1.
Эля опаздывала. Вообще, Эля опаздывала всегда и везде. Эту истину Данила успел выучить за первый год их знакомства и те несколько месяцев, когда впоследствии они пытались встречаться. «Пытались» — ключевое слово, потому что прекрасно ладя в качестве друзей, они, как выяснилось, совершенно не подходили друг другу в отношениях. Эля в свое время хотела страсти, увлеченного романа; Даня предпочитал увлекаться ей издалека. До катастрофы, благо, не дошло: оба были взрослыми рассудительными людьми — а еще людьми очень даже не слепыми, поэтому расстались на самой позитивной ноте и без всякой неловкости стали общаться дальше. Вне этой мелодрамы Даня вздохнул свободнее, да и в принципе в их компании все наконец почувствовали себя необремененными тягостными обязательствами и с радостью стали проводить время вместе, не испытывая никакой натянутости. В общем, как и в тот день. В тот день все было прямо-таки совсем как обычно, потому что в тот день Эля опаздывала опять. Лето уже давно успело полностью вступить в свои права, так что на улице стояла адская жара — слишком невыносимая для того, чтобы ее можно было назвать курортным теплом; слишком умеренная для того, чтобы отказываться от прогулки. Данила сидел на парапете, с тоской думая о том, что не стоило в такую погоду, пожалуй, надевать джинсы: воздух дрожал над нагретым асфальтом, а все прохожие усиленно старались идти в тени. Впрочем, устроившаяся рядом Яна очевидно страдала побольше друга — она с трудом дышала и явно пыталась слиться с ближайшей бетонной стеной. — Мда, Янчик, — услышал Даня за спиной Ванин скептический голос, — совсем хреново? Яна одарила его многозначительным взглядом и слабо улыбнулась. — Да что ты, все просто восхитительно. — Может, до магаза сбегаем? — Ваня сложил руки на груди. — Я не дойду, — обреченно протянула Климова. — Умру по дороге. — Аналогично, — со вздохом отозвался сам Даня. — Я даже с места не сдвинусь. — Слабаки, — Ваня хмыкнул и утешающе похлопал девушку по спине. — Сам схожу, а то, я смотрю, Янка реально откинуться может. — Мне колу, — моментально оживилась Яна и, подумав, добавила, — даже две на всякий случай. Из холодильника. Иванов сосредоточенно кивнул, пересчитывая протянутые Янины купюры, и энергично двинулся в сторону ближайшего «Магнита» через дорогу. Данила же смог только слабо поразиться мимоходом. Про себя он задался вопросом, откуда у Вани вообще есть силы на то, чтобы куда-то идти или что-то делать. Яна, похоже, думала о том же самом: — Да-а, — она зевнула. — Он бы и ядерную войну пережил. — Говорят, ядерную войну должны пережить тараканы, — Даня пожал плечами. Они лениво переглянулись и одновременно расхохотались. Так и разговорились. Болтали о всякой ерунде. Данила пару раз — к месту и не особо к месту — вставил несколько научных фактов, Яна вспомнила, что в рюкзаке у нее лежала кепка, чтобы голову не напекло, а потом оба с некоторой завистью наблюдали за детьми, стреляющими друг в друга из водяных пистолетов. Ваня вернулся неожиданно. — Ваш спаситель уже здесь, — перепрыгнул парапет, избрав точкой опоры под ладонью Данину спину — появления Вани последний как-то умудрился не заметить — и сел рядом, отдав Яне баночку газировки. Девушка жадно приложилась к напитку, а Ваня пихнул Даню в плечо и протянул тому бутылку воды и стаканчик с мороженым. — На, а то сваришься тут. Да без газа, без газа, — махнул он рукой, заметив, что Данила скосил глаза в этикетку, — а эту хрень, — он ткнул в рожок, — я помню, ты на прошлой неделе покупал, тебе вроде понравилось, вот я и захватил. За счет заведения. Он убрал со лба упавшую непослушную прядь, и Даня против воли улыбнулся, почувствовав какое-то странное тепло в груди. — Спасибо. — Херня вопрос, — Ваня потрепал его по волосам в ответ, возвращая улыбку. Яна почему-то нечитаемо покосилась на них — она