Хакер

Посмотрев на постоянно мерцающий экран своего ноута, я понял, что это падение было, может и не последним, но явно фатальным. Коротко вздохнув, я положил ноут на заднее сидение и отвернулся к окну. - Ты сам виноват. – произнес, наконец, этот лохматый мудак. С того момента, как я, расплатившись в гостинице, сел в машину, это была его первая фраза адресованная именно мне. Он не сказал мне ни слова, ни когда я садился в машину, ни когда, выруливая по унылым, грязным улицам, покидали Чикаго. Ни даже тогда, когда я, устав слушать его дуратское вытье под певшую в тот момент по радио Мадонну, включил диск. Я мог лишь догадываться, каким взглядом он окинул меня из-под челки, но судя по едва дрогнувшим крыльям носа, не самым добрым. Однако промолчал, и снова завыл уже под Сержа Таканяна, что наполнял своими воплями машину. Он же, видимо, просто ловил кайф, от самой поездки, выжимая из машины Фрэнки все ее лошадиные силы. А может, он просто ждал, что я скажу ему хоть что-нибудь, из-за чего можно будет снова раздуть очередную словесную перепалку, в процессе которой он мог бы снова избить меня. Поэтому, пропустив его вопрос мимо себя, я уставился в окно. Мое поведение его слегка озадачило, повернув голову в мою сторону, он стал пристально смотреть на меня, или просто делал вид. Видимо, он думал, что я в ужасе заору: «Смотри на дорогу, козел!», но мне было совершенно все равно как он ведет машину. Может потому что, все еще находился в расстроенных чувствах из-за сообщения Тони, может потому, что после избиения, которое мне устроил этот маньяк-мудак, у меня болел каждый мускул, и не хотелось дышать, не то что говорить. Я лениво наблюдал, за неспешно бегущими за окном полями. Унылый серый пейзаж наводил тоску. Снега здесь почти не было, голая серая земля, голые деревья, даже небольшие фермочки, изредка вписывающиеся в пейзаж, и те были голыми и унылыми. Я поерзал на сидении, устраиваясь удобнее, и попытался уснуть. Как ни странно, я не чувствовал никакого смутного ощущения беспокойства, пока этот псих вел машину. Иногда, временами, такое волнение накатывало, когда машину вел кто-то другой, а не ты сам. Этот псих сидел за рулем уверенно, и создавалось впечатление, что он просто сливался с машиной в одно целое. Поняв, наверное, что я не собираюсь с ним разговаривать, он фыркнул. И, ни сколько не смущаясь того, что я пытался вздремнуть, включил по новой диск, который я увез с собой из Поттсвилля. Заслышав своего товарища по бессмысленному вопляжу, Сержа Таканяна, он снова стал ему подпевать. Я пытался не обращать на него внимания. Я честно, с битый час, терпел его своеобразный концерт, где он, пытаясь подражать голосам поющих, подпевал и Кори Тейлору [1], и Джонатану Дэйвису [2], и даже, Бреду Арнольду [3]. Я героически старался перенести его дерьмовый скрим и его писклявый фальцет. Спустя час ему надоело мое сугубо пассивное поведение, и он резко остановил машину. - Выходи. – негромко бросил он, выбираясь из машины. Решив, что он снова будет бить меня, теперь уже за то, что молчу, я, скрепя сердце, открыл дверцу. К сожалению, я не смог подавить тихий стон боли: нога, после перенесенных невзгод последних 24 часов, болела жутко. Порез хоть и затянулся корочкой, не заживал, кожа по его краям приобрела какой-то вишневый оттенок, вся голень опухла. Бельфегор балансировал, стоя на большом валуне, смешно размахивая руками. Стараясь не хромать так явно, я поплелся в его сторону. В двух шагах от валуна, зиял черным провалом овражек. Вокруг нас простирались голые поля, уходящие к самому горизонту, и не было ни одной живой души. Над всем этим пейзажем нависало низкими, свинцовыми тучами небо, и стояла поразительная тишина. Этот маньяк-психопат, даже не удосужился вывернуть на обочину, остановив машину прямо посреди дороги. В голове промелькнула мысль, что если он решит убить меня здесь, то более подходящего места ему не найти. Ему даже не понадобится вырубать меня, достаточно будет просто спихнуть в этот овраг. Учитывая, что мы, за все время пути, не встретили еще ни одной машины, то кричать я могу сколь угодно долго, все равно самостоятельно выбраться с больной ногой, я не смогу. По телу пробежал холодный озноб – глядя на своего мучителя, я не сомневался, что данное мне слово «не убивать меня», он держать не собирается. Заметив меня, он спрыгнул со своего валуна и, сцапав за капюшон куртки, подтащил к самому краю овражка. Овражек не был глубоким, но на его дне из-под жухлой травы выглядывали острыми краями камни. Заглядывая в него украдкой, меня невольно передернуло, но мой мучитель не обратил на это никакого внимания.