Хакер

Маньяк же, насколько позволял ему рост сполз по сидению, чтобы не мелькать в зеркальце заднего вида. Слегка повернув руку, отчего мое запястье пробила нестерпимая боль, он наклонился к моему уху и тихо зашептал. - Называй свой адрес и не вздумай что-либо ляпнуть водителю! – кивнув в знак того, что я его понял, я назвал шоферу адрес гостиницы, в которой остановился. - А девушка? – поинтересовался водитель, глядя, как пьяной, нетвердой походкой, на постоянно подгибающихся каблуках, девчонка бредет снова в клуб. - Она передумала. – как можно убедительней улыбнулся я, и протянув водителю деньги, старался больше не смотреть на своего соседа. Он не отпускал моего запястья во время всей поездки, но, к слову, больше не выкручивал и не делал мне больно, отпустив его только тогда, когда таксист включил лампочку, чтобы сверить полученные купюры со счетчиком. Стоило только мне почувствовать себя свободным, я постарался, как можно быстрее покинуть машину. Выбравшись, я хотел припустить к дверям фойе, но меня остановил голос маньяка. - И где благодарность, зеленый? – недоуменно обернувшись, я потерял те драгоценные секунды, за которые бы мог удрать. - Чего тебе от меня надо? – настороженно спросил я. - Всего лишь получить полагающееся мне вознаграждение за спасение твоей никчемной шкурки, жабка! – шипяще смеясь, прошелестел он. Поймав мой недоуменный взгляд он мотнул головой в строну входа. – Внутри расскажу. В гостиницу же он повел меня не через центральный вход, а через служебный, я мог лишь только молиться, чтобы нас кто-нибудь остановил, и я смог бы поднять крик, чтобы попросить о помощи. Но, ни пока мы проникали в гостиницу, ни пока шли к запасным лифтам, которыми пользовались в основном персонал и те, кто хотел инкогнито протащить в номер девушку легкого поведения, на нас никто не обратил внимания. Видимо в таком квартале это было в порядке вещей. Пока мы поднимались на лифте, я прокручивал в голове, все, что слышал в новостях. «Как там было? Не навязчивый? Ага! А это тогда как назвать?» - зло думал я, изредка поглядывая на блондина. Он выглядел в точности, как и на фотографии, которую показывали в новостях. Единственное, что его отличало, так это, что он больше не был в комбинезоне арестанта. Сейчас же на нем было заляпанное пальто, выглядевшее когда-то дорогим, светлые, но такие же уделанные джинсы и, убитые в хлам замшевые ботинки, довершал весь облик теплый вязаный шарф, над которым торчал острый подбородок, заросший такой же блондинистой, как и его голова, щетиной. Из-под свисающей до самого кончика носа давно не мытой челки, невозможно было сказать, смотрит он на меня или просто стоит, закрыв глаза. Однако по тому, как дрогнула его губа, я остановился на том, что он все же наблюдал за мной. Я постарался отвести взгляд, не знаю, нафига я сдался этому уроду, но помыться ему не мешало бы, это точно. Словно догадавшись, о чем я подумал, этот тип широко улыбнулся, выдыхая на меня запах плохо прожаренного бургера и дешевой шипучки. После чего неопределенно цыкнув, он схапал меня за капюшон и слегка развернул к стенке. Оставшийся путь я проделал, глядя в стену. Как только двери открылись, он осторожно высунулся, осматривая коридор, и только после этого вытолкнул меня, так и продолжая удерживать за капюшон. Этот маньяк терпеливо ждал, пока я открою дверь своей комнаты, и, только потом, впихнув меня вовнутрь, закрыл за собой дверь, предварительно повесив на ручку табличку о том, чтобы нас не беспокоили. Я оказался в замкнутом пространстве с этим психопатом, как вещали все дикторы по новостям, и все пути к выходу были отрезаны. - Ну, лягушка, чего