Пролетая над гнездом кукушки

Джен
G
Завершён
12
автор
Размер:
2 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
12 Нравится 0 Отзывы 0 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
- Кто тут называет себя самым сумасшедшим? Кто у вас тут главный псих?.. Он с самого начала отличался от остальных. Широкие плечи скрывала выгоревшая на солнце рубаха. Рыжие не стриженые баки падали на широкое лицо, с которого не сходила столь же широкая улыбка, которая ни в какое сравнение не шла с керамическим человеколюбием старшей сестры. Точнее даже - ухмылка, никому непонятная ухмылка. И был смех. Впервые, за десять с лишним лет я слышал смех. Но смеялся только он, а я был уверен, что это ненадолго. Комбинат этого не допустит, он обнаружил неисправный механизм и в скором времени устранит эту маленькую огрешность, обязательно устранит. Но я ошибался… Утро. Семь ноль-ноль. Черная рука санитара ослабляет натяжение простыни, могу пошевелить ногой, другой. Постепенно коридор заполняет поток пациентов. Просыпаются острые, хроники. В сторону столовой проследовала шеренга инвалидных кресел, в которых, похожие скорее на старые кожаные мешки, чем на людей, направлялись овощи. - Эй, Вашингтон. Я понимаю, ты много работаешь и у тебя не так много времени на милых дам, но это не повод распускать руки! Словно случайно, оборачиваюсь на источник звука. Черный санитар отвязывает Макмерфи от кровати. Улыбаюсь, лишь кончиками губ. Не могу допустить, чтобы заметили, заметили мою улыбку. - Доброе утро, Билл. Мистер Рэндл, что-то случилось? – с лица не сходит фаянсовое дружелюбие. Может быть вам нужна помощь? Он освободился от простыней-оков еще ночью, я видел. - Мисс Гнусен, – вновь на лице та же странная ухмылка, - если вы собрались делать то же самое, что ваш санитар, то извините. Я, конечно, тот еще ходок по части баб, но вы, извините, немного не в моем вкусе. Улыбка медсестры расплавленной керамикой стекает вниз, сливается с кафелем больницы. Завтрак. Он снова о чем-то смеется, уплетая сегодняшний омлет и что-то увлеченно рассказывая другим острым. Судя по пяти долларовой купюре в руках Билли, призывает к очередному пари. А потом наступает день. Комбинат принимается за работу. Коридоры больницы застилает молочный туман, сквозь пелену которого видны черные тени санитаров, и проникают звуки шалмана. Через час туман рассеивается, а с ним рассеиваются звуки высоковольтной комнаты. Совпадение, я в двух шагах от нее. Щелчок стального замка. Сквозь остатки дыма вижу широкую тень. Санитар, инстинктивно отступаю назад, спасаясь в последних волокнах тумана. Тень приближается, Макмерфи. - Вождь? Я сразу тебя не заметил. А этот ваш, шалман, сильная штука. Еще два – три таких сеанса и у меня электричества будет на всю оставшуюся. И снова эта ухмылка. Черт возьми. Ему же минуты назад ток пускали. Сотни синих молний танцевали внутри него минуты назад, сотни маленьких искр бегают в нечёсаных, черти сколько времени, волосах, а он ухмыляется. Неужели он и правда – сумасшедший. За секунду, за мгновенье до нашей короткой встречи я увидел его лицо. В нем читалась смертельная усталость. Не злость, не грусть, не боль. В нем читалась усталость. Но это длилось мгновенье. Годы молчания заставили другие чувства усилиться в разы, и я заметил. Но это длилось какую-то долю мгновенья, потом вновь – кривая ухмылка во весь его широкий рот. ************ Крик, дикий нечеловеческий крик. Врачи, инспектора и медсестры, кряхтя, пытаются отодрать большие желтые пальцы от ее белого горла. Он падает навзничь, и на секунду, как тогда, возле шалмана, мы увидели его опрокинутое лицо. Бессилие и усталость, ненависть и страх. Лицо зверя, загнанного в угол. Зверя, которому нет дела ни до кого кроме себя и своей смерти. Его не было почти три недели. Кто-то говорил, что он вырубил двух санитаров и сбежал, кто-то, что его вернули в колонию, а кто-то говорил, что он оказался настолько неисправим, что сестра в буйном назначила ему особое лечение. ************ Дверь отделения открылась и санитары ввезли каталку с карточкой в ногах, где жирными буквами было написано: Макмерфи Рэндл П. послеоперационный. А ниже чернилами: лоботомия. Наступила ночь, я дождался, пока санитары закончат обход и засядут за карты и журналы. Я смотрел на соседнюю кровать. Его легкие, дыхание то появлялось, то останавливалось. Я надеялся, что следующего вдоха не будет. Я повернулся, чтобы взять подушку. Большое крепкое тело упорно цеплялось за жизнь. Потом оно перестало биться. Остановилось, содрогнулось и затихло совсем. Кто же ты – Рэндл Макмерфи. Наверное, я никогда уже этого не узнаю.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.