Asylum (Убежище)

Глава 01: Обещание Я медленно открыла глаза , чтобы увидеть не знакомое мне окружение. Я была не в моей постели. Ни в моем общежитии, ни в Сиэтле, и уж точно не в комнате Хлои. Вдоль дальней стены стоял низкий книжный шкаф, почти пустой, но с книгами и художественными принадлежностями. Рядом с длинным книжным шкафом был дверной проем, ведущий в белый коридор, но двери не было. Я повернулась, чтобы посмотреть что было в другой части комнаты, там я увидела простую кровать, идентичную моей собственной, без поддержки матраса в нескольких футах (60,9 см) от моей. Там спала девушка с черными как смоль волосами и оливковой кожей. Где я, черт возьми? Сонность не покидал меня, пока я пыталась собраться с мыслями. Разразилась буря. Я бы не стала жертвовать Хлоей, но и не могла позволить уничтожить город. Мы договорились вернуться в дом моих родителей в Сиэтле. Там я нашла фотографию, сделанную в начале апреля. За несколько недель до смерти Рейчел. Если одного прыжка, чтобы все исправить, было достаточно, чтобы предотвратить шторм, тогда мне просто нужно было предупредить Рейчел. Если Рейчел никогда не пропадет, Хлою не застрелят в том туалете. Хлоя будет жить. А Аркадия-Бей не будет разрушена. Хлоя заставила меня запомнить её номер и рассказала то, что я могу ей сказать, чтобы она мне поверила. Затем, последовали объятия с Хлоей , после чего я переместилась назад во времени и предупредила Рейчел. Всё прошло лучше, чем я думала. Я вернулась обратно в своё время. А потом... все расплывается. Я обхватил голову руками. Мой разум просто отказывался полностью просыпаться, казалось, что я в густом тумане. Мой желудок скрутило, ведь я вспомнила когда я последний раз чувствовала себя так же. Когда была одурманена Джефферсоном в бункере Нейтана. Что-то в моей голове щелкнуло. Меня накачали наркотиками? Мое сердце подскочило к горлу, а разум начал лихорадочно соображать. Может быть, это какая-то тюрьма? Неужели эта девушка рядом со мной тоже стала жертвой какого-то зловещего заговора? Мне нужно было узнать больше, но я боялась покинуть относительный комфортную кровать. Двери не было, так что, возможно, это была не совсем тюрьма. И все же это заставляло меня опасаться приближаться к нему (к выходу из комнаты). Вместо этого я решила, что безопаснее всего выяснить, что я могу, здесь. Я оглядела себя, и увидела то, что можно было описать только как какую-то уродливую спортивную одежду. Свободная рубашка с длинными рукавами и такие же брюки нелестного серого цвета-вот и все, что на мне было, не считая пары носков. Я огляделась в поисках пары туфель и, наконец, заметила их на органайзере в конце комнаты. Рядом с ним было то, от чего моё сердце воспарило. Мой фотоаппарат! Больше не скованная страхом перед неизвестностью, я поднялась и, спотыкаясь, пересекла маленькую комнату. Мои руки схватили фотоаппарат, мой оригинальный фотоаппарат, а не Уильяма. Возле камеры, рядом, лежал мой дневник. Возможно, он не так полезен, как мой телефон, но хоть что-то. Я сделала селфи, прежде чем мои глаза уловили движение в дверном проёме. Я увидела две девушки, моих ровесниц, может быть, на пару лет старше, одетых точно так же, как и я. Я что, в секте? Хотя это и возбудило моё любопытство, я решила не рисковать и вернулась к кровати, ожидая, пока фотография проявится. Я села на матрас, скрестив ноги, и положив камеру рядом , открыла дневник. Прыжок перенес меня обратно в апрель, так что все записи должны были быть одинаковыми до этого момента. После этого могло случиться всё, что угодно. Но как все могло так измениться всего за несколько месяцев? Первая новая запись, попавшаяся мне на глаза, была датирована 10 июля. . . . . . . . . . . . . . Я... не попала в Блэкуэлл. Это ужасно. Я имею в виду, я знаю, что это была несбыточная мечта. Возвращение в родной город и поступление в школу моей мечты всегда было вне моей досягаемости. Мои оценки отстой. Я надеялась, что моих фотографий будет достаточно, чтобы попасть туда, но теперь я думаю, что они тоже отстой. Серьезно, они даже понизили свои стандарты после скандала с арестом Марка Джефферсона, а я все еще была недостаточно хороша. Наверное, теперь у меня никогда не будет повода снова связаться с Хлоей. Я просто закончу школу здесь, в Сиэтле, и... что дальше? Просто найду какую-нибудь тупиковую работу, как мои родители, наверное. . . . . . . . . . . . . . Мои глаза долго смотрели на страницу. Как предупреждение Рейчел привело к аресту Джефферсона? И как это привело к тому, что я не попала в Блэкуэлл? Ледяной холод пробежал по моей спине, когда правда открылась. Единственная причина, по которой я попал в Блэкуэлл, заключалась в том, что Джефферсону нравились мои фотографии. Мои селфи. Мой желудок сжался, и я почувствовала вкус желчи на языке. Это не имело никакого отношения к таланту, а все было связано с его болезненными фетишами. - Мне нравятся твои пятна." Я подпрыгнула от этого голоса, отчего мой дневник отлетел в сторону и чуть не разбил камеру. