Всего лишь сторонний наблюдатель

Он наблюдал за разворачивавшейся на Земле драмой не без любопытства, хотя и с чувством, что исход был, в общем-то, предрешён и предсказуем. Идеалист Михаил, разумеется, подвёл под этот финал какую-нибудь высокую философию. Что-нибудь вроде «Я дал Ему не то, чего Он потребовал, а что Ему требовалось». Пусть его дальше думает, что Отец пощадил свои смертные игрушки не потому, что ему в последний момент стало их жалко. Их – и бестолковых дерущихся чад не в последнюю очередь. Один из этих чад, исполнившись чувства собственной важности и правоты, улетел себе на Небо, свалив дальнейшие заботы о судьбе людского племени на новорожденного младенца и двоих едва вышедших из подросткового возраста «взрослых». Что ж, удачи человечеству с такими спасителями. Второй же… Второй, взмыв со скалы, где пережил позор поражения, поднимался ввысь неуверенно, тяжело взмахивая крыльями. Наблюдавший хорошо знал, что причиной были не раны или усталость. Словно отвечая его мыслям, крылатая фигура высоко в небе вовсе замедлила свой полёт, описала несколько широких кругов, а затем сложила крылья. Он продолжал бесстрастно наблюдать. Вот земная твердь расступилась, будто не желая принимать на себя удар, но неприступные стены Ада, на которые теперь нёсся ангел, на то и были неприступными. Могучие крылья вновь распахнулись у самой поверхности острых скал, задержав падение. Опять же, как того можно было ожидать. Однако то, что пернатый в своём головокружительном пике опрометчиво приблизился к границам чужих владений, заслуживало внимания. Люцифер нетерпеливым жестом отодвинул широкую чашу, нарушив зеркальную поверхность воды и замутив изображение. Поднялся из-за массивного резного стола, отряхнул воображаемую пылинку с белого костюма и потянулся, с хрустом разминая затёкшие от долгого сидения конечности. – Схожу пройдусь, – сказал привставшей из-за стола в приёмной секретарше. – Если будет что-нибудь срочное, пусть обращаются к Счетоводу. Бесовка понятливо кивнула, сдвинула на нос очки в черепаховой оправе и снова углубилась в работу. Идеальный помощник, эта Мередит. Если бы ещё в декрет не уходила так часто… Но тут ему не на кого пенять, очень уж аппетитна, чертовка. В мыслях о привычной адской рутине он и не заметил, как вышел к границе подземного мира. Когда босые ноги начали неприятно покалывать осколки застывшей лавы, он увидел сидящую на уступе жалко сгорбленную фигуру. Гавриил даже сидел сейчас не в любимой позе пернатых. Свесил ноги над пропастью, опёрся руками на край и опасно клонился вперёд, бездумно глядя перед собой. Не сложенные крылья бессильно повисли, чёрные перья неопрятно топорщились. Люцифер почуял запах крови – не только ангельской и не только Гавриила. Кровь же заметил и на камнях под ногами, там, где Гавриил прошёл, прежде чем опуститься без сил на уступ. – Так это тебе я обязан за ту гору сверхурочной работы, которую мне теперь придётся разгребать, – произнёс Люцифер будничным тоном, будто только и знал, что выполнял лишнюю работу в связи с несостоявшимся Армагеддоном. – В следующий раз, будь добр, доведи дело до конца, или пускай последствиями занимается ваш департамент. Гавриил и не подумал обернуться на его голос. Всегда собранный и настороженный, сейчас он даже не потянулся к оружию. – Оставь меня, нечистый дух, – в голосе Гавриила не было ничего, кроме усталости. Однако Люцифера было не так легко провести. И ещё труднее прогнать. – Полегче на поворотах, сам ведь заявился на мою территорию искать уединения, никто тебя не звал, – пропел он елейным голосом. – Что такое, Гавриил? Одолели сомнения? На сей раз Гавриил оскорблённо выпрямился, запоздало вспомнив, как должен держаться гордый небесный воин. Взмахнул крыльями, подняв пыль и едва не задев насмешника… но тут же снова сник с тяжёлым вздохом. – Я подвёл Его, – признался он тихо. – Не понимаю, как такое могло случиться. Но Он не наказал отступника, а поддержал и простил его. Выходит, это не он, а я отступник и заслуживаю наказания. – Но Михаил тебя пощадил. Гавриил бросил на него быстрый взгляд. Понял, что у его поражения был ещё один свидетель, мучительно свёл брови, раскрыл было рот для протеста, но промолчал. Люцифер не мог не подумать, что таким – растерянным, униженным и, пожалуй, испуганным – Гавриил ему нравился гораздо больше. Ещё и поэтому Люцифер не собирался щадить его чувства. – А сюда пришёл зачем? – спросил он. – Думаешь, я больший спец по наказаниям, чем твой возвышенный брат? Так ведь я не наказываю тех, кто не записан, как полагается, в бухгалтерские книги. Не то с вашей же небесной канцелярией хлопот и тяжб не оберёшься. Вот