Лифтофобия

      Ох, как же меня бесила эта сука Катя…       И откуда эта дура взялась-то вообще?!       На паре по социологии я сидел и прожигал её спину взглядом, а она, стерва эта, как будто чувствовала мою злость и получала от неё удовольствие.       В какой-то момент она даже решила открыто постебаться, и, обернувшись, с хитрой улыбкой на лице тихонько показала мне свой телефон.       Смотри, мол, у меня теперь такой компромат на тебя имеется.       (Да уж, компромат, конечно, что надо)       Но ей этого оказалось недостаточно, она вдвойне затроллила — свет от телефона ударил меня прямо в глаза, и мне пришлось прикрыть лицо ладонью.       Однако, наш старый препод тут же подумал, что я тяну руку, чтобы вызваться к доске, и мгновенно отреагировал:       — О, Лёша, отлично, выходи, выходи!       Я замялся, потому что, конечно, ничего не учил, а Катя там уже ухахатывалась.       Да пусть подавится своими издёвками!       — Выходи, Лёша, не бойся.       На перемене, когда я, схлопотав двойку, уже двинулся к Кате, чтобы всё высказать, она, очевидно, заметив это, тут же быстренько подбежала к Димасу.       Ну это, разумеется, вынудило меня помедлить.       Она же специально громко обратилась к нему:       — Дим, слушай, а ты вот такую вот фотку видел?       НУ НЕТ…       Они вдвоём уставились в экран телефона и заржали что есть силы.       Ну такого позора я не потерплю, это выше моих сил, я скорее сам телефон сломаю, чем это куда-то выльется!       И не раздумываясь, я подбежал к ним с криком «Хорош ржать!», и выхватил телефон…       В нём был мем с неграми, которые жарят студента филфака.       Димас с Катей удивлённо уставились на меня.       Да, да, конечно, очень смешно меня так доводить…       — Да ладно, братан, — успокоил меня Димас, хлопнув по плечу, — мне тоже некоторые мемы не особо нравятся, ну ничего, смеюсь же!       — Да, Лёш, какой-то ты неадекватный, сходил бы к врачу, проверился, — подмигнула мне эта Кэт, после чего зашагала к двери.       Недолго тебе смеяться осталось, сучка…       В коридоре я быстрым шагом пошёл за ней, и Катя, замечая это, попыталась передвигаться чуть ли не бегом.       — Поспокойнее, молодой человек! — выкрикнула она, уже почти забегая за угол.       Знаете, тут как с животными — побежишь, и оно тоже побежит.       Вот и я помчался за ней, и уже за углом догнал её у расписания, где быстро приставил к стене, схватив за плечи.       — Хватит издеваться, удали быстро это фото! — потребовал я.       — Ага, а в жопу ты не пойдёшь? — ответила Кэт с издевательской интонацией.       Это у неё хорошо выходило...       (Человек словно создан был для стёба)       Уже порядком вскипевший, я скрутил ей руку за спиной, и стал оглядывать девушку, выискивая её телефон.       Она же в ответ только рассмеялась.       Как же она меня бесит…       Не удержавшись, я что есть силы шлёпнул её ладонью по заднице.       Шлепок вышел мощный.       — Ай, ты чё, совсем охренел? — возмутилась она.       Что, неприятно?       — Удали фото быстрее.       — Да всё, всё, вот, пожалуйста.       У меня на глазах Катя достала телефон из сумки, открыла на нём галерею и удалила фото.       — Доволен?       Я обиженно промолчал, и собрался уже уходить, как вдруг брюнетка издевательски пропела:       — Жалко только, что я его уже в интернет перенесла и на компьютер сохранила…       — Да ты… да ты! — именно это я и сказал, подойдя к ней вплотную.       — Ой, молодой человек, вам бы словарный запас увеличить. А мы тебе в фотошопе пока кое-что ещё увеличим, а то чересчур маленький орган.       Изобразив посредством двух пальцев маленькое расстояние, Катя расхохоталась.       Я, весь красный, засунул руки в карманы, стоя перед ней.       Это…       Это…       — Это война, — процедил я сквозь зубы.       — Заметь, Алёша, не я её начала, — похлопав меня ладонью по щеке, Кэт, пританцовывая, двинулась прочь.       Недолго тебе танцевать осталось, балерина…       «Овечка Долли была злая и рано умерла»

