Monsters Under Your Bed

      Ли Ен и Джи А препирались всю дорогу до отеля. Ен был немного пьян, поэтому говорил чуть громче, чем следовало, и Су Хо и Су Хван могли слышать каждое слово спора. Мальчики напряжённо переглядывались, гадая, чем закончится это противостояние титанов.       — Ен, ну не будь же таким упёртым бараном, — шипела Джи А. — С какой стати мы должны уезжать прямо сейчас? И как, по-твоему, я должна объяснить это решение начальству?       — Мне плевать, как ты будешь это объяснять. Честно говоря, мне плевать, даже если Хан тебя уволит. Может быть, так даже будет лучше.       — Не верю, что ты это говоришь! Я думала, ты — из всех людей — знаешь, как важна для меня моя работа!       — Знаю, но, выбирая между твоей работой и твоей жизнью, я выбираю второе, уж прости.       — Ен, но это же просто глупо! Что со мной может приключиться в этой хижине?!       — Все что угодно! — повысил голос Ли Ен. — Как же ты не понимаешь? Это очень, очень опасно, и я не смогу тебя защитить. Я вообще никого из вас не смогу защитить!       — Так в этом все дело! — догадалась Джи А. — Ты все ещё считаешь себя бесполезным, потому что ты больше не...       Она осеклась и через плечо посмотрела на мальчиков.       — Ладно, продолжим в номере, — сказала она, потирая лоб. — Все равно прямо сейчас мы никуда поехать не сможем, потому что все мы пили соджу за обедом. Сэ Ром, не могли бы вы с Джи Хваном взять ребят на обзорную экскурсию по Сокчо? Хоть какая-то будет польза от поездки.       Сэ Ром кивнула. Джи А похлопала ее по плечу и что-то тихо сказала. Су Хвану показалось, что это было: «Не волнуйся, я его дожму».       Действительно, к тому времени, когда после двухчасовой прогулки по городу Сэ Ром, Джи Хван, Су Хван и Су Хо вернулись в отель, Джи А и Ен сумели-таки прийти к мировому соглашению. Ен перестал требовать немедленного возвращения в Сеул, а Джи А клятвенно пообещала, что снимать внутри хижины они не станут, а ограничатся панорамой гор и леса, общим планом и экстерьером. На случай вопросов со стороны руководства Джи А придумала убедительное оправдание: якобы здание оказалось аварийным и заходить внутрь было опасно для членов съемочной группы. Для того, чтобы лично засвидетельствовать выполнение всех его требований, Ли Ен должен был на следующий день отправиться в лес вместе с другими членами группы. По Джи А было видно, что она уже всей душой жалела о том, что вообще согласилась на его участие в экспедиции.       Вечер прошёл в суетливых приготовлениях к утренней вылазке. Спать легли рано и проснулись ни свет ни заря.       Компании предстояло преодолеть на автомобилях расстояние в полтора десятка километров от отеля в центре Сокчо до парковки у храма Синхынса, который находился уже в самом национальном парке, а оттуда следовало уже двигаться пешком через лес Сораксана. Как оказалось, точное местоположение Хижины Дурных Снов никому в группе известно не было: последний смельчак, посетивший ее, — осведомитель Сэ Ром — побывал в ней аж в 1970-х годах и сохранил лишь самые смутные воспоминания о том, как попал туда. На карте Джи А большим красным прямоугольником был отмечен приблизительный периметр, который им предстояло обследовать. Женщина настояла, чтобы все члены группы перенесли эту разметку и в навигаторы, встроенные в их смартфоны.       Когда около десяти утра на следующий день съемочная группа прибыла на парковку у храма, сразу выяснилось, что оператор забыл в отеле сумку с дроном, с которого предполагалось снять панораму гор и леса. Джи А с досады цокнула языком. Ли Ен злорадно улыбнулся.       — Возвращайтесь в отель, хватайте дрон и бегом сюда! — недовольно сказала Джи А. — Мы за это время попробуем отыскать хижину.       Джи А напомнила Су Хвану великого стратега, составляющего план операции. Несмотря на накладку с дроном, женщина собиралась извлечь максимум выгоды из короткого январского светового дня и быстро начала давать указания подчинённым.       — Разделимся на пары, — сказала она. — Нечего кочевать всем табором по лесу, а так каждая пара быстро обследует свой сектор...       — Отличная мысль, — похвалил Ен и взял жену за локоть.       — Эй, вообще-то я иду не с тобой, а с Су Хо! Я ещё не простила тебя за вчерашнее.       — Прекрасно, то есть ты предпочитаешь идти не с мужем, а с ребёнком! — взвился Ен.       — Во-первых, Су Хо не ребёнок. Во-вторых, ты не дослушал. Я иду с Су Хо, потому что ты идёшь с Су Хваном.       Джи А ненавидела себя за то, что посмела спекулировать на чувствах Ли Ена, но он не оставил ей выбора. Единственный способ не дать ему сорвать съёмочный день, по её мнению, заключался как раз в том, чтобы соблазнить его перспективой провести некоторое время наедине с мальчиком. И Джи А прибегла к этому способу, успокаивая себя лишь тем, что такая организация была оптимальной с любой точки зрения. В конце концов она ведь обещала матери Су Хвана, что парень будет в надежных руках, а самая надёжная пара рук в их компании как раз принадлежала Ену.       — Хорошо, — моментально согласился с ее распоряжением Ли Ен.       — Ну, тётушка, ты даешь, — хмыкнул Су Хо, но мысль развивать не стал.       После небольшой организационной паузы и проверки инвентаря — смартфонов, внешних аккумуляторов, раций, термосов с чаем или кофе, аптечек, сигнальных фонарей и прочего, — компания разбилась на три пары. Сэ Ром и Джи Хван отправились обследовать сектор А, Ли Ен и Су Хван взяли сектор В, ну и Джи А и Су Хо направились в сторону, отмеченную на их карте как сектор С.       — Что только не сделаешь ради любимого человека, — пробормотала Джи А, глядя в спину удаляющемуся мужу и его юному спутнику.       — О чем это ты, тетушка? — поинтересовался Су Хо.       — Да так, ни о чем. Пошли, Су Хо.       Как Джи А и предполагала, уже спустя сорок минут блуждания по зимнему лесу, ее племянник начал тяжко вздыхать, тем самым намекая на то, что пора бы сделать перерыв. Через полтора часа он уже вовсю недовольно бубнил себе под нос, жалуясь своим ботинкам на холод, голод, жажду, липкий снег и неудобный лыжный костюм, в котором он выглядел как космонавт.       — Имей совесть, парень, — не выдержала Джи А. — Мы же только начали!       — Смеёшься? У меня такое ощущение, что мы всю жизнь снег месим в его поганом лесу.       — А вот твой отец, между прочим, лес очень любил, — заметила Джи А.       — Это потому, что он вырос в лесу, да и вообще был наполовину лисом, — парировал Су Хо, не поддавшись на ее манипуляцию. — А я вырос в Каннаме. Мой лес — каменные джунгли, мои деревья — небоскребы, мои лианы — оптоволокно.       — Нахал, — фыркнула женщина.       Какое-то время они продолжали идти молча. Затем Су Хо вновь принялся за своё.       — Тетя, мне очень холодно. Я заболею и умру.       — Не успеешь.       — Но можно хотя бы на две минуты остановиться? Я только чаю попью и продолжим!       Джи А неопределённо махнула рукой, мол, делай что хочешь. Она не остановилась, но немного замедлила шаг, давая Су Хо возможность чуть-чуть отдохнуть.       Су Хо радостно открыл рюкзак и достал термос. Первый же глоток горячего душистого чая, заваренного Сэ Ром утром в промышленных количествах на всех членов экспедиции, оживил парня. Настроение сразу же улучшилось. В сущности, думал Су Хо, оглядываясь по сторонам, не таким уж поганым был этот лес. Здесь здорово пахло, а тишина просто околдовывала...       Вдруг в этой тишине раздался невнятный шёпот, шедший словно бы одновременно отовсюду.       — Черт, что это было?! — вздрогнул Су Хо.       — Ким Су Хо, — разобрал он. — Ким Су Хо, ты пришёл?       — Джи А, ты это слышала? — спросил Су Хо, поворачиваясь в ту сторону, где только что была его тетка. Там никого не было.       — Ким Су Хо, что же ты так долго?! — странный голос звучал осуждающе.       — Кто ты? — очень тихо спросил Су Хо, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом.       — А ты не узнаешь? Уже и голос мой забыл? Я думал, тебе достанет благодарности хотя бы помнить меня...       Су Хо сам не понял, отчего всхлипнул.       Теперь он узнал этот голос. Издевательская интонация с тягучей ленцой. Словно говоривший утомился, объясняя бестолковому собеседнику очевидные вещи. Словно говоривший улыбался при этом, обнажая только кончики белых зубов.       — Отец? — жалобно спросил Су Хо.