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоить свое сердце и оглядеться, чтобы найти ту черноволосую девушку, одетую точно так же, как я, сидящую со сложенными крест-накрест ногами на полу в нескольких футах от меня. Она склонила голову, не давая мне увидеть её лицо. Всё, что я могла видеть, были её спутанные волосы, которые падали на ее плечи и лицо. У нее даже челки не было. - Ты меня напугала!" - прошипела я, положив руку на грудь, пытаясь успокоить сердцебиение. - Ты позволила мне съесть твою еду прошлой ночью. Спасибо. - Её слова прозвучали медленно, но ровно. Для девушки её голос звучал немного тихо, хотя в нем было мало присутствия от того, насколько тихой была её речь. "Я... …" Я отрицательно покачала головой. "Прошлая ночь для меня как в тумане ".Это была правда. Я переместилась около шести часов. Мне следовало бы вспомнить кое-что о прошлой ночи, но все это было просто нагромождением бессмыслицы. - Мы уже встречались?" - Она покачала головой. - Я... Меня зовут Александра." -Я Макс. - Моя рука протянулась к ней, и она вздрогнула, падая назад, после чего её ладони ударили по полу, чтобы удержать ее в вертикальном положении. - Не прикасайся ко мне!" Я вздрогнула от громкости и ярости её слов, совершенно не похожих на её прежние. Отдернув руку, я принесла ей извинения. Александра ничего не ответила, только подтянула колени и села в позе эмбриона. Не в силах думать ни о чем другом, слова сами собой нашлись. - Я не прикоснусь к тебе, если ты этого не захочешь. Я обещаю." Она резко вскинула голову, и я, наконец, увидела ее светло-карие глаза, широко раскрытые и дикие. - Обещаешь?" Я кивнула, пытаясь одарить её, как я надеялась, дружелюбной улыбкой. - Обещаю." Склонив голову набок, её голос вернулся к своему обычному гудению. - Не смотри на меня." Это была странная просьба, и выполнить её было немного труднее, чем просто не прикасаться к ней. И все же, что мне оставалось делать, как не подыгрывать? - Ладно. Я не прикоснусь к тебе и постараюсь не смотреть на тебя. - Чтобы доказать свои слова, я взяла свой дневник и уставилась на него. - Обещаешь?" - Обещаю." -Ты мне нравишься, Макс,- сказала она. Я услышала, как она встала, шлепая босыми ногами по кафельному полу. - Ты хорошая." В дневнике, возможно, и содержалось немного информации о том, где я была и почему я здесь, но у этой девушки, вероятно, были ответы на всё вопросы. - Привет, Александра. Ты знаешь, где мы?" Я наклонила голову в её сторону, но старалась не смотреть на неё. - В больнице, - сказала она, возвращаясь от книжного шкафа к кровати. - Я не знаю, какой именно. Это не имеет значения." -В больнице?" Здесь не было ни малейшего признака медицинского оборудования. Не говоря уже о медсестрах и запахе антисептика. Даже стены были грязно-белыми, а не ослепительно-белыми, которые угрожали затащить мой разум обратно в бункер. "Почему… почему мы в больнице?" - спросила я, мое сердце боялось ответа по причине, которую я не могла понять. - Я чувствую её. Я её не слышу. Я-это не я, - сказала Александра. - Ты хочешь умереть." От её слов у меня кровь застыла в жилах. - Я не хочу умирать!" Каждый удар сердца гремел в моих ушах, когда кусочки пазла начали вставать на свои места. Её странное поведение. Эти одинаковые наряды. Как больница может быть больницей без медицинского оборудования. - Мы что, в психушке?" Её ответ был холоден, с тем же самым, немного грустным бормотанием, которое она, казалось, источала с каждым слогом . "да." Я тут же вернулась к своему дневнику, открыв последнюю страницу. Запись была датировано 23 августа. ............. Так начинается очередной учебный год в школе (Nowhere high) в Сиэтле. Вместо того, чтобы дополнять свое резюме специальной программой по фотографии и искусству, я просто среднестатистическая студентка без настоящих друзей. Весь день я думала только о том, что было бы, если бы я училась в Блэкуэлле. Подружилась бы я снова с Хлоей? Могли бы занятия там превратить мою *китчевую фотографию во что-то стоящее? Скорее всего, нет. По крайней мере, я узнала, что никогда не достигну мечты всей жизни, прежде чем не потрачу на неё огромное количество времени (прим.