***

      Мы с Серёгой и Лео сидели в столовке, обдумывая план действий.       Нет уж, так дальше продолжаться не могло — к тому же, в интересах всех нас троих поставить её на место, мы же все есть на фото.       Да, да, да, Катенька, ты чуть-чуть ошиблась, нажила себе не одного, а сразу троих врагов.       — Можно сказать, что это фотошоп, — заметил Лео.       — Да, да, — поддакнул Серёга, — а у меня типаж лица частый, мало ли кто там мог быть.       Да блин, они серьёзно?       Я иронически закивал:       — Действительно, Серёг, кто это там с нами мог быть, при том, что ты двадцать четыре на семь вертишься около нас. Ребят, давайте лучше серьёзно думать, как бы её в ответ унизить.       — Можно ей подушку-пердушку подложить на стул! — заявил Лео таким тоном, будто выдал действительно нечто конгениальное.       Такой была версия Серёги:       — Давайте придумаем ей смешное погоняло, её все так начнут дразнить, вы знаете, как такое давит на человека, когда раз за разом, день за днём. Ты домой приходишь, и думаешь только о том, сколько раз за сегодня тебя назвали гомиком, а потом задумываешься, не такой ли ты на самом деле…       Эм, кажется, у Серёги начались флешбеки, не будем мешать ему.       — Короче, я вас понял, ребят, — сардонически фыркнул я, — спасибо за прекрасные идеи, я дальше сам как-нибудь додумаю, угу?       Ну на что вы надеетесь, Лео всё-таки купил подушку-пердушку в ближайшем магазине и положил её на то место, где обычно сидит Кэт.       Его план, правда, сразу пошёл под откос, когда Димас побежал по аудитории, обгоняя Катю с криком:       — Сейчас самостоятельная, чур я с Машей сажусь!       — Да пожалуйста, только не убей, — сострила Катя в ответ.       Конечно, как только Димас плюхнулся на то самое злополучное место, все услышали жуткий звук пердежа.       А следом и хохот одногруппников.       — Да бля, да ну опять, что ли! — возмутился Димас.       — Я лучше посижу в другом месте, — заметила Маша, помахав ладонью перед лицом.       Катя же, отсмеявшись, обратилась к нему:       — Да нет, Дим, полагаю, дело не в тебе. Встань-ка.       Здоровяк подчинился, и они обнаружили подушку-пердушку на стуле.       — Жалкое зрелище, — усмехнулась брюнетка, бросая игрушку на мою парту.       Я в ответ просверлил её, Катюху, взглядом, но это никоим образом на неё не подействовало.       Димас же быстро отобрал у нас подушку-пердушку и начал ходить с ней по аудитории, нажимая на неё, хохоча и хвастаясь:       — Прикольная вещь, буду с ней преподов троллить!       Но самое интересное ждало нас впереди.       У нас была пара этого поганого Владимира Владимировича, и, войдя в аудиторию, он на ходу бросил «Садитесь, чтоб потом не упасть», и начал рыться в своём чемоданчике.       — ВСТАЛИ! — проорал он после этого.       Да ты определись уже, урод…       Он стал пялиться на всех нас поочерёдно, даже и не думая снова позволять нам садиться.       — Ну что, не добились ничего на поприще филологии, решили по воровской дорожке пойти?       Мы непонимающе переглянулись.       Это какой-то новый способ поиздеваться?       Выйдя из-за преподавательского стола, он сообщил:       — Мой чемодан находился тут. Кто-то из вас взял мой кошелёк. И кто этот счастливчик?       Серёга оглянулся на Антона, и не удержался от шутки:       — Антох, это ты, на аниме копишь?       — А вам там в левом ряду смешно так? Воронцов, тебе смешно? — уставился в нашу сторону препод.       Стало не по себе, честно скажу.       Особенно в тот момент, когда эта сука Катя громко заметила:       — А Воронцов как раз всё у стола таскался.       — Чё?! Да ты достала уже прикалываться, — взъелся я.       Реально не тот момент.       — Воронцов, доставай сумку, — тут же скомандовал Владимир Владимирович.       — Да пожалуйста, — с обидой ответил я.       Внатуре какой-то цирк.       Вот только когда препод вцепился в мою наплечную сумку, стало уже как-то не до смеха… когда он вытащил свой кошелёк…       У меня сердце в пятки ушло.       — Вот! Вот оно доказательство, что на борту крыса! — довольно прокричал Владимир Владимирович, размахивая своим кошельком, — я сейчас ещё деньги пересчитаю, не дай Бог хоть рубль…       — Владимир Владимирович, это не я, — дёргающимся голосом ответил я.       Одногруппники перешёптывались.       — Не ты? А кто ж тогда? — злорадствовал препод, — ты у меня сегодня же вылетишь из университета, и уж поверь, я всё организую, чтоб тебя никуда не взяли, и ты по этапу пошёл.       — Стойте, это не он! — вдруг громко, с эмоциями сказала Катя.       Я не понимал, что уже вообще происходит, но в приступе дикой паники даже пошевелиться не мог.       — Это на самом деле я сделала, — чуть не плача продолжила Катя, выходя вперёд.       — Как ты? — поразился Владимирович, у которого Кэт, очевидно, не вызывала такой неприязни, как я, — Катюш, как же так-то?       Вцепившись одной рукой в оголённую кисть другой, брюнетка начала объяснять:       — Простите меня пожалуйста, Владимир Владимирович, я… я себя как дура повела… просто Лёша мне очень понравился, а он не обращал на меня внимание, вот я и… ну, я из чувства обиды отомстить ему как-нибудь хотела, вот и поступила так подло, простите меня пожалуйста, я… я готова понести наказание…       — Тебе?! Он понравился?! — в шоке воскликнул препод.       Очень хотелось, конечно, обидеться на эти слова, но я сейчас был слишком подавлен, чтобы обращать на них внимание.       (Ничего, мой мозг обязательно вспомнит об этом позже)       Владимир Владимирович вдруг усмехнулся и сказал:       — Ну ладно, чего у вас у всех мины-то кислые такие, всё ж нормально, никто ни у кого ничего не украл. Давай, Катенька, не плачь.       Он даже по-отцовски(а может и не по-отцовски?) обнял Катю и постоял так рядом с ней несколько секунд, а затем, прекратив, похлопал меня по плечу.       — Ты, Воронцов, тоже даёшь, конечно. Так, ну всё! У нас тут не Санта-Барбара, все по местам, начинаем пару! Да, Воронцов к доске!       Очевидно, будучи крайне довольным столь тесными объятиями, Владимир Владимирович уселся за свой учительский стол... и мы услышали звук пердежа от "волшебной подушки"...       Никому, правда, так смешно уже не было, ну разве что Димасу, которому всё нипочём.       Следующие пять минут меня при всех унижали, пока Катя — актриса без Оскара — делала вид, что на неё сильно повлияло произошедшее.       Закончилось всё тем, что мне снова влепили двойку.

