Тридцать первый прибыл
11 февраля 2021 г. в 11:05
Тридцать первый исчез из виду совсем неожиданно. Не то правы были Брекен с Леной, утверждая, что отправить присматривать за новичком стоит кого-нибудь более опытного, не то сам разведчик был очень не промах, но Бозкурт цель упустил. Опять.
Крейн предпочитал много слоняться по делу, тренируя навыки паркура и набирая полезные вещи с останков бывших людей. Бозкурт терял его не первый раз, но неизменно находил, забравшись повыше — и непрестанно докладывал в Башню, утаивая свои мелкие ошибки.
Забредя на первый этаж представшей перед ним хибары, разведчик перевел дух. Нужно только подняться на крышу и осмотреться — Крейн непременно отыщется, не может не отыскаться, слишком он вычурный для Харрана, приметный.
Дверь захлопнулась так же неожиданно, с невероятной силой, но не причиняя боли; разведчика схватили за грудки — что сразу отмело предположение о зомби — на добрую ладонь приподняли над полом, чтобы смотреть в глаза, прижали к стене надёжно — захочешь, да не вырвешься.
— Как долго ты будешь ходить за мной следом?
Голос был знаком. Крейн нашёлся, даже не пришлось лезть на крышу.
— По своей воле я бы и половины твоего пути не прошёл, — огрызнулся парень, брыкнувшись, раздумав садануть мыском под коленную чашечку — как никак, а Крейн свой, тут грубая сила не поможет.
— И с чьей указки ты за мной следишь, соглядатай? — агент не был зол и не показывал гнева — только интерес играл в карих глазах. Хватка от этого слабее не становилась.
— Как ты сам думаешь? — красноречиво метнув взгляд вниз, на свою одежду, порядком испачканную гнилой кровью, потертостями о траву и асфальт. — Меня Раис послал, не иначе. Все никак не выберу подходящий момент, чтобы тебя пришить.
— В каждой шутке есть доля шутки, знаешь? — прищурившись, разведчик поставил без усилия юношу обратно на ноги, фривольно и панибратски поправил толстовку, смятую хваткой. — Как зовут такого ниндзя?
— Бозкурт, — хмуро оправляясь, ответил агенту разведчик.
— Это скорее прозвище, чем имя, — недоуменно повёл бровью Крейн. — А я не люблю панибратства. Особенно когда за мной следят.
— Это фамилия, — поправил разведчик, и ухом не поведя на слишком толстый намек. Он выглянул в окно — солнце садилось, зомби ползали по двору всё активнее.
Крейн вместо практических наблюдений просто вскинул руку, посмотрев на часы.
— Знаешь что, шпион? Давай-ка обосновываться на ночь.
Бозкурт покосился на чужака с таким же недоумением пополам с интересом, но подпереть дверь диваном помог, от работы увильнуть даже не пытаясь.
Вариантов было два. Первый: Крейн смирится со слежкой, будет предельно аккуратно пропадать и появляться у него на виду снова, словно ни в чем не бывало. Второй: Крейн найдет способ его разговорить и, возможно, получит себе под руку неплохого партнёра. В конечном итоге — решать только ему.
По какому-то негласному соглашению — взаимопонимание между ними не нуждалось в словах — Кайл отправился в душ первым. С водой случались перебои, а отдыхать по локоть в тухлой, гнилой крови не хотелось никому. Пока Крейн отмывался, Бозкурт хозяйничал на ничейной уже кухне: заварил кофе из своих запасов в найденных и отмытых кружках, разогрел пару консервов, чтобы никто не томился ожиданием ужина после целого дня тревог и усилий. Не только они оба — все выжившие измотаны и ошарашены происходящим в Харране. Пристальное внимание к Крейну было вызвано только тем, что все старались город покинуть, а он, возможно, единственный, пришел извне. Принес ли он с собой помощь или только добавит проблем? Вот о чем беспокоились в Башне Брекен и Лена.
Кайл, подсушивая волосы полотенцем, почти что с безмятежностью, написанной на лице, абсолютно неслышно проник в кухню. Харранские ночи очень чувствительны к любому шуму — люди к этому приспособились; несмотря на то, что Бозкурт витал в своих мыслях, незамеченным невольный напарник не остался.