перев-так это и работает). Не то чтобы мне больше не на что было тратить время. Никаких друзей. Никаких увлечений. Почему я вообще веду этот дурацкий дневник? (прим.перев*КИТЧ -Низкопробная массовая продукция, отличающаяся обычной формой и примитивным содержанием, рассчитанная на невзыскательный вкус и моду) Это была последняя запись. Почти два месяца назад. Неужели я впала в депрессию из-за того, что не попала в Блэкуэлл? Я знаю, что расстроилась бы, если бы не попала туда, но впасть в депрессию настолько? Что оказаться в долбанной психушке? Как это вообще могло случиться? -Скоро завтрак,- сказала Александра. Я ничего не могла с собой поделать и, подняв глаза, увидела, что она показывает на часы. Было уже почти восемь. Немного болезненное бурление в животе подсказало мне, что завтрак определенно хорошая идея. До сих пор, я понятия не имела, что это из себя представляет. Они принесут нам еду? Там есть кафетерий? Как бы глупо это ни было, я просто должна была спросить: "Что нам делать?" - Мы идем." Казалось, она не расстроилась, когда я посмотрела на неё, но, возможно, она просто не заметила мой взгляд. Была также вероятность, что она действительно сумасшедшая, или что она просто издевается надо мной. Я всегда очень плохо разбиралась в таких вещах. Хлоя всегда защищала меня от подобного. Хлоя! -Эй, - сказала я, когда мы вышли в коридор, - ты не знаешь, где мой сотовый?" Полы и стены были такими же мягкими и чистыми. Здесь был пост и несколько тяжелых дверей в одном конце коридора, и длинный коридор ведущий в тупик в другом. Там, должно быть, было с полдюжины таких же комнат, как наша. У входа в комнату собралось много девушек нашего возраста. Александра ничего не ответила. Я заметила, что медсестра ходит из комнаты в комнату, посылая все больше молодых девушек собираться прямо перед их постом, и все они были одеты одинаково. Две другие медсестры управляли тяжелыми дверями. Одна из медсестер поднесла свой пропуск к сенсору у дверного проема, а когда тот загорелся, открыла дверь. Команда из трех или четырех санитаров сказав, что нам нужно идти завтракать, провели через тяжелые двери. Мы все шли, выстраясь в очередь, как школьники, проходя через двери, мимо лифтов и вниз по нескольким коридорам, прежде чем войти в маленькую столовую. Единственное ,что было в комнате были только пластиковые столы для пикника и мусорные баки. Ничего больше. Нас усадили, проинструктировали, чтобы за столом сидело не более двух человек. Я села напротив Александры, учитывая, что я буквально никого там не знала. Хотя я спросила её, как именно все это должно работать, она не ответила. Её голова оставалась низко опущенной, а волосы скрывали выражение её лица от моих глаз. Поэтому я взяла на себя смелость попытаться выяснить это. Все просто сидели за своими столами. У дверей стояла пара сотрудников, а еще один прохаживался между столами, разглядывая всех пациентов. Мой желудок снова скрутило, хотя на этот раз это было вызвано глубоким чувством отвращения. Я была пациентом. Психически больной. Как долго я буду здесь в ловушке? Что еще более важно, что, черт возьми, произошло с Хлоей и Аркадией-Бэй? Тоненький голосок в моей голове дал о себе знать: А что, если все, что произошло на той неделе, было просто бредом сумасшедшей девочки в сумасшедшем доме? Я покачала головой, отгоняя ядовитые мысли. Я никак не могла допустить, что бы такая мысль прижилась. Мне просто нужно было найти спасательный круг что бы выбраться во внешний мир. Мысленно я начала составлять список всего, что мне нужно было узнать. Во-первых, я должна была узнать, что Хлоя в безопасности. Она не вспомнит меня после того, как мне исполнилось тринадцать и я бросила её, но пока она была в безопасности, я всегда могу попытаться восстановить отношения. Она действительно скучала по мне так же сильно, как и я по ней. Во-вторых, я должна была узнать, что с Аркадией-Бей