выглядела слегка удивленной (но вообще-то не то чтобы очень). Помолчала и вдруг как-то невпопад спросила: — Помните наши двойные свидания? Даню ощутимо передернуло, Ваня закашлялся от смеха. — Даньку кошмары регулярно снятся, спать мне не дает, забудешь тут. Яна шутливо пнула его носком туфли в лодыжку. — Просто… Сейчас все вроде так же, но… Правильно, да? Это так странно. Данила недоуменно наклонил голову набок. Янины формулировки были какими-то необычными, расплывчатыми, но, в принципе, спорить с ними не приходилось: мучивший их всех любовный квадрат давно распался, и повторения прошлого опыта Даня предпочел бы всеми силами избежать. А то, что было сейчас, его более чем устраивало — их компания продолжала проводить время вчетвером; пропали лишь противные нотки затянутого бразильского сериала в межличностных отношениях. — Да, — он улыбнулся и кивнул, соглашаясь. Вышедшая из-за угла Эля радостно помахала им рукой, привлекая к себе внимание. Все было хорошо.2.
— Понял?! — Даня азартно хлопнул по коленке и откинул геймпад на кровать. На экране телевизора высветился счет, игровая консоль весело пиликнула, оповещая его о победе. — Выкуси. — Слы-ы-ышь, — демонстративно-обиженно протянул Ваня, пытаясь придать лицу угрожающее выражение. Получалось у него из рук вон плохо — и не потому что Ваня был плохим актером: просто Даня знал его как свои пять пальцев и видел, как в Ваниных глазах плещутся веселые искорки. А может, Ваня не особенно и притворялся, черт его знает. — Требую реванша. — Не-а, — уверенно отбрил его Данила и отобрал джойстик из Ваниных рук, пока тот не успел опомниться. — Мы договаривались. — Ну Данечек, еще одну катку, плиз. Ваня поджал губы и лег щекой на Данино плечо, глядя снизу вверх и очевидно стараясь выглядеть жалостливо. Даня только покачал головой. Ванины спутанные кудри еле ощутимо щекотали ему шею. — Мы же все уже решили, Вань, — он помахал перед его лицом коробкой с диском. — Играем до двух побед, а потом ты сваливаешь и даешь мне спокойно протестить… — Очередную ботанскую задротскую нудную дичь, — с серьезным лицом кивнул Ваня. — Потрясающий синонимический ряд, — Даня показал ему большой палец, чувствуя, что его настрой все больше приобретает саркастические оттенки. — Но… В этот момент дверь резко распахнулась, косяк как-то подозрительно затрещал, что-то прогрохотало, и Ваня, не оглянувшись и даже не подумав отстраниться от Даниного плеча, поздоровался: — Папа Леша. Дед. Даня рассеянно усмехнулся и обернулся, уткнувшись подбородком в Ванину макушку. — Вам нужно что-то? Алексей воодушевленно поднял указательный палец. — Вашему отцу, возможно, пришла в голову идея века, которая может изменить… — Данила закатил глаза и прекратил слушать. Папа продолжил было интенсивно развивать мысль, но дед вдруг окинул внуков задумчивым взглядом, хмыкнул, нахмурился и проворчал, хлопая того по спине (Даня удивленно уловил в голосе деда какие-то странные добродушные нотки): — У меня другая идея века: пошли отсюда. — Бать, ты че? — возмутился Леша. — Сам же сказал, нам помощь нужна, че начинается?.. — Отстань ты от пацанов, Герке позвоним, — Виктор Алексеевич крайне деликатно на первый взгляд ухватил сына под локоток и потянул в сторону двери — вот только Даня знал дедовскую хватку и тот факт, что она носила характер скорее принудительный, чем рекомендательный. — В смысле отстань, че ты… — Пошли давай. Дверь закрылась так же живописно, как открылась за минуту до. — Чего это они? — Ваня поднял на Даню взгляд. — Не знаю, — честно ответил Данила и пожал плечами. Осознание, что не он один не смог досконально проследить логическую цепочку причинно-следственных связей действий их обычно довольно бестактной родни, доставляло некоторое облегчение. Ваня развел руками и, воспользовавшись беспечностью соперника, отобрал пульт назад.3.
