Абсент

Паркет холодил босые ступни. В Малфой-мэноре всегда холодно: казалось, промозглый холод пропитал сами стены поместья, въелся в них так, что уже никакое тепло не способно их согреть. Впрочем, Малфои и не пытались согреться: за все время своего пребывания в этом доме Астория ни разу не заметила, чтобы зажигали камины во внутренних комнатах – только гостиные во время больших приемов были жарко натоплены. Малфои изо всех сил старались сделать вид, что они не обеднели. Что они по-прежнему богатейшие люди магического мира… Малфои всё делали напоказ. За красивым фасадом они скрывали обветшалые, разрушающиеся стены; за показным благополучием – свои мелкие грязные секреты. В спальне леди Малфой горела всего одна свеча. Астория остановилась за кругом света, не решаясь идти дальше. Со своего места она могла видеть, как плещутся в абсенте огненные отблески. Нарцисса тоже наблюдала за ними, поворачивая бокал в руке; из-под густо накрашенных ресниц она смотрела, как огонек свечи вспыхивает на гранях бокала. Астория затаила дыхание. Ее взгляд скользил по небрежно заколотым платиновым волосам Нарциссы, по ее точеному профилю, по обнаженным плечам, чья белизна выгодно оттенялась изумрудным бархатом халата. Сейчас, в золотистом свете свечи, леди Малфой показалась Астории невыразимо прекрасной – неяркой, утонченной красотой, лишь совсем немного приправленной пороком. Астория почувствовала, как ее охватывает волнение, в котором не было ничего приятного – скорее, стыд и беспокойство; она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Запах этой комнаты – запах, который в сознании Астории был неразрывно связан с самой леди Малфой – одурманивал и душил: здесь пахло прогорклыми дорогими духами, пудрой, лекарствами, но больше всего – абсентом, и этот горький полынный запах одновременно и отталкивал, и волновал Асторию. Наконец, Нарцисса повернулась к своей невестке, окинув ее равнодушным взглядом. От этого холодного, совсем чуть-чуть презрительного взгляда у Астории перехватило дыхание. Она вдруг снова застыдилась своей наготы – как в первый раз, во время смотрин, когда Нарцисса велела ей раздеться таким ничего не выражающим тоном, будто просила передать ей соль. Астории хотелось опустить глаза, чтобы не видеть этих холодных водянисто-серых глаз, которые казались еще светлее в обрамлении черных ресниц, этих тонких, ярко накрашенных губ, этих костистых пальцев, рассеянно поглаживавших бокал… Чтобы не показать Нарциссе, насколько сильно Астория хочет ее. Леди Малфой улыбнулась уголком губ, позабавленная ее смущением, и кивком разрешила ей приблизиться. Нарцисса вообще редко разговаривала с Асторией, когда они оставались наедине – Астории казалось, что этим ее свекровь желает еще больше ее унизить. В такие моменты – когда, послушная желанию Нарциссы, она опускалась перед ней на колени, чувствуя, как восторженно колотится сердце, – Астория начинала ненавидеть леди Малфой так же сильно, как и всю ее спесивую, лживую семью. Сейчас, вблизи, Нарцисса уже не казалась красивой. С каким-то злорадным удовлетворением Астория отметила про себя, что – несмотря на все свои старания – леди Малфой стареет: кожа под пудрой была дряблой, у губ пролегла глубокая морщина, а мешки под глазами – наследие столь любимого Нарциссой абсента – уже невозможно было скрыть. «Алкоголичка, — подумала Астория со смешанным чувством удовлетворения, омерзения и злости. – Старая алкоголичка. Ты просто отвратительна». Нарцисса протянула руку и взяла Асторию за подбородок. На миг Астория замерла от этого холодного прикосновения. Она подалась вперед, захватила губами палец Нарциссы, вобрала его в рот, ощутив на языке привкус крема для рук и абсента. Леди Малфой, усмехнувшись, высвободила руку, напоследок легонько шлепнув Асторию по губам. Ее пальцы зарылись в густые каштановые волосы невестки, собрали их в кулак, потянули, заставляя Асторию откинуть голову. Некоторое время Нарцисса разглядывала ее лицо – раскрасневшееся, с приоткрывшимися губами, с глазами, которые уже заволоклись дымкой желания – а потом резко отпустила ее волосы, отчего Астория едва не потеряла равновесие. Удержавшись за подлокотники кресла, Астория подалась вперед, отчего ее обнаженная грудь оказалась прижатой к коленям Нарциссы. Словно зачарованная, она провела кончиками пальцев по ключицам свекрови – они сильно выпирали, обтянутые сухой бледной кожей. Астории подумалось, что тело Нарциссы удивительно похоже на тело Драко – такое же худощавое, костистое, безволосое, покрытое белой, с синевой, кожей. Только, в отличие от Драко, тело Нарциссы внушало Астории не только отвращение. Нарцисса не