The Light of Darkness // Свет Тьмы

Резко просыпаюсь в холодном поту, как от кошмара. Костёр тлел. Маленький искорки блестели в темноте. Стало неуютно от холода и тьмы. Поёжилась от мороза. Человеческие глаза ничего не видели. Медленно поднимаюсь с произвольной кровати. Живот сжала лёгкая боль, напоминая о произошедшем. Чёрт. Решаю заняться гигиеной, пока в темноте никто меня не увидит, в том числе и я. Вынимаю тампон складывая в салфетку, заменяя другим. Поджигаю руку, уничтожая улики женского организма. Обречённо вздыхаю. Воспоминания волнами нападают на страдающий мозг. Слёзы опять скапливаются, готовясь вырваться с новым всхлипом. Сдерживаю себя, сжимая руки в кулак. Ногти впиваются в плоть. Мозг, отвлекаясь на точечную боль, высушивает слёзы. Медленно иду на свет от озера. Кутаюсь в кожанку, пока проскальзываю в расщелину между пещерами. Я ожидала пантера сидящего и охраняющего меня. Но животного нигде не было. На белом песке в ореоле светло-голубых лучей озера сидел силуэт. Резко замираю, прячась обратно в проём. Человек никак не реагирует. Сжатая фигура сидит у самой кромки воды. Сильные руки обнимают колени, а голова покоится на них. Тёмная аура колышется в такт воде в озере. Сейчас я не ощущала угрозы. — Не приближайся, — хриплый резкий шепот, отражаясь от стен, доносится до меня. Останавливаюсь, как вкопанная. Плечи фигуры поднимаются и резко опадают. По позе понимаю: насколько измучено физически и духовно чужое тело. Тяжёлый и хриплый вздох. Мнусь, а шагами отступаю медленно обратно, почти полностью скрываясь в тьме туннеля. — Ты не находишь это забавным? — Испуганно смотрю на демона. — Тебе предначертано спасти миры от войны и апокалипсиса… Но ты такая хрупкая, — сиплый голос обрывается на последних словах. Голос не просто хриплый, он сорванный от криков и воплей. — Когда я впервые столкнулся с тобой… ты как маленькое деревце упала под тяжёлым ударом дровосека. — Вода спокойно колыхалась. А я не могла прогнать воспоминания, показанные Рэмом: переполненные болью и страхом разноцветные радужки. Демон тяжело вздохнул и пошатываясь поднялся на ноги. Тело было вымученным, каждая мышца болезненно и надорвано перекатывалась, грозясь оборваться и уронить хозяина на землю. Похрамывая и не оборачиваясь, кронпринц пошёл обратно к выходу. Я выглянула из-за угла. Так хотелось остановить, обнять и утешить… Однако состояние моего тела грозилось навредить горькой обстановке сильнее. Демон был уставшим от сдерживания своей натуры, и устраивать второе похожее происшествие было бы отвратительно с моей стороны. Я беспомощно наблюдала за сгорбившейся спиной ослабевшего демона. Аура волочилась следом, как ненужный и тяжёлый груз. Неясный и несвойственный пещерам звук донёсся до моего слуха. Отвлекаюсь. Тихие и ритмичные удары, словно барабаны, смешивались с нежным щебетанием, как будто бы птиц. Глазами выискиваю источник звука. Вода колыхнулась пару раз в синхронном ритме барабанов. Новая рябь прокатилась в такт щебетанию птиц. Завороженная происходящим, забываю обо всем вокруг, и подхожу ближе к озеру. — Нам следует держать дистанцию, — так же сипло и надорвано шепчет демон. Каждый звук, издаваемый им, был вымученным и хриплым. — Ты это слышишь? — теряю какую-либо связь с реальностью. Неосознанно захожу в воду. Очухиваюсь от дурманящего звука, когда демон переспрашивает меня, а моё тело по грудь погружено в воду. Сильные ряби начинались в центре озера, отбиваемые в такт инородным звукам. И я была совсем близко от него. Демон хрипло и надорвано вздыхает. — Это подземные потоки и только. Не стой долг