Шторм в океане

      Арсений бегло смотрит на лежащие перед ним вещи, думая, стоит ли брать с собой сигареты, если он последнее время всё реже курит. Он поглядывает на телефон, разрывающийся — не теми — уведомлениями. Ему о чём-то пишет менеджер с канала, Оксана присылает уже третье голосовое сообщение, а Шастун всё молчит. Не то чтобы Попов записывался на конкурс двойников Алёнушки с картины Васнецова, но примерно в той же позе и с тем же взглядом он гипнотизирует телефон. Антон молчит со вчерашнего вечера, когда вкинул очередную подборку мемов — и пропал. «Был(а) в сети вчера в 22:17» бегущий строкой несётся по экрану, и Арс начинает думать, как тупорыло его слили со свидания. Ну, со встречи, то есть.       Мужчина не придумывает ничего лучше, чем написать Шастуну очередное сообщение с десятком вопросительных знаков. Какое-то время — минут десять, и, нет, Арсений не засекал — ничего не происходит, а потом добавляется вторая галочка, загораясь другим цветом. Антон выдаёт сразу десятки сообщений, и Попов морщится, видя, что большая часть из них состоит из одного-двух слов. Мужчина быстро проглатывает информацию, что Шастун вчера вырубился, забыл поставить будильник, чудом не проспал работу и так замотался, что только сейчас вспомнил про мессенджеры. Он отправляет очередной в их переписке — всратый — стикер, и Антон предлагает через сорок минут заехать за Арсением, куда он скажет. Попов, вспоминая всю новоявленную любовь парня к охране в его дворе, предлагает забрать его от парка, находящегося в пятнадцати минутах от дома. Шастун пишет, что уже выезжает. А мужчина чувствует, что волнуется.       Арсений всегда нервничает по пути на съёмки, но как только после грима выходит в декорации — его отпускает. Ему все говорят, что он иногда ярче софитов светит, улыбается беспрерывно и заряжает каждого в радиусе нескольких метров. В такие моменты к Попову прикасаться страшно — того и гляди, обожжет или разрядом тока ударит.       Но сейчас он волнуется как-то по-другому — то и дело к зеркалу подходит, дёргает ворот футболки и рваными движениями чёлку поправляет. Цепляет пальцами сигарету из пачки, прямо в квартире закуривает. Думает, что можно до парка и прямо сейчас дойти — какая разница, тут или там с ума сходить.       Попов причин волнения не понимает, а анализировать не хочет. Ему бы уже скорее в машине у Антона оказаться — глядишь, волнение как и на съёмках исчезнет. Он точно знает, что понравиться парню хочет. Пусть даже в самом не романтическом контексте. Разве сложно понравиться человеку? Можно лишний раз плеча коснуться, в глаза чуть подольше посмотреть или поддержать даже самую неудачную шутку. Но Арсений притворяться не хочет. С Шастуном настоящим быть нужно. Как он сам — громко смеяться, невпопад шутить и касаться случайно-специально сотню раз в минуту. Попов до сих пор помнит, какие у парня прохладные и влажные ладони, которые он на него складывал, смеясь. В плечо утыкался, за локоть хватал, ближе двигался, даже когда пространство позволяло держать дистанцию. В случае с Антоном, Арсений впервые верит языку тела и в то, что он, кажется, не врёт.       Люди курить так начинают обычно — сначала просто прикольно пару раз затянуться, а потом все мысли никотином подёрнуты.       К парку подъезжает машина, и Попов оглядывает её, думая, Шастун это или нет. Из неё выходит Антон в солнцезащитных очках, кепке и с цепями в несколько рядов, блестящими на солнце. Арсений усмехается — ну точно рэпер, как говорила Светлана Петровна. Даже тачка будто из чьего-то клипа. Мужчина улыбается и идёт парню навстречу.       — Привет, — улыбается Антон, снимая очки, и не знает, как правильно поздороваться — пожать руку как-то тупо, дать пятюню — полный пиздец.       — Привет, — зеркалит Арсений и слегка хлопает по плечу, приобнимая. — Ну ты прям рэпер, не меньше!       — Это всё цепи.       — Ага, а ещё тачка, кепка и очки для полноты картины, чтобы не узнали. Это мне, скорее, надо так ходить.       — Часто узнают?       — Чаще, чем хотелось, — усмехается и поправляет солнцезащитные очки. — Куда поедем?       — Похавать точно надо. Есть какие-нибудь предложения?       — Не принципиально.       — Тогда пошли, я посмотрю что-нибудь. — Шастун кивает в сторону машины. — Я телефон там оставил. Хотел тебе написать, но увидел и решил сразу выйти.       Они молча идут к автомобилю, и Попов не может не задуматься о том, где Антон работает, раз может позволить себе такую машину. В салоне прохладно на контрасте с улицей, пахнет едва уловимым ароматом не то духов, не то сигарет. Никакое слово, кроме как «уютно» на ум не приходит, пока Арсений откидывается на сидении, наблюдая за парнем, который закуривает и утыкается в телефон. Он бренчит железными браслетами и сдавленно шипит, с ещё большим усилием листая что-то на экране. Попов тянется к приборной панели, чтобы включить музыку и как-то занять образовавшуюся тишину. Он безошибочно нажимает на нужные кнопки, и на весь салон начинает орать какой-то рэп.       — Я даже не удивлён, — смеётся мужчина, глядя на кивающего в бит головой Шастуна.       — Можешь свою подключить, если не нравится, — говорит он и уменьшает звук.       — И так хорошо.       Оба вновь замолкают. Арсений отстукивает ритм по коленке, а Антон шевелит губами, подпевая трекам. Он изредка шёпотом матерится, и Попов замечает, как трясутся его руки, пока он с каждой минутой всё агрессивнее жмёт на экран.       — Слушай, — начинает мужчина, поворачиваясь к Шастуну, чтобы тот оторвал взгляд от телефона, — можем хоть в мак поехать, если хочешь. Не заморачивайся, Шаст!       — Заметно? — Парень крутит кольцо. — Ну, что нервничаю?       — Очень.       — Блять, прости. Хотел найти какое-нибудь прикольное место, чтобы всё круто было, но не успел. А сейчас хуйня одна попадается.       — Ну и плевать. Я знаю неподалёку неплохой ресторанчик. Там вкусно.       — Точно? Я могу…       — Антон. — Арсений берёт его за запястье, не то останавливая, не то успокаивая.       — Извини.       Попов пальцы не убирает, держится за чужое запястье, пока Шастун не кладёт телефон и не заводит машину. Лишь тогда он отпускает руку, чувствуя, как его собственное сердце бьётся где-то в желудке, ровно как и зашкаливающий пульс Антона. Они на мгновение переглядываются, и Шастун выруливает на дорогу, встраиваясь в поток машин.       Если тонуть, то вместе, верно?!       К ресторану они подъезжают, громко смеясь над подростками в машине, которая была рядом с ними на светофоре. Девочка, отстегнув ремень безопасности, наклонилась к своему парню, начала вести рукой по его ноге, и парень не то с испуга, не то от неожиданности вдал по газу, отчего девочка чуть не улетела ему в ноги. Арсений, смеясь, защищал ребят, мол, возраст такой, пока Антон простебал каждый увиденный момент, отыграв это всё ещё и по ролям.       — Не, я бы, если честно, тоже по газам дал от ахуя, — смеётся Шастун. — Он же вообще не подозревал!       — Ты бы испугался? — Поднимает брови Попов, медленно отстёгивая ремень безопасности.       — Ещё бы!       