Сожитель-вредитель

       Подсознание вопило, что это плохая идея. Тигр вопил, что это плохая идея. Ацуши вопил, что это плохая идея. В мыслях, правда, но вопил. И все равно согласился.        После обеда они с Дазаем устроились на футоне в спальне, каждый читая свою книгу. Время ужина подкралось незаметно, а сразу после него наставник, хитро ухмыльнувшись, заявил, что читать нужно в меру, а потому им надо заняться чем-нибудь другим. И сам тут же достал это «что-то другое»: колоду карт. Сколько бы Накаджима ни отнекивался, сколько бы не утверждал, что не умеет, Осаму все равно настоял на своем, обещая многому научить. И Ацуши, — будь проклята плутоватая Дазаевская ухмылка и такие же плутоватые янтарные глаза, — согласился.        — Но просто так играть скучно, — еще шире улыбнулся детектив, и Тигр не удивился бы, если бы узнал, что Осаму спланировал это еще во время нападения мафии. — Давай сыграем на что-нибудь!        — У меня не так много лишних денег, — заканючил Ацуши и по притворно-задумчивому лицу наставника понял, что тот просчитал и это. Не просто просчитал, но и сделал частью своего плана!        — М-м-м, ну тогда… О, знаю! На поцелуи! — Дазай едва ли не подскочил от воодушевления, не забывая тасовать карты.        — Дазай-сан! — смущенно воскликнул Ацуши, пытаясь не обращать внимания на жар, растекшийся по скулам. Не то, чтобы он был против… Да, ладно, хорошо, Тигру нравится такая идея! И что дальше? Не в тюрьму же сажать*!        — Что, Ацуши? — невинно захлопал ресницами наставник, с задорной искоркой глядя на него.        — Это неэтично! — тут же нашелся парень, хотя и понимал, что такое объяснение звучит абсурдно. — Да и вдвоем будет неинтересно.        — Да ну? — и по тону Дазая Тигр понял, что только что ненароком бросил ему вызов. «О нет…» — промелькнула мысль в голове Накаджимы прежде, чем он успел пожалеть о сказанном. — Тогда давай сыграем на желание! Ты согласен, Ацуши?        И вот теперь, по прошествии трех проигранных конов, Накаджима успел поурчать, — потому что мурлыкать тигры не умеют, — съесть клубнику с рук наставника и полежать в «лягушке» с помощью все того же вездесущего Дазая. Вообще это отдельная история, которую Ацуши еще не скоро забудет.        Уверенно идя к победе, Осаму с самодовольной ухмылкой бросил поверх карт Накаджимы три козыря. Жалкие четыре карты у ног парня — ничто по сравнению со всей остальной колодой, доставшейся Дазаю. Первые два задания не были особенно-то смущающими, но, судя по коварному блеску в глазах наставника, третий проигрыш будет стоить Ацуши очень дорого.        — Ит-а-а-ак, я хочу… — притворно задумался Дазай. — …Чтобы ты полминуты пролежал в «лягушке»!        — В чем? — недоуменно склонил голову к плечу Тигр. Сейчас что-то будет. Вот точно будет. Прямо сейчас.        — О-о-о-о, ты не знаешь?! Так давай я тебя научу! — с ликованием завопил Осаму и одним широким взмахом руки сдвинул все карты в сторону, освобождая место.        — Может, не надо?.. — жалобно протянул Накаджима, с недоверием глядя на наставника напротив.        — Давай, Ацуши, сядь ровно, опусти максимально согнутые колени к полу и соедини подошвы стоп вместе! — скомандовал Дазай, и Тигру ничего не оставалось, кроме как подчиниться. — А теперь тянись ко мне!        Ацуши вытянул руки вперед и немного согнулся к полу. Придирчиво помотав головой из стороны в сторону, Осаму поднялся со своего места и обошел парня по кругу, усаживаясь позади. Тигр следил за ним из-за плеча, но совершенно пропустил момент, когда детектив навис над ним, сидя на широко расставленных коленях по бокам от его бедер, и аккуратно, но настойчиво надавил ладонями на поясницу и спину. Молчаливо повинуясь, Ацуши все ниже сгибался к полу, чувствуя тепло чужой груди. Наставник все наваливался сзади, и Тигр не знал, куда спрятать свои розовеющие щеки. Услужливое воображение подкинуло картинку того, как они выглядят со стороны: покрасневший Ацуши практически лежал на полу, а над ним, прижимаясь всем телом, нависал Дазай, одной рукой теперь придерживающий его правое бедро, чтобы оно не отрывалось от татами.        