— Заебал он, — Ванина нервозность ощущалась на метры вокруг; Даня успокаивающе положил руку ему на плечо. Папа Антон и правда умел проявлять свой непростой характер и в такие моменты быть… Весьма специфичным. — Уверен, что сбегать сейчас — хорошая идея? Данила прибавил скорость, не поспевая за быстрым шагом Вани, который от злости летел на всех парах. — Говорю же, заебал. Я так, на ночь перекантуюсь в общаге, вернусь завтра. Послезавтра — край, честно. — Тебе виднее, — Даня пожал плечами, поднимаясь вслед за другом по лестнице. Потом закатил глаза, когда тот совершенно беспардонно ударил по и без того хлипкой двери блока. — Здорово, соседушка, — Ванин технический сожитель кое-как повернул ключ в замке изнутри и махнул рукой, приглашая внутрь. Безучастному студенту было явно наплевать на все происходящее — объяснений он не требовал, да в них и не нуждался: пришел-не пришел, какая вообще разница? Казалось, единственное, что его волновало — бутерброд в руке. Интересно, подумал Даня, ты бы хоть глазом моргнул, если бы прямо сейчас на Землю упал метеорит? Он неодобрительно понаблюдал, как Ваня достает одежду из спортивной сумки, наспех собранной дома, но ничего не сказал. Ему не верилось, что Ваня и правда ограничится побегом лишь на одну ночь: их ссоры с папой Антоном никогда не выходили в ноль так быстро ввиду феноменальной упертости обеих сторон. Разобрав хаос в собственных вещах, Ваня завалился на диван и включил первый попавшийся канал, который работал на местном телевизоре. Даня только устало потер пальцами переносицу и сел рядом. Через пару часов начали названивать мамы. Даня соврал, что не имеет никаких идей и ни малейшего представления, где Ваня может находиться — ловя взглядом Ванину теплую усмешку — и тут же, противореча сам себе, добавил, что со стопроцентной вероятностью знает, что тот в порядке. Мамы в унисон на два голоса начали засыпать его вопросами: Данила сбросил звонок, зная, что этот балаган — несомненный признак необходимости возвращаться домой. — Куда ты пойдешь-то в таком виде, — фыркнул Ваня, поднявшись с дивана и махнув рукой в сторону окна. На улице действительно успело ощутимо испортиться, дождь лил как из ведра: Даня с сомнением осмотрел собственный прикид и был вынужден согласиться, что тот с погодой сочетается крайне вряд ли. Ваня стянул с плечиков собственную куртку, в которой пришел в общежитие в начале дня. Данила машинально поймал ее на лету и спросил: — А ты-то в чем ходить собираешься? Тот неопределенно мотнул головой, своими следующими словами подтверждая Данино предположение о том, что паломничество в знак протеста продлится не день и не два: — Я пока решу назад съебать, этот дождь раз двадцать успеет кончиться, — Ваня задумчиво почесал щеку. — Ну, или сам мне чего занесешь на днях. Даня расстегнул молнию на своем рюкзаке и пошарился в среднем кармане, вытаскивая весь хлам, который на автомате захватил с собой, когда они уходили. — Так, это зарядка от твоего телефона, а это от ноута… Ноут, кстати, вот. И конспекты прошлой лекции — я, конечно, понимаю, что ты их вряд ли вообще откроешь, но… Ваня разулыбался как-то совсем по-солнечному. — Я вам тут не мешаю? — с фальшивой участливостью поинтересовался сосед, флегматично наблюдавший за всем происходящим со своей раскладушки. Дане почему-то стало неловко. — Не, — с детской непосредственностью невозмутимо ответил Ваня. Данила ухмыльнулся в ответ на эту очаровательную бестактность (хотя старшекурсник и не требовал особой вежливости и уважения по отношению к себе) и застегнул последнюю кнопку на Ваниной кожанке.4.
