Код 25

Гонконг, Стэнли, Сюэбао-холл, кабинет досточтимого Чэня _______ Сейчас мне не помешают хорошие известия. Но их нет. В одиннадцатичасовом выпуске новостей не сообщают ничего позитивного. По настоянию Большого брата Вая отменяю вылет в Пекин. Великий дракон остается верен данному слову и посылает в Северную столицу своих людей для выяснения обстоятельств смерти моей жены. Это отличная новость для моего отца. Для меня – очередное напоминание о собственной беспомощности. Сжимаю кулаки. Прячу эмоции за непроницаемым выражением лица. Но их всегда можно прочесть. Нет, не по глазам. По напряжению в пальцах. Наблюдательны только те, кто хорошо меня знает. - Шаоюань, сынок. Взгляд Чэня-тайло прикован к моим побелевшим костяшкам. Хочется спрятать руки в карманы. Не смею. Давлю чувство стыда. Заставляю тело сидеть неподвижно. Ровно. - Ты очень понравился Совету старейшин. Скромный, хитрый и точно знаешь, кому в первую очередь выразить уважение. Тень улыбки скользит утренним туманом по иссушенным старостью губам. - Но братья сомневаются, найдется ли в тебе достаточно твердости, чтобы руководить Тайсиншэ? Разумнее ответить «нет». Но, как сказал Уайлд, откровенность – самое страшное оружие. Приберегу его на самый крайний случай. - Я никогда не отступлюсь, и достигну успеха. Или умру, продолжая бороться. Ничто так не дисциплинирует как чувство долга, внушенное безысходностью. Разливаю виски в стаканы-рокс. Шаньчу предпочитает японский. Сантори Ямадзаки. Прямой поставки из Киото. Односолодовый. Легкий. Мягкий. Элегантный. Двенадцатилетней выдержки. Изготовленный по шотландской технологии, перенятой и доведенной японцами до совершенства. Досточтимый Чэнь делает небольшой глоток. Кубики льда искрятся в свете декоративных бумажных фонарей. - Замечательно, мой мальчик. Замечательно, - шаньчу одобрительно кивает. Разумеется, иного ответа он не ждал. Еще глоток. И еще. Емкость пустеет. Наполняю вновь. Отец хочет отпраздновать мой удачный выход в свет. Преждевременное чествование. От которого я не могу отказаться. Чокаемся стаканами. Из динамиков телевизора доносятся голоса. Полицейские сводки. Недостойные жизни. Жалкие смерти. Светская хроника. Вертеп титулов и званий. Кого это волнует? Метеопрогнозы. Ветер. Дождь. Шторм. Тайфун. В конце недели. Очередной экзамен на стойкость, выдержку и благоразумие. - Я перепишу завещание в твою пользу. Шэньмин не получит ничего, будь он трижды проклят. Такова цена отцовского разочарования. Два дракона Сянгана – не более, чем миф. Несбыточная мечта братьев, которые оказались слишком разными для того, чтобы стать единым целым. Голосом мудрости. Кулаком справедливости. И надежным хранителем семейных традиций. Не суждено. Идеальный мир превращается в прах. Я обязательно воскурю благовония перед изваянием бодхисаттвы милосердия. Чэнь-тайло залпом осушает третий стакан. Резко ударяет дном по стеклянной столешнице журнального столика. Трещины. Расползаются по прозрачной поверхности. Слышу их скрипящий хруст. Я не вправе оспаривать отцовские решения. И не в силах убедить Шэня раскаяться.