человек, что продал мир

Слэш
PG-13
Завершён
18
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
5 страниц, 1 часть
Метки:
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
18 Нравится 4 Отзывы 5 В сборник Скачать

we must have died alone

Настройки текста
      Сэм уперся бедром в острое колено и затаил дыхание в ожидании реакции. Любой: хлёсткого комментария или лязга надломанных о стол зубов.       Ничего. Подперев мирное лицо рукой, Джин сидел с закрытыми глазами и размеренно дышал. Меж пальцев висела тлеющая сигарета. Сэм осторожно вытянул её, но затягиваться не стал – не нравились ни горечь, ни груз последствий. Только образ. Эстетичная абстракция, если угодно. Сигарету приятно держать в руках и во рту, она привлекает внимание. Уж точно привлекала его внимание.       Джин очнулся, непонимающе защурился. Прежде, чем успеть получить по мордасам, Сэм покорно вручил ему свежую пинту – обмен, шеф – лукаво улыбаясь, поднёс сигарету ко рту. Тот вытянулся подобно разбуженному коту, недовольно засопел, но придвинул пиво поближе:       - Разве тебя в гнёздышке не ждёт пташка?       Сэм уставился в серые глаза, задумчиво почёсывая мозоль на ладони о вечернюю щетину на складке под нижней губой. Надо же было всё испортить.       - А тебя? - он раздражённо втянул дым, скрывая, как обжёг горло.       Только жетоны старшего детектива-инспектора не выдают на ярмарках за победу в состязании «Самые проницательные серые глаза», правильно? Наверняка коп заметил, как перекосилось покрасневшее лицо – нервно выхватил свою несчастную сигарету. Или то, что от неё осталось. Чуть покрутив в руке, Хант досадливо затушил окурок в пепельнице:       - Я со своей пташкой уже 15 лет гнезжусь, - пусть он пошатывался, но слова выходили ровно и естественно. - Как думаешь, Тайлер, ждёт она, спустя 15 лет таких вечеров, пока прилетит её голубок?       - Не могу представить нас через 15 лет, - промямлил Сэм, упираясь переносицей в край стакана с недопитым элем.       Опасно кружилась голова, стул под задницей подхватило волной. Дураку ясно – не стоило рисковать и закрывать глаза, иначе она бессовестно швырнула бы его подбородком вперёд, прямиком в ту подозрительную лужу на деревянных половицах. Не то, чтобы он совсем уж охмелел. Виной слабости в поджилках был скорей поганый мальборо, дерущий теперь глотку, чем алкоголь.       Ненавязчивое крещендо Rock ‘n’ Roll Suicide добивало кассету Зигги Стардаста. В глубине зала, вне поля зрения, ещё кто-то пьяно бормотал, но остальные из их отдела уже разбежались по домам. Нельсона не было нигде видать. Значит, только они.        Царапая запёкшуюся на губе кожу, Сэм задумался о том, как легко ему далось ослабить вожжи. Теперь весь вечер ментально карабкался, цеплялся, впивался ногтями за искажённый фантом, что мог бы притянуть его ближе – к себе, к месту, времени, земле, куда можно пустить корни сквозь щели кривой брусчатки, слиться с панорамой дикарской эпохи – подальше от шёпота, неуловимых тёмных фигур и белого шума. Но уже ничего не удерживало кроме чужого, вонзившегося в плотный вельвет, колена. Неловко поелозив на стуле, он мягко подтолкнул колено в сторону, прижимаясь бедром к бедру, почти складывая их в два кусочка пазла. Ещё немного – он заскрипел бы зубами.       Просто уже вожми меня в барную стойку и разбей лицо.       - Нас?       Сэм поднял глаза, с большой неохотой пытаясь вспомнить нить разговора:       - Я и Энни.       Джин зашевелился, обтираясь брючной штаниной о бархатистую ткань вельветовых джинсов, что-то фыркнул. Ставь десять фунтов каждый поход в паб на то, сколько выпил шеф, и быстро окажешься без гроша в кармане. Вопреки болезненному зуду спровоцировать вспышку возбуждающего бешенства, ступать следовало осторожно, без резких движений. Иначе был шанс оказаться проигнорированным или покусанным. Как с настоящим котом. Большим, диким, манчестерским котом.       - У меня было достаточно времени, - продолжил Сэм, обуздывая позыв зачесать непослушную прядь на светлой гриве зверя, - чтобы призадуматься, понимаешь? Соединить линией все точки, чтобы они образовали единую форму. Так вот. Тебе не кажется, что быть с женщиной, которую убил твой отец, странно?       - Нет. Подожди, нет... то есть, да. Чего? - он постучал пальцем по макушке Сэма. - Что за бардак ты развёл в своём чугунке?       - Не знаю, Джин. Я не могу думать, - проскулил он сквозь зубы, но засмущался, спрятал лицо в локте.       Молчаливая пауза отзывалась неприятно-острой статикой в голове, пока в переплетённых ногах не привлекло внимание движение.       - Только не плачь.       - Я не плачу.       - Вот и не надо. Не собираюсь тебя жалеть. Не хватало, чтобы остальные члены команды почувствовали себя обделёнными любовью вожака.       Сэм глубоко и устало вздохнул, прижался щекой к скрещённым на столе рукам. Любопытство снедало стыд, понуждая открыться и выглянуть из укрытия. Джин сидел ближе, грузно навалившись на стол, и томно глядел на него из-под ресниц. Непозволительно такому чурбану иметь такие ресницы.       А если бы он выразил восхищение вслух? Сделал комплимент. Тогда точно раскрошили бы поясницу о ближайшую вертикальную поверхность. Перед тем, как покраснеть. Что, на самом деле, стоило того.       - Она просто иллюзия в изломе моего прошлого. Деталь в мираже моей травмы.       - Проклятье, Тайлер, вы ещё не женаты, а она уже травмировала тебя?       Как бы кстати сейчас пришлась старая (современная) добрая психотерапия. Запомните, дети: будете с малых лет держать переживания в себе – окажетесь в семидесятых, по уши в собственных неполноценностях. Стоило бы опустить несвойственную ему метафоричность и по-настоящему выговориться. Излить правду о том, почему они с Энни до сих пор не съехались; почему из раза в раз он находил новые, более бестолковые предлоги избегать этой ответственности. Шеф верил ему, почти беззаветно, но принял ли бы он такую истину или лично подобрал бы для него размер смирительной рубашки?       Девушка, вооружившись её особенной улыбкой, способной взрастить цветы даже в мёртвой почве, терпеливо кивала и это, мать твою, нещадно бесило. Хотелось оправданных воплей, обвинений, затрещин. Не слепого доверия – это самое ужасное. Будь Энни реальной или воображаемой, затягивать её под свою – напрочь съехавшую – крышу было бы неправильно. С ней он своими догадками не делился. В лучшем и наиболее вероятном случае, она бы ему не поверила. И точно бы бросила. Не так, как бросают девчонки: остервенело хлопнут дверью, но будут терзать своим присутствием, пока кто-то из вас двоих не сдастся, не позвонит, не извинится, не скажет «я не могу без тебя». Она покончит с ним, исчезнет, забудет. И тогда он останется один в этом ночном кошмаре. А он правда не хотел оставаться один и он правда не мог без неё.       - Это не так.       Не мог же он всё это вывернуть вслух?       Джин сунул в зубы новую сигарету и в тусклом свете паба контур рябого лица исказился оранжевым бликом зажигалки – словно отомкнули щель в преисподнюю, пустив буйные огни гулять по одному из своих сбежавших бесов.       - Что, прости?       - Девка настоящая.       Да что же, он – единственный, до кого до сих пор не дошло, какого хрена здесь происходит? От обиды ныло в груди.       - Какое тебе дело, вместе ли мы?       У Джина раздражённо раздулись ноздри:       - Да мне вообще... – осёкся, со скрипом успокоил себя и непривычно сдержанно продолжил. – Вы оба здесь. Значит я буду присматривать за вами.       Это ещё что значило?       - Что ты здесь делаешь?       - Наскучила моя компания?       - Что ты делаешь в моей голове, Джин? - он наклонился ближе, едва не напарываясь промежностью на колено, и постучал пальцем по виску для убедительности.       Хант повёл бровью, жадно затянулся и выпустил между ними занавесом дым со словами:       - Ты мне скажи.       Была одна сальная, напрочь безобразная догадка.       В конечном счёте, почему нет? Если всё это действительно один большой плод воображения, почему не объездить сполна то (или того), что так беспардонно всучивало собственное подсознание?       Реакция Джина – словно тот, вплоть до деталей, знал, что происходило в мыслях Сэма; кожей осязал, но совсем не дичился нахальных образов. Любому собеседнику, имеющему дело с Джином Хантом, приходилось испытывать на себе твёрдый, пытливый взгляд; нужно было быть готовым к тому, что станут неотступно смотреть даже не в лоб, но вглубь, бессовестно ковыряясь в микро-мимике ради желанных ответов. Но в этот раз что-то мелькнуло под невозможными, русыми ресницами, когда взгляд нехарактерно блуждающе стал очерчивать каждый изгиб его фигуры: от надбровных дуг вниз к шее. Медальон святого Христофора вдруг потяжелел не меньше, чем на пару фунтов. Нечаянно Сэм дал себе отчёт в том, как откровенно распахнуты воротники всех рубашек в его, очевидно, весьма скромном гардеробе. Отчаянный, жалкий кретин... Если бы вдруг не стало так трудно дышать, он бы рассмеялся от нелепости ситуации: бисексуальные заигрывания с самым здоровенным гомофобом Севера, который (в 2006, если посудить математически) ему в деды годился – нечто подобное произошло бы разве что в чьей-то нездоровой голове!       - Почему ты вернулся?       Сэм непонимающе улыбнулся, воспользовавшись шансом набрать в легкие побольше воздуха, чтобы не задохнуться нахрен:       - Что?       - Уши прочистить? Всё ты прекрасно понял. Ты ещё здесь.       Ах да, прокол с прикрытием; тогда, на поезде. Прыжок с крыши.       Сидеть на этом табурете в непозволительной близости с огромной непредсказуемой кошарой, дышать густым дымом, просто Быть стало невыносимо тягостно. До этого алкоголь тёк по горлу и всё нипочем, но теперь, казалось, его было слишком много, чтобы вести этот разговор.       - Уже надоела моя компания? - он нервно усмехнулся и уронил руку на предплечье напротив. - Наверное, моё место здесь.       Джин не шевелился; сверлил его взглядом, словно он – самая интересная газета в его жизни и вот-вот появится любимая рубрика. К какой относился он – анекдоты или всё-таки головоломки?       Ставки. На жеребцов.       Хотелось лечь. Пальцы Сэма лениво нащупали плечо сквозь пиджак и скользнули по тёплой груди. Не тёплой – жаркой.       - Я отвезу тебя.       - Нет, - протянул Сэм, но руку не убрал, растёр лицо свободной ладонью, - ты слишком много выпил.       - Заткнись и полезай в тачку.       Как и предполагалось, Джин казался куда более пьяным, чем был на самом деле. Во всяком случае, на вождении градус никак не отражался. Сэм привычно вцепился в ручку у потолка.       Внутри Кортина пахла отсыревшей кожей, бензином и табачно-пивной смесью. Последнее, скорей всего, принесли они вместе с собой. Хотя семидесятые насквозь смердели этими запахами, преследовали куда ни беги. Салон был пропитан чем-то ещё, чем-то знакомым. Может быть, лосьон после бритья? Сэм не стал задумываться, настороженно размяк на пассажирском сидении, маринуясь словно в большой ванне, полной дурманящих благовоний.       Со своего места он воровато покосился на шофёра. Тот глубокомысленно следил за дорогой, в глазах моргали огни фонарных столбов. Сэм привалился плечом к окну, делая вид, как бы поудобнее пристроить свою хмельную тушку, но на деле подбирая выгодный угол обзора. Под широким подолом верблюжьего пальто мало что проглядывалось, однако оставалось, на что посмотреть. На бёдрах аккуратно лежала его потёртая куртка. В тишине трещала кожа перчаток, сжимающих руль. Сэм инстинктивно крепче стиснул ручку безопасности.       