Он некоторое время смотрел вниз, а потом, нисколько не смущаясь меня, расстегнул ширинку и стал мочиться. Я отвернулся, наблюдать за его идиотской улыбкой в то время, пока он справлял нужду, было выше моих сил. - Эй, жабка! – негромко окликнул он меня, когда тихое журчание прекратилось. – Голову поверни, когда к тебе принц обращается. Это уже что-то новенькое, скорее всего резьба на его шестеренках совсем стерлась, если уж пошли такие заявления. - И что понадобилось высоко благородному принцу, что он снизошел до разговора с обыкновенной жабой? – процедил я, мысленно подготавливая себя к знакомству с дном овражка. - Не куксись! – наконец совершенно серьезно проговорил он, после недолгого молчания, во время которого разглядывал меня из-под своей челки. – Просто забей. Глядя на него, мне почему-то вспоминалась картинка из детской книжки. На ее обложке, пони, медленно пережевывая траву, печально взирал на мир из-под отросшей челки. Во всем его виде читалось, что эта челка уже порядком ему остопиздела, но подрезать ее никто не собирался. - Знаешь, в жизни много всякого говна, - между тем спокойно продолжил он. – Можно подумать, тебе действительно не о чем больше думать, кроме, как о том, что тебя подставил какой-то мудак. - Мне стоит подумать о том, что сейчас психопат, маньяк-убийца будет проводить мне сеанс психотерапии? - Ты со всеми такой ершистый, или это мне так повезло? - Считай мое поведение бонусом к нашей поездке. – не глядя на него процедил я. Он некоторое время продолжал рассматривать меня, потом вздохнул и, отвернувшись к овражку, вдруг дико заорал. Я вздрогнул от неожиданности. Этот принц-деградант, задрав голову к небу, орал во всю мощь своей глотки, а вдалеке вторило эхо. Не сомневаюсь, что любой проезжающий мимо, сочтет нас полными идиотами. Хотя, мы и выглядели, как полные идиоты: кричавший в неизвестность белобрысый, лохматый парень, а рядом избитый, сжавшийся мальчишка. Да уж, та еще картинка. Но ведь этот «любой проезжающий» даже и не догадывается, что белобрысый парень это – опасный маньяк-убийца, про которого говорят во всех новостях, а сжавшийся рядом избитый мальчишка – выкидыш техногенного века, у которого в рюкзаке куча бабла и большие неприятности в виде федералов. - Ну, ты долго молчать будешь? – прервав свои вопли, обратился ко мне Бел. – Давай, лягуш, не стесняйся, составь компанию своему принцу. С этими словами он схватил меня и начал мурыжить. Некоторое время я молча отбивался, но поняв, что он в таком случае не отстанет от меня, тоже заорал. Я кричал в пустоту этих безлюдных полей. Я наполнял свои крики тем гневом, болью и обидой, от которых молча страдал с той самой ночи, когда узнал о том, что за мной охотятся федералы. Я вкладывал в свой крик всю ту злобу, которую испытывал к Тони, к Френки, и к этому идиоту, вопящему рядом, и с которым, так безосновательно меня столкнула судьба. Я кричал, стараясь перекричать Бела, и, вопреки всему, чувствовал себя живым. Мы орали и носились друг за другом, наверное, минут пятнадцать, или больше, пока оба в изнеможении не упали на валун у овражка. Тяжело дыша и опершись спиной в спину этого белобрысого психопата, я ощущал себя счастливым. - Здорово. – отдышавшись, проговорил Бел. – Ну как? Полегчало? - Да. – согласился я. – Знаешь, ты, наверное, действительно псих, но мне помогло. – На мои слова он расхохотался. После его извечного шишиканья было странно слышать, как он заливается громким, радостным, заразительным смехом. Мы так и сидели, облокотившись друг о друга, пока совсем не замерзли, а на поля не стали опускаться вечерние сумерки. Не сомневаюсь, что мы просидели бы так до самой ночи, но видимо ему надоело слушать мою зубную чечетку. Поэтому схватив меня в охапку, он потащил меня к брошенной посреди дороги машине. 1 – Корри Тодд Тейлор - американский музыкант, более известный как фронтмен и вокалист групп «Slipknot» и «Stone Sour». 2 – Джонатан Хаусмен "Хив" Дэвис – вокалист американской ню-метал-группы «Korn». 3 – Бред Арнольд – вокалист американской рок-группы «3 Doors Down»