***
ночь. в комнате было тихо и темно. дазай и чуя лежали в обнимку на кровати. они крепко держали друг друга. весь их завтрашний день вовсе не обещал быть спокойным. наоборот. их ожидала битва. кровавая и опасная. да, это привычно для портовой мафии, однако на этот раз что-то было не так. что-то было иначе. и эта неизвестность пугала до безумия. чуя сглотнул и прижался к дазаю. тот обнял его обеими руками. — у нас же все получится, так? — спросил накахара очень тихо, — ты же придёшь на помощь, верно? — конечно, чуя. осаму убрал прядь рыжих волос с его лба. накахара постарался заснуть. он боялся. дазай тоже. да что там. шатен был напуган до ужаса. нет, он не боялся смерти или боли, вовсе нет. он боялся потерять своего чую. вот он лежит в его объятиях такой маленький и беззащитный. прямо сейчас с ним можно было сделать все, что угодно. чуя был гол. на нем не было ни одежды, ни чего-либо ещё. буквально. он был обнажен душой. дазай как можно сильнее притянул накахару к себе и закрыл его обеими руками. осаму знал, что тот не спал. — не бойся, чуя — проговорил он уверенно, — я буду рядом. у нас еще все только начинается. я очень люблю тебя. да. дазай боялся. ему было страшно. очень. но он ни за что не показал бы этого накахаре. нет. осаму твердо решил стать надёжной опорой для чуи. дазай кивнул сам себе. — спасибо, — накахара поднял голову, — я тоже люблю тебя. осаму посмотрел на него. они поцеловались, и оба в скором времени уже спали непробудным сном.***
наступило утро. — вставай, скумбрия! — приказным тоном скомандовал чуя уже полностью одетый, — нас ждут в строю, а ты валяешься в постели подобно тухлому овощу!!! сейчас опоздаю из-за тебя! дазай поднялся на локтях, тряхнул головой и сощурился от яркого солнца, сладко зевнув. — да встаю я~, — заканючил осаму, будто маленький ребёнок, — чего злой-то такой, чуечка? дазай посмотрел на разгневанного накахару, лицо которого покрылось красными пятнами. — милашечка ты, чуя, — дазай заулыбался и тупо посмотрел на парня напротив. своей несерьезностью и напускной глупостью осаму пытался разрядить обстановку. он отказывался показывать свою слабость и признаться самому себе в том, что был напуган гораздо больше накахары. — дазай, — чуя, облаченный в свой фирменный черный плащ и строгий темный костюм, скрестил руки на груди и с осуждением посмотрел на своего партнёра, поправив кожаные перчатки. — забудь. я понимаю, — осаму изменил свой настрой. все-таки надо было быть серьезнее, ведь сама стуация этого требовала. шатен понял, что сейчас накахаре явно не до шуток и флирта. чуя кусал губы и постоянно менял свое положение: то переминался с ноги на ногу, то перекладывал по-другому руки, теребя шляпу. дазай встал. — нервничаешь? он подошёл к чуе и поравнялся с ним. — очень, — накахара опустил взгляд в пол, — у меня плохое предчувствие, осаму. а если твой сон воплотится в реальность? дазай стащил с кровати свою одежду и, направившись в сторону ванной, задержался около голубоглазого и приобнял его за плечо, нежно потрепав по волосам. — у меня тоже, чуя, — проговорил дазай, — но нам все нипочём. мы двойной чёрный, помнишь? у нас рекорд. на нашем счету нет ни единого поражения. мы даже рядом с ним не стояли, и я обещаю, что на этот раз ничего не изменится. дазай поцеловал оного в лоб и ушёл в ванную комнату, закрыв за собой дверь. чуя встал около окна, раскрыл форточку и решил перекурить напоследок. в подобных ситуациях сигареты были по-настоящему востребованы.***
взрыв. удары. запах пороха и гари в воздухе. свист пуль над головой и крики людей со всех сторон, режущие слух. — дазай-сан!!! — вопил кто-то из отряда, — нашего ранили!!! — опять?! осаму бросился на помощь через дым. глаза жгло угарным газом. город горел вместе с людьми. с перевязанной наполовину головой, с шиной на правой руке, в эластичных бинтах и в разорванной в клочья одежде дазай спасал своих подопечных. — дазай-сан..., — едва молвил слабый голос умирающего, — я же выживу? правда выживу? меня дома... меня дома жена ждёт... мы... мы ждём второго ребёнка... — обязательно выживешь, — двумя руками дазай перекрывал открытую рану на груди молодого человека, из которой хлестала кровь. — держи рану, — приказал осаму сидевшему рядом распаниковавшемуся парню, аккуратно державшему голову своего напарника у себя на коленях, — и... шатена перебили. — дазай-сан!! пожалуйста, подкрепление!!!! не справляемся!!! — не смей отходить от него, слышишь? не смей! — главнокомандующий посмотрел на раненого, — ты обязательно выживешь. даже не думай умирать, рядовой. осаму поднялся, и его запылившийся, тёмный, ободранный плащ скрылся в густом сером дыму. через пару минут после ухода командира молодой исполнитель портовой мафии умер.***
