***
Кажется, в мою победу в карточной игре не верил не только я, но и все наши одногруппники, поскольку уже на следующей перемене Димас начал делать ставки… и они были не в мою пользу… У Кэт был уже такой фан-клуб, что, зайдя в аудиторию, я даже заметил надпись на доске «ВОРОНЦОВ ЛОШАРА». Конечно же, сразу начал стирать, но где-то позади было слышно хихиканье. Ох уж эти медийные личности, даже сказать про них ничего нельзя, фанаты тут же травлю начинают. Димас скандировал: — Успеваем делать ставки! Кэт против Воронцова, кто кого?! Непонятно! Стебись, стебись… Ко мне подошёл Серёга и попросил: — Слушай, Лёх, можешь сотку до завтра занять на ставку? — Конечно, братан, — улыбнулся я в ответ, — вот радует, что ещё остались тут адекватные люди. Быстренько вытащив из сумки сто рублей на обед, я отдал купюру Серёге, после чего он отошёл к Димасу и сказал: — Сотню на Кэт. ЧЕГО?! Я аж глаза выпучил от такой несправедливости. Со стороны сидевших в центральном ряду Кэт с Машей послышались смешки. — Что, даже верный Санчо Панса отвернулся? — весело выкрикнула Кэт. Я предпочёл просто проигнорировать. Буду умнее… да и что ещё остаётся… — Господа! — громко продекламировал я, светя на своё лицо фонариком, — наше тайное сообщество было собрано для очень ответственной миссии, а именно свержения узурпатора Кэт с иллюзорного престола. Даже не спрашивайте, будет ли в таком случае свержение тоже иллюзорным. Передо мной за столом сидели Лео, Серёга, Антон и моя староста. — А можно узнать, нафига мы собрались в грязном подвале? — поинтересовалась последняя. — Ну… ну блин, это же тайное сообщество, во все времена в таких местах и собирались! — Да мы могли просто в столовке собраться, Кэт всё равно туда не ходит кушать, — возмутился Серёга. Лео не удержался и хохотнул. Антон же, как обычно, завёл свою шарманку «охуительных историй»: — Ой, блин, это ещё не подвал, вот меня как-то одноклассники в школьные годы гнали, когда я на пляже за одноклассницей подглядывал, я тогда с крысами четыре часа сидел в моче, прятался от них… Тут уже не только Лео, но и Серёга, и вообще все заржали. Кроме меня, у меня настроение было совсем не то. — КОРОЧЕ! — выкрикнул я, подняв руку, — хватит дурачиться, мы тут в карты будем играть, тренироваться! Спустя час мой энтузиазм немного подугас. — Да ладно, Саш, давай ещё разок, — попросил я старосту. — Да ты каждому из нас проиграл по три раза, — вздохнула она, — смирись, твоё поражение неизбежно. Настроение было никакущим, когда я смотрел на уход своих верных товарищей… ладно, может и не совсем верных… да и вообще не товарищей… Но то, что было паршиво, это факт.***
В подавленном состоянии я вышел на улицу и просто бродил около магазинов вблизи универа, а вскоре и плюхнулся на маленькую деревянную скамеечку около Пятёрочки. Да почему всё так паршиво-то?! Мне уже столько времени так сильно не везёт… — Дружище, извини, пожалуйста, — заплетающимся языком обратился ко мне очень грязный на вид бомж, севший рядом. Конечно, от него воняло, и его шатало из стороны в сторону. Чуть-чуть помолчав, будто набираясь энергии, он попросил: — Извини, не будет ли у тебя пятьдесят рублей на… на… на чай… Я был настолько подавлен, что даже не посмотрел в его сторону. На рефлекторном уровне достал из своей сумки пятьдесят рублей и протянул бомжу. — Спасибо тебе большое, дай Бог тебе здоровья, — сказал бомж, положа руку на сердце, а затем помедлил, и попытал счастья снова, — слушай, ну сейчас нормальный чай за пятьдесят не купишь… а можешь ещё пятьдесят накинуть? Ну я и накинул, чего мне уже терять. Эх, жалко, с Кэт так не откупишься, с сукой этой. Ещё две минуты бомж желал мне всего самого лучшего, а потом вдруг додумался поинтересоваться: — А ты чего тут хмурый-то такой сидишь? Случилось чего? Умер кто? — Разве что моя самооценка, — со вздохом ответил я. — Из ниоткуда это исчадие Ада появилось, все