон Трэвиса свалился на пол ещё там возле реки, и теперь лежал где-то за водительским сиденьем.       — Пошёл нахер, — процедил Трэвис, решив, что звонившим был Том.       Звук рингтона вскоре стих. Больше звонков не поступало.       Подъезжая к дому, Трэвис заметил возле него три знакомые фигуры. Джилл, Сэм и Итан стояли на дорожке, ведущей к входной двери.       «Только этого сейчас не хватало», — пронеслось в голове парня.       Трэвис уже подумывал проехать мимо, но друзья его заметили. Было бы странно просто проигнорировать их присутствие. Нужно лишь спровадить их поскорее.       Машина встала на парковочное место перед домом. Трэвис заглушил двигатель, но некоторое время не решался покинуть салон, напряжённо глядя в одну точку перед собой. Он вздохнул и открыл дверь, выбираясь на улицу.       — Наконец-то, — послышался голос Сэма.       — Ты чего трубку не берешь? — спросила Джилл, приближаясь к парню. Заметив повязку на его голове и ссадины, девушка обеспокоенно приподняла брови. — Что с тобой?       — Ничего, — сухо бросил Трэвис.       Ему было некомфортно. Он старался не смотреть на них, избегать встречи взглядами. Казалось, что все уже знают о произошедшем. Казалось, что вот-вот в него полетят камни. Что его просто добьют.       — Опять связался чёрт пойми с кем, — предположил Итан, немного прищурившись, чтобы на расстоянии рассмотреть приятеля. — Или это тот пацан тебе задницу надрал?       — Отвали. — Трэвис стиснул зубы, стараясь сдержать эмоции.       Он развернулся к машине и открыл заднюю дверь. Взглядом найдя лежащий на полу телефон, Трэвис вытащил его и отряхнул от пыли. Он скомкал толстовку в руке, скрывая под складками влажные пятна и захлопнул дверь.       — Я думал, мы поедем на твоей машине, — хмыкнул Сэм.       — Куда? — Трэвис зашагал в сторону дома, притормозив возле друзей.       — Мы же договаривались, — вздохнула Джилл. — Хотели поехать на день рождения Алекс. А ты шляешься не пойми где.       — Без меня.       Он вытащил ключи и направился к двери под укоризненными взглядами. Только Трэвис успел войти внутрь, как Джилл посмотрела на парней и жестом заверила их, что во всём разберётся, а после прошла следом.       Закрыв за собой дверь, девушка подошла к Трэвису и накрыла ладонью плечо. Держаться становилось труднее с каждым мгновением. Страх и злоба грозились вырваться наружу.       — Трэвис, что произошло? — спокойно спросила Джилл, оглаживая плечо Трэвиса пальцами.       — Проблемы с долгами, — отмахнулся он, прикрыв глаза. — Не переживай. Я разберусь.       — Уверен? — Девушка хмуро посмотрела на Трэвиса. — Отец и так выплатил тебе зарплату раньше, как ты просил. Сколько ещё у тебя этих долгов?       — Слушай, всё в порядке. Я не просил помощи. — В голосе Трэвиса звучало раздражение, но он сам себя осадил и стал говорить уже более мягко, — Я уже всё решил. Иди на день рождения. Отдыхай. И мне тоже нужно отдохнуть. Только здесь.       — Хорошо.       Джилл явно была недовольна, но потянулась к парню, вовлекая его в поцелуй. Опустив веки, Трэвис медленно разомкнул губы. Совсем не то. Поцелуи с Томом казались куда приятнее. Эти мысли Трэвис постарался пресечь сразу же.       — Ты очень странный в последнее время, — разорвав поцелуй, сказала Джилл, похоже, почувствовав сдержанный ответ. — Напряжённый и отстранённый. Всё после приезда этого парня.       — Какого ещё парня? — приглушённо бросил Трэвис, медленно отдаляясь к кухне.       Трэвису этот разговор был абсолютно не нужен. Сейчас он мог сдетонировать от малейшего давления, рвануть и разрушить всё за один раз. Нет. Нельзя. Нужно только дождаться, когда Джилл уйдёт. Тогда будет возможность немного выпустить пар.       Он не стал включать свет. Пройдя вглубь небольшой кухни, Трэвис включил электрический чайник, в котором ещё с прошлого раза оставалось немного воды.       — Какого? — Джилл усмехнулась, встав в проходе и как-то резко ударив пальцами по кнопке выключателя. Кухню осветила тусклая лампа. — Да ты с ним времени проводишь больше, чем со мной. Не прикидывайся идиотом, Трэвис.       — Ты, кажется, опаздываешь на праздник, — выдавил из себя парень, чувствуя, как механизм бомбы внутри него начинает бешено тикать, предвещая взрыв.       Трэвис выдвинул ящик со столовыми приборами. Пытаясь унять дрожь, он вытянул руку и подцепил чайную ложку из углубления. Снова подступил жар, в грудную клетку вонзался холодный металл — острые крюки для мяса. Они раздирали внутренности и пробивали рёбра.       — Почему он таскается за тобой повсюду? — проигнорировав слова Трэвиса, спросила девушка. Она начала приближаться. Выражение лица Джилл, которое удалось увидеть боковым зрением, не предвещало ничего хорошего. — Почему ты возишься с ним? Какой-то отбитый придурок приехал несколько дней назад, а ты уже скачешь рядом с ним, как горный козёл. Ты ничего не перепутал?       Трэвис застыл на месте. Каждая слетевшая с губ Джилл фраза сильным ударом проходилась по закипающей голове. Он хотел ответить, но что? Девушка продолжала, постепенно повышая голос, и это только сбивало с мысли:       — Уверена, ты и сейчас приехал от него, да? — Джилл опёрлась рукой на столешницу неподалёку от Трэвиса.       — Да! — выкрикнул он, кулаком ударив по нижней части ящика. Вилки, ложки и ножи со звоном подлетели и перемешались между собой. От неожиданности девушка дёрнулась. — Просто заткнись и иди отсюда!       — Как тебя это задело, — немного отстранившись, подметила Джилл со странным лисьим взглядом. — Оскорбила твоего бойфренда?       Это стало последней каплей. Трэвис не знал, куда направить свою ярость. Выйдя из-под контроля, он зарычал, несколько раз бешено ударяя нижней частью ладоней по краю столешницы. Затряслись столовые приборы, посуда в шкафчиках и стоящий рядом чайник. Толстовка выпала и приземлилась на пол возле ног. Парень выдернул ящик с петель, и швырнул его в сторону. С громким неприятным стуком и лязгом тот врезался в напольную плитку, всё содержимое разлетелось в стороны. Джилл отошла ещё на шаг, сведя брови и сжав губы.       — Да что с тобой?! — растерянно воскликнула девушка.       — Ничего! — закричал Трэвис, ногой ударяя по дверце одного из нижних шкафчиков.       Его взгляд был ненормальный, озлобленный, страшный. Когда нога опустилась на что-то мягкое, Трэвис, посмотрел вниз. Смятая толстовка лежала под подошвой кроссовка.       — Да, Джилл! Да, я — педик! — выпалил Трэвис, отпинывая от себя кофту.       Руки затряслись, его охватила паника, она сменила гнев и снова сковала мышцы. Трэвис медленно склонился, опираясь локтями на поверхность столешницы, и схватился за голову, в попытках взять под контроль рваное громкое дыхание. Пальцы судорожно сжали волосы по бокам, подбородок непроизвольно мелко дрожал, а глаза наполнились влагой. Нет, расплакаться он сейчас просто не может. Это уже слишком.       — Ты серьёзно? — прозвучал холодный голос неподалёку.       — Серьёзно, — хрипло отозвался он, уставившись в стену.       — Боже… Трэвис… — Парень не видел этого, но даже по интонации понял, что Джилл скривилась. Ей стало противно. Как и ему самому. — Ты совсем долбанулся? Из-за этого отброса? Ты… Твою мать… Только не говори, что я целовала тебя после него. — Девушка распахнула глаза, прижав костяшки к своим изогнутым в отвращении губам. — Трэвис, ты променял меня на ЭТО?       — Просто уйди, — выговорил Трэвис, зажмурившись.       — Это какой-то пиздец, — хмуро прошептала Джилл, качнув головой. — Да твои друзья тебя ногами забьют, если узнают. Они там, за дверью. Мне позвать их на твой каминг-аут?       Девушка снова приблизилась, быстрыми твёрдыми шагами преодолев расстояние до согнувшегося в пробирающей до дрожи истерике Трэвиса.       — Ты просто ничтожество, Трэвис, — произнесла Джилл. — Хотя бы посмотри на меня.       Парень выпустил из рук волосы и нехотя повернул голову в сторону Джилл. Он даже не успел встретиться с ней взглядом — хлёсткий удар пришёлся по щеке. Трэвис закрыл глаза, шумно выдохнув. Он услышал, как Джилл уходит из кухни и затем покидает дом.       Если сейчас сюда придут Итан и Сэм, то вряд ли это сможет закончиться хорошо. Трэвис чувствовал себя слабым, раздавленным, выпотрошенным. Он был не в силах противостоять ни физически, ни морально.       