Сраный парадокс

Глава 10. —Ну все, Гермиона, давай рассказывай, — заявила Джинни, сходу падая на кровать старосты школы. — Я хочу знать все и даже больше! —Что рассказывать? — попыталась отмахнуться Грейнджер от подруги, неумело изображая полное непонимание. Она предвидела этот разговор с самого утра, так что профессор Трелони ошибалась насчёт ее способностей. —Э, нет! Со мной этот номер не пройдёт, я не Гарри или Рон, прекрати строить невинные глазки. Вы якобы гуляли до самого ужина и в зал вошли такие все загадочно довольные…- пропела Джиневра сладким голосом, при этом смотря на подругу взглядом заправского следователя. —Мерлин, Джин на что ты намекаешь! Мы правда просто гуляли… —Что? Он даже не пытался тебя поцеловать? Этот горячий равенкловский умник? Не верю! Я прекрасно вижу, как он смотрит на тебя! —Ну, на самом деле он правда пытался… когда мы были в его комнате… —Ого, вы были в его комнате? Теперь не говори мне, что вы только держались за ручки! —Джиневра Молли Уизли! Немедленно прекрати! Или я вообще не буду тебе ничего рассказывать! — пригрозила староста школы. Рыжая бестия села, свесив ноги с кровати и покорно сложила ручки на коленях: —Все-все молчу, я вся обратилась в слух и не смею перебивать саму Гермиону Джин Грейнджер. Гермиона Джин Грейнджер недоверчиво посмотрела на неё. —Ладно, он пытался меня поцеловать, но я от неожиданности немного…хм… не так среагировала. —Ты что врезала ему?! —Джин! Нет, просто не ответила. —Оу, ясно. Но ты что-то почувствовала? Бабочки запорхали? —Нет, Джинни, мои бабочки ещё неокуклившиеся гусеницы. Рыжая гриффиндорка вопросительно вскинула бровь. —То есть я хочу сказать, что Морти мне нравится, с ним интересно разговаривать и… —И с парнями можно не только разговаривать, Гермиона. Ты ведь уже, эм, имеешь опыт в этом вопросе. —Святой Годрик! Не начинай эту пластинку, прошу! — простонала Грейнджер, падая в кресло и закрывая лицо руками. —Прости, я не хотела тебя задеть. Так значит после Рона?.. —Да, Джин, после Рона никого не было и в ближайшее время точно не будет! Мне пока хватило впечатлений. —Герм, послушай, то что у вас с Роном все вышло так… неправильно, не значит, что и с другими будет так же. —Я понимаю, но давай мы не будем пока трогать эту тему. Уж поверь ты будешь первая, кому я скажу когда что-то изменится, — попыталась закрыть тему Гермиона, а про себя добавила: «И единственная.» — Расскажи лучше как у вас дела с Гарри? Джинни хитро сверкнула глазами.

***

Весь воскресный день Гермиона провела, выполняя домашнее задание на неделю. Поэтому утро понедельника наступило для неё почти мгновенно. И, сидя утром в Большом зале, она размышляла о том, что стоит выделить больше времени в будние дни для подготовки к урокам. Само же утро принесло всем студентам старших курсов приятный сюрприз. Им стало объявление профессора Авроры Синистры. В разгар завтрака директор Макгонагалл поднялась из-за стола и попросила всех студентов уделить минуту внимания речи профессора астрономии. Сияющая профессор Синистра вышла в центр преподавательского помоста и начала свою речь: —Приветствую вас, дорогие студенты! Я хотела бы сделать небольшое объявление. Это объявление будет касаться всех изучающих астрономию и, преимущественно, студентов пятых — седьмых курсов. Добросовестные ученики, изучающий мой предмет, хорошо осведомлены об астрономических событиях происходящих в этом году. И потому для них не станет неожиданностью то, что я сейчас озвучу. Дело в том, что проходящий в это время метеорный поток сентябрьских Персеид оказался необычайно интенсивным. И его пик выпадает на ближайшие пару дней. Поэтому мы с клубом астрономов и председательствующим в нём студентом шестого курса факультета Слизерин Мавериком Чейзом пришли к выводу что не имеем права