планы мне попортила… Обидно было даже говорить такое. Но что есть, то есть. Я с трудом выдавил из себя: — Ну яйца у неё, конечно, побольше, чем у меня будут… и нафига я вообще на эту игру в карты подписался? Только в очередной раз унижаться перед ней, я же вообще играть не умею… — А-а-а, — радостно протянул бомж, — так тебе в карты надо выиграть? Я… я… (Бомж набирался энергии) — Я тебе рассказывал, что я раньше фокусником был? — Да? — удивился я. Честно удивился. — Да! И вообще, я… я вот выпускник филологического… Ну класс. Так вот какая судьба меня ждёт. В свою очередь, бомж уже с искрой в глазах подсел ко мне, готовясь выдать новое философское изречение...***
Хоть и было страшно, но я поборол свои страхи прямо как мой новый товарищ, когда ради покупки фанфуриков решился пройти мимо полицейского наряда — хоть его тогда и повязали, но это неважно! — и я заявился в спортзал, где уже собрались все наши одногруппники. Первым меня встретил Димас, который с гордостью, прямо как президент, когда прикидывается, что ему не плевать на страну, сказал мне: — Братан, кто бы что ни говорил, ты переступил через себя! Вот даже если ты сегодня проиграешь, знай — ты сегодня выиграл! — Вообще-то если он проиграет, это будет значить, что он проиграл, — заметила Маша своим картавящим голоском. — Ну да, но я типа пытался его поддержать… короче, неважно! Мы с Катей сидели друг напротив друга на скамейке, а все остальные собрались вокруг нас. Издевательски ухмыльнувшись, она спросила: — Ну что, в дурака? — Да хоть в очко. — Смотри, чтоб твоё очко потом не натянули. — Рискну, — ответил я, игнорируя быдло-смешки. Ох и напряжённая же была игра… Моя заклятая противница прожигала меня пронзительным взглядом, и, чтобы не чувствовать себя пресмыкающимся насекомым перед диким хищником, мне приходилось выдерживать этот взгляд. (С трудом, но выдерживать) Смотреть в её зелёные глаза, в которых читалась откровенная насмешка. — Перебор, — сказал я в первый раз. Кэт довольно усмехнулась. Кто вообще такую хуйню, как карты, придумал… И чего вы все пялитесь, как в галерее… — Ещё. Ещё. — говорил я раз за разом, затем сцепив зубы от досады, сказал, — перебор. Вот карта падает на скамью… Вот и новый раунд. (Всё как бомж учил) В том, что мне удастся выйти сухим из воды, все уже сомневались настолько, что даже Серёга со скучающим видом уставился в телефон. «Спасибо, бля, за поддержку» Наверное, такого напряжения не испытаешь даже в логове диких львов, если будешь стоять неподвижно, надеясь, что тебя примут за статую. Как же она меня бесит... и откуда она взялась вообще, чего влезла в мою жизнь... Кэт будто бы получала от этого немыслимое наслаждение. (А впрочем, почему будто бы?) Она так уверенно орудовала картами, как будто заранее знала весь исход. Как будто это было избиение младенца, не более. Мне даже невольно представилось, как мы с ней стоим на боксёрском ринге, и я получаю от неё в челюсть. А Маша свистит в свисток, ознаменовывая тем самым моё поражение всухую. И этот урод Димас ликует на трибунах, а брюнетка получает от всех признания в любви. (Фу, какая мерзость) От этого стало так тошно, так противно... так захотелось победить... Отомстить ей за всё... — Победа, — произнёс я через несколько минут. Над залом повисла мёртвая тишина. Никто не верил своим глазам. Да неужто… ДА НЕУЖТО, СУКА?! — ДА! — выкрикнул я, хлопнув ладонью по своей ляжке. Кэт же, с обидой в глазах ухмыльнувшись, отвела взгляд. — Ну что, чью жопу натягивать будем? — Не удержался я от подкола. — Если силёнок хватит, конечно. Давай, юли, юли, я-то знаю, как тебе сейчас обидно, ха-ха! Почти победить, и вдруг потерпеть такое унизительное поражение… Ох, спасибо тебе, дядя Юра(так бомжа того звали, если чё, помолимся за дядю Юру). Ничего больше не сказав, Кэт встала ко мне спиной. Специально отошла подальше, видимо, чтобы одногруппники хуже видели