Destello

Келли слышит, как Сок зовёт её несколько раз по имени, и видит её обеспокоенный взгляд. Девушка пытается устоять на ногах, но не в силах пошевелить ни единой частью тела. Сердце бьётся как бешенное, пока руку пронзает миллион иголок. Стоило сразу спросить у Денниса про эту боль, а не тянуть до такого приступа. В глазах постепенно темнеет, а тело неконтролируемо наклоняется в сторону. Она падает. Это конец сна или её окончательный конец? Либо очень скоро она это узнаёт, либо догадается о собственной смерти уже на том свете. — И тогда он упал, — Нортон всхлипывает, продолжая пытаться разбудить Келли и параллельно рассказать о произошедшем. — Я не хотел этого, правда... Девушка с трудом открывает глаза и пытается сконцентрироваться на расплывчатом силуэте мальчика. Радовало одно: она вновь дома. Но что же успело произойти? — Тише, Нортон, всё в порядке, — растерявшаяся Келли не сразу понимает, как правильно поддержать ребёнка, бросившегося ей на шею в слезах. — Расскажешь, что случилось? Пока мальчик громко шмыгает носом и постепенно успокаивается, чтобы выполнить просьбу девушки, та ищет глазами часы. Как долго она проспала? Ваас говорил, что Нортон вернётся ещё очень не скоро, но ребёнок сейчас перед ней. Нортон вернулся раньше или это она так долго пребывала во сне? — Я занимался на кухне и взял перерыв на ужин, — Нортон медленно выдыхает, восстанавливаясь практически полностью после слёз. — На столе стакана не оказалось, а возвращаться к столу за стулом, чтобы достать стакан с полки, совершенно не хотелось. Вот я и решил, что сам дотянусь. Ты ведь дотягиваешься, — он опускает голову, вновь почувствовав вину. — Мне удалось поддеть его указательным пальцем и пододвинуть ближе к краю, но когда я подумал, что теперь вроде крепко держу его, он просто выскользнул! Ну и разбился... Келли поднимает его лицо и убирает несколько прядок, спадающих ему на глаза. Не ребёнок, а целое приключение. Девушка замечает, как Нортон заводит правую руку за спину, когда пересекается с ней взглядом. Неужели не собирается быть с ней до конца честным? — И тогда ты решил убрать осколки, хотя я говорила звать меня, когда видишь что-то острое на полу? — Келли неосознанно сводит брови, придавая себе куда более серьёзный вид, чем пару мгновений назад. — Показывай, что там у тебя. — Прости, я не хотел тебя будить... — Нортон прячет взгляд, когда протягивает ладонь, которой умудрился порезаться об осколки. — Думал, что справлюсь с уборкой сам. Девушка бегло осматривает небольшой порез, успевший покрыться небольшой корочкой засохшей крови, и разочарованно цокает языком. Как долго он не решался зайти и разбудить её? — Пошли, самостоятельный ты наш, — Келли откидывает одеяло в сторону, намереваясь встать с постели. — Давно я уже сплю? Нортон, прижимая к себе руку, пытается назвать точное количество часов, но не может. Насколько он помнит, она уже спала, когда он вернулся с пляжа. Значит, прошло куда больше, чем два часа. — Я не уверен, — признаётся он, выходя из комнаты следом за девушкой. — Если ты легла сразу же, как я ушёл, то где-то порядка четырёх часов. Келли ощущает лёгкое головокружение и тошноту, отчего хватает Нортона за плечо в попытке найти поддержку. Болящие глаза не были готовы к такому яркому свету. Ей нужно умыться, а ещё лучше принять душ, но этим она займётся чуть позже, уже после того, как поможет ребёнку с его маленькой проблемой. Девушка осторожно подбирает осколок за осколком, когда понимает, что руками до конца тут не справиться. Придётся идти за щёткой, чтобы убрать мелкую крошку стекла. Нортон сидит за столом и болтает ногами, наблюдая за девушкой. Следовало бы отвести от неё взгляд и продолжить читать, но он не может. Произошедшее всё ещё не выходит у него из головы. Келли просила его звать её, когда он что-то разбивает, а он вновь ослушался её и оплошал. Как бы это не сказалось на её доверии к нему... — Послушай, а где Ваас? — спрашивает Келли, только сейчас понимая, что если Нортон разбудил её, то мужчины нет дома. — Давно он ушёл? — Сразу же, как я вернулся, а значит, где-то два часа