***

      Так больше продолжаться не могло, к тому же, после столь дикой выходки, так что как бы это ни было унизительно, я был вынужден пойти к Кате «на поклон».       А это было очень унизительно…       Но иметь такого врага я попросту не мог.       Ничего, вот мы усыпим её бдительность, а там видно будет, как скоро я смогу нанести удар!       Поэтому я назначил Кэт встречу в пустом коридоре, где мы сейчас сидели на скамейке.       — Ну что, я предлагаю тебе забыть прошлые обиды и заключить мир, — самому не верилось, что я это говорю.       — Ну даже не знаю, — безэмоционально пожала Катя плечами.       Уф… как с ней тяжело-то…       — Да в смысле не знаю? — не выдержал я и обернулся к ней, — ну что тебе, извиниться, что ли? Ну извини, пожалуйста! Всё, довольна?       — А ты прямо настолько сильно хочешь со мной дружить? — лукаво заулыбалась брюнетка.       Мне это уже не понравилось.       Но на следующий день фото меня в трусах в компании Лео и Серёги висело на расписании этажа, и вся наша группа столпилась перед ним и ржала.       Уж как Димас-то ухахатывался.       И вот эти тихони-задроты Антон с Машей тоже только так хихикали, и даже на телефоны снимали.       — Воронцов, а мы и не знали о такой тайной стороне твоей жизни, — усмехнулась староста Саша.       Катя тоже, однако, не давала себе стеснений в смехе.       Один я стоял в толпе с каменным лицом, готовый взорваться от злости.       Ну, Катя… я до тебя доберусь…       Теперь тебе точно конец…