Когда Накаджима все-таки лег грудью и подбородком на пол, у самого его уха прозвучал проникновенный, чуть сиплый голос наставника:        — А теперь ложись так, чтобы всем торсом быть на татами, при этом удерживая колени и соединенные стопы на полу.        Пробежавшие по спине мурашки и судорожно дернувшиеся мышцы пресса не дали Тигру сразу же приступить к отработке проигрыша. Еще сильнее покраснев, он исполнил указание, но неподготовленная нижняя половина туловища никак не хотела выполнять все требования. Но Дазай помог и с этим: снова навалившись сверху, он руками прижал таз Ацуши к татами, пальцами больно впиваясь в упругие ягодицы. Резко закрывшая рот собственная ладонь на пару секунд опоздала, и предательски громкий вздох резко вылетел из уст Накаджимы. Прижавшийся всем, — весьма впечатляющим, между прочим, — телом, Дазай усмехнулся ему на ухо, опаляя горячим дыханием шею.        — Так-с, — задумчиво протянул Осаму, вырывая Ацуши из воспоминаний недавнего времяпрепровождения. — Я хочу… Чтобы ты оставил на моей шее и груди десять засосов!        Нет, ну Тигр предполагал, что сейчас будет явно не «расскажи стишок», но чтоб такое… Да и потом, Дазай едва ли не целиком обмотан бинтами, неужели он их снимет перед ним, Ацуши? Как выяснилось, да: детектив, скинув свою домашнюю футболку, начал быстро разматывать эластичные** бинты, оголяя шею, плечи и грудь, сплошь усеянные белесыми полосками шрамов. Это выглядело… завораживающе. Интригующе. Накаджима и сам не заметил, как увлекся разглядыванием чужого тела, на котором вызывающе краснели, а кое-где и чернели полоски от только что снятых бинтов.        Все так же завороженно поглядывая, Тигр приблизился и, заметив проступающую при движении мышцу, тут же припал к ней губами. Сначала кожа неловко выскальзывала, но вскоре Ацуши наловчился, с упоением посасывая и покусывая выбранное место. Дазай, сидевший до этого спокойно, вдруг в какой-то момент резко сглотнул, тут же шумно втягивая носом воздух. Подстегнутый успехом, Накаджима переместился немного ниже и прихватил губами участок кожи над левой трапецевидной*** мышцей, тут же получая более яркую реакцию: голая грудь под ладонями Тигра завибрировала, и над его головой послышался тихий гортанный стон, сопровождающийся цепкой хваткой забинтованных ладоней на талии паренька.        Увлекшись, Ацуши не заметил, как выполнил задание. Оно почему-то напрочь выветрилось из головы, оставляя вместо себя желание добиться максимально громкого стона Дазая. Это было гораздо азартнее карт: в них с таким противником у Накаджимы и шанса не было на победу, но на новом поприще Тигр достиг определенных успехов. Пусть Осаму и не срывал голос, но его тихие стоны отчетливо разносились по просторной кухне.        — Ой… — пробормотал Ацуши, когда наконец отстранился от гладкой кожи наставника, на которой рельефно проступали шрамы. И без подсчета было ясно, что на груди Дазая засосов больше, чем десять.        — Вот это ты увлекся… — хмыкнул Осаму, ощупывая свою все еще влажную шею. — Неужто так понравилось?        — Вы не о том подумали, господин Дазай! — воскликнул краснеющий Тигр, от стыда зажмуривая глаза.        — Да? А что же это тогда? — заискивающе начал детектив, приближаясь к отползающему к стене Ацуши.        — Я… ну, я… э-э-э… — что-то невнятно забурчал паренек, прикрывая лицо руками и сквозь растопыренные пальцы поглядывая на Осаму.        — А знаешь, — вдруг резко сменил тягучий тон на азартный Дазай. — К черту карты!