пропустить такое зрелищное событие. Но перейдём ближе к делу. Сегодня вечером после отбоя в одиннадцать часов на внешней лужайке у замка и будет организована смотровая площадка для всех желающих наблюдать это волнующее событие. Допускаются студенты начиная с третьего курса. Также, чтобы простимулировать ваш интерес, ответственно заявляю, что всем присутствующим данное мероприятие будет зачтено как посещение урока на этой неделе, а соответственно вы освобождаете себе два дополнительных часа в вечернее время, которыми, я уверена, сможете распорядиться с умом. Но я отошла от темы. Занятие будет считаться зачтенным только при условии написания эссе, в котором будет раскрыта причина увеличения интенсивности потока и его влияние на сопутствующие астрономические явления. Также прошу отметить, что для всех сдающих СОВ и ЖАБА по моему предмету, это будет незаменимым опытом, который может помочь вам на самом экзамене. С разрешения директора Макгонагалл, я прошу старост факультетов оказать мне содействие в организации и контроле учащихся. А также сопроводить студентов в их гостиные по завершении. Но прошу отметить, что для прочих студентов мероприятие остается добровольным, и если вы всё-таки решите его посетить, не забудьте взять с собой тёплые покрывала и горячий чай. Небо ночью обещает быть ясным, но это отнюдь не значит что вы не замёрзнете. А мадам Помфри очень просила меня предпринять все необходимые меры, что бы пустые койки в больничном крыле таковыми и оставались. Записаться вы можете так же у своих старост, не включённые в списки заранее студенты будут отправлены обратно свои гостиные. Это, как вы понимаете, для соблюдения дисциплины, потому как намеченное нами мероприятие нельзя назвать полностью внеклассным. Ну что же, если появятся вопросы можете задать их после завтрака мне лично или участникам нашего клуба. Буду рада всех вас видеть сегодня вечером. Приятного вам аппетита. Произнеся свою речь, профессор ушла на своё место с таким гордым и счастливым видом, словно она открыла новое небесное тело в пределах Солнечной системы. —В целом с точки зрения магии, не только астрономические события влияют на наш материальный мир, но и в обратном порядке связь так же существует, поэтому можно предположить… — задумчиво говорила Гермиона, пододвигая поближе к себе кубок с тыквенным соком. —Я так понимаю, ты точно там будешь, — перебила ее Джинни, смеясь. — И само собой уже мысленно написала добрую половину эссе. —Разумеется буду, — подтвердила староста школы, — Как и вы с Роном. Слышала, что сказала профессор Синистра? Ей нужны все старосты факультетов. —А я разве против? Это должно быть ооочень рамантииичноооо, — смешно растягивая слова, рыжая гриффиндорка многозначительно посмотрела на Поттера. К радости и удивлению Гермионы, ещё за завтраком по меньшей мере тридцать студентов гриффиндора изъявило желание записаться и присутствовать вечером на «знаменательном событии». Только Гермиона не была уверена, что ради знаний и науки. —Драко, пожалуйста, я же умру там от скуки, — ныла Паркинсон, пытаясь уговорить вышеупомянутого Драко составить им с Тео компанию на вечер. — А все вместе мы весело проведем время. А потом ты можешь проводить меня до моей спальни… Малфой поперхнулся зелёным яблоком, которые он предпочитал всем прочим десертам по утрам, от такого откровенного заманивания со стороны Панс его передернуло. Но больше его возмутило то, что она словно метила его при всех, формулируя слова так, чтобы не говорить напрямую, но и не оставить ни у кого сомнений: Драко ее. Блейз явно почувствовал настроение друга влез в их разговор: —Прости, Панс, детка, но Драко мой на этот вечер. Хотя, возможно, мы успеем прийти на вашу веселую тусовку под ночным небом. —В каком смысле твой? — не поняла