в воде, простудишься, — сипло шепчет, разрывая наждачкой сорванные связки. Даже сейчас он пытался заботиться, после того, что я натворила. Сколько раз мне нужно довести существо внутри демона до крайности, чтобы он не смог совладать с собой. Сколько раз он готов прощать мои промахи… Ошибки, граничащие со смертью нас обоих. Я не оборачиваюсь, чувствуя, что и демон стоит спиной. Между нами, колоссальная пропасть в миллиарды световых лет. И он всё дальше отдалялся от меня. Я вновь прислушиваюсь к неизвестному звуку вперемешку с тихими и обессиленными, тяжёлыми шагами. Инородный шум исчез. Наверное, демон прав: обычные подземные потоки. Разворачиваюсь, делая пару шагов обратно к берегу. Песок неожиданно расходится под стопами, заглатывая в пустую бездну. Успеваю выкрикнуть имя демона прежде, чем меня заглатывает поток несущейся вниз воды. Как по туннелю, наполненному одной удушающей кислотой, падаю в бездну. С мокрым звуком меня выплёвывает в грязь. Тёмная жижа задерживает кислород. В панике стираю её с лица, кашляю до боли в лёгких от попавшей воды и песка. Дегтярная жидкость покрыла руки по локоть, колени увязали в тёмной бездне. Темно и очень холодно. Порыв ледяного воздуха с шумом опалил лицо и дрожащее тело, выбивая последний кислород. В панике сглатываю и сипло шепчу имя кронпринца, словно он может услышать. Я ничего не вижу. Тёмная и оглушающая пустота. Будто я в чьём-то желудке. Ноги свела болезненная судорога. Опираясь на найденную левой рукой стену, поднимаю обессиленное и напуганное тело. Ранее заглохший инородный звук с новой силой отбился от стен, дезориентируя меня окончательно. И новая волна более звонкая и режущая зазвенела в перепонках. Закрываю уши, подавляя визг. И… тишина. После громкого шума она неприятно звенела в голове. Нарастающий страх постепенно заполнял трясущееся тело. Мне надо было найти выход, сдвинуться хоть куда-нибудь. Делаю пробный шажок вперед. Камень земли замерцал и вспыхнул тысячами маленькими потоками. Свет исчез. Делаю ещё один шаг… Вены, перегоняющие свет в «желудке», расползлись вновь по полу и стенам. Делаю ещё более уверенные шаги вперед. С каждым новым движением, пол расцветал новыми линиями — кровотоками, перегоняющими огненный свет. Духота осела в лёгких. Я задыхалась, но продолжала идти вперёд, туда, куда неслись потоки «крови». Стена резко оборвалась. Пальцы, паникуя ища опору, цеплялись за душный и весьма горячий воздух тьмы. Еле уловимый шёпот поочередно пронёсся вокруг меня. Делаю шаг… Тысячи вен вспыхиваю на земле, но больше не гаснут. Как у живого существа пульсируют и сжимаются. Идеально круглая огромная пещера. Новая волна синхронного шёпота отразилась от стен. Большие каменные фигуры в плащах держали высокий, почти купольный потолок. Статуи из тёмного камня сверкали, теми самыми пульсирующими венами. Как будто живые скульптуры. Обращаю внимание на тёмную высокую фигуру напротив меня, тихо стоящую в другом конце круглой комнаты. Свечи, как на могильных камнях, светились перед каждой статуей. Резко меняя свою форму, огонь пламени завибрировал и поднялся вверх, окончательно освещая всё пространство. Синхронный шёпот непонятных слов с шумом отражался от стен. Фигура в чёрной мантии сделала шаг навстречу. — Свет Тьмы. Мы так долго ожидали Вас, — хриплый женский голос перебил шёпоты статуй. И всё затихло опять. За капюшоном мантии я не могла разглядеть лицо. Свет преломлялся: затеняя лик незнакомки. — Мы выжидали в темноте, пока наши судьбы не переплетутся с Вашей. Пророчество наконец-то сбудется, бесценная Свет Тьмы. Твою мать. Вся