Хакер

Я проснулся от противной тишины. Соседей не было слышно, может они уже съехали, может, ушли на завтрак, а может все еще спали. Я лежал поперек сбитой кровати, ноут я видимо во сне оттолкнул к самому краю. Одна из подушек лежала под боком, на второй лежала моя покалеченная нога, а под головой – сверток из одеял. Я не помню, как уснул, может на меня так подействовало сообщение безымянного, или меня в конец вымотал истеричный смех, но я все же уснул. Голова была на удивление легкой, но я чувствовал себя абсолютно разбитым. В довершение ко всему горло все же саднило и тело пробирал озноб. Я слез с кровати и направился в ванную. Слегка ополоснув лицо, я посмотрел на себя в зеркало. Под глазами пролегли тени, на голове колтун из спутанных волос, а цветом лица я напоминал покойника. Да уж. Я таким «красивым» не выглядел даже после 48 бессонных часов! Я снова вскипятил чайник и развел еще один пакет с жаропонижающим. Кое-как скача на одной ноге вокруг кровати, я попытался привести ее в относительный порядок. После чего, осматривая свою работу с мрачным удовлетворением, я позвонил в кафе и оставил заявку на завтрак. Ноут я выключил и отложил на тумбочку. В голове было на удивление пусто. Телефон, который передал мне Бран, действительно был чистым. Ни номеров, ни сообщений, ничего. Мне никто не звонил и не писал. Это было немного странным, так как я привык к постоянным звонкам и сообщениям. Мне ужасно хотелось позвонить Тони и Френки, но прекрасно понимал, что их телефоны могут быть «под колпаком». Словно вспомнив о чем-то, я по памяти набрал номер бабули. Когда раздался первый гудок, я испугался, что ФБР узнало и про нее и теперь «пасут» меня. Но услышав бодрый голос бабули, успокоился, навряд ли в ФБР сумели бы понять восстановить исходный архив штата за три дня. Чтобы там не показывали в кино об их «оперативной» работе, в реальности же, все происходило гораздо медленнее. Они бы только два дня ждали ответ на подтверждение своего запроса о просмотре архива! - Привет. – сипло проговорил я. - Господи, Фран! Что с твоим голосом? Ты заболел? - Не волнуйся, я немного простудился, вот и все. – если первым делом бабуля начала причитать о моем здоровье, то можно не волноваться, федералы про нее не прочухали. – Я нечаянно разбил свой телефон, поэтому звоню с телефона друга. Знаешь, у меня, наверное, не получится приехать. Выпалив это, я закрыл глаза и приготовился выслушать негодование, самого родного и близкого мне человека. Но бабуля меня удивила. - Вот как? Что ж, тогда думаю, что могу уехать во Францию на неделю раньше. Жаль, конечно, миссис Пинглс, помнишь ее? У ее мужа еще небольшой магазинчик на углу Авон стрит и Москон роад? Так вот, она поделилась со мной новым рецептом приготовления индейки и картофеля к ней. Я надеялась, приготовить тебе, когда ты приедешь. У тебя снова дела? - Я немного провалил кибернетику. И я записался в клуб вольнодумов-писарей. – с ходу придумал я. - Тогда, конечно. – безапелляционным голосом заявила бабуля. – Фран, ты должен хорошо учиться! К тому же, если ты решил вступить в клуб, то отнесись к этому серьезно! Уж каким бы он не был! Знаешь, мне не хочется тебя огорчать, но мистер Лоренц, наш управляющий во Франции совсем плох. Я не думаю, что вернусь на рождество. - А, не волнуйся! Фрэнки уже неделю трясет меня с Браном по поводу рождественских праздников. - Что ж хорошо. Фрэнки хорошая девушка. Я надеюсь, что все же ты познакомишь меня с ней. – хохотнула бабуля. – А как там этот негодник Тони? Он не доставляет тебе проблем? Его отец выдвинул свою кандидатуру на должность мэра штата! Думаю, что его поддержат большинство голосов. Фран, я надеюсь, что ты все же приедешь на пасхальную неделю. - Конечно, бабуля. Я обязательно вырвусь на пасху. – сдавлено пообещал я. - Приезжай с друзьями! – в трубку послышался какой-то шум и треск. – Ой, извини, я сейчас собираюсь в агентство, заодно и поменяю дату вылета. - Конечно. – как бы я не был расстроен, но не мог не удивится (не знаю в какой раз), тому как быстро моя бабуля умела организовать деятельность! Вот, пожалуйста, не успел я сказать, что не приеду, а она уже успела все свои планы поменять! Уж чтобы Тони не говорил про свою бабку, я был более чем на 100 процентов уверен в том, что моя оставила бы ее далеко позади. – Ладно, прости, мне пора заканчивать. Я позвоню тебе, как только куплю новый телефон. Я люблю тебя. Пока. Попрощавшись, я с