Ваня, запыхавшийся и раскрасневшийся, пытаясь отдышаться, стукнул бокалом по стойке и пальцами показал: — Налей еще. Бармен без лишних вопросов повторил стопку алкоголя и знаком предложил то же самое усевшемуся на соседний стул Глебу. Глеб отказался. Сколько они с Ваней учились вместе, столько и продолжали с азартом соревноваться в любых мелочах — Данила считал, это даже доходило до помешательства. Факультетскую вечеринку данная участь стороной тоже не обошла: эти двое снова распетушились, пытаясь побороть друг друга в негласном состязании «кто подцепит больше девчонок на танцполе и ярче зажжет». Шли вровень. Даня, естественно, в этих дурацких игрищах участия не принимал: болтал с людьми у бара и попеременно поглядывал на часы. Его подобные мероприятия вгоняли в скуку и заставляли тоскливо отсчитывать время до момента возвращения домой, а вот Ваня был в своей среде, и Даня зачем-то раз за разом продолжал таскаться с ним за компанию, хотя тому и так было весело: у студенток «в активном поиске» на этих вечеринках было два варианта — Глеб да он сам. Данила еще раз мысленно отметил, что женским вниманием Ваня был явно не обделен, когда к стойке, кидая быстрые взгляды в сторону того, подошла симпатичная невысокая девушка. Она явно подходила под Ванин типаж и явно была настроена совершенно однозначно: Даня с каким-то непонятным раздражением прикинул, в какой момент сможет уйти незамеченным, чтобы не ломать Ване кайф лишний раз. — Молодой человек, я вижу, вы скучаете? — обворожительно улыбнулась незнакомка и без лишних условностей скользнула рукой ему по бедру. Ваня деликатно вернул ее ладонь на прежнее место в виде спинки стула и больше механически, чем в качестве настоящего флирта, провел большим пальцем по ее запястью. — Прости, детка, ты просто супер, но этим вечером меня устраивает моя нынешняя компания. Девушка ничуть не обиделась, подмигнула и невозмутимо вернулась к смеющимся в стороне подружкам. На удивленный взгляд Глеба Ваня только пожал плечами: — Нет настроения. — Пиздишь. Ты никогда не отшиваешь красивых девок. Ваня изобразил умилительное выражение лица, поморгал и с самой слащавой интонацией, на которую был способен, заявил: — Ну значит ты слишком плохо меня знаешь, Глебушка. Иногда меня вполне устраивает провести вечер с пацанами. Даня скептично наблюдал, как Глеб, прищурившись, медленно перевел взгляд с Вани на него самого. — А вам и вдвоем нормально, да? — зачем-то уточнил он. Ваня лучезарно улыбнулся. — Абсолютно. А теперь, будь добр, съеби по-братски. В тот вечер Глеб, отчего-то, действительно больше им не мешал.5.