перепачканная дёгтем, дрожащая от страха, я внимала каждому новому слову незнакомки. Она обратилась ко мне не по имени, а титулу, данный мне судьбой… Женщина запрокинула руки. Длинные ссохшиеся пальцы оттянули капюшон, скидывая тот с головы. Воздух исчез из лёгких. Подобие человеческого лица было обращено на меня. Иссохшая и бледная кожа, никогда не видевшая дневного света. Половина лица была обычной, человеческой. Но другая… каменной и страшной. Огромный чёрный глаз занимал половину плоти. Вместо носа была жабра, а половина губ — тонкая и мертвенно сухая линия. Кожа была каменной и серой, словно женщина обращалась в статую. Чёрные линии тянулись от уголка губ и жабры, окружая щеку в спирали и заканчиваясь в чёрном бездонном глаза. Вены, больные и опасные. Ужас выбил ещё одну порцию кислорода. Лёгкие отказывались дышать, исступленный мозг не мог подать им такой команды, зацикливаясь на страхе. Дева Мария… — Вам не следует упоминать святых в мире испепелённых душ. — Вздрагиваю. Читает мысли? Женщина слегка склоняет голову. — Да, Свет Тьмы. Извините за бестактность. — Кто вы? — Мозг выдал первый и самый глупый вопрос в данной ситуации. — Моё имя Гардиан, Свет Тьмы. Мы хранители «Кольца вечности». — Иссохшие ладони медленно обводит статуи на последней фразе. А? Я ослышалась или… Резкий скрежет когтей звенит об стены, разрывая болезненную тишину. Я оборачиваюсь. Из другого коридора, параллельного тому, откуда я пришла, вылетает демон. Разноцветные глаза искрят непонятной эмоцией. Весь в дёгте и перепачканный с ног до головы, ловит мой взгляд. Демон сипло вздыхает воздух, и неожиданно отдергивает голову назад. Кости шеи и позвоночника хрустят. Когти, разрезая камень, с лязгом толкают кронпринца обратно во тьму. Дистанция. Он, вновь учуяв мой запах, отдалился, наблюдая жёлтым и алым зрачками из темноты. Ладони, горящие слабым безжизненным огнём, коптят камень. Тяжёлое и надрывистое дыхание отражается от стен. Мышцы рук были напряжены до предела, обнажая каждую венку, каждое волокно мышц. Они держали измученное тело из последних сил когтями за стены. Огонь ладоней резко потух, по рукам прошла надрывистая рябь. Демон вздрогнул и немного осел, почти распятый повис на границе тьмы и света. — Ты не ранена? — сиплый натянутый шёпот сорванных связок. Молчу. Искажённые животные зрачки бегло осматривают моё грязное в чёрной жидкости тело. Тёмная аура, словно только нагнав хозяина, бессильно и слабо опускается у ног. — Кронпринц, — поприветствовала женщина. Хелл молчал, с прищуром изучая чужачку. Грудь тяжело вздымалась, готовясь разорваться от напора кислорода. — Я не могу читать Ваши мысли, Милорд. Однако в глазах вижу испуг и гнев. Не стоит испытывать эти эмоции к хранителям, Принц. — Я далеко не напуган. Однако вы правы… я в ярости, — хрипло шипит, обнажая острые клыки. Радужки пронзительно и угрожающе смотрят на женщину. — Верно, Принц. Вы должны бояться не нас, а её. — Незнакомка словно и не слышит слов демона. Она неожиданно огибает меня, а я замираю. — Вы ведь тоже чувствуете это… — Хелл сощуривает глаза, предупреждая женщину об опасности в его лице. — Властная сила крови и мощь ауры… Женщина обходит меня по кругу, произнося слова, словно я экспонат на продажу, а не живой человек. Когти со скрипом сжались. Демону не нравилось близости чужачки относительно моего тела. Мне тоже. Она пугала и устрашала. Наконец вернувшись к своему изначальному положению, незнакомка хлопнула сухими ладонями. Но звук хлопка был тихим и беззвучным. — Позвольте, я кое-что проясню. — Гардиан отводит пустой взгляд от демона, переводя