Код 25

Сюэбао-холл, кабинет _______ Сказать необходимо многое. Но я не смею раскрыть рта. Без позволения. Без приглашения начать беседу. Отец не обращает на меня внимания до тех пор пока не оказывается в привычной зоне комфорта. Большой стол из красного дерева. Телефон. Кресло. Бутылка скотча. И крепкая кубинская сигара. Ее неотъемлемый минимум. С чувством глубокого достоинства шаньчу воцаряется на кожаном троне. Сухие пальцы обхватывают набалдашники подлокотников. Как два паука. Едва различимый рык удовольствия. Проскальзывает сквозь зубы на выдохе. И доносится до моих ушей. Благородный лев. С несокрушимым духом. И закаленной волей. - Подойди, - повелительный жест. Чуть ленивый. Самодостаточный. Сдержанная улыбка на иссушенных старостью губах. Смягчает суровый взгляд. Я останавливаюсь в пяти шагах. Прижимаю клетку к груди. Отец разрешает оставить ношу на столе. Грязное дно. Осыпает лакированную поверхность ошметками земли и помета. Мне стыдно за собственную непредусмотрительность. Аккуратно смахиваю нечистоты на ладонь. Шаньчу наблюдает за отражением белых пальцев. Терпеливо дожидается, пока я закончу. Снисходительное молчание повергает в панику. Казню себя за нерасторопность. За растрату бесценного времени. - Присаживайся. Руки испачканы дерьмом. Стараюсь ничего не касаться. Умещаюсь на крае стула. Тело принимает неудобную позу. - Боги были милостивы, если за все мои преступления подарили такого сына, как ты, - различаю ласковые нотки в голосе отца. Он протягивает мне лист бумаги. - Вытри руки, Шао. Всего у шаньчу было пятеро сыновей. Первый, самый старший, совершил самоубийство в тюремной камере. Второй застрелен боевиками Шуйфон. Третьему досточтимый Чэнь перерезал горло за непомерные амбиции. Четвертого, Шэньмина, может ожидать та же участь. Если он не одумается. Пятый. Шаоюань. Единственный, в ком Чэнь Сяньжэн еще не разочарован. Нужно ли объяснять, отчего любая оплошность видится мне смертным грехом? Я не стремлюсь стать следующим главарем Тайсиншэ. Все полномочия перейдут к моему брату. Как только тому исполнится двадцать пять. Я признаю за ним это право. И уважаю волю отца. Но Шэнь разбивает ему сердце. Чрезмерным своеволием. Жаждой наживы. Власти. Признания. Уважения, скованного из костей, крови, многомиллионных счетов и животного страха. Вай-лунтао также крайне недоволен. Гнев Дракона - тень позора на добрым именем Чэнь. - Спасибо, отец, - прячу смятый листок в кармане брюк. Спокойствие возвращается. Шанчу не сердится на меня. - Мне уже известно о Най. Прими мои соболезнования, сын, - звучит вполне искренне. Горько. Со сдержанным надрывом. Эмоции дозированы статусом. Но глаза все равно наполняются влагой. Так внезапно. Неожиданно. Обезоруживающе. Как я мог подозревать отца? Как я мог?.. - Я принимаю, - низкий поклон. Признательность и покаяние. Боль и облегчение. Мне хочется верить. И оставаться сильным. Чтобы продолжать защищать интересы семьи. Неверующие нарушают клятвы. Невыполненные обязательства бесчестят. Я говорю, что лечу в Пекин. Сегодня. Вечером. Отец интересуется моим сопровождением. Чой. В качестве личного телохранителя. И несколько бойцов, прошедших испытание на преданность. - Ты доверяешь свою жизнь школьникам, Шао, - шаньчу добродушно смеется. Его забавляет храбрость. Навеянная безысходностью. И гордость. Вдохновленная отчаянием. Мои солдаты едва ли старше меня. Но каждое поколение боссов сколачивает собственную банду. Из тех, кто проверен дружбой. Долгом. Годами. Отец считает, на юнцов нельзя положиться. Горячие головы. Алчные души. Завистливые сердца. Он прав. Но к тому времени, когда я возглавлю Тайсиншэ, подле останутся лишь испытанные соратники. Бойцовских псов натаскивают со щенячества. - Хорошо. Тогда брат Вон отправится с тобой. Вон Файсин. Синьфун Чэня-тайло. Советник. Доверенное лицо. Надежен, как скала. Я не возражаю. На меня возложены слишком большие ожидания. Принимаю заботу с пониманием. - А теперь перейдем к делу, Шаоюань. Не хочу слышать то, что придется услышать. Мириться с неизбежностью. С осознанием