Хакер

Утром я заспанно потягивался, наблюдая, как Бел заправляет машину. Блаженно представляя, как сейчас провалюсь в сладкий сон, и мне будет плевать, на то, будет снова голосить Бельфегор или нет. Молчанка этого психованного кретина видимо пошла на второй виток, потому что с того момента, как мы покинули ущербный мотель, он все еще делал вид что я так, сам по себе. - Куды намылился? – остановил меня голос Бела, стоило мне потянуться к ручке со стороны пассажирского сидения. - Спать. – совершенно честно ответил я и дернул дверцу на себя. - Что тебе ночью мешало это сделать? – фыркнул он, и тут же начал глумится. – Неужели представление меня прекрасного, так теребило твою развратную душонку, что ты так и не сомкнул глаз? Я коротко вздохнул: «Опять за старое» - подумал я и, стараясь придать своему лицу как можно более беспечное выражение, копируя его тон, протянул: - Конечно, так весь извертелся, что хотел и тебя разбудить, чтобы тоже помучился! - И что же не разбудил? – смеясь спросил Бел. - Но потом я вспомнил про то, что так до сих пор не отписался одному еще более распрекрасному челу, что тут же забыл про тебя! – со смехом закончил я, испытывая странный душевный подъем, наблюдая, как немного вытянулось лицо этого придурка при последних словах. - Сегодня поведешь ты. – буркнул он, пользуясь тем, что дверца была все еще открыта, поспешил устроиться на пассажирском сидении. Я понимал, что по-своему этот мудак конечно прав, в последнее время вел машину в основном он. Но не мог не испытать легкой обиды: этот придурок прекрасно видел, что я на ногах не стоял, засыпая на ходу. Поэтому коротко фыркнул и пошел обходить машину. Бельфегор молча наблюдал за мной сквозь стекло со странным выражением на лице. - Поскорее бы уже границу проехать. – протянул я, усаживаясь и подгоняя кресло под себя. - Не терпится сбежать с земли обетованной. – отозвался он. - Нет, на тебя прекрасного пялиться надоело! – припечатал я и завел машину. – Знаешь, спать-то хочется! - Ах ты, тварь… земноводная! – вспыхнул Бельфегор, но что-либо сделать мне поостерегся, так как я довольно быстро погнал машину. – Ну, подожди, я тебе это еще припомню! – шутя пригрозил он мне. - Что именно? – довольно холодно осадил я его. – Мне кажется, я об этом еще в первый день нашего знакомства говорил. - Во второй. – как-то машинально поправил меня Бельфегор и отвернулся к окну. – Сбавь обороты, это не платная трасса! Я, озадаченный его поведением, немного сбавил скорость, и старался больше не смотреть на сидящего рядом белобрысого кретина, который уже вторые сутки не выходил из моей головы. Он же, немного поелозив, откинул спинку и положил руку на лицо. Спустя минут пятнадцать его дыхание выровнялось и замедлилось – этот ублюдок, не смотря на то, что продрых всю ночь, не мучаясь угрызениями совести к моему положению, уснул! Я окинул его взглядом, задерживаясь на тех вещах, на которые раньше не особо обращал внимания. «У него красивое тело» – подумал я, больше вглядываясь в этого спящего придурка, чем на дорогу, – «И красивые руки». Поспешив отвернуться, я некоторое время послушно всматривался в ровную пустую дорогу, но постепенно, незаметно для себя, снова перевел взгляд на Бела. Не к месту вспомнилось, как он, порою дурачась, прижимал меня к себе. На мгновение меня обдало жаром. «Так блин! А ну прекратил!» – мысленно заорал я на себя, – «Смотри на дорогу придурок, лучше займи себя тем, что обдумай то, как будете на границе пост проезжать!» Однако мысли о границе вызвали в душе грусть. Как ни крути а, вопреки своим словам, расставаться с этим придурком, я не спешил. Я старался не думать о странном поведении этого маньяка, хотя в какой-то мере ему это позволительно – он же псих! Я старался запретить себе думать о своем к нему отношении. Вполне естественно, что я к нему привязался за время пути. И, как я уже говорил, он многое для меня сделал, но воспылать к нему чувствами? Ну уж нет, чур меня! С другой стороны, как тогда объяснить мою странную реакцию на его тело? Я говорил уже о том, что в колледже цеплял мальчиков для ночи взаимного удовлетворения. Но это, именно, что были мальчики. Несформировавшееся