Никто не пришёл.       Том просидел на берегу около часа, размышляя о случившемся и о том, что ему делать дальше. Несмотря на то, что Трэвис зачастую вызывал не самые приятные эмоции, он по какой-то неведомой причине притягивал. Покидать город без него не очень-то хотелось.       Поднявшись на ноги, Том неспеша пошёл в сторону хвойного леса. Через него путь до города был куда быстрее, нежели по дороге. Том помнил это место даже спустя столько лет. Впервые он пришёл сюда после смерти матери, просто бесцельно блуждая в желании быть подальше от дома. Алан тогда очень разозлился.       Пришлось включить фонарик на телефоне — сплетающиеся наверху ветви деревьев перекрывали небо, создавая почти полную темноту. Холод вынуждал ускорить шаг. Том тихо чихнул в рукав. Наверно, не стоило так задерживаться здесь, особенно имея относительно слабый иммунитет.       Ноги устало плелись по влажной земле, иногда под ними трещали тонкие сухие ветки или шуршала трава. Освещая только небольшой участок, фонарик блуждал по сторонам, когда Том выбирал направление. Иногда его вынуждали притормозить какие-то странные звуки, шорохи, но страшно не было — наверняка это просто обитатели леса, которых юноша случайно спугнул.       Том облегчённо вздохнул, замечая просачивающиеся сквозь стволы деревьев огоньки. Город уже близко. Дождь к тому времени совсем закончился. Стоял насыщенный запах сырой земли и древесины.       Предстояло миновать ещё некоторое расстояние и оказаться в частном секторе, где был дом и долгожданное тепло. Изрядно устав и продрогнув, Том плёлся по тротуару, докуривая последнюю сигарету.       Справа уже были знакомые дома. Осталось ещё немного. Свернув перед пешеходным переходом, Том зашагал немного активней, будто открылось второе дыхание. Уже ступив на разросшуюся траву своего участка, Том резко замедлился, когда брошенный в сторону взгляд обнаружил знакомый тёмно-синий автомобиль неподалёку.       — Какого?.. — Том нахмурил брови, всматриваясь в окна машины.       Он продолжил идти к входной двери, уже вытаскивая ключи из кармана. На небольшой веранде он всё-таки остановился, замечая валяющиеся под ногами две пустые бутылки, одна из которых была разбита, а остатки её содержимого вытекли на деревянный пол. Раздражённо втянув носом воздух, Том поднял уцелевший сосуд и обернулся на ту самую машину. Твёрдыми шагами он переместился к ней и рывком открыл правую переднюю дверь.       — Что это такое?! — грубо спросил Том, швыряя бутылку в Трэвиса.       Очевидно изрядно пьяный Трэвис, прислонившийся головой к рулю, резко выпрямился от столкновения бутылки с его плечом и мутными глазами посмотрел на Тома.       — Ты пришёл бухать к моему дому?!       — Я ждал тебя, — хмуро пробормотал Трэвис. — Хотел поговорить.       — Отлично. Ты бросил меня там и потом приехал ждать.       Злость нашла на него с новой силой, хотелось вытащить этого идиота из машины и хорошенько ударить. Взгляд Тома упал на лежащие на руле кисти парня, на бордовые разбитые костяшки, из которых до сих пор сочилась кровь. Он вздохнул и забрался в салон, закрывая за собой дверь. Орать посреди улицы всё же не самая лучшая затея.       — Ты снова напился как чёрт знает кто, — возмутился Том, находя на коврике под своими ногами ещё одну бутылку. Раньше её здесь точно не было.       Трэвис устало потёр рукой лицо и сжал пальцами чёлку у корней. Он выглядел измученным.       — Ты хотел поговорить, так скажи хоть что-нибудь.       — Прости, — хрипловатым голосом произнёс Трэвис, опуская веки. — Я не должен был бросать тебя. Но там после… всего этого мне стало так хреново. — Трэвис сжал челюсть и скосил взгляд на Тома.       — Да, я заметил, — вздохнул Том. В нём до сих пор играла обида, но понять поступок Трэвиса было просто.       На несколько минут воцарилась тишина. Трэвис уставился на логотип машины в центре руля, а Том смотрел через окно на собственный дом. Воспоминания так и норовили снова проскользнуть в его голову, заполнить её и утяжелить, но Трэвис не позволил этому случиться, подав голос:       — Джилл знает. — Он говорил тихо, будто и вовсе не желал быть услышанным. Том повернул голову и вопросительно вскинул брови. — Она знает, что я… — Трэвис на секунду замялся, не желая произносить это слово. — Кто я.       — Ты сказал ей? — спросил Том, подавшись немного вперёд. Трэвис сдержанно кивнул. — Как она отреагировала?       Парень усмехнулся и взглянул на Тома. Каким же наивным тот был иногда.       — Ну, теперь меня здесь ничего не держит, — произнёс Трэвис и пожал плечами.       Терять ему и правда было нечего. Вся эта мнимая «нормальная» жизнь рассыпалась, как карточный домик. Джилл, несомненно, он больше не нужен, её отец тоже вряд ли оставит Трэвиса на работе, а так называемые друзья, узнав всю правду, просто забьют его — так они втроём поступали с неугодными людьми в прошлом.       Бледная ладонь осторожно накрыла разбитую руку, лежащую на руле. Том мягко улыбнулся и успокаивающе огладил пальцы парня.       — Пойдём.       Они вылезли из машины и направились к дому. Трэвис немного пошатывался, неуверенными вялыми шагами ступая по траве. Задержав взгляд на осколках бутылки у порога, Том недовольно покачал головой, но про себя подумал, что разберётся со всем этим утром.       Ещё с прошлого их совместного визита на кухне остались бинты и раствор. Коробка из-под пиццы тоже до сих пор валялась на полу, Трэвис задел её ногой, проходя мимо. Он устало обрушился на стул и запрокинул голову, протяжно выдыхая. Всё крутилось, плыло, предметы сливались в нечёткую картинку. Слишком много алкоголя он в себя залил.       Пока Трэвис пытался хоть немного прийти в себя, Том занялся поиском пузырька с перекисью. Быстро отыскав его, он подошёл к сидящему в странной позе парню. Тот широко расставил ноги и свесил руки между ними, сосредоточив мутный взгляд где-то под потолком. Аккуратно приподняв удачно расположенные близко друг к другу кисти, Том полил места с содранной кожей раствором. Жидкость зашипела и вспенилась.       — Так-то лучше, — отметил Том, выпрямляясь. — Ты в порядке?       Том внимательно посмотрел на расслабленное лицо Трэвиса. Как же сильно ему всё-таки досталось. Веко опухло ещё больше, делая один его глаз неестественно узким, а синяки со временем стали только ярче.       Ловко развязав узел из бинта на затылке, Том осторожно размотал повязку, — она уже не была чистой, — и осмотрел рану. Шрам точно останется широкой полоской поперёк брови.       Внезапно взметнувшись вверх, руки Трэвиса обхватили Тома за талию и мягким рывком притянули ближе. Головой он прижался к солнечному сплетению Тома и устало закрыл глаза. Широкие плечи мелко вздрогнули несколько раз, а затем он глубоко втянул носом воздух.       — Том, — глухо позвал Трэвис, кончиком носа пройдясь по мягкой ткани толстовки, — ты единственный, кто у меня остался.       Голос Трэвиса сорвался к концу предложения, превращаясь в шёпот. На губах Тома заиграла лёгкая улыбка. Он не знал, что именно ответить на это откровение. Погрузив пальцы в светлые пряди, Том начал ласково их перебирать, зарываться в них и слабо сжимать.       — Прости. Я вёл себя как урод, — продолжил Трэвис, стискивая в объятиях Тома. — Особенно в этой долбаной школе. Я совсем не понимал, что делаю. Я думал, что просто развлекаюсь, а на самом деле я убивал тебя.       — Кажется, кто-то пьян в стельку, — не переставая улыбаться, негромко подметил Том. — Я уже простил тебя, Трэвис. Давно.       И это было правдой. Том говорил искренне, а не в простой попытке успокоить измученного событиями последних дней парня.       Трэвис поднял голову и посмотрел на него снизу вверх. Он абсолютно не понимал, почему, а главное, как Том прощал людей за страшные вещи. Это казалось странным, чуждым. Он точно так же прощал своего отца. Раз за разом. И чем всё закончилось?       — Ты всё такой же, — на грани слышимости выдохнул Трэвис, снова прижимаясь щекой к кофте.       Они оба замолчали и в этой тишине не было ни капли напряжения. Напротив она ощущалась комфортной. Чувствовать чужое присутствие и тепло объятий было приятно. Шевелиться не хотелось. Только рука Тома продолжала гладить светлую макушку. Трэвис закрыл глаза, утомленно пробормотав:       — Давай уедем отсюда.