того, что жизнь изменится бесповоротно. Пора взрослеть. По-настоящему. До инициации Шэньмина остается один год. 19 августа 1998 года брат примет бразды правления Тайсиншэ в свои руки. Досточтимый Чэнь добровольно отойдет от дел. И посвятит остаток жизни праздному отдыху. С молоденькими шлюшками. Где-нибудь на курортах Италии. Или Франции. Таков идеальный сценарий. Несбыточный. И невозможный. Чем ближе срок, тем медленнее тянется время. Чем сильнее стремишься получить желаемое, тем дольше оно не идет в руки. Ожидание становится пыткой. Великое предвкушение - навязчивой идеей. Претенциозные планы - экономическими рисками. Шэнь надеется, отец решит перенести дату. Раньше. На полгода. На семь месяцев. На одиннадцать. Если оценит усердие и решительность сына. И совершает множество рискованных авантюр по привлечению в бизнес дополнительных источников дохода. 80% махинаций оказываются успешными. Но финансовые потери, связанные с ними - совершенно неоправданными. Подкуп. Откуп. Проценты. Логистика. Опасность, связанная с растущим недовольством конкурентов. Некоторым Шэнь демонстративно наступает на горло. Вырывая из под контроля стабильные каналы наркотрафика. Есть тысяча способов нажить заклятого врага. Самый верный - сделать так, чтобы враг потерял лицо. - Прекрати оказывать Шэньмину поддержку. Старейшины разочарованы его необдуманными действиями. Вошинво не желает участвовать в очередных героиновых войнах. Братству необходима передышка после стычки с Шуйфон в Макао. Слишком много смертей. Подпорченное реноме. Пассивный рекрутинг. Причины и следствия. Одно из другого. - Его больше не рассматривают в качестве преемника и не станут слушать. Я пытался сбить спесь с Шэньмина. Убедить сбавить обороты. Начать думать на перспективу. На месяц вперед. На год. На два. Ради его же блага. Безуспешно. Шэнь воспринимает меня как соперника. Опасного конкурента. Готовящего заговор. Теперь страшно засыпать в одиночестве. Я запираю двери. Ставлю охрану. Не приближаюсь к окнам. Перестаю завтракать дома. Обедать. Ужинать. Пить чай. Употреблять алкоголь. Колоться собственным товаром. Трахать собственных шлюх. За каждым углом я жду притаившуюся смерть. В каждой тени вижу шпиона. В каждом шорохе слышу убийцу. Я не боюсь брата. Меня пугает его подлость. Низость. Безнаказанность. И пренебрежение репутацией семьи. Во всем этом мне некому признаться. - Ты. Его заменишь ты, Шаоюань. Лестное предложение. Делающее меня ходячей мишенью. Неужели досточтимый Чэнь уверен в моих силах? Сколько ошеломительных новостей за последние несколько часов... - Но Шэньмин не отступит. Поэтому... Никто не удивится, если в ближайшие дни моего старшего сына найдут в мусорном баке с воробьиной головой в зубах. Вновь подозреваю отца в причастности к смерти Най. Укоряю себя за наивность. И не знаю, кому верить. Шаньчу смеется. Смех переходит в кашель. Сиплый. Свистящий. Булькающий. Недолго. Ему осталось недолго. Наркотики помогают заглушить боль. Но не смогут излечить рак. С учетом всех обстоятельств вскоре я останусь совершенно один. Лишенный близких людей. Ни жены. Ни брата. Ни отца. От этой мысли становится дурно. Сглатываю ком, подступивший к горлу. - Сегодня тебя официально представят лидерам Вошинво. Будь почтителен. В голове пустота. На сердце - камень величиной с луну. Несмотря ни на что, я не желаю брату смерти. Но и выступить против не могу. Один в поле не воин. - Это большая честь для меня, - пальцы сжимаются в кулаки. Досточтимый Чэнь ничего не замечает. Он хочет, чтобы я навсегда запомнил, КАК забивают торчащий гвоздь. Шэньмина убьют на моих глазах. В педагогических целях. - Ты лучший сын, о каком я только мог мечтать. Не могу сдержаться. Плачу. Отец не сомневается, это слезы искренней признательности. Его трогает серьезное отношение к семейным делам. Глубокое понимание ситуации. И уважение мудрости старших. Он поднимается из-за стола. Подходит. Обнимает за плечи. - Спасибо, отец, - шепчу одними губами. Задыхаюсь спазмами. - Спасибо за доверие. Разочаровать его сейчас - сродни самоубийству.