на меня. Под таким неожиданным и наглым напором вздрагиваю. — Её губы смертельны, словно нож. Волосы подобны смертоносному пламени… — Длинный трупный палец проходится по единственной рыжей пряди. — Не смей касаться её, — хриплое рычание пронзает стены. –…Она могла бы исцелить тебя и убить, Тёмный Принц. Иногда она делает и то и другое. Вы думаете, что она опасна? — Риторический вопрос. Уродливые губы расползаются в ухмылке. — Правильно мыслете. Лицо Хелла исказила чистейшая ярость. Забеспокоилась за состояние демона. Ещё одной потасовки его аура не выдержит. — Гардина, — женщина пусто смотрит. — Вы сказали, что являетесь хранителем «кольца вечности»… — Милое, желанное дитя… Оно прямо под твоими ногами. — Осматриваю пол. И кружевные линии вслед моему взгляду загораются. Вены золотые застывают и отпечатывают узор на тёмном камне. Я стою почти в центре светящегося огнём круга. Некоторые золотые лини, словно впитываются в пол и исчезают. Оставляя один понятный рисунок на полу. Луна и солнце. Непроизвольно сжимаю пальцами кулон. Узор украшения в точности повторялся золотыми изгибами на плоском полу. Кусочки пазла постепенно становились в единую картину. — Дитя, только истинный владелец амулета может задать свой вопрос Кругу, — я подняла перепуганный взгляд на хранителя. Провела пальцами по кулону. Он вновь был горячим, металл переливался от пламени, светился и пульсировал, как живое сердце. — Любые вопросы? — уточняю перед неизбежным концом и началом. Женщина кивает. — Однако вопрос может быть только один. — Да твою то мать! Мы так долго шли, жертвовали собой, ради одного ответа? — Подумай и задай тот, что мучает тебя больше всего, Свет Тьмы. — Обернулась на демона. Один вопрос — один ответ. Но какой? Мы ожидали сотни разъяснений, а получили ограничение. Что мучает нас, меня больше всего? Демон внимательно наблюдает за мной и сменой моих мыслей. Понимает: я обескуражена и в диссонансе. — Спроси про отца, — медовый хриплый голос. Вымученная улыбка исказила лицо. Подбадривал и подстрекал к действиям. Демон жертвовал правдой, ради моей личной выгоды. Он знал, какую важность играл для меня отец. Хелл вновь уступал мне, ради моих эгоистичных мыслей и желаний. Трудное решение, трудный выбор. Я медленно проскользнула к самому центру, женщина отступила за пределы золотых линий. Каждый шаг был взвешенным. С каждым движением я принимал и обдумывала решения. Как лучше? Какой вопрос? Податься уступке и эгоистичным желаниям или рационально смотреть в будущее… С одной стороны правда об отце, с другой миры на грани войны… Мои бешеные гормоны хаотично кидали мысли в крайности. Оборачиваюсь на разноцветные радужки. Демон более чем уверен в моём решений. Он готов принять мой эгоистичный выбор. Снимаю отцовский кулон, сжимая в протезированных пальцах. Чем из двух зол я готова пожертвовать? Я нежно усмехаюсь и смотрю в любимые глаза. — Хочу увидеть нашего главного врага, — зрачки разноцветных глаз сужаются в удивлении. Последний свет, что я вижу перед яркой вспышкой света. *** Белое пространство без границ неба и земли. Я тёмным силуэтом иду в неизвестном направлении. Тишина и не звука. Делаю шаг. Вселенная начинает сжиматься. Свет быстро проносится мимо меня, с громким хлопком концентрируясь в шаровой молнии далеко впереди. Бегу на него, однако подобно первозданному взрыву космоса, сгусток вибрирует и разлетается во тьме. Оглушающий рев отражается и разносится по темноте нового мира. Я не вижу даже ладоней. Кромешная тьма окутывает все вокруг. Ни звука, ни движения. — Весьма необычное стечение