***
Лёша Щербаков был тем самым надоедливым одноклассником, который срывал уроки, срывал с причёсок девочек резинки и срывал крышу Сабурову. Щербаков был без тормозов и его нередко заносило: двойки, вызовы родителей, кабинет директора его не пугали совершенно. Его больше пугали слезы матери из-за него, пугали мысли о будущем, пугали чувства к Нурлану. Сабуров был своеобразной элитой класса. По нему тащились практически все девочки класса, параллели и младших возрастов, мальчишки ему завидовали чёрной завистью, но лезть опасались. Потому что никто не ожидал, что прыщавый, занудный заучка из девятого класса в десятый придет нереальным красавчиком, который одним взглядом мог поставить выскочку на место и вызвать у девчонок восторженный визг. Но Щербаков же Леша не боялся. Взгляды Сабурова он выдерживал с усмешкой в серых глазах, тихие угрозы поднимал на смех и не воспринимал всерьёз. Только.. не под силу было контролировать собственное тело, когда казах его касался. Однажды Щербаков довёл его так, что оказался прижатым к стене в пустом туалете, чувствовал, как сильная рука сжимала его горло, перекрывая доступ к кислороду, а губы находились так близко от уха, что, Лёша готов был поклясться, слышал через оскал рычание в горле, которое прорывалось вперемешку с угрозами. Блондин был не из их тех, кто просто пизди́т, он не моргнув глазом мог бы ударить Сабурова в живот или дать носком обуви по ноге, чтобы хватка того хотя бы на секунду стала слабее, но в тот момент его тело превратилось в желе и***
Следующим и последним уроком шла физкультура. Нурлан предусмотрительно купил в столовой воды и направился в раздевалку. В тесной раздевалке сидел Щербаков, уже переодевшись в спортивную форму, и втыкал в телефон. Мимолетно зыркнув на зашедшего, Леша насмешливо хмыкнул, снова утыкаясь в телефон. Сабуров молча бросил рюкзак на соседнюю скамейку и начал снимать обувь. Остальные ребята скорее всего в столовой или ушли домой. — Готов к тому, что моя команда надерет ваши тощие задницы? — Леша заблокировал телефон, убрав его в карман рюкзака, и всем своим корпусом развернулся на Сабурова. — Не тебе со мной в баскетболе тягаться, коротыш, — с губ казаха сорвался смешок, а в глазах заблестели азартные огоньки. Леша шумно фыркнул, с интересом рассматривая переодевающегося Сабурова. Про тощую задницу Щербаков, конечно, загнул. У Нурлана было рельефное, подтянутое тело, каждая мышца под кожей перекатывалась, напрягалась от движений, и Леша неосознанно заострял внимание на каждой вене, на каждых впадинках и выделяющихся косточках. — Эй, голубизна, — позвал Нурлан, заметив, с каким нескрываемым интересом его рассматривают. — Слюни вытри и только попробуй на меня передернуть. У Леши в голове пронеслось: «Эх, Нурик, если бы ты знал, что я уже, да и не один раз.» — Нужен ты мне, — огрызнулся Щербаков, отводя взгляд в стену и цепляясь пальцами за край скамейки. Нурлан накинул на себя свободную серую футболку и натянул серые шорты-тайтсы, которые очень плотно прилегали к подкаченным ногам, выделяли каждую ямку ягодичных мышц и, естественно, одну самую главную мышцу тоже… Но длинные края футболки закрыли весь обзор. — Ну так что? — снова подал голос Щербаков, вставая со скамейки и растягивая позвоночник. — Готов к игре? Нурлан скептически осмотрел Лешу, усмехнулся от его вида и кивнул. Надрать зад Щербакову, поставить того на место и пару раз ударить локтем под ребра в ходе бешеной игры — манна небесная.***
— Ты чего, мудак, делаешь? — орет через весь зал Сабуров, и голос его эхом отталкивается от стен. Щербаков нахально улыбается, тяжело дышит от быстрого бега и непрерывных прыжков по залу и смотрит прямо на взбешенного Сабурова, который стремительно подходит к нему. Витя Комаров лежит в позе эмбриона около ног Леши, держится за живот и морщится от боли. Леша, конечно же, не специально ударил того локтем в живот, не давая возможности передать тому мяч. Нурлан присаживается около Вити, осматривает побагровевшее лицо друга и поднимает взгляд на Лешу. Щербаков старается держать оскал на своем лице, но взглядом Сабурова можно вскрывать вены. У Нурлана вздулись вены на шее, покрытый потом лоб блестел, прическа превратилась в взлохмаченное нечто, и вид такого казаха вызывал у Леши только две мысли: «он мне сейчас въебет» и «хоть бы он меня выеб.» — Ты чего, чепушило, делаешь?! — взревел Нурлан, вставая в полный рост, накрывая Лешу тенью. Руки его сжались в