назад, — даёт ответ мальчик, листая страницы книги. — Не сказал, куда пойдёт, но видимо надолго, раз ещё не вернулся. Девушка неосторожно закидывает последний крупный осколок в мусорку и перешагивает оставшееся стекло. То, что мужчины не было дома – плохой знак. Она знает, что Ваас не стал бы оставлять её лишь с Нортоном, пока есть возможность появления той самой крысы, а значит, что случилось что-то важное. Быть может, Келли просто слишком серьёзно относится ко всей этой ситуации? Куда серьёзнее, чем Ваас, который вполне мог махнуть рукой и уехать развлекаться. — Я могу сбегать спросить у кого-нибудь, если это так важно, — говорит Нортон, заметив то, как задумалась девушка. — Ты точно в порядке? Не нужно было мне тебя будить... — Нет-нет, всё в порядке, я просто немного забылась во времени, — Келли нервно сминает края футболки. — Как искупался с парнями? Был кто-то из наших? Быть может, будь Ваас рядом, он бы и высказал своё недовольство по поводу деления пиратов на «своих» и на «чужих» при Нортоне, но его здесь нет, так что Келли может выражаться так, как хочет. Главное, что Нортон её понимает. Глаза мальчика загораются после вопроса практически мгновенно. Он приоткрывает рот, чтоб вдохнуть поглубже и как можно быстрее вывалить девушке рассказ о том, как же было здорово. Это забавляет. — Были почти все, насколько я понял, потому что людей было ну очень много, — Нортон тянет слово «очень», как бы обозначая, насколько всё серьёзно. — Из тех, кого я знаю, не было только тебя с отцом, потому что вы не захотели, Доминика с Сок, но я не знаю, почему их не было, и Остина, так как ему все ещё нельзя за пределы лагеря, — он грустно вздыхает, представляя, как было бы весело, будь с ними ещё и Остин. — Знаешь, мне почти удалось потопить Оливера, но Мэрл подплыл сзади и схватил меня за ногу. Я пытался сопротивляться, но он ещё и брызгался! Я считаю, что это было не честно. Их всё-таки двое, а я один. Келли тихо смеётся, слушая мальчика, который описывает всю ситуацию так, словно та является какой-то трагедией, и зовёт его за собой, чтобы сходить за щёткой и убрать остатки стекла на полу. Она может предположить, что Доминик не пошёл по нескольким причинам. Это могло быть как из-за Сок, ответственность за которую повесила на него Келли, так и из-за банального отсутствия желания. К тому же, он наверняка тоже подумал о том, что загадочный незнакомец может начать действовать. Интересно, а Остин был у них или смиренно сидел дома и скучал, дожидаясь остальных? — Я закричал Оливеру, что буду швыряться камнями, если он ещё раз попробует начать щекотать меня, но он всё равно сделал это! — возмущается Нортон, активно жестикулируя. — Он всегда был таким гадом или только когда я рядом? — Всегда, Нортон, всегда, — отвечает посмеивающаяся Келли, вспоминая то, как Оливер вёл себя до попадания на остров. « — Блять, Карсвелл, это вообще не смешно, положи мои штаны на место, — злится Райли, завидев, как Оливер балуется на берегу с его одеждой, провоцируя подойти. — Я сейчас выйду из воды и надеру тебе зад. Оливера, кажется, это раззадорило ещё сильнее, потому что он начинает размахивать футболкой друга так, словно он участник корриды, а та его мулета, привлекающая разъярённого быка. — Попробуй, посмотрим, кто кому зад надерёт, — Оливер очень громко смеётся и случайно будит Кита, спящего в палатке, около которой парень и стоит. Райли зло ударяет раскрытой ладонью по водной глади и тут же матерится на самого себя, ощущая, как боль распространяется по всей руке. Теперь он зол как никогда, и друг за это поплатится. — Да ладно вам, парни, — пытается утихомирить их Дейзи, пока Келли и Сок жарят сосиски и обсуждают грядущее поступление. — Оливер, отдай ему штаны и успокойся уже. Ведёшь себя как ребёнок. — Дейзи, не лезь, — довольно-таки грубо говорит ей вышедший из воды Райли, опередив Оливера. — Гранта здесь нет, так что и защищать от шуток и приколов тебя никто не будет. Сок выдаёт протяжное «у-у-у», поражаясь дерзости парня, и понимает, насколько Оливер разозлил его. Райли итак нервный из-за того, что сомневается в