происходящее. Скрестила руки на груди с напряжённым видом. (Меня этими фокусами ты не проведёшь) Я подошёл к ней сзади — специально нарочито медленно, как подкрадывающийся хищник к загнанной в угол жертве — и довольно пропел: — Ну что, Катюха, пора по жопе получать? — Да бей уже. Голос её прозвучал сухо и холодно, как будто в происходящем сейчас не было ни капли интересного. Я-то придерживался другой точки зрения. Ох, сколько я этого ждал! — Как скажешь. Я как можно сильнее шлёпнул ладонью по её жопе. Моя рука с силой впечаталась в её выступающее мясцо, издав звонкий шлепок, вследствие чего Кэт невольно дёрнулась. Да уж, жопа у неё, конечно, что надо… Усмехнувшись, я обернулся к остальным, убедиться, что все видят. Они молчали, глядя на это немыслимое шоу с неподдельным интересом. Серёга немного поморщился. (Что ни говори, а народ всегда требует хлеба и зрелищ, процитировал я у себя в голове классика) Такую ситуацию, наверное, ни в одном кино не увидишь. «Какое-то ебучее шапито» Но тем оно и прекраснее. Вовсю лыбящийся Димас, похоже, единственный, кто не ощущал никакого напряжения, а потому даже включил на своём телефоне весёлую песенку «Lesley Gore – It's My Party» Все тут же уставились на него, и он с самым непринуждённым видом пожал плечами и тут же оправдался: — Ну а чё, так же прикольнее. Кэт тоже не реагировала. (Ничего, ничего, я обязательно выведу тебя на эмоции) (Ты мне за всё ответишь сполна!) Второй шлепок. Третий. В какой-то момент мне показалось, что Кэт дрогнула сильнее. Я же не мог не признаться самому себе, что получаю какой-то странный кайф от происходящего. Уж очень мне хотелось её посильнее унизить за все прошлые выебоны, втоптать в грязь... размазать по стенке! — Живая ещё? — как можно более издевательски ухмыльнулся я. — Слабенько чё-то, бить-то вообще умеешь хоть? — огрызнулась Кэт, — я-то вон тебя как наунижала, а тут… жалкое зрелище… Ну сучка, ну сама напросилась! Зря вот я тебя щадил! Разозлившись, я шлёпнул её ещё раз, и на этот раз либо мне показалось, либо брюнетка зажмурилась и стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть от болезненного соприкосновения моей ладони с её жопой. Послышалось какое-то подобие унизительного писка, который она тут же подавила. «Давай, давай, это только начало... лишь присказка, истинная сказка ещё впереди!» Что ни говори, а мне приятно так её унижать перед всеми. Понимать, что ей сейчас больно. Что ей унизительно вот так вот стоять перед всеми нашими одногруппниками. Кэт держалась из последних сил, и не подавала виду, потому что прекрасно понимала то, что понимал и я: Любое проявление агрессии признает её моральное поражение. А самое смешное в этом то, что она отдавала себе отчёт, что я точно также это понимаю. (Ай, как прихлопнем сейчас эту муху-цокотуху!) И тут, в порыве эйфории, меня осенило. Отойдя на несколько шагов, я подскочил и с разбегу зарядил ей по жопе. Прозвучал очень звонкий шлепок, сопоставимый, пожалуй, с каким-то внезапным взрывом. (Разве что взрывом её жопы, ха-ха) А потом… — А, БЛЯ! — вырвалось у Катьки. Я расхохотался, а она молча уставилась вперёд, прикусив губу от обиды. Эта самая обида ясно читалась сейчас в её взгляде. (Ну нет, такой шанс поиздеваться я не упущу) Встав рядом с ней, я обнял девушку за плечо и спросил с той же издевательской интонацией, что она применяла по отношению ко мне: — Ну что, хватит с тебя или продолжаем? Кэт не могла сказать вслух, иначе бы её голос дёрнулся — и она понимала, что я это понимаю, хоть и не подавала виду, — так что просто рукой подала жест, мол, можем продолжать, пока слабовато. Но вот её глаза, от которых я специально не отводил взгляда, сводя все свои счёты... столько боли и стыда нигде не увидишь так ясно, как сейчас в этих глазах... Даже не сомневаюсь, что она сейчас мысленно обзывала себя дурой за то, что полезла в этот глупый конфликт. (Надо было