останавливала ее, поэтому Астория осторожно, даже с каким-то благоговейным трепетом, отодвинула ткань халата и отстранилась, жадно рассматривая грудь леди Малфой. Она не могла понять, отчего эта маленькая плоская грудь, белая, с аккуратными бледно-розовыми сосками, так возбуждает ее. Астории хотелось сжать ее так, чтобы на белой коже заалели следы от ее пальцев, чтобы Нарцисса Малфой закричала, сбросив свою холодную маску, чтобы Астории, наконец, удалось причинить ей настоящую боль… Она вспомнила однажды подсмотренную сцену: Северус Снейп, которого Малфои называли «другом семьи», наказывал круциатусом Люциуса и Драко, и те корчились перед ним на полу, подвывая от боли. Больше всего на свете Астории хотелось увидеть Нарциссу такой же – жалкой, унижающейся, покорной… Астория протянула руку и обвела ногтями соски Нарциссы. Та не пошевелилась, но Астория услышала, что леди Малфой выдохнула быстрее, чем обычно. Тогда Астория с силой сжала сосок, и Нарцисса, еле слышно ахнув, подалась навстречу ее руке. Астория почувствовала, как ее захлестывает возбуждение; сжав груди Нарциссы, она принялась ласкать их языком, время от времени покусывая, чтобы вновь услышать стон леди Малфой – пока еще негромкий, сдерживаемый, но, тем не менее, заставляющий Асторию задыхаться от похоти. Тяжело дыша, она оглядела грудь свекрови, покрасневшую и искусанную, с затвердевшими сосками, которые из бледно-розовых превратились в багровые, и с трудом удержалась от победной улыбки. Наспех распустив пояс, Астория откинула полы халата Нарциссы и начала целовать ее живот, больше облизывая, чем касаясь кожи губами – ей хотелось ощутить ее вкус, такой одурманивающий, горьковато-сладкий; Астория и сама не могла решить, нравится ли он ей или, наоборот, вызывает отвращение. Нарцисса по-прежнему не шевелилась, но Астория чувствовала, как трепещет тело леди Малфой под ее губами, и, когда Астория добралась до жестких лобковых волос, то уже могла почувствовать запах возбужденной женщины. Нарцисса не противилась, и Астория торопливо раздвинула ей ноги. Приблизившись к лобку леди Малфой так, что губы Астории щекотали светлые курчавые волоски, она закрыла глаза и глубоко вдохнула ее запах. У Астории закружилась голова. Содрогаясь от волн жара, накатывавших на нее, Астория провела пальцем по половым губам Нарциссы, чувствуя, что они уже стали скользкими от смазки. Прижавшись к ним лицом, она вновь втянула в себя этот острый, терпкий запах, коротко лизнула Нарциссу, пробуя ее на вкус. Отыскав губами клитор, Астория начала медленно, смакуя, посасывать его, ощущая, как он твердеет под ее языком, а сама Нарцисса вздрагивает, сдерживая стоны. Остановившись на мгновение, Астория сжала клитор зубами и легко потянула. Пальцы Нарциссы впились в подлокотники кресла; она выгнулась, обхватила Асторию ногами и, наконец, закричала – так, будто всё ее возбуждение, которое она пыталась сдержать, выплеснулось в этом крике. Астория еще крепче сжала бедра женщины, уже не заботясь о том, что на белой коже могут остаться синяки; глухо застонав, она начала страстно целовать Нарциссу, заставляя ее снова и снова биться в оргазме. Ласки Астории скорее терзали, чем доставляли наслаждение, но Нарцисса уже не могла остановиться: она схватила невестку за голову, вжимая ее в себя, и принялась тереться о ее лицо, раз за разом срываясь в водоворот оргазма. Астория, поняв, что больше не сможет сдерживаться, начала остервенело ласкать себя, и в несколько движений довела себя до оргазма. Оттолкнув Нарциссу, она упала на спину, все еще постанывая и с трудом загоняя в легкие воздух. Астория знала, насколько жалкой выглядит сейчас – обнаженная, возбужденная, с рукой между ног и с лицом, измазанным соком Нарциссы; она снова проиграла этой женщине – проиграла, когда казалось, что победа уже в ее руках. Леди Малфой потрогала Асторию ногой – как будто желала убедиться, что та жива. Подняв голову, Астория увидела, что Нарцисса вновь взяла свой абсент; женщина так и не запахнула свой халат, словно не считала нужным стыдиться своей невестки, как не считала нужным стыдиться домовых эльфов. Астория перевела взгляд на бутылку абсента. Если схватить ее сейчас и ударить Нарциссу по голове изо всех сил, то наверняка убьет ее… Астория поднялась на ноги. Леди Малфой не смотрела на нее; она подлила себе абсента и изящно пригубила. Астория подумала, что этим тяжелым стаканом, наверное, нетрудно будет выбить Нарциссе зубы… Она представила, как леди Малфой будет выглядеть без зубов. Как Астория будет целовать ее в окровавленный рот и слизывать кровь с ее разбитых губ… Отведя взгляд, она отвернулась и быстро вышла из комнаты.