том, сумеет ли не облажаться перед родителями на грядущем мероприятии, а тут ещё и это. Градус повышается, и градус этот отнюдь не веселья. — Келли, Сок, скажите им! — просит Дейзи, обиженно сложив руки на груди. Сок намеренно игнорирует девушку, продолжая медленно крутить одну из сосисок на шампуре над полыхающим костром. Она хочет шепнуть Келли, чтоб и та сделала тоже самое, но подруга уже пересекается взглядом с Дейзи, так что просто проигнорировать не получится, надо что-то ответить. — Прости, но я не вмешиваюсь, когда они спорят из-за очередной шутки, — Келли покачивает головой, давая понять, что ничем не поможет девушке. Негромкие шорохи из палатки свидетельствуют, что парень, находящийся в ней, так и не смог уснуть. — Что я успел пропустить? — спрашивает Кит, выходя из палатки и сонно потирая глаза. — Опять не поделили банку пива? — Успел пропустить, когда наш друг стал дебилом, — отмахивается Райли, немного успокоившись; он не прав в том, что срывается на своих друзьях, Оливер просто пытается его развеселить. — Погнали, я передумал надирать тебе зад, — он кивает Оливеру в сторону костра, как бы предлагая пойти туда. — Потому что понял, что не осилишь, дохляк, — хохочет парень, швыряя штаны парню в лицо. Кит бьёт себя ладонь по лицу и предлагает Дейзи забить на них и последовать его примеру лечь спать. Куда лучше, чем возиться с их разнятием. Райли, поймавший штаны, кидает их на песок и, смеясь, пускается в погоню за Оливером, убегающему в сторону девушек. И только он думает, что догнал друга, тот открывает бутылку газировку, которую подобрал и взболтал, обливая тем самым Райли с ног до головы. Это освежает не только Райли, но и Келли, сидящую рядом с ними, на которую тоже попадает несколько сладких капель. — Освежись! — смеётся Оливер, намереваясь проделать тот же трюк со следующей бутылкой, но замечает взгляд девушки. — Ой... Прости, не думал, что попаду. Время мести. — Лови! — кричит Келли и кидает в его сторону шампур с горячей сосиской, что только что держала над костром. Оливер рефлекторно ловит горячую сосиску и тут же роняет её на песок, не ожидав, что та будет настолько горячей. Руки пылают, намекая на образовывающийся ожог, но это не так больно, как если бы Келли вылила ему на руки горячей лавы. — Эй, Ки-Ки, если он твой лучший друг, это не значит, что тебе нужно защищать его! — Оливер дует на свои руки, пытаясь унять жар. — Мы бы и сами разобрались. По-мужски. — Я тебя умоляю, ты хоть где-то ведёшь себя по-мужски? — Райли закатывает глаза и садится рядом с Келли, тряхнув мокрыми после воды и газировки волосами. — Конечно, — уверенно отвечает Оливер, ложась на песок почти у самого костра. Келли просит Сок подать ей ещё один шампур и старается не вмешиваться в разговор парней. Атмосфера стала куда более приятной. Парни спорили, но делали это по-доброму и без единой капли злости. — Да правда что, — Райли кутается в полотенце и тянется к тарелке с уже готовыми сосисками, чтобы съесть хотя бы одну из них. — Ну и где же? — В постели, щенок, — невинно отвечает Оливер, послав другу воздушный поцелуй. — Хочешь продемонстрирую? — Боже, Карсвелл, завались, — Райли кидается в него полотенцем, в котором сидит, за что сразу же получает подзатыльник от Келли, едва не поймавшую это самое полотенце головой. — «Боже, Карсвелл» ты можешь говорить и в другом месте, — Оливер показывает Райли язык, как бы говоря, что победил в их маленькой перепалке. Наступает гробовая тишина, которую ребята тут же нарушают своим громким смехом практически синхронно. » Намереваясь собрать осколки в единую кучу, Келли пытается понять, почему не может выдавить из себя ни единой слезинки. Почему ей не грустно от того, что Оливер умер в том варианте исхода событий? Складывается такое ощущение, что когда она вернулась назад, то оставила в той жизни все чувства, испытываемые там. Она не знает, как долго сможет держать всё у себя в голове и не сходить с ума от неизвестности. Ей нужно поговорить с Ваасом на эту тему как можно быстрее, непонятно, когда она в следующий раз окажется в той альтернативной реальности. Она