Хакер

Я не помню, сколько еще надрезов сделал этот маньяк. В моей голове не отложилось ни как он промывал рану, ни как накладывал швы. Я находился словно в тумане, снова путая кошмар и обрывки реальности. Очнулся уже на кровати, с немного побаливающей головой, пересохшим горлом и туго перебинтованной ногой. Слегка повернув голову, я увидел своего психопата в кресле перед телевизором. Может, за то недолгое время, что я провел в его обществе, я все же научился улавливать его настроение, а может, дело было в чем-то еще, но я с твердой уверенностью мог сказать, что он нисколько не следит за картинкой в телевизоре. И еще – он все еще был чертовски зол. Уловив мое движение, он тут же оказался рядом с кроватью. - Чего ты хотел этим добиться? Ты, мудак чертов! Ты хоть понимаешь, чем это могло закончиться? – едва сдерживая ярость, он старался говорить спокойно. Схватив за майку, он не сильно встряхнул меня. - Ты, блядь, гражданин искусственного мира, ты совсем с реальностью не дружишь? – между тем продолжал говорить он, встряхивая практически на каждом слове. – Ты хоть понимаешь, что стал бы калекой, или просто сдох бы в каком-нибудь клоповнике, через пару-тройку дней, от жара и диких болей? Я попытался отодвинуться, но это было бесполезным занятием таким же, как и отцепить его руки от моей майки. Бельфегор говорил уже достаточно громко, отчего его голос в ушах отдавался странным звоном. - Или ты решил, что можешь просто нажать на кнопку «safe» и все? Или, как в какой-нибудь дешевой игрушке, просто перезапустился бы? Его встряхивание вызывало тошноту, его голос с трудом усваивался в моей голове. Поняв, что сейчас, просто совсем не эстетично выблююсь на этого кретина, я попытался отодвинуть его от себя и встать. Видимо, правильно оценив мой порыв, он грубовато стащил меня с кровати и дотащил до туалета, где скинул возле унитаза. Поскольку за день я мало что съел, то мог лишь только выплевывать из себя те незначительные остатки гамбургера и желудочный сок. Бельфегор же совершенно спокойно наблюдал за моими мучениями. После своей тирады в комнате, он не произнес больше ни слова. Увидев, что я закончил, он сунул мне в руку полотенце и набрал в стакан воды. После чего, решив, что я и сам доползу до кровати, он оставил меня дальше обниматься с «белым другом», а сам вернулся в комнату и снова уселся перед телевизором. Кое-как доковыляв до кровати, я упал и сразу же погрузился в сплошную черноту без сновидений. Проснулся я в районе обеда, от странной тяжести. Этот мудак, спал, развалившись на большей части кровати и подмяв меня под себя. Видимо он, после моего врачевания, просто тупо пил перед телевизором, поскольку несло от него, как от помойки, а по полу были разбросаны бутылки, в некоторых еще даже что-то было. Скорее всего, он свалился уже под утро, так и не сумев стянуть с себя майку. И ему было совершенно по барабану куда падать, на меня, на кровать или на пол. Я попробовал выкарабкаться из-под него, но он только невнятно что-то пробормотал и уткнулся в меня лицом. На все последующие попытки он угрожающе всхрапывал и еще сильнее стискивал меня. Мне оставалось лишь горько усмехаться: прямо, ирония судьбы, стоило тогда спасать мою жалкую шкурку, только для того, чтобы через несколько часов заставить сдохнуть от невообразимого смрада из его пасти? Вопреки состоянию эта мысль меня так развеселила, что я начал тихонько посмеиваться, видимо своеобразное содрогание моего тела все же надоели этому неудавшемуся алкоголику, потому что, он протяжно застонал и перевернулся. Почувствовав, наконец, себя свободным я поспешно, как мог, слез с кровати. Этот псих, неуклюже потерев рукой щеку, перевернулся на спину. Глядя на его тушку, бессмысленно улыбающуюся своим снам, в наполовину стянутой майке и трусах, блаженно дрыхнущую на кровати, я ощутил странную волну благодарности. Как ни крути, а этот маньяк спас мне жизнь! Интересно, если об этом рассказать федералам, ему зачтется? Странно это, но если подумать, то он обещал меня не убивать. Я усмехнулся: получается моя смерть пока в его планы не входит, а значит – можно расслабиться. Осмотревшись по сторонам, я заметил сваленную в углу его одежду, это заставило меня задуматься. Без сомнений, одежда брендовая и весьма дорогая, но не его – это точно. Может, она и подходила ему по размеру, но видно сразу, что не с его плеча. Где он разжился ей, и что случилось с ее прежним бедолагой-хозяином, я не хотел