Мужчина производил впечатление. В первую очередь — телосложением. Явно был из военных или около того, скорее, даже последнее: разведчик не раз видел на граничащих заставах отосланных, грузных и обрюзгших прапорщиков. Вёл себя Кайл неприметно, осторожно, именно так, как подобает тому, кто собирает самые малые крупицы информации — главное, что из первоисточника.
Вопросов агент пока вызывал больше, чем давал ответов. Быть может, потому, что озвучить эти вопросы мало кто решался.
Начинать беседу не торопился никто. Крейн молча, но с явно благодарным видом за обе щеки уписывал немудреный ужин, Бозкурт раскладывал снаряжение на выбранной полке. Он намеревался не только отмыться и наесться, но и вволю выспаться, пусть бы и о своем намерении пришлось ставить напарника в известность. Все же разведчик был склонен к тому, что его стремление поддержат и отринут ненавистные шесть пятнадцать утра часов до одиннадцати. Никто от этого никуда не денется — ни Раис, ни его бандиты.
Крейн приглядывался к своему шпиону цепко, примечал детали. То, что парень не стал терять времени и, не напрягаясь, обслужил их обоих в бытовом плане пока Крейн — всего-навсего — мылся, уже о многом агенту говорило. Например, о том, что как напарник тот надёжен, заботлив и умён; когда претензий и разговоров не последовало — агент понял, что ниндзя ещё и непритязателен, кроме того, что запаслив.
Кайлу на мгновение вновь стало стыдно за всю эту огромную ложь, за все страдания, которые он причиняет людям. Видел или нет этот парень, что он сжёг три ящика антизина по одному слову работодателя? Если видел, то почему не доложил, почему на него не посыпались обвинения и упрёки? Или это, как и многие эпизоды его связи с ВГМ, осталось только при нём?
Разговаривать от нового упоминания своей двуличной лживости Крейну расхотелось. Консерва была не из его запасов, из чужих, потому и кусок отказывался лезть в горло; тем не менее, он старался делать вид, что все путём. И искоса продолжал следить за спутником.
Стати матёрого паркурщика у парня не было. Зато был хвост между лопаток, за который так и хотелось дёрнуть — из одной сложившейся детской привычки. Лёгкое тело легче поднимать — и Бозкурт был, может, и не силён, как Крейн, но чрезвычайно ловок, даже спокойный и расслабленный скорее перетекал, чем двигался, был плавным, как волна. Наблюдать за ним, при должной сноровке, было прелестно.
Не оповещая о своих намерениях, Бозкурт двинулся к душевой. Полотенце — скорее всего, единственное в разграбленном доме — осталось у Кайла. Вода, хоть и была едва комнатной температуры, приносила неописуемое наслаждение, особенно когда Бозкурт все же отважился намочить волосы над жестяной ванной, поливая себе из ковша. Только вот намылить их было нечем.
Дверь позади приоткрылась, предупреждая о вторжении скрипом — разведчик, не открывая зажмуренных глаз, и без того понял, что Крейн мог войти неслышно, но дал о себе знать.
— Я нашел чистое полотенце. И шампунь — вижу, он как раз тебе нужен.
Из неловкой позы, склонившись над ванной, парень предпочел просто кивнуть и протянуть руку за спину — флакон ткнулся в ладонь ловко, словно так и было нужно. Смущать парня дальше и предлагать свою помощь Крейн не стал, испарившись привычно бесшумно.
— Ты пьёшь? — расслабленный после мытья парень расчесывал волосы, периодически потягиваясь по-кошачьи, с изящной ленцой, сдерживая зевки. Заняться больше было явно нечем, и Крейн предложил единственное, что могло бы начать более-менее связный диалог.
Вместо ответа разведчик поднял заинтересованный взгляд, дёрнув бровью — мол, пью, но смотря что.
— Я припас тут… — Крейн достал из спортивной сумки две бутылки вина — не абы какого, а целой Массандры, здесь почему-то неплохо ценящейся. — Я пробовал это крымское вино, жаль его пускать на аптечки да прочую дребедень…
Накрывать на стол никто не стал, не было даже бокалов, в которые следовало бы разлить терпкий напиток — потому и сидели на ковре друг напротив друга, смотрели с очевидной приязнью и пили из горла.