вылупился? – спросило меня это чудо и, небрежно размотав шарф, скинуло его на тумбочку при входе. Пройдя в комнату, он мельком осмотрелся, сбросил пальто и развалился на единственной в номере кровати, так и не сняв ботинок. Я скорее раздосадованный, чем напуганный, поплелся за ним и просто уселся в кресло. Из-под спутанных прядей его челки, можно было изредка наблюдать, как поблескивают в свете ламп его глаза. Он повернул голову так, чтобы видеть меня и широко зевнул. - Так, что там было про спасение моей жизни? – наконец решился я нарушить затянувшееся молчание. - Как тебя зовут? – проигнорировав мой вопрос, спокойно поинтересовался он. - Сэм. – немного помолчав, я решил назваться именем записанным в моих поддельных правах. - Значит, Сэм? – потягиваясь словно кот, наконец, проговорил он, все так же наблюдая за мной. – Знаешь, Сэм. Я тут решил составить тебе компанию, раз уж лишил тебя своеобразной ночи с той разукрашенной лохудрой. Он рассмеялся каким-то шипящим смехом. Фыркнув, я внимательно посмотрел на него и, вдруг поражаясь своей наглости, или безрассудности, заявил: - Знаешь, в таком случае тебе не мешало бы помыться. Несет от тебя, прямо скажем, не духами. - А ты смелый. – немного подобравшись, проговорил блондин, резко оборвав смех. – Или очень глупый. Он, одним неуловимым движением перетек с кровати, и оказался подле меня, схватив меня за лицо, заставил приподняться на цыпочки. Он был не столько худощав, сколько жилист. Даже учитывая то, что я стоял перед ним на носочках, он все равно возвышался надо мной на полголовы. И хотя он не производил впечатления сильного парня, его движения были легкими и скользящими, так обычно двигаются мастера боевых искусств, и считать его слабаком, было бы фатальной ошибкой. Но, глядя на него, в голову почему-то приходило сравнение с диким зверем. Некстати вспомнив, что на руках этого человека кровь более 50-ти человек, я почувствовал, как по позвоночнику пронесся холодок. - Так что, лягушка, ты смеешь утверждать, что согласен на ночь со мной если я помоюсь? – похоже, вся эта ситуация его весьма забавляла. - Я не говорил, что согласен на ночь с тобой. – едва раскрывая рот, ответил я. – Но если ты всерьез решил здесь ночевать, то – прими душ. Сильный удар в солнечное сплетение заставил меня отлететь к стене. Стоя на четвереньках, я пытался восстановить дыхание. Он спокойно наблюдал, стоя надо мной. Стоило мне кое-как восстановить очередность вдоха и выдоха и попробовать подняться, как он несильно пнул меня. Ударившись об стену, я больше не пытался встать. Он присел передо мной на корточки, несильно тюкнул кулаком, и, снова, больно вцепившись пальцами в мои щеки, заставил посмотреть на себя. - Сэм, ты ведь знаешь, кто я. – спокойно сказал он, скорее утверждая, чем спрашивая. Я не решился снова что-либо ему говорить, и потому, просто попытался кивнуть. - Ты сообразительный мальчик, Сэм. И поэтому поступим так. Я вниму твоей просьбе, принять душ, а ты в это время, не попытаешься сбежать или сообщить кому-либо обо мне. Слегка надавив на скулы, он заставил меня кивнуть ему. Говорят, все маньяки тонкие психологи. Тогда «мой» просто бил все рекорды. Для того чтобы сообщить на него, я сам находился в интересном положении. Сбежать я тоже не мог, почему-то я не сомневался, что этот тип успеет догнать меня еще на выходе из комнаты. Что было бы в этом случае, я просто не хотел думать. Прислонившись к стене, я закрыл глаза; хмель от коктейля прошла, оставив после себя жуткую головную боль и тошнотворный привкус во рту. Может я задремал, может просто забылся, но из этого состояния меня вывела