кулаки так сильно, что побелели костяшки, и каждая вена на них вздулась от напряженных мышц. — Это всего лишь игра, Нурлан! — пытается ответить в тон ему Леша, но у самого внутри все сжимается не то от страха, не то от фантазий. — Откуда я знал, что он вздумает прыгнуть на меня?! Нурлан натурально рычит, тело его напряжено до предела и он вот-вот готов накинуться на Щербакова, чтобы разбросать эту идиотскую усмешку по всему лицу. Их ругань прерывает пронзительный свисток физрука, который уже мчится к ним из своей коморки. Комаров внизу пыхтит, пытается восстановить дыхание. Пока физрук осматривает пострадавшего, Нурлан сверлит взглядом Щербакова. — Комиссаренко, — зовет учитель самого крепкого и высокого парня из толпы. — Отведи Комарова в медпункт. Остальные — урок окончен. Нурлан помогает Славе довести Витю до кабинета медсестры и идет в ближайший туалет, чтобы умыться и успокоить хоть немного ту слепую ярость, которая диким зверем ревет и воет у него внутри. Холодная вода отрезвляет, тушит, и Сабуров надеется, что, когда вернётся в раздевалку, Щербакова там не будет. Он начал переходить все грани дозволенного, у него совершенно пропали тормоза, и, сколько бы Нурлан не думал, найти адекватное оправдание этому придурку он не мог. Щербаков всегда до всех докапывался, но в последнее время это стало просто невыносимым. Сабуров покинул мужской сортир и побрел в сторону спортзала, отметив, что в кабинете медсестры, кроме нее самой, уже никого нет. Время урока еще не закончилось, поэтому коридоры пустовали, спортзал погрузился в относительную тишину. В раздевалке тоже не слышалось никаких шорохов и разговоров, и Нур подумал, что все уже ушли домой. В раздевалке действительно не было вещей и парней. Кроме одного. «Естественно, это ты.» — в груди Сабурова снова оживает зверь, который агрессивно клацает зубами и дыбит шерсть, когда видит Щербакова. Леша сидит на том же месте, что и до урока, поднимает взгляд на Нурлана и начинает говорить: — Слушай, я извиниться хотел. — Не передо мной тебе надо извиняться, чучело, — рычит Сабуров, собирая вещи в рюкзак, не позволяя себе взглянуть на Лешу. — Ты можешь хотя бы выслушать меня? — у Щербакова начинают сдавать нервы. Он вообще-то извиниться пытается, а его даже слушать не хотят! — Уже наслушался тебя за несколько лет, еще на десять вперед хватит! — Сабуров резким движением застегивает рюкзак и выпрямляется. — Хорош строить из себя бога! — Леша подрывается с места, и скамейка звонко бьется о пол. — С тобой человек разговаривает, а ты ведешь себя отвратительно! Нурлан, наконец-то смотрит на него, и этот взгляд не несет ничего хорошего. — Ты говоришь про мое поведение?! — Сабуров взрывается — его тело мелко дрожит от гнева, от наглости и хамства этого идиота Щербакова: — Ты доебываешься до меня уже почти целый месяц, не даешь спокойно учиться! Еще и других калечишь! Ты совсем мудак или да?! С каждым словом казах подходил к нему все ближе и ближе, пока не нависает над Лешей полностью. Щербаков практически дышит ему в грудь при своем росте. — От мудака слышу, чурка! — зло выплевывает блондин тому в лицо и скалит зубы. Для Нурлана это была последняя капля. Он толкает Лешу в грудь, попутно хватая того за воротник олимпийки, и бьет кулаком в лицо. Леша отступает на шаг, прижимает ладонь к носу и ощущает горячие ручейки крови, текущие по губам и подбородку, обжигающие пальцы. Сабуров смотрит на ошарашенного Лешу, на кровь, капающую на плиточный пол и ждет, пока тот нападет. У Нурлана давно уже кулаки чешутся набить лицо этому придурку. Щербаков ждать не заставляет — раненным зверем взметнулся к Нурлану, занося сжатый кулак. Удар пришелся по губе, отдался белой вспышкой в глазах. Сабуров выставил руку вперед, слепо схватив Лешу за ткань олимпийки. Щербаков сцепил руки на вороте футболки и толкнул от себя, ударяя Нурлана затылком о холодную поверхность стены. Из горла казаха вырвалось тяжелое: «о-о-ох», и этот звук затуманил Леше разум, запал на секунду пропал, а Сабуров времени не терял — несильно, но ощутимо ударил блондина по коленке, и тот слегка присел. Брюнет навалился на парня, и ноги Щербакова подкосились, он больно плюхнулся на задницу, а навалившийся на него казах заставил распластаться на полу полностью. Руки Щербакова были прижаты над его головой к холодной плитке. На бедрах сидел Нурлан, тяжело дышал через рот, а разбитая губа пузырилась кровью, которая стекала безобразной кляксой