Панси, переводя взгляд с одного слизеринца на другого. —В самом прямом, мне нужна его помощь в одном личном вопросе. И мы договаривались ещё в пятницу, — врал напропалую Забини. Паркинсон надула пухлые губки и скрестила руки на груди. Она всегда так делала, когда хотела показать как сильно обижена. — Спасибо, друг, — поблагодарил мулата Драко, когда они уже направлялись на урок ЗОТИ. В предвкушении очередного занятия по Защите, настроение Малфоя было ниже плинтуса, а Паркинсон своим нытьем портила его ещё больше. Профессор Бохлэйл каждое занятие донимал блондина своими едкими замечаниями и вопросами-уточнениями: «Не так ли, мистер Малфой Младший?», «Уж вам наверняка это доподлинно известно, мистер Драко Люциус Малфой?». Он, словно специально, в каждом своём обращении пытался ткнуть Малфоя в его отца, что было не совсем ему понятно, но однозначно крайне неприятно. При этом Сэйдж Бохлэйл смотрел на него таким внимательным взглядом, словно ждал, что в следующую минуту изо рта Драко выпрыгнет сам Лорд Волдеморт и начнёт кидаться авадами как конфетти. —Обращайся, мне не сложно, — усмехнулся Блейз, — А на собрание астрономов-любителей я бы, кстати, сходил. —Возмонжно, но без Паркинсон, она либо будет визжать от восторга, либо вообще ни разу не посмотрит наверх, — немного устало и с раздражением проговорил блондин. В итоге Малфой оказался прав. Когда они с Блейзом прошли на огороженную маленькими фонариками часть лужайки, Драко отметил две вещи: первая- согревающие чары исходящие от земли и явно расставленные профессором заклинаний Филиусом Флитвиком; второе — Паркинсон в компании с Миллисентой Булстроуд, оживленно болтающие с краю полянки и не изъявляющие ни малейшего желания наблюдать за Персеидами. К удивлению младшего Малфоя на небольшой клочок земли студентов набилось огромное количество. То ли все хотели законно прогулять плановый урок, то ли просто посмотреть на сгорающие в небе яркие точки. Некоторые студенты сидели парочками на покрывалах, расстеленных прямо на тёплой от магии траве, как Поттер и младшая Уизли, некоторые просто развалились, закинув руки за голову или нога на ногу, в одиночестве или в компании таких же лоботрясов, как Тео или Уизел. И лишь единицы выглядели радостно-взволнованными и заинтересованными в происходящем как и профессор Аврора Синистра. Первый час поток метеоров был не такой интенсивный, и Драко с Блейзом негромко переговаривались, сидя в стороне от всех. И в общем гуле голосов их не было никому слышно. —Ого, а это однозначно дело рук Тео, — вдруг хохотнул Забини, указывая в сторону Миллли и Панс, которые передавали друг другу скромную маленькую фляжку с розой на блестящем боку, — Готов поспорить, что там эльфийское вино. Панси явно готовиться к тому, что ты проводишь ее до спальни. Драко поморщился и отвернулся, пьяные вусмерть девушки не вызывали у него восторга. Как раз в этот момент в поле его зрения оказалась лохматая голова Грейнджер. Староста судя по всему только пришла и выглядела запыхавшейся, а Малфою стало интересно: отчего главная заучка школы опоздала на такое, без сомнения, важное для неё мероприятие. Сама Гермиона стояла почти в середине лужайки и оглядывалась в поисках друзей, как вдруг ее окликнули где-то совсем близко от слизеринца. Драко на автомате тоже повернулся на оклик. Мортимер Шепард со счастливой улыбкой распихивал товарища, лежащего рядом, чтобы организовать место для всезнайки. И это лохматое существо, по ошибке названное девушкой, радостно бросилась к своему хахалю. Малфой снова поморщился, день какой-то, переполненный мелкими мерзостями. И зачем он вообще смотрит, как грязнокровка укладывается на школьное покрывало впритирку с пастушком? Они о чем-то переговариваются, и взгляд Грейнджер, направленный наверх, вдруг становится