— Ну же, тридцать первый, — не выдержал паузу Бозкурт, удобно опираясь лопатками на стену. — Я же вижу, так и тянет учинить мне допрос. Не стесняйся.
Крейн подобрался, сел, поджав под себя ногу, покачивая початую бутылку в руке.
— Не знаю, будет ли честным подобный допрос в одну сторону. Вот и думаю, чем я тебе могу отплатить.
— Тебе есть что скрывать? — парень фыркнул, предупреждая ответную тираду на тему «каждому есть, что скрывать», сел поудобнее, почти улёгся, подгребая себе под бок ворох пестрых подушечек. Он не выглядел наглым, но была в его движениях — и мелькала в глазах — какая-то несдерживаемая воля, словно дозволено парню было если не всё, то очень многое.
Грязно-зеленое камо сидело на парне, словно шаровары, более приличествующие восточным женщинам,и Крейн задумался — а много ли здешних бывших и нынешних женщин он видел в подобной одежде — отвлекся, позволяя себе неприкрыто разглядывать юнца напротив.
— Хорошо, давай, как вы, американцы, любите, заключим сделку, — вывел из задумчивости насмешливый голос. — Каждый из нас имеет право на три вопроса не давать ответа. Идёт?
Учитывая количество вертящихся в голове вопросов у обоих, они считали поблажку несущественной, и пользоваться ею следовало бы с осторожностью.
— Идёт, — Кайл качнул горлышком бутылки — вроде как салютуя на тост, только приглашая начать первым. Бозкурт отрицательно мотнул головой, и Крейн выдохнул с благодарностью. — Кто тебя всё-таки послал за мной следить?
— Во-первых, не следить, а приглядывать — мало ли тебе понадобится помощь. Во-вторых, это, скажем так, совместное решение Башни: за это проголосовали и Брекен с Леной, и большинство разведчиков. Ты не здешний, мы не знаем, чего от тебя ожидать — проблем или помощи.
С этой стороны на сложившуюся ситуацию Крейн ещё не смотрел. Но и в самом деле — с чего бы людям так безоглядно доверять какому-то случайному бродяге?
— Резонно, — согласился агент, пытаясь устроиться по примеру младшего товарища. За окном завыли ночные охотники, что-то громыхнуло и снова все стихло.
— Зачем ты ищешь лояльности Башни? — Бозкурт не стал тянуть быка за рога, так же, как и напарник спросил сразу то, что интересовало, только между двумя вопросами была целая пропасть в степени градации невинности. — Ты умелый боец, мог бы примкнуть к Раису. В конце концов — выжить одиночкой, спокойно оборудовав себе пару безопасных зон и торгуя с бродячими менялами. Почему Башня?
Крейн, отхлебнув лишку, но не подав виду, посмотрел прямо в чужие темно-карие глаза. Парень был не промах и бил точно, ставил вопрос так, что на него можно было ответить и правду… и ту полуправду, что образовалась по мере нахождения здесь.
— Когда я неудачно приземлился, первыми меня нашли бойцы Раиса, — Кайл выбрал второй вариант, вспоминал события медленно, восстанавливая и для себя в памяти, и для парня. — Они собирались ограбить меня, и, как водится, прирезать, чтобы не мучиться со свидетелями. Выбора не было — я начал стрелять. На выстрелы явилась орда зомби — и Джейд с Амиром. Они спасли меня, один из них — ценой своей жизни. Кажется, это стоит того, чтобы платить хорошим людям той же монетой — спасать других, раз спасли тебя.
Бозкурт удовлетворённо кивнул. Вино кончалось быстрее, чем он рассчитывал — до эпидемии он с трудом мог заставить себя выпить бокал виски, сейчас психика требовала защиты и расслабления, находя и то, и другое в спиртном.
— Чем ты занимался до того, как все это началось? — подперев голову кулаком, агент, наконец, нашел удобное для себя положение. Невольный напарник начал не на шутку его интересовать, и, утолив первое, острое любопытство, он решил просто узнать его получше.