остановиться после той победы в аудитории с воровством, которая знатно пошатнула мою самооценку, но жадность ведь человека погубит) А в мои планы не входило просто так останавливаться. Нет уж, выебонила сполна – огребай сполна. Брюнетка поправила подол своего чёрного платья, стойко принимая участь. — Как хочешь, — довольно усмехнулся я. Снова с разбегу подскочил и треснул её по жопе. В этот раз, кажется, даже сильнее. — С-С-СУКА-А…, — проныла Катя, на этот раз зажмурившись, — КАК БОЛЬНО-ТО, А! — Это я ещё не старался, — подмигнул я ей. Она в ответ прохныкала. Все попытки стерпеть эту боль и поскорее уйти разом сошли на "нет"... Девушка не удержалась и взялась рукой за свою упругую задницу, которую сейчас знатно жгло... О ДА! (Вот что бывает, Катенька, когда лезешь на противника, который тебе не по зубам!) Уже поднадоевшая всем — особенно брюнетке, у которой от происходящего голова, небось, шла кругом — музычка пошла по новому кругу. Димас додумался врубить камеру на телефоне, и начал комментировать происходящее: — Друзья, мы все не верим, что это происходит, но это происходит! Сексизм в чистом виде, но это НЕ плохо! Поаплодируем героям сегодняшней программы — Воронцову и Кэт! Катя ничего на это не ответила, ровно как и на смешки некоторых наших одногруппников. «А теперь вспомни, как она заявила, что якобы жёстко трахнула тебя, давай, такое спускать нельзя…» — Готовься, зайка, — не удержался я от подъёба. Кэт в этот момент занервничала настолько, что не удержалась и округлившимися от шока глазами посмотрела на меня. Показывая испуг от того, что сейчас будет, постыдное дикое желание сдаться, лишь бы это всё закончилось. «Ничего, детка, это ещё и за Воландеморта на конференции!» О да, попортила она тогда мои нервишки... Разозлившись как следует, я подбежал и зарядил ей по жопе уже в восьмой раз. Скажу честно, бить по её сочной заднице было сплошное удовольствие. Вышел такой звонкий, такой смачный шлепок, что девушка даже чуть отшагнула вперёд, потеряв равновесие. На этот раз брюнетка, схватившись руками за свою жопу, запрыгала на месте, хныча и крича: — А-А-А, МОЯ ЖОПА-А-А!!! ДА КАК ТАК БОЛЬНО ВООБЩЕ БИТЬ МОЖНО?! О-о-о да-а… как же это приятно… Не скрывая широкой улыбки на своём лице, я, засунув руки в карманы, стал молча смотреть на унизительные прыжки моего поверженного врага. (Ловко скачешь, прям как на хуе) Хорошо поставленный, одновременно дерзко-бойкий и в то же время женственный голосок Кэт издал поистине неповторимый громкий и унизительный выкрик: — БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!! КАК ЖЕ БОЛЬНО! Вся её репутация выходила уже не просто в ноль, там давно уже минусовая степень. А вот боль от шлепков по жопе и не думала проходить. (И всё это под дикий хохот Димаса, снимавшего это на телефон) Надеюсь, теперь ты уяснила, Катенька, что бывает с такими дерзкими выпендривающимися сучками? Их потом жёстко жарят! Сжимая губы и жмурясь от боли, брюнетка задрала голову в потолок, стараясь не думать о боли. Очевидно, это не помогало. Не упуская новой возможности поиздеваться, я встал прямо напротив девушки, и с фальшиво заботливым видом — по-полной стебясь над ней тем самым — ласково поинтересовался: — Ну что, слишком сильный шлепок вышел? — Да пиздец какой сильный! — резко вырвалось у Кэт. Знаете, как истерика у детей в школе, когда там двойку получил за плохое поведение, или сверстники тебя обзывали. Я не удержался от ехидного ликования, и моё лицо расплылось в улыбке. (Пусть все видят, кто оседлал эту сучку) Признавая мою сухую и однозначную победу, противница жалобно поморщилась и отвела взгляд в сторону. Похоже, лучше уж на стену смотреть, лишь бы не на мою довольную рожу... понимаю... — Ну что, пора, Катюш, и честь знать, — цокнул я языком, напоминая, что осталось ещё два шлепка. Обходя её, легонько шлёпнул по голой ляжке ноги, вынудив дёрнуться и подпрыгнуть. «Ого, вот