Едва он прикрыл веки, подвзвизгнули тормоза и машина резко остановилась, отбрасывая его к приборной панели. Растерянно признав свою улицу и небрежно махнув Джину на прощание, он вышел. От свежего воздуха по шее и спине побежали мурашки.       Возвращалась ясность ума. И перспектива трезвости в холостяцкой конуре всю оставшуюся ночь представлялась не самой пленительной. Однако можно было допустить мысль, что ласковое прикосновение мягкой, прохладной подушки к щеке могло бы изменить его настрой.       Уже будучи в двух шагах от ступенек дома он услышал хлопок закрывающейся двери автомобиля.       Спокойно. Только не оборачивайся.       Шаг, шаг, еще один. Удивительно, как, сосредотачиваясь на движении ног, походка становится тотчас нелепой и теряешь понимание того, как людям вообще подобает ходить.       В конце своего пути по длинному коридору холодным кнутом обдал испуг – ключи в куртке, до этого так славно расположившейся на худых бёдрах под рулем, а, значит, придётся возвращаться. Запоздало нашарив их в предательски-глубоком кармане джинсов, чтобы открыть многострадальную дверь, немного сбилось дыхание и дрожали пальцы.       Вставив ключ в замок он впервые бегло обернулся в сторону Джина. Тот шёл неспеша, отставал всего на несколько шагов. Сэм знал, что если его сейчас настигнут, то непременно растерзают. Прежде, чем оказаться жертвой необъяснимого прямо в общем холле, он успел забежать в квартиру. Но дверь закрывать не стал. Вместо этого прислонился к торцу, тревожно колупая изодранные деревянные зубцы по периметру нового замка, и наспех оценил состояние своего логова. Что ж. Сойдёт.       Когда он повернул голову вновь перед собой, на пороге стоял Джин. Высокому и широкому, тому, по обыкновению, приходилось протискиваться только боком, чтобы по-слоновьи не снести косяки. Но теперь, сунув кулаки в карманы брюк, он немного суетливо чего-то ждал за порогом. Под локтём свисала кожанка.       Различить эмоции на его лице в этом сумраке было задачей не из лёгких. Идея о том, чтобы включить свет, даже не мелькнула в мыслях за своей абсурдностью. Нет, в темноте было комфортно как под пуховым одеялом. Он смочил языком покусанные и распухшие от алкоголя губы:       - Войдёшь?       Джин едва заметно покачнулся вперёд. Будто наблюдая со стороны, вне тела, Сэм увидел, как тот, набрав разгон, широко переступает порог. Как его толкают к стене, выбивая воздух из груди; так же грубо, как он и привык, только совсем не привычно прикосновение сухих губ на коже. Он широко и вульгарно проводит по ним языком.       Сэм облизнул нижнюю губу и больно закусил её прямо на месте разрыва. Джин так и стоял за порогом. Потом, словно бы оттянутый ниточками кукольника, отшатнулся назад, нахмурился – непременно нахмурился, он был уверен. Похоже, на полу появилось что-то гораздо более увлекательное, потому что Хант не мог оторвать глаз. Замешкался, буркнул что-то вроде «надо домой» и пустился по коридору на выход, бросив через плечо неразборчивое «ночи».       Закрыть дверь. Повернуть защёлку. Устало уткнуться виском в проём, вслушиваясь в отдаляющиеся шаги. Мозг машинально выполнял простые команды.       Куртка осталась у Джина. Какая судьба её ожидала? Обречена быть похороненной в мусорном ведре или затерянной под одним из сидений Кортины, а может она, счастливица, попадет домой к Ханту?       Сэм никогда не был у Джина. Возможно, завтра – самое время, чтобы наведаться в гости.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.