нечто – проснувшееся в один прекрасный день и обнаружившее у себя между ног причиндалы, но до сих неспособное определиться, к какому конкретно полу себя отнести. Это были своеобразные эмобои или лолибои, как их порой презрительно называли в клубах. Их цепляли для минета, или как своеобразную игрушку на вечер. И они за это были благодарны, так как считали свое предназначение именно в этом. Меня же привлекала в них полная отчужденность от внешнего мира и еще, то, что они знали, как доставить удовольствие партнеру. И если рассматривать тот факт, что я не склонял чашу весов своей симпатии в сторону какого-либо определенного пола, я не могу сказать, что мне так уж нравились парни вроде Тони или Брана. Этот придурок мне нравился. Как бы я не старался уйти от этого, но все же запал на это лохматое чудовище. Я коротко вздохнул, «Стокгольмский синдром» – машинально выдал мозг. Я вспомнил, как однажды, от нечего делать, поперся с Фрэнки на лекцию по психологии. Лекция оказалась довольно интересной. Преподаватель начал с того, что коротко пересказал сюжет фильма, в котором заложник влюбился в своего похитителя. «Подобный фактор носит название «Стокгольмский синдром». Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия, и, в конечном счете, отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву, необходимой для достижения «общей» цели» – пояснил преподаватель, – «Исследователи полагают, что стокгольмский синдром является не психологическим парадоксом, не расстройством (или синдромом), а скорее нормальной реакцией человека на сильно травмирующее психику событие. Потому, те из вас, кто подумал, что это психиатрическое расстройство, сильно ошибаются». «Не сильно успокаивает!» – фыркнул я, думая о том, так ли подходит мой случай под это объяснение? Меня не похищали, не брали в заложники, однако меня вынудили к содействию. «Интересно, а можно считать психиатрическим расстройством тягу к маньяку-шизофренику своего пола, который большую часть нашего знакомства, только и делал, что избивал меня?» – смеясь, подумал я про себя. Бельфегор коротко всхрапнул и проснулся, прерывая тем самым мое самокопание. - Где мы? – сонно спросил он осматриваясь. - Где-то на подъезде к Денверу. – отозвался я зевая. - Ладно, тормози, лошадку. – смилостивился он. – А то, того и гляди, заснешь! - Посмотрите, какое трогательное участие! – с непонятным раздражением тихо буркнул я, но поспешил более громким голосом добавить. – Ура! Мой прекрасный принц, проявил такую трогательную заботу ко мне несчастному! - Поговори еще, жабка. – беззлобно отозвался Бел.– Что там с нашим освобождением? - Всю ночь просидели. Думали как проще и быстрее. – я вышел из припаркованной на обочине машины и с упоением потянулся. – В Денвере думаю, нам придется задержаться. - Зачем? - Мне нужно будет поработать над одной программулиной. – просто ответил я. Бел тоже вылез, все еще зевая. Вокруг, насколько хватало глаз, была равнина, смыкавшаяся на горизонте с голубым простором неба. Весь пейзаж разбавляла до скукоты прямая лента дороги. Я, запнувшись о трещину, уперся руками в прогретый песок обочины. Глядя на этот простор, с трудом представлялось, что еще меньше двух недель назад я замерзал на забытом богом кладбище автомобилей. Еще сложнее верилось в то, что где-то в Нью-Йоркской квартирке за окном идет снег. Моим глазам представилась картинка, как Фрэнки сидит напротив окна, смотрит на снег и прихлебывает из бутылки коньяк и молча глотает слезы. Одна, потерянная, никому не нужная. Воспоминания о ней вызвали странный порыв вернуться. «Ничего не прокатит, возвращайся!» – пульсировала в голове мысль, больно ударяя по вискам. - Ну и что? Ты собрался тут спать? – раздался над самым ухом голос Бела. – Блин сколько возни с тобой! Он небрежно вздернул меня за воротник, заставляя таким образом подняться с колен. - Ну и хлюздя же ты! – смеясь, проговорил Бел. – Эй, ты куда? - Поссать! – с вызовом ответил я и, отмахиваясь от его руки, зашагал по дороге. Я вдыхал прогретый, плотный воздух Колорадо и наслаждался ощущением полного одиночества. Бел некоторое время просто наблюдал за мной, потом просто сел в машину и нетерпеливо надавил