и не замечает, как сильно успела устать за всё это время. Кажется, тех нескольких часов сна организму не хватило. Телу как-то... Тяжело. Непривычно из того обычного тела возвращаться в это беременное. Такое чувство, что она стала ещё больше, чем до того, как ложилась спать. Келли помогает Нортону правильно обработать порез и берёт с него слово, что тот задержит Вааса, если вдруг тот придёт и начнёт уходить до того момента, как она выйдет из душа. Мальчик соглашается и подгоняет её идти в ванную быстрее. Он знает, что если Келли так сильно ждёт Вааса, постоянно нервно потирая безымянный палец, это значит, что они оба уйдут, как только мужчина вернётся. А Нортон ещё хотел попить чай вместе с ними и обсудить то, что сумел узнать сегодня. Да и Ваас обещал выслушать, что было, когда мальчик ходил купаться. Не нарушит же он своё обещание? Стоя под прохладной водой, медленно стекающей по всему телу, Келли пытается структурировать у себя в голове предстоящий разговор с Ваасом. Разложив все произошедшие в той реальности события по полочкам, она так и не смогла прийти к какой-то единой мысли. Если после рассказа и Ваас не сможет ничего сказать ей про этот бред, то Келли спросит у него хотя бы о том, что такого она может сделать в той реальности, чтобы сгладить углы между ней, пиратами и, в частности, с самим Ваасом. Объёмная ярко-красная футболка прилипает к мокрым лопаткам и тут же становится тёмно-алой. Даже Ваасу эта футболка была достаточно большая, так что уже говорить о Келли, которая ниже него? Края достигают почти колен, а рукава так и вовсе задираются где-то на локтях. Но в этой футболке она хотя бы не так сильно обращает внимание на небольшой живот в отражении. Его в такой одежде толком и не видно. Пока есть время, она возьмёт дневник Фицджеральда и постарается найти хоть одну зацепку, которая может подтвердить причастие ацтеков к экспедиции и гробницам. Нужно перечитать фрагмент, где мужчина пишет про кусок керамики. Или пойти спросить, где сейчас Ваас? Определённо второе. Он может здраво оценить её теорию и высказать своё мнение. Пусть даже в грубой форме. Нортон отчитывается, что никто не приходил, и ищет абзац, который читал и теперь потерял из-за того, что отвлёкся на заглянувшую на кухню Келли. Пока он сидел, то понял, что девушка уйдёт из дома, если Ваас не вернётся. Так и оказывается, ведь входная дверь хлопает почти сразу же, как Келли узнаёт, что он ещё не пришёл. Девушка прижимает к своей груди трико Остина, и спешно идёт к дому Мэрла, чтобы их вернуть. Ну и, кто знает, может, она найдёт если не Вааса, то хотя бы ответ на то, где он может быть? — Привет! — здоровается Келли, когда Мэрл открывает ей дверь. Светлые волосы спадают на глаза, а на лице красуются несколько красных отпечатков. Кажется, она разбудила его. — Привет, — хрипло отвечает он, приподняв уголки губ. — Чай? — Ох, нет, спасибо, мне нужно найти Вааса, — отказывается Келли, протягивая штаны Остина. — Передашь? Мужчина медленно моргает и зевает, прежде чем взять чужие штаны. То, что он ей скажет, скорее всего её расстроит, но и думать о том, что она беременная носится по лагерю просто так, тоже не хочется. — Ваас не в лагере, — Мэрл кидает штаны на тумбочку, думая, что Остин наверняка сам заметит их и заберёт. — А где он? — Келли хлопает глазами, пытаясь придумать хоть одно место, в которое мог направиться мужчина. — Только не говори, что он опять поехал в то чёртово место. Ещё одной недо-операции не переживу ни я, ни его рука. Воспоминания о дне, когда Мэрл вернул Вааса с почти полностью разодранной рукой, никак не выходили из головы. Она тогда не на шутку была напугана. Мало того, что сорвался непонятно куда, так ещё и не выходил на связь. — Предлагаю тебе всё-таки хотя бы просто зайти, а не продолжать разговор в проходе. Мне неловко держать тебя у дверей, — Мэрл отходит в сторону и открывает дверь полностью, чтобы девушка точно зашла; она в силу воспитания не станет смущать его. — Так где он может быть, если не в лагере? — ещё раз спрашивает Келли, скидывая наспех завязанные кроссовки и проходя к креслу, на