Сын Луны и Ночи

Рov Автор  — Ты же знаешь, что мы не можем оставить этого ребёнка, Смерть в ночи! Ты же знаешь, что нам скажут, в отдельности мне, и сделают с нами! Ты, Луна, хочешь матерью быть?! Ты же не умеешь любить! — Но может есть какой-то способ нам обойти этот неизбежный выговор и изгнание? Я ведь прав, Ге-Луна моя? - …Есть, но нам должно очень повезти. Ночь. Прекрасное и таинственное время. Вроде, только небо было пастельным и светлым, купалось в лучах тёплого Солнца, а спустя минуту полотно выкрасили в тёмно-синий, заполняя каждый пробел и проплешину тенью. Солнце отступало за горизонт, уступая полотно Луне, медленно восходящей, словно модель на подиуме. Луна всегда считалась прекрасной богиней, которая действует хладнокровно и справедливо, осуждая всех за их грехи, но уважая тех, кто раскаялся или чист. Она всегда исполняла желания чистых душ, которые были ей под силу. Она не только была хорошей судьёй и волшебницей, но и примером чистой, невинной и аристократичной красоты женской. Высокая и стройная фигура, белая, словно снег, кожа, маленькие ступни, которые ступают по грешной земле, не касаясь её, острый подбородок, маленький нос, томный взгляд ярких глаз из-под пышных ресниц, длинные, волнистые волосы. Только сам цвет волос не вписывался в стандарты красоты, но на это никто не обращал внимание — белый цвет всегда был цветом Луны и её невинности. Именно поэтому невест одевали в белое платье, словно кудесниц, которые ушли из-под крыла своей покровительницы. По поверьям, Луна не умеет любить, ей мешает её хладнокровность и взгляд судьи на каждого. «Только истинно чистая душа достойна её любви, а на такой грешной земле и в таком пантеоне не сыскать подходящего мужа и дитя для Судьи наших душ…» — говорили они, поверья и сами люди с Богами, что очень оскорбляло молодую Луну, но смирение очень скоро окутало её фигуру. Но и сама ночь тоже имела своего покровителя в виде бога Смерти. Только ночью приходит та самая смерть, которая позволяет тихо и мирно уйти на покой, не тревожа никого в доме: ни родственников, ни даже своего питомца, который мирно спал у твоих ног. И каждый во сне видел его крыло, или мантию, или косу возле своей шеи, или даже лицо Жнеца, который принёс упокой. Иногда родственники, которые были рядом с умирающим ночью, видели фигуру молодого парня в мантии в свету Бога. «По своему худой, однако мускулы на открытых участках тела были, босой, в чёрной мантии с подвязками из верёвки на поясе и шее, на шее также висел кулон с черепом собаки или дракона. За спиной были огромные крылья ворона, аккуратно сложенные по бокам. На поясе висели какие-то баночки и песочные часы с голубым песком. Волосы его цвета смолы. Они прикрывали его глаза с чёрным белком, однако зрачок был, словно огонёк голубой. Кожа его была, словно у аристократа из могилы. Он нежно касался пальцами лба, после исчезая из комнаты. А через несколько минут мой родственник переставал дышать.» — так описывали его, Бога Смерти-в-Ночи. Вскоре, по легендам, он получил титул ещё и божества Ночи, кроме того, что был Смертью, а его женой объявили Луну. Все считали, что этот брак точно не по любви, а вынужденная мера, а сами отношения этих двоих только дружеские, точно не больше. Но мы знаем, что это не так…

Плакала цыганка светлой ночью лунной о судьбе своей трудной… И Луну просила, правдой ли, обманом, обвенчаться с цыганом…

Луна услышала зов с утёса испанского. Это был шанс, о котором она говорила ранее. — Вот он, шанс! Нам дали эту возможность обойти правила, связанные со мной! — девушка шепнула на ухо Смерти, после чего потянула за собой ближе к её «окну» — большой луне в стене её зимного сада. Показав указательным пальцем знак «ч-ч-ш-ш», она взглянула. Молодая девушка, скорее всего, цыганка, сидела на утёсе, жалобно прося о хорошей жизни с богатым цыганом. Сама девушка не была красавицей: очень смуглая кожа, редкие (в плане мало волос на голове), явно неухоженные волосы, сама она была очень худа, — кости выглядывали тут и там. Цыганка была грязная, а одежда — проста и невзрачна. Явно не красавица и не выходка из богатой семьи, чтобы знатный цыган обращал внимания. Да и не была она чиста: крала золото с серебром, и не раз! Но это был их со Смертью в Ночи шанс — шанс оставить того ребёнка, которым сейчас беременна Луна, не отдавая его на растерзание другим Богам. Поэтому скрипя зубами, Богиня начала говорить:

— Слёзы понапрасну здесь не трать ты! Будешь ты с цыганом, только в благодарность сына ты мне подаришь. Если просишь мужа, то сын тебе не нужен — мальчик, лунный подарок.