теперь глаза Гавриила полыхнули гневом: – Не смей надо мной потешаться, Падший! Это он сказал очень зря и сам это понял, но поздно. Шарахнулся с края уступа, зная, что в воздухе демону за ним не угнаться… Но он ещё не был в воздухе, оба они ещё были на очень грешной земле. Когтистая лапа Люцифера молниеносно сгребла Гавриила за крыло и с силой шваркнула лицом вниз на бесплодные опалённые адским пламенем камни. – Далеко собрался, невоспитанная пташка? – прошипел Люцифер, резко наклоняясь к его уху. – Невежливо уходить из гостей, не попрощавшись. Да и грубить хозяину тоже не стоило. Гавриил зарычал и рванулся. Судорожно забил свободным крылом, пытаясь достать обидчика, но тут же снова уткнулся носом в пыль, хрипло взвыв. Люциферу были хорошо знакомы пыточные захваты, которыми можно было повредить пернатым. Они до сих пор порой чудились ему в беспокойных снах. Интересно, почему Михаил ими не воспользовался? Глядишь, и усмирил бы братца, да видно пожалел. Для верности он перехватил и заломил и второе чёрное крыло, не заботясь о том, чтобы не порезать руки о бритвенно отточенные перья. Те, кто когда-то вышвырнул его с Небес, не заботились. – Прошу тебя, брат… – Гавриил, ошеломлённый внезапной болью, тяжело дышал, пальцы его бесцельно сжимались и разжимались, захватывая лишь пыль и острые камешки. – Отпусти крылья… Пожалуйста, только не крылья. Люцифер фыркнул. – Я давно не твой брат, и нечего вдруг об этом вспоминать. Михаил пожертвовал своими крыльями для дела, которое считал правым, не раздумывая. А ты говоришь, что заслуживаешь наказания, но тут же торгуешься? Гавриил сник совсем. Даже нервные пальцы, скребущие пыль, замерли. А потом Люцифер ощутил, как снова дрогнули в его жестоких руках чужие крылья, но это уже не было сопротивлением. Всё тело Гавриила сотрясли рыдания. – Я не понимаю! – всхлипывал он. – Знаю, что виноват, но не понимаю, в чём! Мы должны подчиняться Его приказам! Подчиняться, а не толковать их, как заблагорассудится! Не понимаю, что я сделал не так! Люцифер не мешал ему выговориться, только не спеша переложил руки так, что они уже не крушили птичьи кости и не обездвиживали, а заботливо поддерживали трепещущие крылья. Гладили, даже раня пальцы об острые края маховых перьев. Зарывались в мелкие пёрышки у основания крыльев и перебирали удивительно нежный в сравнении пух у самого плеча. – Ну, тише, хватит, – заговорил он, когда рыдания и всхлипы будто начали стихать, а жалобы иссякли. Гавриил всё ещё лежал ничком, хотя его уже никто не держал, и только тихо повторял «Не понимаю…» Люцифер покачал головой, взял его за локоть и помог подняться и сесть. Гавриил жмурился и отворачивал чумазое от пыли лицо. Щёки его были мокры от слёз, красивый рот жалобно кривился. Сейчас Люцифер получше разглядел на лице ангела следы недавней схватки: на лбу багровела большая ссадина, на щеке – слабо кровоточащий порез. Люцифер провёл по нему израненными пальцами, смешав их кровь. Гавриил не отшатнулся с отвращением, молча позволил старшему брату ласкать его лицо. Во взгляде его сквозила обречённость и хорошо знакомая Люциферу боль. – Не бойся. Падшие не умели врачевать прикосновением телесные раны. Только не ангелов. С душевными тоже возникали трудности, но попробовать было можно. Пока Гавриил был настолько растерян, что терпел. Люцифер ещё раз провёл тыльной стороной ладони по его скуле и настойчиво повторил: – Не бойся. Ты всё поймёшь со временем. У тебя есть время, Отец дал тебе этот шанс. Гавриил свёл брови, сосредоточенно соображая. Люцифер хотел бы коснуться пальцами и его чуть приоткрытых губ, но не успел. Гавриил осторожно отвёл его руку и встал с земли. – Шанс мне дал Михаил, – уточнил он. – Решение было за ним. Люцифер пожал плечами и тоже поднялся, с удовольствием разогнув уставшие от сидения в неудобной позе ноги. Когда их взгляды встретились, ему почудилось, будто в глазах Гавриила всё же стало чуть поменьше боли. И появилось что-то смутно похожее на благодарность. – Ладно, у меня ещё работы непочатый край твоими стараниями, – напомнил Люцифер нарочито сухо, прерывая неловкую паузу и, так уж и быть, давая Гавриилу ещё один шанс – просто уйти без лишних слов. Гавриил кивнул, не то благодаря, не то прощаясь, оттолкнулся от скалы и взлетел – на сей раз уверенно и свободно. Люцифер предпочёл считать, что в этом была хоть малая, но и его заслуга. В конце концов, ему полагалось быть не чуждым тщеславия. Так же, как ангелам полагалось беспрекословно слушаться приказов Отца, а не толковать их по своему разумению. И уж точно не рыдать потом, проштрафившись, в обществе Духа Зла. По крайней мере, так считалось до сегодняшнего дня.