раскрасила край рта. На лбу брюнета блестели капли пота, руки мелко дрожали. Леша под ним так же хрипло дышал через приоткрытые губы, потому что нос был весь в крови. Блондин шмыгнул носом, отвратительно булькая. Алая капля медленно ползла через щеку, словно краска на холсте. Неясный, удивленный взгляд серо-голубых глаз метался по лицу Нурлана. Леша неуютно заерзал под Сабуровым, но хватка на руках не ослабла. — Слезь с меня, — сквозь сжатые губы пыхтел Леша. — Ага, чтобы ты снова набросился на меня, — хрипло ответил Нурлан, и пару кровавых капель сорвались с подбородка и упали на олимпийку Леши. Кончиком языка Сабуров коснулся раны и поморщился, ощутив укольчики боли. Щербаков запрокинул голову в надежде хоть чуть-чуть остановить кровь из подбитого носа и не смотреть на этого блядского Нурлана, который даже кровь облизывает эротично, и как можно более недовольно пробормотал: — Ты мне сейчас весь олимпос засрешь. Нурлан поднял голову, чтобы капли стекали по шее, а не пачкали одежду блондина, но для этого ему пришлось слегка выгнуть спину. Щербаков под ним как-то странно вздрогнул, и Нур услышал сдавленное: «о-ох бл». И это явно был не вздох боли или злости. — Лех, — позвал Сабуров, не осмеливаясь опустить голову и посмотреть на Лешу. — Все в подрядке? И Нурлан почувствовал, что далеко не все в порядке. Почувствовал буквально. Своей жопой. Буквально. Опустить голову все же пришлось. Щербаков под ним покраснел оттенков на пять, стыдливо пялился в сторону, шмыгал носом, сжимал зажатые руки в кулаки и осторожно пытался найти позу, при которой накаченная задница Нурлана не будет так идеально восседать на неожиданно вставшем члене. — Может, ты все таки меня отпустишь? — Леша быстро стрельнул глазами, снова предприняв попытку вырвать руки. Сабуров впал в ступор, глаза его вдруг расширились до стандартного европеоидного разреза. Леше было жутко неудобно, неловко и стыдно. Нурлан поспешно отпустил руки Щербакова, соскочил с него и плюхнулся на скамейку, игнорируя ноющую рану и теплую кровь на лице. Леша сел, потёр затёкшие запястья, избегая взгляда Сабурова. — Это что сейчас было? — тихо, сипло спросил казах, осматривая Лешу, который рукавом олимпийки вытер кровавые разводы с лица. — Физиология, ботан, — выплюнул блондин, облизывая губы. Сабуров ощутил, как на его руку упала тяжелая капля, и это немного привело его в чувство. Он засуетился, потянулся к рюкзаку, чтобы найти носовой платок. Щербаков прошел мимо него, схватил свои вещи направился к выходу. — Эй, недоразумение, — позвал Нурлан как можно непринуждённее. — Кровь хоть вытри, по улице как пойдешь? Леша остановился уже у двери, не успев толкнуть ее, чтобы покинуть раздевалку. — Чего встал, иди сюда, — Сабуров, достав из кармашка упаковку носовых платочков и втащив из нее пару квадратиков, встал и подошел к Щербакову, у которого вся моська была багровой. Нурлан аккуратно протянул руку с салфеткой к лицу Леши, подождал пару секунд, словно получая разрешение, и коснулся чужого лица. Платочек мгновенно начал впитывать в себя кровь, окрашивался в алый, жидкость обжигала Нурлану пальцы. Сабуров осторожно вытирал Лешино лицо, прекрасно видя, как за ним наблюдают, но сам посмотреть в глаза боялся. Леша будоражил в нем совершенно непонятные, противоестественные, странные чувства. Нур кинул окровавленную салфетку на пол и протянул вторую, но коснуться ему не дали. Леша резко подался вперед, впечатываясь своими губами в губы Нурлана, и казах зашипел от боли в ране, но отстраняться не стал. Поцелуем это назвать было нельзя, потому что Леша просто обхватил губами нижнюю губу Нурлана, но не двигал ими. Сабуров чувствовал горячее дыхание в щеку, слышал, как набатом грохочет сердце, как в паху разливается тепло. Он чувствовал, как стягивается на губах кровь, как с уголка рта медленно тянется вниз капелька. Леша отрывается от губ Нурлана и стремительно скрывается за дверью, оставляя Сабурова в раздевалке одного, с испачканными губами, твердеющим членом в обтягивающих шортах и чувством «сукаблять».***
На следующий день Нурлан садится с Щербаковым с таким видом, словно всегда с ним и сидел. Раскрывает тетрадь, кладет учебник по литературе на середину парты, потому что знает, что у Леши такового нет. Блондин ничего ему не говорит, как будто так и надо. И когда на скучном показе презентации Нурлан переплетает их пальцы под партой, Леша молчит. Только руку сжимает в ответ. Как будто так и надо.