обстоятельств… — женский писклявый голос позади меня. Оборачиваюсь. Никого. Хотя в темноте мало что можно было различить. Женщина… неужели наш враг женского пола. — Где ты? — кружусь вокруг себя, вызывая тошноту в желудке и ошибки в вестибулярном аппарате. — Какая бестактность, — грубый мужской голос и вновь позади. Резко оборачиваюсь, словно могу увидеть человека. Но ничего. Темно, и густая тьма сгущается больше, почти перекрывая воздух. Я спотыкаюсь обо что-то выпирающее и продолговатое на земле. Ладони с хлопком вжиматься в деревянные доски. На ощупь пытаюсь понять, что это. Гул приближающегося поезда доносится неожиданно слева. Как из-за поворота туннеля, свет фар отражается от стен черноты. Поезд несётся на меня с неимоверной скоростью. Успеваю оттолкнуться в вертикальное положение, когда тот с громким взрывом разрезает воздух в сантиметре от меня. Быстрый, шумный и громкий лязг железа. Я отскакиваю подальше. Сквозь пробелы, в проносящихся вагонах, вижу очертание чужого тела. Рельсы, искрящиеся светом, отражаются от неизвестного силуэта на противоположной стороне. Не вижу лица, оно размыто, как будто специально стёрто. Я могу разглядеть только расслабленную позу: руки в карманы, ослабленные плечи и едкую нечеловечески длинную и клыкастую ухмылку… Мужская одежда или… женская. Ничего не могу понять и осмыслить. Сквозь дребезжание рельс и шум поезда, слышу язвительный, громкий смешок чужака. Поезд резко заканчивается, и звуки поглощаться тьмой. А отголоски смешка эхом отражаются от пустоты. Рельсы, накалённые от трения, светятся противным оранжевым светом. Человека на той стороне больше нет. Ехидная усмешка с новой силой возникает позади. Оборачиваюсь. И опять ничего. Пустота и одиночество. — Ты тот, кто напал на Ад? — попытаюсь вытянуть всю информацию. — Да, — мягко тянет женский голос из тотальной тьмы. Голос отражается и рассеивается в пустоте. — Зачем? — не отхожу от рельс, как от единственного источника света. — Хм, — человек или существо бессодержательной тьмы, издает звук задумчивости. Словно размышляет над ответом. — Не знаю. Мне просто было скучно и хотелось поиграть, — снова мужской голос. Существо изменялось, пытаясь запутать меня. Любые звуки возникали и тут же поглощались, но смешки или реплики незнакомца отражались, усиливались эхом, поддаваясь напору акустической энергии. — Скучно? — единственное что могу пискнуть в изумлении. Изуродованное шрамами тело принца всплывает яркими красками в мыслях. — Чрезвычайно, — вздох, напоминающий возбуждение. — Так было весело наблюдать за чужими смертями… — пока голос медленно тянул слова, он плавно изменялся от писклявого женского до глубокого мужского. Переливался всеми оттенками тембра, тона и интонации. — Я хочу видеть твоё лицо, — приказываю. Я не боялась существа, пока оно пряталось в темноте. — Хах, ты не просила у Круга видеть мою настоящую форму. Ты желала увидеть главного врага. — Хлопки, как аплодисменты, точечно доносятся из темноты, отражаясь и усиливаясь. — Так вот же я. Пустота и Тьма. — Зачем ты хочешь устроить апокалипсис? — ехидный мужской смешок. Ответа нет. Нервно повторяю вопрос, но его поглощает безмолвие. Злость наполняет тело. Существо не намеренно играть по моим правилам. — А зачем ты хочешь остановить его? — мягкий медовый голос, как у Хелла, шепчет в ухо. Запрокидываю резко пальцы, но хватаю воздух. — Миры не должны страдать из-за твоей скуки. Старые устои нельзя менять, иначе настанет Хаос и Смерть. — Ты дрожишь перед Анархией, но меня не боишься… — протянуто пищит детский голосок. Меняет тему. — А должна? — я вся тряслась