котором лежит плед. — У него есть работа, — издалека начинает Мэрл, не зная, как правильней подступиться к ответу и не напомнить Келли о чём-то плохом, — поэтому неудивительно, что он иногда отсутствует в лагере. На его плечах все аванпосты. — Мэрл, чем больше ты оттягиваешь, тем сильнее я начинаю волноваться... — Келли сглатывает, готовя себя к чему-то плохому; и почему он так ведёт себя? Где-то внутри неприятно стягивает от мыслей о том, почему же Мэрл так тщательно подбирает слова. От этого начинает подташнивать. — С лагерем связывались ребята и сказали, что пиратская бухта полностью восстановлена после того нападения, — он садится на мятую постель и касается своих глаз. — Если ты помнишь, то в тот день, когда с тобой снимали видео для выкупа, ракьят решили отбить тебя. Не поленились разрушить не только уличную территорию, но и большую часть внутренней. Ваас поехал проверять и уже скоро должен вернуться. — Они так долго восстанавливали всё? — удивляется Келли, вспоминая, сколько с того дня прошло времени. — Даже стену приводили в порядок не так долго, а она пострадала куда сильнее. Мэрл кидает ей подушку, а сам делает импровизированную из одеяла. В какой-то степени, он разделяет точку зрения Келли. Когда это известие дошло и до него, первая мысль была такой же. Но потом, пораскинув мозгами, он пришёл к логическому выводу: в пиратской бухте куда меньше пиратов, так что логично, что работа заняла куда больше времени. — Кайл был там в тот день, — вспоминает Мэрл, в очередной раз зевнув. — Рассказывал, что ракьят оставили после себя полную разруху. Келли давится воздухом, когда понимает, что, кажется, Кайл и в этой реальности сыграл далеко не последнюю роль в нападении на пиратскую бухту. Но почему тут это делали ракьят, а там одна лишь она? Несправедливо. В голове спорят две маленькие Келли. Одна из них говорит, что нужно рассказать Мэрлу о своём необычном приключении, а другая призывает пожалеть мужчину и помолчать об этом до лучших времён. — Ужасно, — Келли морщится. — Я лучше пойду, ты слишком сладко зеваешь. Не думаю, что вам тут нужен ещё один человек, — она встаёт с кресла и возвращает подушку её владельцу. — Тогда свидимся? — Мэрл вскидывает брови, словно берёт с девушки обещание. — Обязательно, — кивает Келли, начиная завязывать шкурки; ещё пара минут наедине и она не выдержит и всё расскажет ему. Нортон сидит на кухне и медленно читает, пальцем водя под теми словами, которые проговаривает в голове. Куда проще читать вслух, но ему почему-то проще запоминается и работается в тишине. Поначалу он просто стеснялся и не хотел отвлекать работающую Келли, но потом как-то привык и начал проникаться чтением про себя. Ложка мерзко звякает, ударяясь о стенки стакана со сладким чаем, чем в очередной раз сбивает с мысли. Привычка пытаться зазубрить предложение и параллельно с этим мешать чай в последнее время всё чаще раздражает мальчика, которому приходилось повторять каждую фразу куда большее количество раз, чем если бы без этой привычки. Трата времени. — Давно сидишь? — привлекает к себе внимание Ваас, уперевшись плечом в проём. Нортон был настолько сосредоточен на абзаце про сотрясение мозга, что не обратил внимания на внешний шум. А ведь Ваас ему доверил следить за домом и за тем, чтобы никто лишний в него не проник. Какой позор. — Почти без перерывов с того момента, как ты ушёл, так что, отвечая на твой вопрос почти односложно: да, давно, — кивает Нортон, закрывая книгу. Он старается разговаривать по-умному, совсем как пишут в книгах. Это сложно и получается довольно-таки редко, но он очень старается и делает успехи. — Не перегрузись, — просит мужчина, наливая себе холодной воды, о которой мечтал последние полчаса дороги до лагеря. — Келли так и не вставала? — Мне пришлось её разбудить, прости, — Нортон поджимает губы, вспоминая недавний инцидент. — Она помогла мне, сходила в душ и ушла искать тебя, потому что устала ждать. — Нортон, я ведь просил... — разочарованно вздыхает Ваас, с громким стуком ставя стакан на столешницу. — Дело было действительно важное? — Очень, — отвечает