На этих словах Арсений разворачивается и мажет ладонью по ноге Антона. Тот застывает на месте, во все глаза смотря на место, которого касался мужчина. Затем переводит охуевший взгляд на Попова, и он начинает беззастенчиво смеяться. Пока парень пытается отойти от удивления, Арсений едва ли не пополам складывается от смеха. Он прикрывает рот ладонью и откидывается на спинку сидения.       — Ты придурок, что ли? — Произносит Шастун, как только обретает способность вновь говорить.       — И ничего не газанул! — Подъебывает мужчина, за что Антон от души лупит его по плечу.       — Я чуть не обосрался! Нахуй пугать так?       — Даже в мыслях не было напугать.       — Ну охуеть теперь!       Шастун ещё какое-то время матерится себе под нос, а потом берёт с собой телефон, сигареты и глушит двигатель. У дверей ресторана они закуривают, Арсений не может перестать смеяться, а Антон — охуевать. Они часто переглядываются, что вызывает у Попова ещё больше смешков, и, когда они почти докуривают, Шастун тоже начинает посмеиваться, расслабляясь.       В ресторане тихо, несмотря на вечер и очевидный наплыв посетителей, но здесь народу очень мало. Играет какая-то музыка и в целом очень неплохо. Арсений ведёт к привычному столику, и к ним тут же подходит официант, тараторя что-то про обновлённое меню и скидки в честь дня рождения. Антон кивает на всю пламенную речь, и парень, отдав меню, уходит.       — Что будешь брать? — Оживлённо интересуется Попов после минутного изучения меню.       — Я хотел вок, но как-то у них не привлекает, — задумчиво произносит Шастун, дёргая повыше кепку.       — В какое окно?       — В смысле «в окно»?       Арсений в ответ лишь смотрит широко распахнутыми глазами, в которых плещется неподдельный восторг. Когда до Антона доходит, он успевает на выдохе скороговоркой произнести «господибожеблять» и на выдохе — «Арстыебанатгосподизачтомнеэтовсё». Попов во весь голос смеётся, радуясь, как легко ему удаётся вывести пацана.       Ты яркий такой — обжечься можно.       Гори, Шаст, г о р и.       — Вы определились с заказом? — Подходит официант и пытливо рассматривает обоих мужчин.       — Да, мне, пожалуйста, пасту фетучини, — улыбается Арсений и передаёт официанту меню. — Шаст?       — Стейк, пожалуйста.       — Что-нибудь из напитков? Десерт?       — Кто-то обещал мне коньяк без кофе, — ухмыляется Попов, играя бровями.       — Знаете, у нас большой выбор… — Начинает парнишка, но Шастун его останавливает:       — Мы за рулём. Давайте чай зелёный. Ты же не против?       — Абсолютно.       Официант повторяет заказ и уходит. Антон наконец снимает кепку и откладывает её в сторону. Он плавными движениями поправляет чёлку, и Арсений откровенно залипает на это. Парень после поправляет браслеты, отодвигает от себя очки с телефоном, складывает руки и смотрит на Попова.       — Что? — удивляется мужчина и копирует позу.       — Просто смотрю, — пожимает плечами парень.       — Нравится?       — Ты красивый.       Арсений в очередной раз поражается способности пацана выпалить что-то абсолютно, казалось бы, по-детски наивное, но такое, что внутренности узлом скручивает.       — Ты тоже.       Антон глаза отводит, смущаясь, и у него кончики ушей едва заметно краснеют.       — Сам выпить предлагал и сам же на своей машине приехал, — переводит тему Попов. — Ты всегда так делаешь?       — Последнее время всё чаще, — посмеиваясь, говорит Шастун и вспоминает, как Ира говорила ему что-то похожее.       — Вот так друзей и теряют, Шастун!       У парня ответное «только друзей?» в горле застревает, и он прокашливается, чтобы дальше по пищеводу провалился этот вопрос и не вздумал показываться. Глядя на Арсения, он усмехается и отпивает воду из стакана.       — Ваш заказ, — появляется официант. — Что-нибудь ещё?