жуткая, разрывающая боль в ноге. Оказывается, этот психопат вышел из душа и теперь стоял надо мной в одном полотенце, обернутом на бедрах. Одной ногой он наступил на мою больную ногу и теперь, надавливая все сильнее и сильнее, с интересом наблюдал за моей реакцией. Используя все свое обладание, чтобы не застонать, я позволил себе лишь слегка поморщился. - Что, жабка, лапа бо-бо? – издеваясь, прошипел он. – Поэтому ты не прыгаешь? - Все нормально. – едва разжимая зубы пробурчал я, пытаясь скрыть слезы. - Разве? – хмыкнул он и надавил сильнее, продолжая изучать мою мимику. Немного помолчав, он едко добавил. – Хочешь, я осмотрю ее? Но, медицинской помощи не гарантирую, знаешь, у меня отобрали лицензию. – при последних словах, он добавил в свой голос столько неподдельного трагизма, что можно было подумать, что это, то единственное, о чем он по-настоящему жалел в своей жизни. - Я же сказал, все хорошо. – в тон ему прошипел я. Словно ему было этого недостаточно, он не сильно ткнул меня кулаком в бок, попав точно по синяку от падения. На глазах все-таки выступили предательские слезы, но я продолжал с показным недоумением смотреть на него. Удовлетворительно что-то хмыкнув, он, наконец, отстал от меня. Больше не обращая на меня внимания, он направился к кровати, по пути брезгливо скинув с кресла мою рюкзак. Изловчившись, я все же успел его схватить, прежде чем он брякнется на пол и обязательно той стороной, в которой лежал ноут. Переведя дыхание, я поднялся и, положив рюкзак на место, тоже поплелся в душ. Прикрывая за собой дверь, я увидел, как растянувшись во всю длину кровати, он уснул, раскинув руки. Почему-то, возникла мысль, что он проверит мой рюкзак и обкрадет меня. «Он все же убийца, а не вор-сумочник!» - пытался я убедить себя. Но другой стороны, учитывая его бедственное положение и довольно не маленькую сумму в рюкзаке, мне стоило опасаться того, что он исчезнет из этого номера еще до моего выхода из ванны. Но в таком случае, ему было бы крайне не выгодно оставлять меня в живых. Я с сомнением остановился в дверях ванны и снова посмотрел на него. Повременив еще с несколько минут, я тихо подкрался к нему и поводил ладонью перед его лицом. Реакции никакой не поступило, и поэтому, я, стараясь не шуметь, выудил из рюкзака заныканые в самую глубину и еще не опустошенные кредитки крупных европейских банков. Конечно, пользоваться ими на территории Америки было бы очень большой глупостью. Я бы сказал, что это было бы равносильно тому, что я позвонил в полицию и сам указал свои координаты. Однако в безвыходной ситуации, я бы смог что-нибудь придумать. Вздохнув и бросив еще один взгляд на кровать, снова направился к дверям ванны. - Знаешь, так и параноиком можно стать. – вдруг раздался голос этого, якобы спящего, ублюдка. Я замер, боясь даже пошевелиться. Почему-то стало неловко, он, наверное, вволю посмеялся надо мной, наблюдая за моими действиями. Потом неловкость сменилась злостью. Но стоило мне только, обернувшись, собраться ответить ему чем-нибудь едким, как он опередил меня. - Ты сейчас похож на жабку, на которую нечаянно наступили. – хмыкнул он, прерывая на корню так и не начатую фразу. Еще с минуту полюбовавшись на мое вытянутое лицо, он, наконец, вздохнул. – Расслабься, зеленый, у меня закон хищников – не гадить там, где живешь. - О… – только и вытянул я. – Тогда это многое объясняет. Под его шипящий смех я так хлопнул дверью, что сам испугался. Вдруг соседям приспичит полюбопытствовать, что происходит в этом номере. Но прошло и пять минут и десять, но в номер так никто и не позвонил и постучал. Немного успокоившись, я, наконец, включил воду.