leave out all the rest

И пока Саске собирается снова врезать ему, перегибаясь через стол, Итачи перехватывает руку брата, тянет за воротник футболки, сгребает в охапку и упирается своим лбом в его. Учиха пытается вырваться, но руки старшего брата, когда-то такие ласковые и заботливые, сейчас сжались на нем тисками. «Вау», — думает Саске, шумно вдыхает воздух и пропускает удар под дых. — Успокойся, — мягко, почти нежно звучит над ухом. Разбитая губа опять начинает саднить. — И сядь уже наконец. Младший Учиха поднимает голову, когда снова может говорить, произносит: — Где, блять, родители? А дальше они так и стоят: Итачи не отстраняется, но на лице от чего-то появляется хищная улыбка, он возобновляет некогда ослабленную хватку и прикасается к губам Саске. Невесомо, едва ощутимо, как будто ему просто интересно, что будет дальше. Что будет, если он зайдет так далеко. Глаза Учихи остаются открытыми из-за шока, а зрачки расширяются. «Какого хуя ты делаешь?» — хочется дать по ебалу и спросить, но руки почему-то — кольцом вокруг шеи Итачи, пальцы — в его волосах, а поцелуй (усугубляется). Конечно, сосаться со своим старшим братом — это не то, ради чего Саске жил, но на губах очень сладкий привкус, тепло расходится по венам, по телу проходит дрожь, а от запаха Итачи голова идет кругом. Ноги становятся ватными, колени подкашиваются, чтобы устоять он цепляется за плечо Итачи. И больше не может сопротивляться. Не может остановиться. — А ведь ты был таким невинным и милым в детстве. Кто бы мог подумать, — довольный результатом, Итачи отстраняется, а в ответ получает недовольное мычание. — Заткнись и сделай это еще раз, — Саске запрокидывает голову, смотрит прямо в глаза брата. Требовательно. Так, чтобы во взгляде черных глаз не читались разочарование и мольба. — Сделать — что? — в голосе — смех и настойчивость. — Только не заставляй меня произносить это, Итачи, пожалуйста. — Пожалуйста? — бровь взлетает вверх, на лице расцветает ухмылка. Саске хмурится. — А я уже и забыл, как это приятно, когда ты о чем-то просишь. — Не обольщайся. Это последний раз. — Очень вряд ли, — раздается над ухом. Поцелуй быстрым мазком касается щеки, только слегка задевая уголок губ. — Так ты поцелуешь меня? — Тебе этого не хватило? Саске хочется казаться серьезным, даже слегка устрашающим, но губы непроизвольно надуваются и он снова как в детстве — просит Итачи научить его метать сюрикены. — Не сейчас, Саске, — холодные пальцы касаются лба. И Итачи уходит. А Саске садится на пол, но остается стоять.