и всё ли там в порядке. Воспоминания о том как Хлоя и я, проезжаем через искореженные обломки города, всё еще преследовали меня, но если я всё сделала правильно (Ха! как будто мне это когда-то удавалась!) Тогда всё должны быть в безопасности: Джойс, Уоррен, Кейт. Черт! Кейт! Мой разум дрогнул, когда навязчивые воспоминания о том, как я разговаривала с ней на мокрой от дождя крыши, напали на меня. Никого не было там, чтобы помочь ей. Пошла ли она на эту вечеринку? Неужели Нейтан дал ей дозу? И у меня не было возможности даже узнать об этом, пока я была здесь. Грохот вывел меня из раздумий. Передо мной стоял пластиковый поднос с единственной пластиковой вилкой. Оглядевшись, я обнаружил, что они вкатили пару тележек с едой и раздают всем завтрак. Оглянувшись, я обнаружил довольно жалкую груду блинов, яичницу-болтунью, тосты и два ломтика бекона. Они также поставили рядом со мной стакан сока. Я заметила, что перед Александрой была та же самая еда, хотя она была уже наполовину съедена. Я не могла отрицать, что была голодной, и не могла сказать, был ли какой-то лимит времени. Если судить по темпу Александры, мне нужно было отвлечься и сосредоточиться на еде. Я справилась с яичницей, она была ни плохой, ни хорошей. Нужно было не много добавить соли, а у нас не было приправ. Ни масла, ни сиропа для тостов или блинчиков. Что один что другой имели консистенцию картона. Даже бекон был не так уж хорош. Несмотря на голод, я смогла съесть только яичницу, бекон, один из двух ломтиков тоста и около трех четвертей блинов. Вероятно, из-за полного отсутствия вкусовых качеств. Настоящий картон мог бы быть лучше.(Прим.перев. Чистая правда в психиатрических больницах еда всегда пресная ,почему? Я не знаю.) Я с грохотом отодвинула от себя поднос, когда я наконец перестала пытаться доесть свой завтрак. Я услышала восторженное ворчание, привлёкшее моё внимание к Александре. Её глаза метнулись в сторону, и я напомнила себе не встречаться с ней взглядом. Через мгновение она кивнула в сторону моей тарелки и снова жалобно хмыкнула. -Ты... хочешь то, что осталось?" - спросила я, пододвигая к ней поднос. В мгновение ока поднос оказался перед ней, и она проглотила то, что осталось меньше чем за минуту. Закончив, она взяла вилки в руки. После чего, она безмолвно толкнула меня. Я взяла её (вилку) со стола, после чего она кивнула. Она встала и направилась к двери. Склонив голову, она протянула вилку санитарам. Они взяли ее вилку и повернулись ко мне. Повторив действия Александры, я протянула вилку, и они забрали её у меня. В этот момент я поняла, что происходит. Они забирали столовые приборы, которые мы могли использовать, чтобы навредить себе или другим, прежде чем выпустить нас. Один из санитаров открыл дверь и проводил нас обеих обратно в коридор с постом медсестёр и комнатами. Александра сразу же вернулась в нашу комнату. Часть меня хотела последовать за ней, но были и другие вещи, которые мне нужно было знать, и я не собиралась отступать не получив ответов. Я пошла на сестринский пост. - Простите, вы не знаете, что случилось с моим мобильником?" - спросила я у ближайшей медсестры, светловолосой грузной женщины лет тридцати-сорока, сидевшей за компьютером. Она не обратила на меня внимания. -Я ... простите, если мешаю, но я просто ... —" - Милая, почему бы тебе не вернуться в свою комнату? Скоро придет время принимать лекарства, а потом будут занятия в группе." Не говоря больше ни слова, она вернулась к компьютеру. Отчаяние охватило меня. Как будто она даже не считала меня человеком. Мне хотелось наброситься на неё, закричать, чтобы она обращалась со мной как с гребаным человеком, но я прикусила язык. То, что бы меня одели в смирительную рубашку и заперли в комнате с мягкими стенами, не входило в мой список. Я побрел прочь от поста, прокручивая в уме свой список, но не зная, как начать его выполнять. Убедится, что Хлоя в безопасности. Подтвердите, что Аркадия-Бей не разрушена. Проверить, как там Кейт. Узнать, жива ли Рейчел. Я ничего из это не смогу узнать без телефона и интернета. -Александра, - сказала я, входя в нашу комнату. -Здесь, - ответила она со своего места на кровати. В руках она держала моё селфи. Склонив голову набок, я украдкой взглянул ей в лицо. Она была так поглощена Полароидом, что, казалось, ничего не замечала. Тень улыбки коснулась её губ, пока