Цыганка взглянула на Луну своими большими мокрыми глазами. Она поднялась с колен, убегая с утёса по дороге, — скорее всего в свою деревню — не забывая говорить слова благодарности в сторону Богини. — На тебя не похоже, Любовь моя. Ты решила помочь грешной душе с таким желанием? Да ещё и плату попросила? Совсем не узнаю тебя, Гено. — Ох, Рипер… Ты совершенно прав. Я делаю это для нашей выгоды. Это наш способ и возможность обойти закон, который образовался вокруг нас. — её рука легла на живот, который не было видно под тканью свободного платья. Бог Смерти тоже подошёл, становясь сзади, а кладя свои ледяные руки на живот жены. — Ты меня, иногда, пугаешь, Луна моя. Надеюсь, что наш ребёнок не пострадает из-за этого? — Нет, мальчик никак не пострадает. Только сыграют одну важную роль. Это одна из частей моего плана…

***

Желание бедной цыганки действительно исполнилось. На утро, после разговора с Богиней, к ней подошёл её возлюбленный. А дальше всё как в детских сказках. Просьба руки и сердца, пышная свадьба, все счастливы, а враги льют слёзы из-за очередного проигрыша, бла-бла-бла… Только вот, забыла она об обещании в договоре, который заключила с Луной. Или помнила, но не хотела исполнять в жизни. Она, даже будучи уже беременной, не рассказывала цыгану о том, что должна отдать первенца Луне. Она боялась, что муж не примет этого и выпрет её из дома, как блохастую, больную собаку. И не зря боялась, ой не зря...

Через год родился мальчик белый, Светлый глаз и взгляд несмелый, С кожей белоснежной, словно снег подлунный — Мальчик маленький лунный… Ты не сын цыгана! Ты дитя обмана! Мальчик маленький лунный…

Это был настоящий шок. Появился ребёнок-альбинос. «Кожа аристократа французского, а не цыгана. Волос белый, словно цвет пыли звёздной. А глаза, о боже, а глаза! Белок был черн, словно перо ворона, один зрачок был такой же, как и белок, а левый бело-голубой, словно.! Словно…! Луны самой самоцвет! О нет! Что же муж подумает? Дар божий, посланный с Небес от пантеона Богов? Или измена с аристократом? О боги!» - описывала цыганка сына в немом шоке. Девушка бежала на утёс, что есть силы. Ребёнку было очень неприятно быть в такой обстановки на руках своей «матери». Он должен был уже плакать! Но не делал этого. Ведь скоро, прямо на небесном ночном полотне, увидит свою маму. Ту самую, которую так долго жаждал увидеть и услышать её нежный голос вновь. Вроде, совсем недавно родился, а уже тянет ручки прямо ввысь, к звёздам, к ночи, к лунному диску. Когда девушка прибежала к утёсу, то вновь взмолила к небу: — О, Луна, прошу тебя, услышь меня! Дай мне совет, как спасти сына своего от невзгод с его отцом? Как избавить от проклятья твоего? Как уберечь жизнь мою? Гено стояла и ждала этого момента. Она была готова встретить эту цыганку у утёса вновь. Правда, некоторые детали в её просьбе, оскорбляли её, поскольку просить избавить от «проклятья Луны» собственного сына и спасать жизнь какой-то там цыганки - не должна. Но она пока решила не говорить об этом вслух. Лишь лёгким взмахом руки подозвала Смерть-в-Ночи, а сама заговорила: — Сама виновата в проклятии моём! Не сказала мужу об обещании, данном мне, теперь плати! Что же, не буду я столь жестока. Дам я поблажку. Невинное и безгрешное дитя не заслуживает смерти матери! А теперь иди! Иди обратно в деревню! Твой муж тебя простит. Ступай и на свет диска моего не попадай более. А то узнаешь гнев мой! Цыганка сразу подорвалась, бежа средь теней от деревьев. Она молилась и слала благодарности Луне, столь доброй и уступчивой. А сама Луна, в немом своём покое зимнего сада, дополнила план действий, рассказывая его Риперу. На сей раз, это финальная точка…

***

— Стой, где стоишь, цыганка! Этот голос. Голос её мужа. Наверное он пошёл искать её. Её, которая так резко, с ребенком в руках, побежала прочь из дома, за советом к Богине. Но меч на поясе любимого. Зачем он ему? Не надо переживать! Он просто беспокоился за неё и за сына! Луна сказала не переживать. Всё будет хорошо. В спину подул очень холодный ветер. Слабые листочки поопадали в деревьев вокруг, падая на быстро потускневшую траву. Цыган забрал дитя из рук своей жены, кладя его в детскую корзину. А сам достал меч из ножен. Её лба коснулась холодная худощавая рука…

«За обман, цыганка, ты ответишь тем, что смерть свою сейчас ты встретишь! Мальчик белокожий мне не нужен тоже — сыном стать он не сможет! Горевать не стану — под луной оставлю. Пусть Бог ему поможет!»

Мужчина ушёл, оставив заколотый труп цыганки и дитя в корзине. Смерть вышел з-за деревьев, в этот раз касаясь одной из баночек с пояса души девушки, а в руки беря корзину. Больше этого ребёнка видели только на картинах, как сына Луны и Главного судьи — Гено и Смерти в Ночи — Рипера.

И когда Луна нам ярко светит Значит, лунный мальчик тоже весел. Станет колыбелью сыну месяц тонкий, если плачет ребёнок.

***

Ты, Луна, хочешь матерью быть?

— Она очень хочет.

Как ты можешь? Ведь ты не умеешь любить!

— Такого не бывает. Любое создание умеет любить!

Тяжело в небесах быть одной?

— Луна не одна на них.

Ну зачем он тебе — это мальчик земной?!

— Он не земной и никогда им не был. Он — плод любви двух богов.

Сын Луны и Ночи…