мальчик, поглядывая на окно, за которым уже начинает понемногу вечереть. Ваас чувствует себя всё ещё не очень после случившегося ночью. Не сказать, что это было чувство вины, но что-то очень на него похожее. Келли не спала всю ночь и потом ещё умудрилась проработать первую часть дня. Сначала с ними в лаборатории, а потом и в одиночестве. Она заслужила сон, поэтому он и попросил не будить её хотя бы ближайшие пару часов. Он не думал, что вернётся с пиратской бухты так быстро. Ваас выходит из кухни с целью сходить за одеждой и в душ, раз уж придётся ждать Келли какое-то время, когда сама девушка возвращается домой. Она застывает с рукой на дверной ручке и опасливо поглядывает на него, боясь, что тот отругает её за что-то, но этого не происходит. — Мне нужно с тобой поговорить, — сразу в лоб говорит Келли. — Это очень важно и серьёзно. — Уверена? — на всякий случай уточняет Ваас, чтобы понять, действительно ли разговор стоит того, чтобы он отложил уже надуманный душ. Девушка ослабляет шнурки и скидывает обувь, хмурясь. Он что, вновь не воспринимает её в серьёз? — Как никогда, — отвечает девушка, идя к лестнице с намерением подняться в лабораторию. — Я не видела тебя вблизи и не разговаривала два грёбанных дня, мне нужно знать, что ты думаешь. Ваас не понимает то, что говорит Келли, но списывает это на свою усталость. Когда помотаешься по всему острову после такого лютого прихода и не такое будет слышаться. — Я весь во внимании, — он вальяжно раскидывается на диване, поправив подушку под головой. — Говори быстрее, пока я не уснул. — Чёрт, Ваас, мне и правда нужна твоя помощь, хватит издеваться, — Келли чувствует, как глаза начинают слезиться; нервная система уже не справляется. — Ладно-ладно, — Ваас садится по-нормальному и приподнимает ладони в капитулирующем жесте. — Что тебя так подкосило? Засыпала ты абсолютно нормальной. Во всяком случае, мне так показалось, — напоследок ворчит он. — В том-то и дело, что засыпала я абсолютно нормальной, а вот проснулась нет, — Келли глубоко вздыхает, вспоминая то, как очнулась уже рядом с Деннисом. — Знаешь ли, мне куда привычней видеть тебя, а не Роджерса. — Причём тут Роджерс? — Ваас сжимает руку в кулак, предполагая, что, видимо, их таинственным незнакомцем оказался именно Деннис. И Келли рассказывает ему абсолютно всё. Начиная со своего первого пробуждения в клетке вместе с Оливером и заканчивая тем, как вернулась в деревню Аманаки и отрубилась, вернувшись обратно в эту реальность. Она опускает присутствие Кайла во всей этой истории и то, как развлекалась с девчонками и пила алкоголь, подумав, что это будет не только неинтересно ему, но и что это даст ему новый повод шутить над ней. — Я пробыла там два дня и когда проснулась, то поняла, что будто и не спала вовсе, — подытоживает она. — Ужасно видеть себя вновь беременной. Я и не замечала, что живот стал больше. — Подожди, скажи это ещё раз, — тормозит её Ваас, когда в голове проскальзывает какая-то мысль. — То, что я провела там два дня? — переспрашивает Келли, постукивая пальцами по столу. Сидя напротив друг друга намного проще вести диалог. — Нет, про живот, — Ваас напрягает мозг, пытаясь ухватиться за свою убегающую мысль. — Такое ощущение, будто он стал больше. Поясница болит как после тех приступов, да и телу стало очень тяжело с непривычки, — она оттягивает футболку, чтобы не раздражаться собственным видом. — За эти два дня я уже успела отвыкнуть от этого всего. — Вот оно! — Ваас щёлкает пальцами, когда наконец улавливает нужную информацию. — Я, кажется, понял, почему это происходит, — он касается подбородка, и ещё раз обдумывает то, что хочет сказать. — Если моя догадка верна, то теперь я знаю, по какому принципу работает этот ритуал. — Ну так? — подгоняет его Келли, нервно стуча ногой. Если он догадался, то это значительно упростит ей жизнь. — Они развиваются скачкообразно, и родишь ты куда раньше нормального срока, это мы уже поняли, — Ваас кивает на свои слова, как бы подтверждая самому себе. — Но твоему телу и разуму ведь нужно это проработать? Ты сказала, что когда проснулась, то почувствовала, что