её светло-карие глаза не отрывались от фотографии. В моей голове возникла идея, я подошла и схватил фотоаппарат. - Хочешь, я тебя сфотографирую?" - спросила я, подняв камеру для большей выразительности. Встряхнув головой она ответила: "Нет." -О, - пробормотала я, совершенно не в силах скрыть разочарование в своём голосе. Схватив свой дневник, я взяла оба предмета и вернула их на место на книжном шкафу. - У меня уже есть фотография." Александра подошла к книжному шкафу и схватила блокнот для рисования. Именно в этот момент я поняла, что он был организован в три секции. Моя секция была слева, ее-справа, а середина была общей, где были всё книги и прочее. Пролистав несколько страниц, Александра показала мне свой блокнот. Я посмотрев в него я увидела не автопортрет, а тигра-подобного зверя. На спине у него были полосы, а из головы торчала пара антилопьих рогов. Хвост был больше похож на хвост лисы или белки, распушенный в огромный клубок пуха. Его морда оскалилась, как будто он рычал, показывая рот, полный хищных зубов. Рисунок был сделан карандашом, и он был очень, очень хорош. Дэниел бы это полностью одобрил. - Это здорово!" Я подняла глаза, но вспомнила, что не должна смотреть ей в глаза. - Это ты нарисовала?" Она кивнула мне. - В художественном кабинете. Мне здесь карандаши не дают." Ранее она упомянула, что у нее уже есть фотография, поэтому я спросил: "Ты также нарисовала и себя?" - Вот это." - Она постучала пальцем по бумаге для большей выразительности. - Если бы я всегда так выглядела, никто бы на меня не смотрел. Прикоснись ко мне." Какое-то мгновение я смотрел на зверя, пытаясь осмыслить происходящее. По крайней мере, дурманящий туман этого утра почти исчез. Наверное, ей просто хотелось быть большой и страшной. Честно говоря, быть такой, безусловно, имеет свои преимущества, и это не значит, что я никогда не мечтала быть кем-то другим. -Не знаю,- ответила я. - Если бы ты выглядела так, я думаю, ты привлекла бы гораздо больше внимания, чем сейчас. И пока ты не агрессивна и не рычишь, мне бы очень хотелось погладить тебя, особенно этот большой пушистый хвост." - Не надо... пожалуйста!" Взглянув вверх, я увидела румянец на ее оливковых щеках. Её руки нащупали блокнот и закрыли его . Она бросила его обратно на книжный шкаф, прежде чем вернуться к своей кровати и снова взять моё селфи. Следуя её примеру, я подошла к кровати и села. В голове я пыталась прокрутить, какую информацию я могла бы получить от неё. По крайней мере, она снова разговаривала со мной. За завтраком она была немногословной. Как только я собралась заговорить, она опередила меня. - У тебя есть еще пятна?" - Ты имеешь в виду веснушки?" Она по-прежнему не смотрела на меня, только бросала косой взгляд и использовала мое селфи как своего рода броню, скрывая свое лицо. - Да, они все кончились." Я повернулся к ней спиной, прежде чем потянуться через голову и задрать рубашку, чтобы обнажить спину и плечи. - Видишь?" Я услышала, как она ахнула, а затем взволнованно хихикнула. - Так много пятен!" Я уже собиралась снова надеть рубашку, когда почувствовала легкое теплое прикосновение к своему плечу. Возможно, у неё и был пунктик насчет людей, вторгающихся в её личное пространство, но она явно не испытывала зацикленности на обратном. Прикосновение уходило, только чтобы вновь появиться мгновением позже, на расстоянии доли дюйма от предыдущего. Я могла только представить, как она трогает каждую веснушку. Мне стало немного не по себе, и держать рубашку было более чем неудобно. От такой позы у меня почему-то защипало запястья. - Вы не возражаете?" Я не смогла сдержать ворчливости в своем голосе. Хотя она не дала мне должного ответа, прикосновения прекратились. Я уронила рубашку, позволив ей упасть обратно. С шипением мои руки потянулись потереть запястья. Мгновенное сожаление. От моего прикосновения исходила острая боль, заставляя меня отдернуть руки и вскрикнуть. - Ты в порядке?" - Больно, - сказала я, хватаясь за рукав, чтобы опустить его. На внутренней стороне запястья я обнаружил все еще заживающую рану, по крайней мере, недельной давности. Единственная линия, параллельная моей руке длиной в несколько дюймов. Плоть поднялась там, где были швы. Я не мог в это поверить. Опустив рукав, я проверила другую руку, чтобы найти такую же рану. Я действительно пыталась покончить с собой!