думать. Вопрос о том, что заставило его напялить ее на себя, тоже не возникал: не щеголять же ему по городу в комбинезоне арестанта! Больше задавался вопросами: что заставило этого педанта (а в том, что он таковым и был, я не сомневался), не менять ее уже уйму времени, как он переносил ее вонь, и почему не избавился от нее, как появилась такая возможность? Оказывается у этого полубесчуственного тела тоже приличный воз загадок и парадоксов! Взять хотя бы его беспричинную злобу и безосновательное веселье. Хотя, не буду кривить душой, он достаточно интересный собеседник, в этом говоривший в новостях не ошибся. Как не ошибся и в том, что порою, он действительно бывает добрым и по-своему заботливым. Я встряхнул головой, отгоняя от себя эти мысли, и, прихрамывая, побрел к ванной. «Так, Фран, не забывай, что все это не помешало ему прирезать чертову кучу людей!» - сердито отчитывал я себя шкандыбая до дверей, – «Не обольщайся, но ты обещал, что поможешь ему пересечь границу, поэтому Бельфегор и нянчится с тобой, как только он перестанет нуждаться в твоей помощи, то не задумываясь, тебя убьет!». Нога болела, но совершенно не так как вчера. Эта боль была не резкой и мучительной, а ноющей и зудящей, с какой обычно и заживают раны. И все же вопреки всем своим мыслям, я чувствовал странную симпатию к этому придурку. В ванной ничего не напоминало о прошедшей вчера операции, когда этот псих успел все убрать, я не знал. Недолго думая, я умылся, под душ я не полез, лишь ополоснулся. Жара больше не было, и я ощущал просто зверский аппетит. Вернувшись в комнату, я достал из сумки чистую одежду. Переодевшись и собрав в мешок бутылки с пола, я опустил жалюзи, чтобы солнце не разбудило этого психопата, и пошел в кафе. Официантки не было, наверное, ей вчера устроили взбучку, но мне было абсолютно все равно. Плотно позавтракав и выпив две чашки кофе, я думал чем бы себя занять. Возвращаться в темный номер, где воняло спиртными парами посильнее чем из пивной бочки, я не хотел. Подумав про лохматое чудовище, счастливо спящее на кровати, я решил наведаться в городок и прикупить ему какой-нибудь одежды. Ведь, продолжи он носить прежнюю, нас бы просто перестали пускать в мотели, приняв за бродяжек, либо я действительно бы сдох от ее вони. В номер вернуться все же придется, хотя бы для того, чтобы взять ключи от машины. Узнав у хозяйки, где в городке можно найти специализированный магазин, и попросив, чтобы она объяснила дорогу, я направился за ключами. Городок мне ничем не запомнился. Однако, в крошечном магазинчике, недалеко от центра, который мне посоветовала хозяйка, я нашел почти все необходимое. Я пошел дальше, чем просто купил ему одежду. Закидывая в новую спортивную сумку вещи необходимые в дороге, я, вспоминал про его заявление о благородном принце. Я так довел девушку-продавца своими придирками, что у нее начал дергаться глаз, но зато, в качестве компенсации я, благодаря ей, сделал покупку более чем на 200 баксов. Оставив сумку в машине, я немного прогулялся по центру. Зашел в пару тройку магазинчиков, где приобрел кое-что по мелочи для себя; я искал специализированный магазин электроники, но, похоже, в таком городке, как этот, его просто не было. Прослонявшись так почти весь остаток дня, я решил пообедать в тихом, уютном ресторанчике, выходившего окнами на площадь. Часы на башне мэрии пробили пять, и начало смеркаться. Я наблюдал, как люди спешили по домам, чтобы начать готовиться ко дню благодарения. Взгляд зацепился за календарь, висящий на стене: завтра четверг, завтра праздник. Завтрашний день нужно проводить дома, в кругу семьи и хороших друзей. Где же я встречу его? Может быть в Канзасе, может Миссури, а может и в Небраске. Я проведу его в машине, или в очередном мотеле какого-нибудь городка, в компании не то что родственника или друга, но, даже не знакомого. Светлый и семейный праздник я встречу в компании беглого маньяка-убийцы, у которого что-то не так с головой. Я поймал себя на мысли, что если уехать сейчас, то возможно, завтра к вечеру я буду в Оклахоме. Я буду уплетать бабушкину стряпню и смотреть с ней телевизор. Но потом я вспомнил, что бабуля, скорее всего, уже с неделю, как улетела во Францию, а это значит, что меня встретит только пустой, холодный дом. Возвращаться к Бельфегору мне не хотелось. Я боялся его непостоянного настроения, я боялся его выходок, я боялся, что после того, как я помогу ему пересечь границу, он просто прикончит