— Херня какая-то, — Эля устало потерла глаза и мученически вздохнула. — Дань, давай отдохнем, а? Кино посмотрим, не знаю, перекусим, что ли. — Нет, подожди, дай я тебе объясню, — Данила перелистнул конспекты на несколько страниц назад и ткнул в одну из строчек: — Видишь, то задание ссылается на это правило… Эля прикусила губу и уронила голову на руки. Умом, в принципе, Даня и сам понимал, что подругу пора было прекратить истязать дискретной математикой еще часа два назад, но преподавательский азарт и оная же гордость не давали ему отступиться, не объяснив тему новоявленной ученице досконально. Но на улице уже стемнело, дядя Гамлет крайне нервно набирал дочери уже по меньшей мере раза три, поэтому Данила скрепя сердце закрыл учебник и усмехнулся, глядя на то, как моментально Эля просветлела. — Ладно, кино так кино. Только выберем вместе, хорошо? Ариэль воодушевленно закивала и открыла поисковую строку браузера. Они просидели так до глубокой ночи, потратив четыре часа на фильм, который шел два с половиной: оба постоянно ставили видео на паузу для того, чтобы обсудить происходящее на экране или вставить остроумный комментарий. В итоге так и не досмотрели: до конца оставалось еще чуть больше двадцати минут, когда дверь в комнату бесшумно отворилась. Ваня явно старался двигаться тихо, но потерпел неудачу на одном из начальных этапов, неловко задев ножку кровати и чуть не грохнувшись на пол. Даня моментально сориентировался, тут же подхватив его под руки. Ванин взгляд принял чуть более осмысленное выражение. — Пасиб, Данек, а то бы я сейчас это, — Иван неопределенно повел в воздухе рукой и, запнувшись, все-таки выговорил путаную благодарность. — Того. — Алкашня, — Данила закатил глаза, ласково (он сам себе покривился на это первое пришедшее на ум определение) убрав с Ваниного лица непослушные пряди. Ваня моментально наклонил голову и прижался к его ладони, бессвязно что-то говоря. Даня разобрал из всего этого только одну понятную фразу: — Я в душ, — и отрицательно хмыкнул. — Какой душ? Уснешь там еще, — параллельно с этим он помог Ване сесть на кровать и расстегнуть рубашку, потому что пальцы самого Вани того явно не слушались. Алкашня же рухнул на подушку и, кажется, сразу отрубился. Данила только покачал головой, укрывая его одеялом, и мысленно сказал себе не забыть поставить стирку. Ваня смешно нахмурился в полудреме и Даня, машинально наклонившись, легко поцеловал его чуть повыше виска. — Спи давай. Не глядя махнул Эле рукой и, когда они оба вышли, аккуратно закрыл за собой дверь. Эля почему-то смотрела на него во все глаза. — Что? — поинтересовался Даня. Девушка резко отмерла и улыбнулась, прикрывая рот ладонью. — Рада, что вы больше не пытаетесь шифроваться. Все в порядке, если что, мы с Яной очень за вас рады. Двинулись к лестнице. Он глубокомысленно помолчал с полминуты, а затем повторил: — Что? А потом… Даня лишь почувствовал, что не может произнести ни слова, а способен только молча пялиться на нее в ответ, когда Эля между делом заметила как нечто само собой разумеещееся: «ребят, я, конечно, понимаю, что вы стараетесь, но у вас не очень получается скрывать». Он зачем-то обернулся на дверь их комнаты, а потом взглянул обратно на подругу, и, чувствуя себя уж совсем полнейшим идиотом, повторил в третий раз, на сей раз без вопросительной интонации: — Что. Она только усмехнулась. — Эль, ты о чем? — Дань, все давно знают, что вы встречаетесь. — …Что? Она ему объяснила.+1.
