Поведение

      Весь мир кружится перед глазами, а края уже постепенно начинают разрушаться на мелкие осколки, разлетаясь во все стороны. Подрагивающее тело замкнутой позой расположилось на больничной постели, словно потерянный, мало на что способный котёнок. Его сознание мутнеет, а присутствие в реальности становится все менее значимым. Он жмурится, закрывает ладонями уши словно маленький ребёнок, хочет кричать, но при попытках получается лишь сдавленный хрип. Сэм поднимается на локтях, стараясь не обращать внимание на мучительно ноющую боль, пробирающую его тело до костей. Он усаживается на краю, свесив ноги вниз. С виду парень действительно не похож на того, кто спас целый мир от, казалось бы, неминуемого апокалипсиса. Скорее напоминал отбитого наркомана, который в очередной раз перебрал с дозой и отчаянно пытается собраться с мыслями. Жалкое зрелище.       Его довели, вернее, довёл до такого состояния. Сам Дьявол. Сам Дьявол, который не даёт ему спать уже неясно какой день — Винчестер сбился со счёта.       Дыхание такое слабое, с постоянными хрипами. Его голос окончательно сел. В какой-то момент он слишком перетрудился с убеждениями себя в том, что его галлюцинация в виде Сатаны — галлюцинация. Так что теперь Сэм даже толком произнести ничего не мог, если не хотел, чтобы единственное, что сорвалось бы с его рта, стал жалкий скулёж. Он кучу раз пытался избивать Дьявола, бросать в него вещи, вонзать в его сосуд попадающиеся под руку острые предметы, да делать хоть что-то, лишь бы доставить боль и страдания. Но ничего из вышеперечисленного не работало. Даже, можно сказать, работало в противоположную сторону — Люцифера это забавляло. Он открыто заливался смехом, когда чужие пальцы стискивались на его шее, абсолютно не сопротивлялся, в какой-то мере наслаждался процессом. Ему всегда нравились эти ярость и гнев, неустающе бушующие в жилах Сэма. Удушье, избиение, пытки — ему всё было ни по чём. Он лишь продолжал упорно держать отвратительную ухмылку на своём лице, не обращая на всякого рода насилие над ним. Порой он даже мог однозначно не случайно начать лезть руками под рубашку парня во время подобных срывов, что ещё больше вводило Сэма в ступор и сковывало, словно адские цепи. Сэм никогда не сможет его понять.       Сатана всегда будет сильнее. Даже в тот момент, когда Сэм наконец смог удерживать его в своём разуме, ему показалось, что Дьявол определённо поддавался. Скорее всего, так и есть. Ему попросту стало жаль Сэма. Ведь он так отчаянно бился, срывал свой голос из-за криков и неустанной мольбе. Так упёрто царапался, верил, что всё же сможет победить, в то время как Сатану это лишь забавляло. Так что, можно считать это его "милостью".       Но от этого лучше не становится, даже наоборот. Сэма пожирает ужасное чувство отчаяния, которое он побороть, в этот раз, видимо не в силах. Да и с его-то состоянием... Можно позавидовать, что он хотя бы на ногах держится. Конечно, с трудом, но держится ведь! Но даже это не успокоит его. Единственное, что приносит ему хоть какую-то небольшую часть радости это исчезновение галлюцинации, пусть и на явно не продолжительное время. Но его обычно хватает для того, чтобы Сэм нормально поспал.       А сейчас Дьявол стоит около окна, застрахованного решёткой для безопасности пациента и мирных жителей. Его алые, поблескивающие во тьме ночной глаза, с вялым интересом рассматривая небольшое, до сих пор молодое деревце прямо под окном. Винчестер молча задерживает на нём взгляд, прежде чем перевернуться на другой бок, лишь бы не наблюдать эту фигуру в своём взоре. Но это явно не надолго — старая больничная кровать со скрипом прогибается под весом сосуда Люцифера, который уже принял решение усестья на постель, рядом с охотником.       Сэм не обращает внимание. Хочет, чтобы он ушёл. Исчез из его жизни. Отправился на веки вечные прямиком в Пустоту, где ему и самое место. Но самостоятельно он осуществить это явно не сможет, а сам Дьявол уж точно не полезет в крепкие лапы смерти по своему желанию. Поэтому Винчестеру не остаётся ничего, кроме как тяжко вздыхать, делая вид, словно галлюцинации в этой комнате нет. Что, конечно же, в каком-то смысле её обижает. Люцифер смотрит на Сэма через плечо. Тянется рукой к ноге, касаясь её кончиками пальцев. Винчестер то и дело повторяет у себя в голове одну и ту же заезженную фразу: "Ты не настоящий". Дьявол подсаживается ближе, хмуро рассматривая чужую спину, словно прожигая в ней дырку одним только своим взглядом. Сэм поворачивается в его сторону.       — Оставь меня в покое, — скуляще произносит он, выдёргивая ногу из под чужой ладони.       Люцифер, недолго думая, тянется вниз, к лицу парня. Успевая словить его подбородок, пока тот ещё не увернулся, он накрывает губы Сэма своими, так неестественно легко и ненапористо, для такого как он. Охотник застывает, не зная даже как среагировать на подобную выходку со стороны Дьявола. Кажется, словно что-то в нём поменялось. Что-то огромное, колоссальное. Но этого не знает даже он сам, решив забить хер на свои странные перемены в поведении       — Хорошо, оставлю, — даже его голос звучит необычно спокойно и умеренно, без каких-либо ноток усмешки, что так безумно несвойственно ему.       Отразившись бирюзово-голубыми глюками, Дьявол в действительности выполнил просьбу Сэма, послушно убравшись из помещения прочь. Куда и зачем именно было известно только самому Сатане, но уж точно не охотнику. Его, наверное, только сильнее вогнало в страх неожиданно-странное поведение Люцифера, над которым Винчестер определённо должен подумать. Должен подумать...