Шабаш

      ― Долго слушать не придётся. ― фыркнув, заговорила женщина, наконец оставив в покое скрывавший огненные волосы платок. ― Твоя свобода вместе с её ― в нагрузку.       ― А мне с того что? ― во тьме сверкнул насмешливый оскал.       ― Ты оглох? Так я могу помочь. ― сталь в голосе Йосано звучала с особой силой на фоне приниженного шёпота, который она позволяла себе снаружи.       ― Спокойно. ― Коё немного приподняла руку, показывая: ещё рано. ― У нас не так много времени, Фёдор.       ― Об этом я, разумеется, знаю. ― Голос из темноты ни на секунду не становился менее умилённо-насмешливым. ― Сутки, если я не ошибаюсь?       ― Ошибаешься. И знаешь об этом. ― рыжеволосая женщина раздражённо фыркнула. ― Позволь попросить тебя говорить прямо. Если тебе интересны точные цифры ― двое.       ― Ох, я и не думал, что всё так плохо… ― с вычурно притворным сочувствием протянул заключённый. ― И что же твой ковен будет делать потом?       ― То лично моё дело, Достоевский. ― по тону Озаки легко читалось: её терпение подходит к концу. ― Настроен поболтать ― сделаем это снаружи, когда ей ничего не будет угрожать.       ― Скука смертная. ― по отразившемуся от каменных стен металлическому лязгу было понятно, что узник передёрнул плечами. ― Ладно. Раз уж ты не хочешь играть, просто поговорим о деталях. Я выйду на свободу, а ты выполнишь ещё два моих условия. И я помогу вам увидеться с твоей снежинкой.       ― Не увидеться, Достоевский. ― Коё с силой сжала кулаки, с презрением глядя во мрак камеры. ― Сегодня с твоей помощью она будет свободна. Как и другие члены ковена, оказавшиеся здесь для её спасения.       ― Ладно. ― с лёгкостью в голосе отозвался парень. ― Свобода. Два условия ― и получишь её.       — Это несправедливо. ― ледяным голосом отозвалась Озаки. ― Твоя свобода за её свободу. Твои условия ― за наши.       ― Золотце, а в том ли ты положении, чтобы ставить мне подобные условия? ― с растроганным пренебрежением поинтересовался Фёдор.       ― Достаточно. ― в тени едва освещённого единственным факелом подземелья яркой вспышкой сверкнул наконечник болта скрытого арбалета, когда молчавшая прежде светловолосая девушка вскинула руку вперёд. ― Тебе не стоит раздражать нас, мелочь.       ― Убьёшь меня ― девчонка останется где-то в стенах этой крепости, пока не сгорит. ― меланхолично отозвался голос из камеры.       ― Ты же останешься здесь навечно.       ― Довольно, Хигучи. ― ведьма, вздохнув, вновь подняла руку. ― Выбирай, Фёдор. Ты сможешь воспользоваться ковеном, а он ― тобой, либо же мы оба останемся ни с чем. Я не принесу тебе в жертву своих людей.       ― Попробовать стоило. ― очередной лязг цепей. ― Ладно. Назовём свои условия по очереди?       ― Начинай. ― с холодным кивком ответила женщина.       ― Первое условие я решил позаимствовать у тебя. ― Коё была уверена, что могла бы в точности описать, с каким выражением лица парень, прозванный дьяволом, произносил эти слова. ― Одни сутки. Двадцать четыре часа, в которые ты должна будешь так хорошо, как только можешь, выполнять мои поручения ― в том числе используя тех, кто находится в твоей власти. И до тех пор, пока я не израсходую эти стуки, ни ты, ни кто-либо из твоего ковена не будет в праве пытаться навредить мне. Такой договор ведь ты заключила с Гвиневрой, м?       ― Принято. ― уклонившись от ответа на вопрос, отозвалась Озаки. ― Моё условие ― ты станешь её личным защитником. Пока жив, не будешь в праве и пытаться ей навредить или склонять к этому других, а также будешь обязан сделать всё, что в твоих силах, чтобы она была в безопасности и, по возможности, комфорте. ― доли секунд ожидания его ответа показались Коё вечность. Но если пройдёт…       — Это даже смешно. ― в подтверждение своих слов Достоевский залился искренним хохотом. ― Принято. ― Рыжеволосая ведьма с облегчением выхохнула, хотя и пыталась всеми силами сдержать это выражение. ― Моё последнее условие ― ты поможешь мне… добыть одного человека.       ― Добыть? ― женщина привычно вскинула окрашенную в чёрный тонкую бровь.       ― Добыть. Заполучить. Овладеть. ― звон цепей вторил его рассудительному качанию головой. ― Один человек.       ― Который не будет являться ни членом ковена, ни ей. ― она придала тону столько решимости и силы, сколько могла. ― Тогда ― по рукам.       ― Конечно-конечно, я и не сомневался. ― заключённый активно закивал. ― Твои ведьмы мне не нужны.       ― Принято. ― решительный кивок. ― Последнее условие ― одно желание.       ―…не способное повлиять на другие условия.       ― Да.       ― Принято, хозяйка пакта. ― наконец в голосе узника, помимо насмешки, появилось что-то ещё ― азарт, трепет, ей было тяжело понять, что именно. Но сейчас это было уже неважно. ― Моя кровь да будет отдана печати.       Тусклый алый свет на долю секунды озарил камеру, открыв взору прибывших исхудавшее прикованное к стене тело юноши.       ― Моя кровь да закрепит её навеки.