внутри. Сущности демона и ангела чувствовали угрозу в пустой тьме с неизвестным существом. Однако внешне я не подавала ужаса, держалась уверенно. — Хм… Я убил двух высших демонов и лично одного из принцев Ада. Разве это не ужасает тебя… — тянет жвачку холодным грубым голосом. Астарт. Оно убило Аста! У меня как пелена перед глазами наплывает и окрашивается в красный. — Ты… — сипло и надрывисто на границе ярости шиплю. — Хах, я… — тянет мужской бархат. — Пол. Какого ты пола? — Ехидный смех разрезает лезвиями пространство. Долгий страшный смех. Безумие и потеха. — У меня нет пола. Я и женщина, и мужчина одновременно. Можно сказать, я гибрид, как и ты… — тянет женский нежный голос, напоминающий мамин. — Ты уродливое создание, а не гибрид! — грубо, резко и зло выплевываю слова на источник звука. — Уродливое? Хах… — И снова оглушающий безумный смех. Он какофонией бьёт по ушам, расщепляясь на тысячи других смехов с разной высотой звука, тембром голоса и тоном. И резко стихает. — А ты разве естественна? Ты была рождена из-за погрешности в потоке мироздания. Ты ужасная и уродливая ошибка. Я же уникальная задумка вселенной. Единственный в своём роде. Даже редкостнее тебя, Альфия. — Откуда… — Ох, ты серьёзно? — Язвительный смешок позади. Он перебегал из угла в угол, постоянно оставаясь в темноте и сзади, словно готовился нанести удар. Я юлой крутилась вслед ему. — Неужели ты думаешь, что прежде всего я не разузнаю всё о своём «самом главном противнике». — Последнюю фразу от смехотворно и паясничая выплёвывает, словно я никто и ничто. — Я тоже хочу знать всё о своём враге, — зло шиплю. — Так узнай. Надо было задавать правильный вопрос, Альфия… А отвечать на твои банальные, весьма скучно и утомительно. — Ты убил Азазелла и Самаэля руками своих приспешников. Почему же Астарта лично? — Он был ключевой помехой. Я должна была убедиться в его смерти. А когда одна из двух преград уничтожена, остаётся всего лишь одна до тебя… — Мать твою. Хелл. — Можно убить врага раньше, чем настанет решающая битва. Тогда и победа будет быстрой. — Я не позволю… — угрожающе тыкаю пальцем в пустоту. Я убью любого, кто тронет моего демона. В последней битве, я уничтожу каждого, кто приблизится к нему. Злость клубилось дымом в лёгких и душе. — Ты? — безумный смешок. — И что же ты сделаешь, мой слабый лучик света? Поджаришь меня огоньком или натравишь ангелов? — Безумный женский смешок. — Мне не страшна ни одна раса. Я была рождена в Пустоте, это намного ужаснее злости Небес или Ада. Ты мне не помеха… — Тогда почему до сих пор не избавилась? — шорох сбоку. Но там снова темнота. — Скучно. Зачем одерживать победу, когда нет сильного противника? — Голос медленно переливался, обходил меня по кругу. — Ты мне нравишься. Такая хрупкая телом и сильная душой… — ледяные пальцы коснулись шеи. От неожиданности отпрыгиваю подальше. Дыхание замирает в страхе. Ядовитый смешок. От существа не ускользала ни одна моя эмоция. — Какова твоя цель? — в надежде спрашиваю из последних хаотичных мыслей. — Стать Богом, — громко и противно голос оседает с хрустом костей на плечи. Словно вылили липкий дёготь. Власть. Существо добивалось смены Господа. Оно жаждало править и готово было пойти по головам ради достижения собственной цели. — Я слишком долго блуждала в темноте. Пустое пространство заглатывало каждую мою мысль. Однажды я приучил его… Стал воплощением Анархии. И тогда подумал: я могу уничтожить миры и править, как Бог в новом. — Обычная жажда власти… — Альфия, Альфия… — медленно тянет подобный голос Хелла. Меня передёрнуло. — Тебе никогда не