Vivid dreams

У Ёсана на носу веснушки от солнца, а на виске розовое пятно с самого рождения. У него иссиня чёрные волосы, путающиеся в зелёной траве, и невероятно глубокие глаза, в которых можно увидеть не только звёзды, но и душу. У Ёсана губы, такие мягкие и вкусные, что Сан никогда не может насладиться ими вдоволь, хотя отрываться, чтобы жить и дышать, иногда приходиться. Но Сан все равно живет и дышит им одним. Ёсан красивый до невозможности. Высеченный из совершенства. И сколько не смотри на него, сколько не трогай, все равно никогда не поверить до конца в его реальность. Солнце облизывает его загорелое обнаженное тело, разморенное жарким летним днём, вытянувшееся прямо посередине поляны. Колыхающиеся на ветру травинки щекочут его нежную кожу, он выгибается и морщит свой крохотный нос, проводя ладонью по мерно вздымающейся груди. Соблазнительно, маняще. Сан сидит рядом, смотрит на него и не глядя плетёт венок из ромашек. Руки помнят, пальцы делают. А глаза... Глаза влюблены и сердце тонет в обожании. Сан захлебывается восхищением, тонет в любви просто от того что смотрит как Ёсан, его Ёсан, целиком и полностью, каждой клеточкой тела, каждой частичкой души его Ёсан, лежит рядом с ним тихий и как всегда безмолвный, одним своим присутствием отвечающий на все чувства Сана уверенным «люблю тебя и всегда буду рядом». Сан доплетает венок и невесомо пробегаясь кончиками пальцев по горячему телу путает их в разогретых на солнце чёрных прядях. Ёсан нехотя садится, смотрит своими невозможными глазами, улыбается совсем немного, еле заметно, и льнет ближе. Его поцелуи всегда особенные, сначала тёплые, словно нежные объятия, а потом жаркие, обещающие страстный секс. И Сан каждый раз отдаёт губам Ёсана всего себя, целует самозабвенно, упиваясь каждой секундой, каждым движением языка, каждым укусом. Сан медленно растворяется в Ёсане. Но не как сахар в горячей воде, а как листья дорогого чая. Он распускается в его руках, он отдаёт ему все — свой цвет, свой аромат, свои эмоции и чувства. Забирая его жар он наполняет его собой. И тогда Ёсан прижимает его лопатками к траве, нежно разводит его ноги, желая притронуться к нему в самых чувствительных и сокровенных местах. А Сан, заботливо убирая с его лба челку, надевает ему на голову венок из белых ромашек, что так ярко контрастирует с чернотой волос, и тихо шепчет: — Надень, а то солнышко напечет.