восторженным. Она показывает куда-то рукой, и в ее глазах на миг вспыхивают падающие звезды. Золотистые искры словно танцуют в карих радужках и выбрасывают наружу потоки радости и тепла. Какого Мордреда она улеглась так близко от Драко? Ещё и под таким углом, что он может даже в полумраке осенней ночи видеть ее чертовы глаза. Такие живые глаза, наполненные чистыми эмоциями. «Чистыми? Нет, стоп, Малфой, не смей применять это слово! Чистота и грязнокровка разные по определению своему понятия. Они не должны даже в одном предложении находиться!» — мысленно оборванно себя. Опомнившись он посмотрел на Забини, не заметил ли тот, как он рассматривал гриффиндорскую заучку. Но нет Блейз смотрел в другую сторону лужайки. А потом мулат встал и сказав, что скоро вернётся, куда-то ушёл. Драко пожал плечами и откинулся на спину. Посмотрим, что там такого необыкновенного, что Грейнджер разве что не пищит от счастья. Зрелище сгорающих метеоров на ночном небосводе, полном холодных звёзд, было поистине завораживающим. У Гермионы при виде каждой «падающей звёзды» перехватывало дух. Она радовалась как маленькая девочка и показывала рукой на небо каждый раз, когда особо яркая вспышка оставляла за собой медленно сгорающий в атмосфере след. Мортимер Шепард благосклонно наблюдал за ней и, когда необходимо, обращал взгляд в нужном направлении. Но старосту не покидало ощущение, что он ждёт от неё чего-то иного. Чего-то большего, чем она готова ему предложить. Его внимание к ее восторгу казалось девушке немного натянутым, от чего она чувствовала себя неловко. Когда звездопад закончился, и старосты стали развозить студентов по факультетским общежитиям, гриффиндорка не без труда отговорилась от Мортимера, что ей необходимо помочь профессору Синистре. В итоге от идеи проводить ее он отказался, поняв что сегодня ни объятий, ни поцелуев на ночь ему не светит. Дождавшись, когда большая часть учеников разойдется, Гермиона ради приличия поинтересовалась таки у темнокожей преподавательницы, нужна ли той помощь. И получив отрицательный ответ, с чистой совестью отправилась в сторону своей башни. С самого утра у неё на душе было беспокойно. Предчувствие какого-то неприятного события опережало своего хозяина как нетерпеливая собачонка. Спать снова категорически не хотелось. Даже перспектива клевать носом на уроках не меняла положения дел. Решившись, староста отправилась на балкон за витражными окнами. Она боялась признаться самой себе, что она надеется встретить там Малфоя. Ей хочется поговорить с Драко, как тогда ночью пятницы. В ту ночь ей было спокойно и комфортно в обществе слизеринца. Но сказать об этом кому-то и даже самой себе? Мерлин упаси! К тому же последняя их встреча вылилась в очередную грызню. Так что вряд ли непринужденное общение возможно. Оказавшись на балконе Гермиона вздохнула с облегчением и грустью одновременно. Каменный прямоугольник был пуст. Но она все же решила остаться и полюбоваться видом. Может здесь сон придёт к ней и загонит в кровать? Девушка не могла знать, что Малфой был физически не в состоянии оказаться на этом балконе. По крайней мере раньше ее. Так и не дождавшись Блейза, слизеринец отправился в гостиную один, рассудив, что мулат уже вернулся в подземелья. А пройдя холл, обнаружил идущую перед ним Грейнджер. Она была погружена в свои мысли и не слышала его шагов. Пушистые волосы покачивались при ходьбе. Подумав, что подходить к ней, чтобы вместе добраться до башни, будет неуместно, особенно в свете последней стычки, Малфой просто пошёл следом. В конце пути перед рыцарскими латами гриффиндорка замерла в нерешительности, бросая взгляд в сторону коридорного балкончика. «Не меня ли ты ищешь?» — мелькнула в голове Драко задорная мысль. Но он сразу отбросил ее как несостоятельную. То что