накатывала тяжёлая и душная ночь. куски земли и мёртвые тела метались по всему полю боя, которое из ранее оживленной площади города превратилось в военный кровавый полегон. — да что же вы творите, ублюдки?! — кричал накахара чуя, парящий в воздухе и метивший во врагов с высоты птичьего полета, — что за неучи у меня в отряде?! вы благородная мафия или сопливые дети?! прекратите позориться! слюни летели из его рта, а вены на шее вздувались. — накахара-сан, вызовите подкрепление, враг наступает!!! — да потому что вы ни черта не можете и не умеете!!! ещё немного и я не выдержу! не подпускать их к центру города, слышите?! бойня продолжалась. народ погибал. ситуация выходила из-под контроля. все было возложено на плечи одного накахары. он решился действовать радикально. — спасайте раненых и бегите отсюда!!! — крикнул он и взлетел выше. — накахара-сан, мы ни за что не оставим вас! — я сказал: «бегите». бежать — это приказ. я вам приказываю. кто ослушается, тот будет публично расстрелен вместе со своей семьей. чуя знал, что нужно говорить и как повлиять на подчиненных. какими бы верными не были солдаты своему командиру, они ни за что бы не променяли свои семьи на честь отряда. члены портовой мафии спасались, как могли. накахара посмотрел вперёд, сосредоточил на противнике все свои силы и направил их на активацию порчи — своей способности. последним произнесенным словом чуи было имя самого дорогого ему человека.***
дазай осаму продолжал сражение в поте лица. ужасное осознание того, что прямо сейчас повторялся сценарий его кошмарного сна, заставляло терять контроль и отбиваться от рук. дазай ошибался, мазал и не попадал по живой цели. нет, не простительно. он не мог проиграть, не мог. он не мог бросить своих подчиненных. не мог он и бросить своего чую, находящегося на другом конце города. нужно было заканчивать. как только дазай принял решение, он тут же начал действовать. осаму окликнул акутагаву. тот отвлёкся и потерял бдительность. — дазай-сан, чем могу быть полезен? — рюноске, обернись!!!! в сторону брюнета летела тысяча ледяных кольев с взрывной печатью на каждом из них. дазай сорвался с места и в который раз встретился со смертью лицом к лицу. со скоростью света побежал навстречу приближающемуся острому льду. осаму в последний момент сбил акутагаву с ног и полетел с ним на землю. колья вонзились в противников за их спинами, и тут же произошел взрыв. огромный огненный шар заполнил поле боя, изничтожив все живое в ближайшем радиусе. ударила звуковая волна. дазай и акутагава откатились от эпицентра более, чем на 200 метров, после чего они вскочили и побежали бегом. фактически оглохнув и едва видя мир перед собой, дазай заговорил очень быстро, затараторил: — сообщи боссу о том, что враг уничтожен. мы потеряли отряд. а ты отправляйся на помощь к остальным. мы выиграли это сражение, но не выиграли эту войну. я надеюсь на тебя, рюноске акутагава. и осаму тут же испарился, будто его и вовсе не было здесь несколько секунд назад. рюноске был готов разрыдаться от счастья.***
дазай несся. летел. бежал с такой скоростью, с какой, казалось бы, не может бежать ни одно живое существо. «только бы успеть. только бы успеть. только бы успеть», — мысль заела в его голове. он бежал к накахаре чуе через всю горящую йокогаму, избегая различных взрывов и игнорируя бесконечные ни на секунду не прекращающиеся человеческие крики. «ты только держись. ты только не сдавайся. ты только дождись меня, чуя. ты только дождись меня», — причитал он, будто молился. дазай оступился, упал, прокатился по грязной, покрытой пеплом земле, но поднялся и побежал снова. вот уже совсем рядом, совсем рядом, он даже слышал до боли знакомый дикий хохот. вот и куски земли, первые трупы, чёрный, напитавшейся кровью, голый дерн, чьи-то останки вперемешку с костями, горы мёртвых тел и... и чуя высоко в ярко-синем небе. алая узорчатая печать покрыла все его тело. бой был давно окончен. накахара парил в воздухе с кучей камней, с кучей выдранных массивных кусков земли и с огромным количеством трупов впредачу. чуя смеялся так, как никогда не смеялся, наверно, сам дьявол люцифер. накахара обезумил. кровь текла отовсюду: из его глаз, ушей, рта и носа. дазай рванул и прыгнул на кусок дерна, парящего в воздухе. по мёртвым телам и камням он пробирался к чуе, расходуя последние жизненные силы. только бы не сорваться. прыжок, прыжок, прыжок, еще прыжок, и вот осаму оступился и канул с высоты вниз. и в самую последнюю секунду дазай схватил руку своего несчастного чуи. яркая-яркая вспышка, голубо-синее свечение, излучаемое способностью дазая, ослепило обоих. ярко-красная печать с тела накахары в ту же секунду исчезла, сверкнув алой искрой. с огромной высоты дазай и чуя полетели камнем вниз, набирая скорость. — ты пришел..., — чуя раскрыл свои ярко-синие, как ночное небо, глаза. его кристально-чистые слезы сгорали в атмосфере подобно падающим звездам, — ты пришёл на помощь. у тебя... у тебя получилось, осаму. — потому что я люблю тебя. и всегда буду любить, — дазай потянул на себя чую за руку и обнял его в полете, — не бойся. и они разбились о землю. . . .******
писк медицинского оборудования. первый вдох. дазай вскочил на больничной койке и тут же упал от дичайшей боли во всем теле. оно было фактически недееспособно. таких ранений он не получал уже давно. — чуя?! чуя, где ты?!!! чуя!!! — я здесь. я здесь, осаму. дазай не мог повернуть голову. его шея была сломана. однако он мог слышать родной голос накахары. — дотянись до моей руки, дазай. они скрестили здоровые пальцы на сломанных руках. — я люблю тебя, дазай осаму. и всегда буду любить.