Код 25

22 апреля 1998 г. Шанхай, Янпу, чайный дом Цюэшэ _______ Шанхай. Первый по численности населения город на планете. Один из ведущих мировых финансовых центров. Жизнь здесь похожа на адскую круговерть. Тяжелая музыка мегаполиса. Жесткий бит. Сумасшедший темп. Невозможно остановиться. Перевести дыхание. Стремительный поток времени сжигает минуты покоя, превращая их в мифическую благодать. Вдох. Выдох. Это не борьба за выживание. Это состязание между обладателями благ цивилизации. Бесконечная гонка на пределе возможностей. Вынуждает становиться грубым. Циничным. Жестоким. В большом городе нет места сожалениям, страхам, сомнениям. Оказавшись на перепутье, не к кому обратиться за добрым словом. Советом. Поддержкой. Чайные дома. Большие и маленькие. Роскошные и бедные. Официальные. Или служащие прикрытием для борделей. Единственные места, где можно восстановить душевное равновесие. Как в старые добрые времена. Цюэшэ. Оазис умиротворения посреди шумного района Янпу. Чайная чудесным образом пережила и японскую оккупацию и Культурную революцию, сохранив первозданный облик до наших дней. - Ах, Чэнь-сяньшэн! Добро пожаловать! Узнаю мелодичный голос. Несмотря на то, что слышал его лишь однажды. В последний раз я приезжал в Шанхай, когда была жива моя почтенная мать. Давно. Очень давно. - Благодарю вас, Ли-цзяшоу. Кланяюсь в полумрак. Поднимаю глаза. И вижу призрака. Духа из древних легенд. Плывущего навстречу мягкой походкой. Пронзая редкие солнечные лучи, проникающие сквозь резные ставни окон. Голубой шелк ципао струится искристым инеем. Будто озерная гладь, покрытая заснеженным льдом. Молочно-белые волосы обрамляют фарфоровую маску лица. За улыбку, с которой мастер Ли встречает гостей, можно отдать целое состояние. Хозяин чайного дома. Красив. Статен. И все также молод. Как двенадцать лет назад. Есть нечто жуткое в оцепеневшей свежести его прекрасного облика. Мертвое. Холодное. Не настоящее. Лживое. Сделка с темными силами? Проклятие? Или наказание? На мгновение замираю. Охваченный суеверных трепетом. - Какое удовольствие видеть вас повзрослевшим, здоровым и привлекательным, Чэнь-сяньшэн! Мастер Ли добродушно хохочет. Смех так заразителен, что мне тоже хочется радоваться безымянному счастью. - Как поживает ваш досточтимый отец? Циновки. Расписные ширмы. Маленькие красные фонарики. Покачиваются под потолком. На каждом – скорописный иероглиф «фа», обозначающий удачу. В которой я, безусловно, нуждаюсь. - У господина Чэня все хорошо, благодарю. - Позвольте, я провожу вас к столику. Теплая ладонь нежно касается плеча. Вздрагиваю. - Пожалуйста, не волнуйтесь, – Ли услужливо улыбается. Широко. Открыто. Радушно. Невольно любуюсь. – Ван-сяньшэн просил предупредить вас, что немного припозднится, - низко кланяется. Ничего. Это ничего. Отвечаю. Чувствуя, как холодеют ноги. Дрожат колени. Голос. Сердце. Каждая минута тревожного ожидания нагоняет новые опасения. И чем больше страхов в душе, тем значимее становится каждая ничтожная мелочь. Захочет ли Ван Люйлао – Счастливчик Вон – помогать мне? Остается надеяться. На то, что клятвы в вечной дружбе, принесенные пять лет назад, не остались в прошлом. Не забылись в порыве юношеской впечатлительности. Услуга за услугу. Не люблю просить первым. Но выбора нет. - Какой чай вы желаете сегодня пить? Столик в укромном уголке зала. В тени. За ширмой. Со вставками из жемчужно-белого шелка, разрисованного ветвями бамбука. Искусная работа. Резкие мазки. Отчаянный порыв. Стремительность и сила. Дух Ян, облаченный в оттенки весенней зелени. Дух Инь, скрытый в гибких очертаниях ствола. - Тайпин хоукуй, пожалуйста… Должен ли я почтить память матери, выбрав тот чай, который она любила? Ли широко улыбается. Одобряет. Один из элитных сортов. Один из дорогих.