***

      Ли Ен так мечтал оказаться с Су Хваном наедине, но теперь, когда его мечта сбылась, он понятия не имел, о чем с ним говорить и как себя вести. Для этого мальчика он был просто дядюшкой школьного друга. Для него же мальчик был сбывшимся обещанием и надеждой. Сбывшимся обещанием Рана: «Хенним, если получится, давай встретимся снова?». И надеждой на то, что в этот раз он, Ли Ен, все сделает правильно.       Его человеческая жизнь со всеми радостями и горестями — пробуждениями в объятиях Джи А и ссорами с ней же по пустякам, субботними походами в кофейню и ужинами в кругу семьи, смехом и слезами, мирными вечерами и приступами тахикардии, которые приходилось скрывать от близких, — была бесценным подарком Ли Рана. Подарком Су Хвана, о котором мальчик даже не подозревал.       Внезапно Су Хван неловко поставил ногу и, зацепившись о припорошенный снегом корень, полетел головой вперёд. Ли Ен в последний момент успел схватить его за ворот куртки.       — Не ушибся?       — Нет вроде. Спасибо, господин Ли.       — Слушай, бросай ты это своё «господин Ли», «госпожа Нам»... Называй нас с Джи А по именам, все-таки ты нам не чужой.       — Неудобно как-то, — смутился Су Хван.       — Ничего неудобного, — отмахнулся Ли Ен. — А весь этот официоз портит мне настроение. Когда ты говоришь «господин Ли», я начинаю ощущать себя дряхлым стариком.       — Я постараюсь, — улыбнулся мальчик.       Они продолжили путь. Через некоторое время Ли Ен заметил, что после инцидента с корнями мальчик начал немного прихрамывать. Он вздрогнул: не так давно ему уже доводилось идти через лес с человеком, носившим точно такое же лицо и так же слегка пропадавшим на повреждённую ногу.       — Ушибся все-таки, — Ен укоризненно кивнул на ногу Су Хвана.       — Ой, да ерунда, просто неудачно наступил.       — Джи А меня съест, если увидит, как ты хромаешь. Присядь-ка вот сюда, я гляну, что у тебя с ногой.       — Да не нужно, — запротестовал было Су Хван, но Ен с силой опустил его на удачно оказавшееся рядом бревно и, встав перед ним на одно колено, принялся расшнуровывать его ботинок.       «Вот партизан», — подумал Ен, увидев лиловатую припухлость вокруг лодыжки.       — Перелома нет, а вот растяжение знатное, — подытожил Ли Ен после беглого осмотра. — Сейчас же возвращаемся к машине. Я напишу Джи А, что...       Ен не закончил. Он по-звериному повёл носом и втянул воздух. Пусть его обоняние теперь и было человеческим, в отличие от обычного человека бывший кумихо различал куда больше запахов, хотя бы потому что помнил их по своей прошлой жизни. Вот и сейчас он явственно ощущал запах, которого тут не должно было быть.       — Дядя Ен, что случилось? — очень тихо спросил Су Хван.       —Что-то не так, — отрывисто произнёс Ен. — Нужно убираться отсюда. Быстро к машине.       Су Хван напряжённо осматривался. Он тоже чувствовал неладное. Воздух словно стал тяжелее. На лес опустился туман, которого в такой морозный день не должно, не могло быть. Все звуки исчезли. Вокруг было очень, пугающе тихо.       И вдруг эту тишину прорезал нечеловеческий, безумный, душераздирающий вопль.