на сигнал. Я вздрогнул, полуобернувшись, посмотрел на одинокую машину посреди асфальтированной ленты и почувствовал всю безысходность. «Да, я хлюздя» – вдруг с горечью решил я. «Все, что я делаю за время пути, это ноюсь сам себе о том, какой я бедный-разнесчастный, и совершенно не придаю значения тому, что собственно от меня зависит удачливый исход этой «прогулки». Злость накатывала волнами, заставляя выплеснуть куда-нибудь скопившееся напряжение и непонятное раздражение. Вдруг в голову пришла совершенно абсурдная мысль. - Долго ты еще топтаться будешь? – в промежутках между гудками крикнул мне Бел. – Заканчивай, жеманничать! А то уеду без тебя! Я резко свернул с обочины и, посмотрев на сидящего в машине Бельфегора, вдруг завопил что есть мочи. - Ты мудило! Урод патлатый, как ты задолбал! – показав прибалдевшему от такого заявления Белу традиционный «фак» я что было мочи припустил в сторону от машины. То и дело перепрыгивая кочки и камни, я выбрался на встречную ленту дороги и в два прыжка преодолел ее. Обернувшись, я заметил, что этот мудак, чуть повременил, но погнался за мной. Не смотря на то, что у меня была своеобразная фора, Бел довольно быстро сокращал расстояние между нами. Я увиливал и петлял как заяц, несмотря на то, что сердце уже готово было выпрыгнуть из груди, вместе со сбитым дыханием, и не переставал смеяться. Пару раз Бел попробовал схватить меня за капюшон, но мне удалось увернуться. Наконец, извернувшись, этот мудак все же ухватил за полу, я слышал его дыхание с вылетающими проклятиями, это развеселило меня еще сильнее. Я быстро выпутался из куртки и побежал к невысокому заборчику, что опоясывал какое-то вспаханное поле. Но стоило мне ухватиться за перекладину, как меня сбили с ног. Бельфегор, навалившись на меня, прижал всем своим весом к земле, одной рукой удерживая мои руки, вторую он занес для удара, но видя, что я нисколько не напуган, повременил. - Ну поймал, – кое-как выдавил я, стараясь восстановить дыхание. – А дальше что ты намерен делать? - Что? – все еще сжимая мои руки, злобно рявкнул он. – Какого, ты творишь? - Прости, мне просто был нужен своеобразный курс шокотерапии. – отфыркиваясь от пыли, все еще смеясь проговорил я. - Значит шокотерапии. – вдруг совершенно спокойным, вкрадчивым голосом проговорил Бел. – Ну, сейчас ты получишь ее сполна! Он немного поерзал, устраиваясь на мне поудобнее. Несмотря на мое слабое сопротивление, он спокойно выкрутил руки над моей головой и навалился всем торсом. Я сдавленно выдохнул: этот мудак был далеко не дюймовочкой. Склонившись так низко, что пряди его челки упали мне на лицо, он нацепил на себя свой фирменный оскал. - Если вас собрались насиловать, а вы не в силах этому помешать – расслабьтесь и получайте удовольствие! – вдруг выпалил я ему в лицо. Этот псих вдруг смутился. Дебильная улыбка бесследно исчезла, оставив после себя, словно сведенную мышечной судорогой, кривую щель рта. А мне прекрасно было видно, как заметались его глаза. Своеобразное напряжение Бела передалось и мне, испаряя все веселье и рождая странную неловкость. Бельфегор неожиданно резко отпустил меня, но прежде чем подняться, отвесил мне по уху. Я дернулся, и, зачерпнув рукой горсть песка вперемежку с сухими комками глины и мелкими камешками, швырнул в него своеобразным коктейлем. - Придурок, да кому ты нужен? – сказал он, поднимаясь и отряхивая джинсы. Поскольку ветер дул в мою сторону, то до него долетели только мелкие камушки, остальное ветер сдул мне в лицо, засыпав глаза песком. Я, пытаясь прочистить глаза, смотрел, как он возвращался к машине, так ни разу и не оглянувшись на меня. А меня с головой накрыла странная горечь. Поднимаясь с прогретого песка, я поискал взглядом куртку. Глаза болели и сильно слезились, но от чего именно у меня выступили предательские слезы я бы не смог сказать. Бел успел уже дойти до машины, я же отряхивал куртку от пыли так, словно вымещал на ней всю свою злобу к этому лохматому мудаку, ФБР да и вообще ко всему миру. Стоя возле машины Бел снова нажал на сигнал, призывая меня шагать быстрее. - Сам придурок! – тихо буркнул я, едва-едва переставляя ноги. – Уж тебе-то я точно не нужен!