— Я окончил университет у матери в России пару лет назад, выучился на журналиста, вернулся к отцу. Я не мог найти работу, потому что мы постоянно с ним ругались, я думал, что ещё немного, и я не выдержу, уеду, если не обратно, то куда глаза глядят. Меня держала сестра: она была слишком юна, чтобы перечить отцу, — воспоминания проносились перед глазами, вновь зудели кулаки, как после очередной драки с отцом — парень заглушил их вином, которого и без того почти не осталось. — А потом, в одно утро, когда Асена не вышла к завтраку, я забеспокоился, постучал к ней. Не своим голосом она ответила, что ей нездоровится, а когда я открыл дверь, чтобы спросить, не нужно ли ей чего… Она набросилась на меня. Я путался в её густых косах, пытался остановить, а потом свернул шею собственной сестре. Она — единственная, кого я на самом деле любил.
Бозкурт примолк, ссутулившись и невольно сжав ладони в кулаки. Чтобы закончить рассказ, ему необходимо было собраться с силами.
— Отец сбежал, когда увидел, во что превратилась сестра. Он думал, что Асена укусила меня, и я обращусь вслед за ней, не захотел рисковать своей шкурой. Я видел его потом в толпе таких же безмозглых — было даже не жаль. Единственное, чего я хочу — выбраться отсюда. И мне порой кажется, что сестра рядом и бережёт меня: уже не один раз какое-то шестое чувство заставляло меня вовремя уклониться или просто не идти в определенное место. Можешь назвать это здравым смыслом, но я верю, что все это не просто так.
Бозкурт развёл руками, показывая, что история подошла к концу, отставил пустую бутылку и поднялся; Крейн не мешал, ошарашенный. Таких историй в Харране теперь было не счесть, но каждая рассказанная действовала на агента удручающе. Ему хотелось бежать в ночь, делать хоть что-то, чтобы спасти тех людей, кого чаша сия пока миновала. Останавливало только то, что к ночным вылазкам он ещё не готов, да и его жертва уже обратившихся живым не вернёт.
Бозкурт вернулся с давешними кружками, ещё с неоттёртыми кофейными разводами, поставил осторожно и сел ближе, чтобы никому не приходилось тянуться.
— Ты спрашивал, как меня зовут — я Альтан. Альтан Бозкурт, — парень подал руку, Крейн не преминул тут же крепко её пожать. — Зуб даю, что кроме вина есть что-нибудь ещё. Доставай.
Кайл ошибся, когда подумал, что Альтан слабоват для паркурщика: даже в рукопожатии чувствовалась неподдельная сила. Парень был сух и жилист, знал своё тело даже слишком хорошо.
Просьбе Крейн тоже последовал, быстро допив чуть кисловатое вино, и в ход пошел початый виски.
— Тебя ждёт кто-то на той стороне? — склонив голову к плечу, улучил момент для вопроса Альтан.
Крейн невольно этот жест отразил, за исключением того, что вкладывал в него не интерес, а задумчивость.
В самом деле — а ждал ли его хоть кто-нибудь за монолитной карантинной стеной? Работодатели из ВГМ регулярно ждали отчётов и продвижения миссии. Последняя пассия вряд ли и вовсе звонила после той ночи. Мать… Мать, может, и беспокоилась, но точно не ждала: Кайл был из тех детей, что слишком ранние, необдуманные и мешают жизни. Спасибо здравому смыслу Эбигейл, который помог вырастить из юнца справного парня и отправить в свободное плавание с уверенностью, что он не наломает дров. В жизнь матери, которая старалась наверстать своё, Крейн предпочитал не вмешиваться.
— А ты толковые вопросы задаёшь… — агент невесело улыбнулся, в свой черед опрокинув в себя дозу чуть подышавшего алкоголя. — Скорее нет, чем да. Я подумал и не припомнил никого, кому нужен был бы так же, как здесь.