минуту смотрел в никуда и душил в себе приступ слез. Из этого состояния меня вывел короткий стук в дверь. Завтрак принес вчерашний официант, передав мне бумажный, горячий конверт со свежей выпечкой, он предупредил, что сегодня у них будет проходить дезинфекция и поэтому рабочий день сократят на пару часов. Так же он передал мне брошюрку с меню и сообщил, что на обед у них фирменные мясные рулеты и паста. Поблагодарив, я, как и вчера, всучил ему двадцатку на чай. Нога снова начала болеть. Сняв бинты, я увидел, что порез хоть и перестал кровоточить, но не затянулся, и кожа вокруг него покраснела и сильно припухла. Списав это на то, что вчера я довольно туго ее перебинтовал, да к тому же, наверное, переборщил с мазью, сегодня я решил обойтись простой повязкой. Осторожно обработав края пореза, после чего я, сложив в несколько раз бинт, закрепил его с помощью лейкопластыря. Скинув медикаменты обратно в коробку, я занялся завтраком. Булочки были свежими и, наверное, очень вкусными. Горло все же начало болеть, поэтому каждый проглоченный кусок приносил боль. Кое-как позавтракал и выпил таблетку обезболивающего и жаропонижающее. Снова порывшись в коробке с аптечкой, я обнаружил пачку пастилок от больного горла и кашля. Положив одну под язык, я, выудив из сумки книгу Дина Кунца, устроился на кровати. Ногу я устроил на одной из подушек, и погрузился в чтение. Я прочитал около ста страниц когда, не смотря на выпитое кофе, жаропонижающее подействовало на меня как снотворное. Я сам не заметил, как уснул. Под одеялами было тепло и уютно, совесть после звонка бабуле, пусть и не очистилась, но больше меня не донимала. Я погрузился в мир грез. Я снова был в Йеле с Тони, Браном и Фрэнки. Мы обсуждали балы за тесты и строили планы на рождество. Никакие федералы с полицией не омрачали моего сна. Я проспал весь день и проснулся только под вечер, из-за нестерпимого желания опустошить мочевой пузырь. После, вскипятив чайник, развел еще один пакет с жаропонижающим. Выпив его, обжигая язык, рассосал еще одну пастилку. Включив телевизор, я бездумно щелкал по каналам, и уже подумывал о том, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм, который поможет мне просто заснуть, но, как назло, ничего не было. Вставать и прошаривать полочку с видеокассетами, было лень. Желание лезть в интернет не было. Зацепив на каком-то из каналов новости, я поспешил его переключить, думаю, что сейчас мне до полной паранойи еще и этого не хватало. Однако, снова увидев фотографию маньяка, я повременил с переходом на другой канал. Все тоже черно-белое фото, с навечно запечатленным на ней лицом, скрытым за челкой, и нахально улыбающееся. Интересно, он совсем не похож на того, кто мог ухайдокать кучу людей. Он скорее напоминал беззаботного молодого человека, у которого из всех проблем только: где заправить машину, какую на сегодня снять девчонку и, пожалуй, что пожрать. Он не выглядит ни безжалостным убийцей, ни психопатом. Просто молодой человек с нелепой прической и идиотской улыбкой, похож на мелкого бизнесмена. Просто лицо на фотографии. Но не просто человек – зверь, тиран, извращенец, маньяк. Попялившись еще немного в телевизор, я его выключил. Прислушиваясь, как за окном тихонько воет ветер, я задумался о том, какими порою нелепыми бывают повороты судьбы, потом мои мысли почему-то сместились к опасению, что если пойдет снег, то на дороге будет много проблем, из-за чего, конечно же, усилят посты. Потом я думал о том, как долго мне еще петлять по дорогам, избегая федералов. Засыпая, я просил все небесные силы о помощи мне несчастному, или, пускай ниспошлют мне хоть что-то, что поможет мне остаться на свободе. Ночью мне приснился маньяк, про которого рассказывали в новостях. В моем сне он был в белом медицинским халате, заляпанным кровью, размахивал скальпелем, как дирижерской палочкой и рассказывал что-то о правовой безопасности. Он утверждал, что Ларри Уолл [1] был полнейшем болваном, и ничего не понимал в программировании. Странно шипяще смеясь, он рассказывал, как правильно прописать программу-червь на калькуляторе и утверждал, что Безымянный был его пациентом в больнице Ренвика Смаллпокса [2], а сам он отпрыск какого-то вусмерть благородного семейства. 1 – Лари Уолл – создатель языка и системы программирования Perl. 2 – Больница Ренвика Смаллпорса – изолированная клиника для больных оспой на острове Рузвельта, функционировала с 1856 по 1973 гг.