это ты её зашугал, почти даже жалко девчонку... но сама виновата...» Однако, нервы её, похоже, сейчас сдали. — Лёша, стой! — вдруг обернулась Кэт ко мне, и затрясла меня за плечи, — Лёша, миленький мой, остановись, пожалуйста, давай… давай договоримся? Ты только больше не бей, ладно? — Ну-у… — Ну давай я с тобой сейчас засосусь, ты хочешь? Давай? Кэт начала строить передо мной кокетливые рожицы, обхватила меня руками за шею, и мы… вот так вот, прямо при всех… Мы приблизились друг к другу, и наши губы уже были на настолько неприличном расстоянии, что стыдно даже вспомнить. Ещё бы чуть-чуть, и я бы её поцеловал. Сердце очень сильно заколотилось, в брюках начало затвердевать. То, что я хотел этого больше всего на свете – тут спору нет. Но разве ж был бы это равный поцелуй? Она ж так элегантно развела меня в прошлый раз, когда я остался в одних трусах в компании Лео с Серёгой… а потом ещё и фото висело на доске расписания… «При этом поцеловать её безумно хочется...» Дилемма? — Извини, но нет, — прошептал я, и, одёрнув её руки, сделал шаг назад. — Но… Не дав Кате договорить, я за плечи развернул её и снова хлестанул по жопе. Пожалел, конечно, на этот раз не с разбегу. Но она всё равно промычала что-то несуразное, потому что жопа уже горела. — Ну чё, всё там уже, нет?! — чуть ли не в истерике потребовала она ответа. — Терпи, Катюха, — специально назвал я её по обычному имени, нарушив наш прежний договор, — остался последний удар… Я на большой скорости поднёс ладонь к её жопе, но в последнее мгновенье остановился. А Катя-то уже по инерции подпрыгнула, готовясь к новой порции унижений и боли. Меня это позабавило, и я рассмеялся. — Да, да, очень смешно, — процедила она сквозь зубы, — хуярь давай уже. — Ну ты сама попросила, — сказал я, и… Шлёпнул её по заднице. Крепко шлёпнул, каюсь. Так крепко, что у самого даже ладонь зажгло. (Я уж молчу про её бедную, но сочную жопу) Кэт проскулила, прямо как какая-то сучка-собачка, и снова унизительно запрыгала на месте. Кажется, это был самый ощутимый удар из всех. И девушка даже не верила, что всё закончилось. — Береги честь смолоду, — очень странно и не в тему подъебал её Димас. Кэт, видимо, всё для себя взвесила и поняла, что выебоны ни к чему хорошему не приводит, а потому не ответила. Просто сделала вид, что её сейчас не подъёбывали. После чего отошла к стене и упёрлась в неё ладонью. Другой ладонью схватилась за свою сильно болящую сейчас жопу. (Бьюсь об заклад, это поражение она запомнит надолго. Осадок останется знатный) Можно было, конечно, удержаться, промолчать, хватит на сегодня с девочки, но я всё равно довольно выкрикнул: — Прости, что так жёстко трахнул! Бросив на меня косой взгляд — как будто это я виноват, что Кэт язык за зубами держать не умеет — Маша подбежала утешать её, а остальные начали обсуждать проигрыш своей ставки. Вот всё и закончилось... И на душе сразу как-то пусто... — Так, минуточку! — громко заметила староста, — а деньги-то кому уходят? — Ну как кому, как кому, — начал оправдываться Димас, медленно отступая назад, — вот вы вот все в Воронцова не верили, а я в нём ни секунды не сомневался. — ДИМА, ТЫ ЧЁ, НА БАБКИ ВСЕХ РЕШИЛ КИНУТЬ?! — прокричала староста. — Пиздёж и провокация! Вскоре Димас уже улепётывал от всех с банкой денег в руках. Вот и думай после этого, кто победил на самом деле… Мне же, хоть я вроде как и победил, почему-то было не особо весело. Может, это из-за жульничества? В глубине души я понимаю, что победила бы она? Да ну бред какой-то, не может же у меня быть совести! В любом случае, было как-то тоскливо. Как будто бы я... Не знаю, как правильно объяснить... (Как будто бы сочувствовал и сопереживал Кэт) Засунув руки в карманы, я в полном одиночестве, как и подобает истинному главному злодею, двинулся к выходу. Впервые я ощущал себя именно так, а не как трагический герой, которому вечно не везёт.