меня. Мысли о том, что сейчас я могу сбежать от него, я отгонял. Пусть я и боялся этого идиота, больше него меня страшило только одно – вновь остаться одному. Я дал маху, сбегая в неизвестность и не имея более или менее четкого плана. Я решил, что мне нужно в Мексику! Болван! Как я до нее доеду? Как я перейду границу? Как ни крути, а все же, эти мысли не так пугали меня с того момента, как этот белобрысый болван заявил, что едет со мной. И к тому же, несмотря на его дебильный характер, и то, как он обходился со мной, мне казалось, что бросить его в мотеле, с ужасным похмельем, после того, как он оказал мне своеобразную медицинскую помощь, было бы несправедливо. Поэтому, я вернулся к припаркованной машине, по пути зайдя в аптеку и купив для него таблеток от похмелья. В мотель я вернулся часов в шесть уже в полной темноте. Наше окно выходило на стоянку, поэтому я мог видеть, как в нем тускло мерцал свет работающего телевизора. Скорее всего, этот мудило оклемался и теперь снова занимал себя тем, что смотрел идиотские передачи по ящику. В комнате было убрано, и даже проветрено. Бельфегор сидел в кресле завернутый в полотенце, видимо он только что вышел из душа. Однако, в глаза бросалась, не его привычно расслабленная поза, а странное напряжение. Увидев меня, он лишь усмехнулся и отвернулся к телевизору, делая вид, что увлечен какой-то глупой кулинарной передачей для домохозяек. - Вернулся, значит. – неопределенно пробурчал он себе под нос, но плечи заметно опустились, словно все его напряжение спало. Я, скинув куртку, поставил ему на колени сумку с купленными вещами. Он, некоторое время разглядывал ее, не задавая никаких вопросов, после чего поднял взгляд на меня. Мне хотелось высказать ему сейчас все, что накопилось у меня на душе, с того самого момента, как он сел в такси. Но вместо этого, почему-то тихо сказал «Спасибо». Видимо он ожидал услышать все что угодно, но только не это, поэтому слегка кивнув, ушел в ванну одеваться в новые шмотки. - Молодец, жабка, от тебя есть толк. – вальяжно выйдя из ванной, сообщил он мне. – Глаз алмаз, все в норму. Ты даже позаботился о том, чтобы купить мне таблеток! Иди сюда, принц тебя щас благодарить будет! - Отпусти меня. – вдруг, тихо попросил я его, на что он кинул на меня недоуменный взгляд. - Обещай мне, что отпустишь меня, после того, как мы пересечем границу.– более яснее выразился я. Да, я боялся оставаться один, страшился переходить границу, но вот что я буду делать в чужой стране, без этого идиота, я не задумывался! Сейчас, это было для меня в далеком будущем, главным было даже не то, как пересечь границу, а просто доехать до нее. - Я принц. Я ничего никому не обещаю. – спокойно заметил он, принявшись снова изучать содержимое сумки. - Но… - неуверенно начал я. – Ты пообещал не убивать меня! - Это другое. Это было одним из условий нашей с тобой, как ты это назвал, - он странно поморщился. - Сделки. - Но, ты ведь не убьешь меня после того, как я помогу тебе пересечь границу? – продолжал допытываться я. - Не знаю. – искренне ответил он. – Если тебе так плохо, что же ты не сбежал, когда была возможность? - Я даже не думал об этом! – честно соврал я. – Или ты хотел, чтобы я тебя оставил в этом мотеле без денег? Ты бы все равно потом нашел меня! Это казалось мне вполне правдоподобно. Не знаю, как работают федералы, и почему они еще не засекли меня на машине Фрэнки, но в том, что этот ублюдок нашел бы меня даже на другом конце земного шара – я не сомневался. - Врешь, - спокойно возразил он. – Я же вижу. - Ты видишь, только то, что хочешь видеть! – вспылил я. – Может, если прекратишь вести себя как полный мудак, то люди к тебе потянутся? Я ожидал, что после моих слов меня снова изобьют, но он просто стоял и молчал. В тот вечер он больше не разговаривал со мной. После ужина в кафе (который мы также провели в молчании), мы вернулись в номер, где он тут же снова засел за телевизор. Всем своим видом он показывал, что меня нет, и не существует. Он громко комментировал диктора, когда рассказывали в сводке новостей о его побеге, и матом крыл федералов, которые перекрыли все аэропорты и дали наводку в Италию. Услышав животрепещущий рассказ о «моем грабеже» банка, он только хмыкнул, но не удостоил меня даже взглядом. Мне казалось, что я должен радоваться тому, что он так старательно меня не замечает, но на душе почему-то было гадко. И почему-то меня терзало такое чувство, что я обидел его чем-то.