устала и что словно и не спала вовсе. Скорее всего, тело тратит много сил в этих снах. — Всё ещё не понимаю твою мысль, — к своему стыду признаётся Келли, вздохнув. — Твоя душа проживает и нагоняет в той реальности все те дни, которые требуются твоему телу для полноценного вынашивания детей, — более связно объясняет Ваас. — Это звучит как самый логичный вариант. — То есть ту часть жизненных сил, которую я отдала, я теперь проживаю там? — уточняет Келли, пока в голове созревает ещё один вопрос. — Вероятно, — он неопределённо кивает. — Понятия не имею, так ли это, так что даже не смотри на меня так. — Если это так, то почему ты там – другой ты, а не ты? — спрашивает она, вспоминая другого Вааса. — Было бы куда логичнее, «путешествуй» мы вместе. — На меня не действует сила татау в полной мере, потому что я отказался от него когда-то, — он встаёт и подходит к сидящей Келли почти вплотную. — Технически, у меня его нет, не считая тигрицы, так что это всё неудивительно. — Однако ты смог провести ритуал, — девушка цокает языком, напоминая, что он виноват в её положении. Совпадение с тем, что она увидела Вааса в пиратской бухте, хотя его там быть не должно было, и то, что в этой реальности он поехал туда, немного настораживает. — Не язви, — предупреждает он и щёлкает её по лбу, — это была вынужденная мера. Ваас неспешно стягивает с себя футболку, заставив девушку смущённо отвернуться. — Расслабься, не собираюсь я тебя брать здесь, — он откидывает вещь на стол и поворачивается к Келли боком. — Я удивлён, что ты так ни разу и не спросила про них, — мужчина указывает на шрамы, покрывающие бок и часть поясницы. — Ты бы мне не рассказал, — отвечает Келли как само собой разумеющееся. — Как и про другие твои шрамы, — она кивает на его плечо и, после, на лопатки, так же покрытые немногочисленными ранами. — Мне было чуть за двадцать, когда я решил в пьяном угаре выжечь татау кислотой, — Ваас усмехается, вспоминая те года. — Его можно свести с тела, но это не значит, что можно вывести его из глубин. — Ты сумасшедший... — удивлённо шепчет Келли, всматриваясь в шрамы; раньше у неё не было возможности так спокойно рассматривать их, только трогать. — Как ты смог сам сделать это? Ты должен был отрубиться от боли и шока, — она понимает, что нет смысла спрашивать про то, где он достал кислоту, потому что её наличие на острове вполне обосновано. — Доминик помог мне, — Ваас натягивает футболку и пододвигает стул, чтобы сесть прямо напротив собеседницы. Келли молчит, не в силах сказать что либо. Насколько они были пьяны, что решились на это? Доминик самый здравомыслящий на этом острове, так почему он согласился и, что более страшно, довёл дело до конца? Чем больше Ваас рассказывает ей, тем больше вопросов у неё появляется. Когда она начинала этот разговор, то была уверена, что затронет тему дневника, но теперь это кажется такой ерундой, что она отмахивается от неё. Дневник никуда не денется, а вот нервная система вполне себе. Сейчас ей нужен хоть кто-нибудь, кто сумеет отвлечь от произошедшего. Ожидание того, что будет дальше, несомненно гнетёт. Умрёт ли она в этой жизни, если умрёт в той? Сломает ли ногу, если сломает там? Почему большинство чувств осталось там, в то время как страх Вааса остался? Он проскользнул всего на несколько секунд, но всё-таки проскользнул, не так ли? Келли поговорит с Ваасом, обязательно поговорит, но когда переварит то, что он сказал ей. Мозг начинает кипеть от одной лишь мысли о том, что всё связано. Откуда она может знать, что со временем не начнёт принимать ту реальность за свою? — Мне нужно поговорить с Сок, — шепчет Келли, вскакивая со своего места, когда Ваас протягивает к ней свою ладонь. Её шатает так, словно она стоит на краю обрыва. — Один час, — предупреждает мужчина, прежде чем кивнуть на дверь. — Иди. И Келли ему благодарна. Он всё чаще понимает её без слов, это ли не успех? Да и ограничения стали куда более мягкими. Когда ей разрешили увидеться с парнями, то прошло не больше получаса, прежде чем её забрали. — Спасибо, — уже открыв двери, кидает Келли, — за всё спасибо.