понять этого. Ты выросла в любви и открытом цветном мире… У тебя есть всё, а у меня, кроме тьмы и самого себя — ничего. Но знаешь, соратников долго искать не пришлось. Не одна я была зла на мир и его устои. Моя армия будет яростно и безжалостно истреблять каждого, пока Трон не станет моим. — Если ты овладел своим истинным миром, значит можешь появляться и в других. — Смешок подтверждает мои мысли. — Почему бы просто не начать новую жизнь, в качестве любого представителя? — Уныло. Вы люди живёте моментами, опасаясь просуществовать бессмысленно и умереть неожиданно, просто желаете протянуть подольше. Демоны и Ангелы в своих желаниях схожи. Каждый из них наслаждается существованием в силу своих возможностей. Я наблюдал за каждым представителем трёх миров, примерял человеческую и демоническую сущность. Однообразно и утомительно. Поэтому и хочу перекроить всю сущность мироздания, достичь власти. Это моё единственное желание, которое принесёт мне настоящее наслаждение и удовольствие. — А что после? — Молчание. Не намерен отвечать. — Ты ищешь ангелов, — констатирует факт. Тягучий женский голос на границе с мужским. Теперь я понимала, о чём говорил Хелл. — Верно мыслишь, идёшь по чёткому пути своей судьбы. Однако стоит вернуться к самому началу, к первой встрече с истинной, дабы встретиться с Небесами. — Зачем подсказываешь врагу? — А почему бы и нет… Чем ближе ты к концу, тем ближе миры к войне. Мне надоело истреблять демонов, убивать ангелов и людей. Я хочу масштабности. Реки крови, яростного побоища, колоссального количества смертей… А пока ты не достигнешь истины, я не могу переходить черту невозврата. Видишь ли, увлекательнее, когда твой враг может просчитывать твои ходы, может ответить контрударом. А не просто отбиваться вслепую. Партия в шахматы интересна только когда противник достойный. А всё чего добилась ты, Альфия, это довела бедного Кронпринца до изнеможения и исступления. Тёмному Наследнику приходится умерщвлять свою истинную сущность, рождённую вместе с ним. Это, как если бы ты убивала свою личностью. Однажды это и погубит его. Даже мне не придётся вмешиваться… Как же забавно, не находишь? — Молчу. Осознание слов наполовину мужского и женского голоса оседают бетоном на плечи. — Ты убиваешь и отравляешь любимого, как кислота… — И как мне ответить контрударом, если я ничего не знаю о тебе? — Молчит и тихо усмехается. Он знает, что никак. Очередная ловушка слов. Понимает: нам ничего не известно о нём или ней… Существу было всё равно до равной борьбы. Врага возбуждала беспомощность противника, какие бы речи о равном достоинстве не толкал. Лгун. — Мы встретимся с тобой очень скоро… Лицом к лицу. Ты увидишь меня только в самом конце. Когда земля не сможет впитывать пролитую кровь, а небеса будут плакать и умолять меня остановится… Однако отступать перед слабостью врага, я не намерена. — Ты контролируешь всё… Наблюдаешь за каждым. — Пустота есть везде. Это темнота, свет, воздух, вселенная… Я всюду и знаю каждый шаг своего противника. Ведь, чем ближе враг, тем больше мы его не замечаем. — Дублирует слова священника. — До скорой встречи, Мой избранный Свет Тьмы… Пытаюсь крикнуть, а темнота подобно воде заполняет шумным потоком лёгкие. Она концентрируется во всём организме, удушая в своих тисках. Моё тело дёргается от асфиксии, падая вниз в огромную и пустую вселенную… *** Колени с хрустом ударяются об каменный пол. Ладонь зажимает горло от удушения. Я хрипло кашляю словно бежала и захлёбывалась одновременно. Дрожащая ладонь опирается на пол и скользит из-за чёрного дёгтя. — Ты получила ответ на свой вопрос? — ровно спрашивает хранительница. — Нет. — Выплевываю слово, как кислоту. — Эта сволочь… Этот ублюдок… — Не произносите такие слова… — Альф… — Да заткнитесь вы все! — Я была в ярости. Кроме и так понятной мотивации врага, и ехидных смешков, ничего не получила. Бью удручённо кулаком об камень. Золотые линии, в страхе исчезают и медленно возвращаются обратно. Тишина. Обдумать, всё надо было переосмыслить. Лишние голоса только мешали. Хрипло и рвано дышу. Мысли бегают, бегают, но не собираются. Рой пчёл больно жалит сознание, а черви заползают и копошатся в укусах. — Существо не изменит намерений. Однако… расклад сил может быть ещё на нашей стороне. — Тру пальцами глаза, больно саднящие от непривычного света. — Аста, Высших… их можно вернуть. Путь всё-таки есть. И я воспользуюсь всеми шансами, чтобы изменить ход в верную сторону. — Медленно встаю в полный рост. Колени болезненно дрожат. Держу равновесие на божьем слове. Голова всё ещё кружится, дезориентированная после тотальной тьмы. Но сейчас, в слабом теле, я ощущала исполинскую мощь и власть. И могла подчинить их. Моя принадлежность в мире встала с защёлкиванием замка на место, а сознание больше не отвергало её. — Ты должна следовать правилам. Анархия проберётся, если отойти от них, — медленно тянет женщина. «Ой да, замолчи». Знаю: она прочла эту мысль. Зачем мешать мне думать и переваривать полученные крупицы информации. — Анархия и Пустота уже здесь. И если не перехватить инициативу, то миры прогнуться под ними. — Я медленно отошла от центра. Пячусь назад. Уверенно бросаю взгляд на обескураженную женщину и поворачиваюсь к ней спиной. Нам следовало действовать, а не языками чесать. Я не заметила Хелла в тёмном коридоре, но продолжила путь к тому из которого пришла. Мы пересечёмся, я знала это. Тёмный дёготь заглотил ноги по щиколотки. Прибираясь по хлюпающей нефти, я прокручивала слова существа. «Ты убиваешь любимого…». Оно было право? Хелл страдал множество раз из-за меня, и сколько ещё боли он вытерпит прежде, чем откажется или погибнет? — Почему ты сделал это? — Торможу. В конце туннеля замерла фигура. Свет огненного мира освещал её позади. Я остановилась, боясь приблизиться к Хеллу. Алая радужка косо и изучающе смотрела на меня. — Почему выбрала миры, а не себя? — Демон слегка кивнул на встречный вопрос. Он наблюдал за мной, искренне не понимая такой простой дилеммы. — Из-за Аста и тебя, Хелл. Я не могла отобрать последнюю протянутую руку к правде, ради своих эгоистичных желаний. Мой отец никуда не денется, возможно его даже нет в живых. А мы всё ещё на грани войны, и нам следовало узнать своего противника. Поговорить с ним… — И какой же он? — Скорее оно. Существо сказало, что не имеет пола. Говорило со мной разными голосами: женским или мужским. Я не видела лица. Его лик и мир — это пустота, тьма и анархия. Существо уверенно в своей победе, раз мы ничего не знаем о нём. Однако… Нам и не стоит. Он силён, весьма могущественен, и им движет обида на мир, жажда поработить его. Но, у всего есть изъяны. И когда мы встретимся лицом к лицу, в решающей битве, только благодаря этой слабости — победим. Однако нам всё ещё нужна соратники и войны. — Ангелы? — измученно выдохнул любимый демон. — Небеса. — ровно и без колебаний ответила я. Не позволю страху, сковавшему меня перед пустотой и чужой яростью, перекинуться на других. Я буду гордо и уверенно двигаться вперёд, тогда и воины пойдут с не менее сильным запалом. Наша победа была только в наших руках, и вырвать её из своих ладоней, я не дозволю, даже ценой собственной смерти.