он не прочь бы был ещё раз поговорить с этой высокомерной девчонкой наедине, как тогда у камина, чтобы попытаться успокоить нервы, никак не могло означать, что она хочет того же. Да и признаться себе в том, что общество грязнокровки ему приятно и он неосознанно, но начинает искать его, было для Малфоя подобно круциатусу в собственную голову. Грейнджер вышла на балкон, и Малфой, не дав двери закрыться, протиснулся следом. Подойдя к перилам, девушка немного постояла неподвижно, а потом запустила руку в карман мантии, что-то из него извлекая. На ее ладони показался свернутый носовой платок. Достав из него небольшую палочку, Гермиона собиралась поднести ее к носу, как вдруг услышала за спиной голос. Его голос. —Что у тебя там, Грейнджер? Вздрогнув от испуга, староста выронила вещицу из рук и попыталась быстро поднять, но ловец команды Слизерина был быстрее. Драко поднял коричневую закорючку. Окурок? Нет не просто окурок, его, Малфоя, недокуренная сигарета. Та самая: коричневая с легким вишнёвым привкусом, как и ровный ряд ее сестёр в серебряном портсигаре. —Какого Мордреда, Грейнджер? Ты что мой личный сталкер? — то ли удивился, то ли разозлился Малфой. —Что? Не говори ерунды! Это не то, что ты себе придумал! — пытаясь зачем-то выхватить несчастную сигарету, возмутилась Гермиона. —Разве? А по мне так это настоящее преследование с коллекционированием вещей объекта обожания, — вдруг развеселился слизеринец, поднимая руку над головой. Он явно хотел поиграть с гриффиндоркой в «собачку», — Ты что влюбилась в меня? —Мерлин, Малфой, не будь таким засранцем. Скорее вскипит Чёрное озеро, чем я влюблюсь в такого как ты! — возмутилась девушка, выплевывая слова между попытками схватить его за руку. —Ну, при должной подготовке, около сотни магов, думаю, смогут предоставить нам варёного большого кальмара, — насмехаясь задумчиво проговорил он, картинно потирая подбородок двумя пальцами свободной руки. Гермиона прекратила свои нелепые прыжки, поняв, что ей не дотянуться до заветного кусочка папиросной бумаги магловским способом, и потянулась за палочкой. —Ты выдаёшь желаемое за действительное, — небрежно бросила она. В следующий миг молниеносное невербальное Акцио вырвало окурок из рук парня. Но он успел перехватить руки Грейнджер, и недокуренная сигарета мелким росчерком исчезла за перилами балкона. —Ну и зачем ты это сделал? — расстроенно спросила староста, смотря вслед канувшему в небытие «сокровищу» и аккуратно высвобождая свои руки, — Я же говорила, что этот запах напоминает мне о доме. А я больше не знаю курящих людей в школе… Непонятное беспокойство, сверлившее ее весь день, ведьма надеялась утопить в тёплых воспоминаниях о лучах солнца на папиной руке, держащей ядовитую палочку. Драко стало неуютно от ее слов. Ему что стыдно за потерянный окурок? Ну что за бред! —Блять, Грейнджер, ты и правда ненормальная. Если ты так фанатеешь от этой вони, то я могу подарить тебе свою пепельницу. Она вскинула на него глаза, но Драко не смог в темноте определить, что они выражали. Наверняка, осуждение. —Не смотри так на меня, я просто пошутил. Малфой подошёл к краю и выщелкнул сигарету из серебряной коробочки. —Сойдёт за компенсацию? — спросил он показательно закуривая. Гермиона хмыкнула: —Сойдёт. Она тоже подошла к перилам и облокотилась на них обеими руками. Они стояли молча. Курящий слизеринец, почти изящно державший сигарету длинными сильными пальцами, и гриффиндорка, в волосах которой оседал табачный дым. —Меня мучает дурное предчувствие, — вдруг призналась девушка, не поднимая взгляда на собеседника. —Ты девушка, Грейнджер. Вас вечно что-то мучает. Все вы любите придумать себе проблему из ничего, — безразлично отозвался он. Драко слишком устал за последние месяцы, чтобы серьезно воспринимать заявления