Девочки были увлечены больше друг другом, чем сюжетом фильма: они держались за руки и за последние полчаса смотрели на экран в общей сложности минуты две. Эля воодушевленно шептала что-то Яне на ухо — какие-то романтические глупости, судя по тому, что Климова смущенно улыбалась и крепко держала Элину ладонь. Даня решился на эту вылазку по большей части только благодаря им. Исключительно тот факт, что он умудрился не заметить, что две его подруги встречаются уже несколько месяцев у него под носом, даже не особо пытаясь скрываться, заставлял поверить: может быть, он был способен упустить из внимания и то, как чувства Вани отражают его собственные. Это по словам Эли с Яной. У фильма, пока он был в продакшене, очевидно имелись: маленький бюджет, пьяный режиссер и стукнутый по голове сценарист, и таким образом у Дани не оставалось ни единого предлога отложить запланированный разговор. Отговорка о том, что он был слишком поглощен сюжетом кинокартины, совершенно однозначно девочками принята не была бы. — Ты чего завис? — Ваня щелкнул пальцами перед его носом и Даня обнаружил, что реально залип взглядом на лице соседа. — Эй, Данек, прием. Ваня наклонился чуть ближе: Данила моргнул и резко почувствовал, как тают остатки здравого смысла в его голове. Поэтому, действуя в отрыве от всякой логики и по исконно русской максиме «ну, была не была», он протянул руку, еле ощутимо коснулся ладонью Ваниной щеки, медленно очертил его скулу, а потом закрыл глаза и подался вперед. Те несколько мгновений, когда ничего не происходило, были наполнены ощущением падения в неизвестность; Даня моментально пожалел о своем дурацком порыве и вполне явственно почувствовал фантомную боль в челюсти от удара воображаемого Вани. Потом так же реалистично представил, как тот сейчас скажет: «совсем рехнулся, что ли?» А затем он почувствовал на губах прикосновение сухой ладони, распахнул глаза, и действительно услышал, слово в слово: — Совсем рехнулся, что ли? Впрочем, прав Даня оказался лишь наполовину. В Ванином голосе не было ни злости, ни ненависти: в свете экрана его лицо было видно смутно, но Даня пораженно четко разглядел, что он улыбался: слишком тепло, слишком влюбленно, и просто слишком-слишком-слишком. Данила неверяще выдохнул: — А? Ваня доверительно сказал, заговорщицки прошептав на ухо: — Ну не при бабке же. — Какой бабке? — Даня оторопело открыл и закрыл рот. — Ну вон, — Ваня незаметно указал пальцем чуть вбок на соседний ряд. Там действительно сидела какая-то женщина пожилого возраста, а рядом с той — две девочки, оживленно поедавшие попкорн из ведра. — Она и так постоянно бесится, на нас оборачивается, а если увидит чет такое, вообще инсультнется. Пожалей бабулю, Данек. Данила шумно вздохнул, не уверенный, правильно ли все понял, и дрогнувшим голосом попробовал уточнить: — Ты?.. У него внутри произошла ядерная война, а у Вани вон… Бабка. Ваня дернул уголком губ и обещающе сжал его плечо. — Позже, окей? Даня только заторможенно кивнул. Из кино они шли взявшись за руки. Ваня совершенно естественно, будто делал так все годы до, перехватил его ладонь и переплел их пальцы, а Даня не имел ни сил, ни желания протестовать. Девочки, будто чувствуя (а может, и правда догадавшись обо всем — это же только Даня из них четверых, как выяснилось, дохуя слепой), решили идти гулять отдельно. Они вдвоем просто шли и болтали как обычно, обсуждая все подряд; все было как всегда — и Даня чувствовал, что все изменилось. Возле поворота к их дому Ваня вдруг резко затормозил и развернул его к себе за плечи. — Мы, кажется, не закончили. Даня нервно рассмеялся. — Тебя остановила старушка. — Не старушка, Дань, а бабка. Это разные вещи, и бабки, между прочим, серьезный народ. Он нервно пожал плечами. — Так мы… — Не-не, подожди, — Ваня эффектно поправил волосы и с драматичными нотками в голосе заметил: — Это вообще не удивительно, что ты не устоял перед моими невероятным обаянием, потрясающей харизмой и неотразимой красотой. Даня закатил глаза. — И почему я вообще… — Любишь меня? Оба замерли в паре сантиметров друг от друга. Ваня внезапно стал неожиданно серьезен. У Дани по коже пробежали мурашки. — Следующий вопрос, — он слабо усмехнулся. — Это взаимно. Ванин голос отчего-то сел, зрачки были неестественно широкими. Данила почувствовал, как бешено колотится сердце. — Ты знаешь, что все считают, что мы встречаемся? — невпопад уточнил он, и внезапно обнаружил, что случайно сказал что-то правильное. Потому что он увидел, как болезненное что-то в глазах Вани тут же разбилось, и тот насмешливо выдохнул: — Ну значит неудобно быть хорошим маминым сыночком, да? Всегда приходится оправдывать ожидания. А потом поцеловал. Эля в Даниной голове рассмеялась и сказала: «я же говорила».