— Знаешь, мне здесь нравится. — неожиданно, не дав задать ответного вопроса, с грустной задумчивостью перебил Бозкурт. — Вся эта зараза, конечно, дерьмо, и все мы потеряли близких, родных, любимых. Кто-то сломался, кого-то это сделало сильнее. И мне нравится, что среди выживших нет этой прогнившей лжи, этих интрижек внешнего мира. Мы все узнали цену данного слова, уважаем устоявшийся закон, чтобы подняться, идём не по головам, а доказываем, на что способны сами. Если ты слаб — тебя съедят. Если силён — выживешь. А если ещё и умён — поможешь другим. Ты мне нравишься, Крейн. Ты хороший парень и здорово вписываешься в мое видение этого мира. Я тебе верю.
Крейн улыбнулся натянуто, неестественно, тут же спрятав эту улыбку в кружке. Парень бередил слишком многое, чтобы продолжать этот разговор — ему надо здорово подумать. Он мельком взглянул на наручные часы — это не укрылось от молодого товарища.
— Я тоже думаю, что стоит закругляться и вволю выспаться. Поэтому давай, по последнему вопросу — и продолжим при случае. В моем лице ты приобрёл надёжного товарища, я обещаю тебе свою помощь, если понадобится. Идёт?
— Чем ты хотел бы заняться, когда выберешься отсюда? — кивнув, Крейн не стал углубляться в прошлое. Планы на будущее, казалось ему, должны быть светлее.
Альтан в ответ беззвучно рассмеялся, словно услышал самую смешную шутку в мире, даже уголок глаза протёр от якобы выступившей слезы.
— Кого ты пытаешься обмануть сейчас, Крейн, себя, меня, или всех выживших? — расфыркался, как кот, парень, аж напрягшись, сев слишком ровно, так же неестественно, как Крейн улыбнулся с минуту назад. — Во-первых, не когда, а если. Мы же разумные люди, тридцать первый, и понимаем, что если нас запихнут в другой карантин, вытащив из этого города, где мы относительно свободны, если проявить осторожность, то там мы станем подопытными кроликами и вряд ли куда-то денемся. А ещё будем вспоминать этот ад с искренним желанием вернуться. — Альтан поднялся, порыскал по шкафу в поисках одеяла — на улице поднялся дождь, застучал по жести крыши. — Но если всё-таки размечтаться… То я хотел бы писать книги. Я люблю фэнтези. Но во-вторых, я бы не хотел менять эту свободу на ежедневные визиты к эскулапам. Никто бы не хотел сделаться из человека микробом на предметном стекле.
Кайл снова подвис, разглядывая парня со всеми полученными сведениями. Он был здоров, силен и умён — таким дорога в светлое будущее, а не в кромешный ад на земле. Он дал себе слово: если разберётся с работой для ВГМ, он заберёт отсюда их всех: Альтана, Рахима, Джейд и Лену с Брекеном. И остальных, тех, кто не заразился, кого сможет. Сам он укушен, и вряд ли найдется вакцина, но пока есть антизин — он сможет держаться.
— Чего ты меня разглядываешь так? — наконец, с привычной насмешкой обратил на это внимание Бозкурт. — Что, девочки уже приелись, ищешь чего покрепче, чтобы согреться?
Несмотря на двусмысленность сказанного и ехидный тон, Кайл вспомнил, что интимное напряжение сбрасывал последний раз вовсе за стенами Харрана. И да, был бы не прочь согреться с этим ехидным созданием. А может, не только согреться.
— Это можно считать ответным финальным вопросом на сегодня? — вместо ответа съязвил Крейн, устраивая спальник на диване напротив выбранной парнем койки.
— Почему бы и нет? Надо ведь рассчитать круг интересов. — Альтан обернулся и застыл, сложив руки на груди, прищурившись загадочно в ожидании. У него предрассудков не было, кроме одного: все привязанности чреваты. Но Крейн мог за себя постоять — и, по-видимому, тоже не был обременён всякими зашоренными мыслями.
— В таком случае да, я был бы не против что-нибудь такое найти, — честно признался агент и улёгся, сразу же погасив свет. Так они не смогут видеть лиц друг друга, а значит — неловкости и смущения. Это было тем ещё плюсом в сложившейся ситуации.
— Я был уверен, что ты на это не ответишь, — несколько подрастеряв запал и явно зевнув в конце предложения, поделился Альтан. — Будет день и будет пища. Обсудим это, когда будем посвободнее.