о каких-то там предчувствиях. Его больше беспокоили реальные события, касающиеся его семьи. —Да иди ты, Малфой. Если девушки в твоём окружении такие, это не значит, что стоит всех ровнять на них. —Ты что взяла в привычку осуждать мое окружение? — недобро рищурился он, начиная злиться. —Почему ты постоянно все коверкаешь и извращаешь?! Попробуй хоть раз услышать, что тебе говорят, а не додумывать самому! —Тебе-то откуда знать, что я делаю постоянно? — грубо ответил Малфой, разозлившись уже по-настоящему. — Один подслушанный разговор не даёт тебе права делать обо мне выводы! —Зато мне дают такое право годы учебы с тобой в одной школе! Ты вечно ведёшь себя как засранец! Достаёшь всех и ни с кем не считаешься! Твоё мнение не является эталонным, Малфой! Ты просто зазнавшийся мальчишка! — вскипела Грейнджер, гневно разворачиваясь и делая шаг к нему, указывая на него пальцем, словно желая проиллюстрировать о ком идёт речь. Драко тоже сделал шаг к ней, нависая над невысокой девушкой неумолимой угрозой. Он демонстративно небрежно выкинул бычок сигареты в сторону одним щелчком пальца. —Ты гребаная идиотка, Грейнджер, если считаешь что можешь читать мне нотации! —Ещё как могу! — упираясь пальцем в пуговицу на его рубашке, заявила она в ответ, — Если твои дружки не в состоянии открыть тебе глаза на очевидные вещи, так и быть, я снизойду до твоего уровня и поделюсь с тобой этой информацией! —Убери свои поганые руки, — прорычал он, хватая ее за запястье и больно выворачивая руку девушки. — Будешь так вести себя со своими ебырями, гриффиндорская шлюха! Гермиона потеряла дар речи и вскинула свободную руку, чтобы влепить этому хаму пощечину такой силы, какой он заслуживает. Да что он вообще такое несёт?! Но ловец снова взял своё и перехватил ее еще на подлёте. Малфой стоял почти вплотную к ведьме, держа вывернутые руки за ее спиной, но все же не касался ее тела, словно брезгуя. Его ноздри гневно раздувались, а в глазах плясало бешенство, челюсти были плотно сжаты, от чего красивые черты лица исказились в жуткую гримасу. Рассерженная ни на шутку Гермиона глубоко дышала и хмурила брови. У неё никак не получалось вырваться из сильного захвата. Это тоже Белла его научила? Плевать! На этот раз страха не было. В ней кипело возмущение. Он же только что был адекватным, даже смеялся. Какой гриндилоу его укусил? Она ещё раз дернула руками и с вызовом посмотрела в его стальные глаза, словно спрашивая одним взглядом: «Ну, что? Убьешь меня теперь, пожиратель недорезанный?» От всей этой возни ее волосы растрепались ещё больше обычного, и пара непослушных прядей, свисая со лба, упрямо лезла в глаза. Малфой смотрел как заворожённый на эту взбалмошную девчонку, похожую сейчас на воинственного воробья в лапах у ястреба. Ее глаза метали искры, но не радостные и тёплые, которые он видел пару часов назад, а обжигающие и злые. Те тёплые искорки были предназначены не ему, а слащавому Шепарду. Таким она представляет настоящего мужчину? Или он тоже мальчишка? Да гребаный шахматист даже пороху не нюхал ещё, в отличии от него, Драко. Но почему-то именно слизеринец был для неё зазнавшимся мальцом. Она тоже считает его трусом, как прочие гриффиндорцы? Злые мысли с невероятной скоростью сменяли друг друга, пока он смотрел на ее раскрасневшееся лицо. Она выдыхала через приоткрытый рот, словно готовилась к схватке. А Драко чувствовал дикое биение сердца в венах на ее запястьях. Или это стук его сердца заглушал ее слабые трепыхания? В один момент Грейнджер мимолетно облизнула пересохшие от тяжелого дыхания губы, и Малфой, не успев сам понять, что он делает, наклонился к ее лицу и жадно впился в ее рот. Шумно вдохнув от неожиданности, Гермиона зажмурилась. Она не поняла, что ей показалось. Она что решила, что он ударит ее лбом, как в магловских боевиках? Но почувствовав касание сухих горячих губ на своих, девушка оторопела. И… ответила ему. Это не было похоже на неловкие поцелуи с Виктором или нежные с Роном. Это был вызов, бой. Они сражались в новой для них плоскости, ни один не желая сдаваться, даже здесь пытаясь доказать каждый свою силу. И если первое встречное движение губ девушки было неловким, то дальше она дала бы фору заправской кокетке Келле, которую не раз ловили с разными парнями в темных нишах ночного Хогвартса. Они целовались остервенело, кусая губы друг друга, словно пытаясь отравить один другого ядом невысказанных слов и всей скопившейся ненавистью одновременно. Дыхание давно сбилось. Но они не приближались и не расходились, держали между телами дистанцию. Между ними оставалось расстояние почти в десяток дюймов. А руки девушки все ещё были зажаты стальной хваткой Малфоя за ее спиной. Почувствовав, что ее запястья все же зажаты не так сильно, как раньше, Гермиона попыталась высвободить их. Драко тут же замер, будто замораживая поцелуй. И медленно отстранился от ее лица. Она смотрела на него, задрав голову, сквозь полуприкрытые веки, и ее грудь так же тяжело вздымалась как и его. А он встречал ее взгляд своим прямым, даже не думая отводить глаза. Молчание затягивалось. И Малфой резко отступил на шаг, высвобождая наконец ее запястья. Ещё раз окинув ее взглядом, слизеринец развернулся и почти бегом вышел с балкона. А Гермиона осталась стоять, растирая занемевшие руки и стараясь не думать, что они только что сделали. Драко на бешеной скорости вбежал в гостиную, чуть не сбив одного из рыцарей-охранников на входе. Шагнул было в направлении диванов, но шарахнулся в сторону, увидев, что там восседает Поттер с рыжей Уизлеттой. Ему почудилось, что обернувшиеся грифы все поняли по его лицу: с кем он был и что сделал. Стремительным ураганом Малфой влетел в свою комнату, с такой силой захлопнув дверь, что задребезжала оконная рама. Какого хера? Нет, не так. КАКОГО, МАТЬ ЕГО, ХЕРА? Что это было? Зачем он ЭТО сделал? Мерлин и Моргана! Что за наваждение на него нашло? Слизеринец врезал рукой по стене, злясь на себя и на безмозглую грязнокровку. Ладно он потерял всякое ощущение реальности, и его занесло. Но она? И это самая умная ведьма столетия? Грейнджер ответила ему практически не задумываясь. Она целовала его самозабвенно, прокусывая нежную кожу губ до крови. Он и сам целовал ее с не меньшей горячностью. Вот они кричат друг на друга, и Драко желает только заткнуть эту тупую суку, а вот он уже впивается в ее влажный рот, как обезумевший от жажды путник набрасывается на родник. И это было… горячо. —Херово наваждение, — глухо выдохнул слизеринец. Да, наваждение. Злость, усталость и темнота сыграли злую шутку. Ведь так? Нет, стоп. Нельзя показать свою слабость. Он не терял ощущение реальности, он сделал это намеренно. Зачем? Чтобы поставить на место зарвавшуюся девчонку. Это просто был ещё один способ унизить ее, показать свою власть и силу. Но какого хрена тогда в брюках стало так тесно, а сердце выбивает рваный ритм? «Успокойся, Малфой, ты просто помнишь, что тебя ждёт Панси. Да, Панс, однозначно стоит к ней наведаться. И лучше бы Паркинсон не спать, потому что сегодня сон ей не светит, » — и зацепившись за эту мысль, Драко отправился в противоположный край коридора. Паркинсон открыла почти сразу. Ее глаза выдавали нехилое алкогольное опьянение, а расстеленная постель за ее спиной намекала, что староста девочек Слизерина готовится ко сну. Сойдет. Меньше будет вопросов. —Драко, ты пришёл! — радостно воскликнула она, и сонливость пропала из ее взгляда. — Ой, у тебя кровь! Что-то случилось? Малфой мельком глянул на разбитые костяшки: —Ничего, забудь. Закрыв за собой дверь, он схватил Панс за подбородок