Щебуровы, все просто

Нурлану на третий день тяжкой простуды уже лучше, поэтому, перед тем как уйти на работу, мама разрешает сыну пригласить одноклассника Лёшу Щербакова. Лёша бесцеремонно вваливается в комнату к Нурлану, бросает рюкзак у входа и плюхается на кровать. Нурлан сидит в домашней футболке, привалившись спиной к стене, накрытый одеялом по пояс. — Ну ты даёшь, заболеть прям перед пробником, — фыркает Щербаков, выуживая из карманов толстовки несколько шоколадных батончиков и мятных halls. — Как ты себя чувствуешь? — Уже лучше, спасибо, — Нурлан все ещё хрипит, сдерживает сухой кашель в горле. — Вирус какой-то подхватил. — Ага, — Лёша открывает упаковку батончика mars и протягивает Сабурову. — Я даже знаю, как вирус называется. "Долбоебизм", Нур. Под дождём надо меньше гулять и одеваться по погоде. Март, конечно, весна, но там все ещё минусовая температура и ветер северный, а ты в кожанке щеголял, - блондин хитро прищуривается и цокает языком: — По-любому впечатление на эту Дианочку хотел произвести. Нурлан улыбается, отпивает чай и спрашивает: — Ты-то заразиться не боишься? Всё-таки два дня пролежать в лихорадке — такое себе удовольствие. Лёша на это фыркает, ерошит свои светлые волосы: — Не боюсь. Наоборот даже. Нурлан сначала не понимает, что имеет ввиду друг, а потом до больного, уставшего мозга, наконец, доходит. — Ты заразиться хочешь? Лёша придвигается ближе к Нурлану, словно готов доверить ему какую-то очень серьёзную тайну: — Нурик, мы оба понимаем, что этот пробник я завалю, как и все остальные. Я в армию пойду после 11, а лишние пиздюли от бати я получать не хочу. А так будет не проеб, а по болезни. Сабуров думает, что Щербаков, конечно, глупый, но далеко не тупой, и из-за этой мысли он смеется: — И что мне сделать? Подышать на тебя? В рот плюнуть? Лёша наигранно морщится, и Нурлана пробивает на сиплый смех, который переходит в дерущий кашель. Щербаков, собака такая, наклоняется практически к самому Нурланову лицу и лыбится. Когда приступ кашля и смеха прекращается, Нурлан, чтобы хоть немного успокоить колючее ощущение в горле, отпивает тёплого чая: — Ну хочешь из кружки моей попей. — Нет, Нур, надо что-то наверняка, — Лёша серьёзно задумывается над этим вопросом. И пока тот молчит, Нурлану приходит в голову достаточно мерзкая, странная, но эффективная идея. — Лех. — Что? — Обещай, что не ударишь меня. Лёша как-то напрягается, но кивает. Ждёт, что же такого страшного предложит Нурлан. Только вот Нурлан ничего не собирается говорить. Почему-то заболевший мозг решил опустить вопрос и перейти сразу к действиям. Нурлан старается смотреть на Лёшу спокойно, осторожно направляет свой указательный палец к приоткрытому рту и касается нижней губы. Он смачивает подушечку пальца языком и так же медленно отстраняет палец от своего лица. — Открой рот. Хриплый голос Нурлана отдаёт какими-то двойными нотками, слышится не столько просьба, сколько приказ. Который Лёша беспрекословно выполняет. Он не широко приоткрывает свои губы, позволяя пальцу Сабурова прикоснуться к нижней так же нежно и осторожно, как он сделал со своей. Лёша прикрывает глаза, позволяя дотронуться до своего языка. Нурлан, кажется, забывает как дышать. Внутри все сжимается тугим узлом от этого вида, от осознания, что сейчас происходит. Тепло расплывается где-то внизу живота, когда Лёша, блядский Лёша, слегка обхватывает губами палец Нурлана. Сабуров не в силах сдержать стон, который больше похож на хрип. Лёша медленно открывает глаза, смотрит на Нурлана, а сердце в его груди выбивает бит самого дикого дабстепа. Оба не двигаются, просто пожирают друг друга глазами, и Сабурову кажется, что он в лихорадочном сне, что это просто нереально. Это предположение становится сильнее, когда Лёша быстро садится на его бедра и припадает к сухим губам, целуя жадно, требовательно, настойчиво. Нурлан — а как иначе? — отвечает на поцелуй, забирается холодными пальцами под толстовку Лёши, прижимает к себе, сжимает в своих руках. Лёша кажется ему ещё более мелким, парадоксально хрупким. Нурлан поддаётся вперёд, гладит тёплую  спину, прикусывает чужие мягкие губы. В горле снова скребутся когтистые лапы, и Сабурову — сука — приходится отстраниться. Лёша все ещё сидит на нем, держит руки на вздрагивающих плечах и тяжело дышит. Когда Нурлан замолкает и осмеливается посмотреть в Лешины глаза, он видит, как в них пляшут чертята с бенгальскими огнями в лапках. — Это действительно будет эффективно.. — как-то скрипуче выдыхает Сабуров шёпотом, боится спугнуть, боится, что Лёша сейчас осознает, что они только что делали. — Похуй на эффективность, — слышит Нурлан в ответ. Леша вновь целует Нурлана, зарываясь пальцами в чёрные волосы, и Нурлан охотно отвечает на этот поцелуй.