окровавленной рукой и привлёк к себе. Девушка пискнула, но сопротивляться не стала. Она с готовностью прильнула к нему, отвечая на поцелуй и старательно показывая страсть. Он слегка поморщился и отстранился, смотря на свою кровь на скуле слизеринки. Яркая, красная, кристально чистая. Чистая кровь, чистокровная Панси. Вот так, так правильно. И отбросив все посторонние мысли, он повалил Паркинсон на кровать, попутно ощущая как умелые руки расстегивают пуговицы на его рубашке. Староста девочек школы Гермиона Джин Грейнджер стояла на пустом балконе и бессмысленно смотрела в темноту. Не хотелось ни шевелиться, ни думать. Она чувствовала растерянность. Что это было? Какого драккла? Мысли снова не желали складываться в логичные умозаключения. Нет, в ее мире так не бывает. В ее правильном мире Виктор Крам осторожно спрашивает разрешения, прежде чем прикоснуться к ее губам, заботливый Мортимер Шепард мило ухаживает и не давит на неё, напористый Кормак Маклагген получает от ворот поворот, а настойчивый в своей любви Рон… в итоге остаётся только другом. И никто из них не получил от девушки той страсти, которой она по какому-то недоразумению наградила своего врага. Мерлин Всемогущий! Что она наделала? Зачем ответила на этот странный выпад от Малфоя. Ведь даже не ясно было, зачем он так поступил, а теперь еще и не ясно, как он поступит в дальнейшем. С… этим. Нужно было оттолкнуть его, отвернуться, укусить… Хм, ну она собственно и кусала тоже. А вот оттолкнуть не могла, да и хотела ли? Что за глупости, конечно, хотела! И вообще это он поцеловал ее. Поцеловал. Святой Годрик. Да что же это! А если он сделал это специально? Если расскажет кому-то? А если ее друзья узнают? «Отставить панику, Гермиона. Навряд ли Малфой станет кичиться поцелуем с грязнокровкой, по каким бы причинам он не произошёл. Просто впредь нужно быть настороже, и не дать ему возможности воспользоваться этим событием.» Приняв это решение, девушка все же вышла из своего десятиминутного ступора. Потрогала губы. Тряхнула головой. Все, она не будет больше думать об этом сегодня. Если нужно, она подумает об этом завтра. Окончательно взяв себя в руки, староста отправилась в гостиную, в надежде, что Драко там нет. И ее надежды оправдались. У догорающего камина сидели Джинни и Гарри. —О, какие люди! Герми, где ты так долго была? Мы тебя потеряли, — с ходу начала Уизли, только завидев подругу. Она пристально посмотрела на ее лицо и опустила взгляд на губы Гермионы. В ужасе Грейнджер сообразила, что совсем не подумала о том, что из-за прилившей от горячих поцелуев крови, они выглядят припухшими. Вот же засада, от Джин такого не скроешь. —Мы искали тебя в башне. А где Мортимер? Ты ведь с ним была? — продолжала допытываться рыжая, не знавшая, что после ее ухода Шепард и Гермиона разделились, и он, вероятно, видел уже десятый сон. —Я была на воздухе, а с Морти мы уже пожелали друг другу доброй ночи, — уклончиво ответила староста школы, стараясь все же не врать. —О, это я прекрасно вижу, — подмигнула Джинни. Грейнджер облегченно выдохнула. —Ладно, я и так припозднилась, пойду пожалуй спать, — улыбнулась девушка и с ухмылкой добавила, — Сладких вам снов. Гарри и Джиневра переглянулись. Такие подколы были не совсем в стиле их кудрявой подруги. —Кстати, Герм, — окликнул ее Гарри, когда девушка почти скрылась за колоннами, — Ты не встречала по пути Малфоя? Он с таким диким видом влетел сюда. Мне даже показалось, что он нас испугался. —Малфоя? Нет не встречала, — бросила через плечо девушка и вышла из гостиной. «Что значит влетел с диким видом? Если он так отреагировал на их поцелуй, значит не планировал это унижение заранее? Тоже испугался своего поступка? Мордред, что же происходит…» — отчаянно подумала Грейнджер, прежде чем провалиться в сон.