***
Я проснулась от гудков машин и маминого ора на всю квартиру: — МИРА, ПРОСЫПАЙСЯ ИЛИ Я ЕДУ БЕЗ ТЕБЯ! — мама как всегда… Я посмотрела на настенные часы в своей комнате. И увидела, что времени половина десятого утра. И глубоко вздохнув прокричала ей в ответ: — МАМ, НАМ НА ДАЧУ ЕХАТЬ ВСЕГО ЧАС! И МЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ТАМ В ДВА ЧАСА ДНЯ! ДАЙ ПОСПАТЬ! — и решила снова окунуться в мир Морфея, но мамин крик правосудия и нотаций, что с моими вечно ленивым движениями мы, как обычно, никуда не успеем, так и не дал мне завершить начатое. Ага, щас! Я свои вещи ещё вчера собрала. И как обычно это я буду ждать её, а не наоборот. Вот только в наших опозданиях (по мнению мамы, опять же) виновата я. Но я привыкла. — ДА ВСТАЮ Я, ВСТАЮ! — так же громко прокричала я ей. Вот ведь! Знала же, что мама меня рано разбудит, но всё равно смотрела аниме до двух часов ночи. Хоть сейчас у меня и начались летние каникулы, но всё равно — ни минуты покоя! Всем от меня что-то надо! Даже на любимое аниме времени нет! А я-то думала, что после семи лет усердной учёбы на красный диплом (а потом и защиты этого самого диплома), можно и отдохнуть месяцок. А я ведь столько нервов и сил на него потратила… Ну, по крайней мере так думают окружающие. Да, я ещё тот «трудоголик», по их мнению. И ведь сама же создала себе столь «дурную» репутацию, так чего жаловаться? Ну а кто виноват в том, что мне достаточно всего раз что-то прочитать и это навсегда отложится в моей памяти? Думаю, это всё гены отца. Мне часто говорят, что я похожа на него внешностью… Такая же яркая. Жаль я не могу убедится в этом лично, ведь его не стало, когда мне было около года… Даже фотографий не сохранилось. Автокатастрофа. Из выживших была только моя мать, да и винить тогда было некого. Маму сильно пошатнула весть о его смерти (так мне говорили родственники), но она всё же смогла пережить это, ведь у отца был бизнес и грустить было некогда. Моя мать — сильная женщина, ведь несмотря на горе, свалившееся на неё столь внезапно, она и мной заниматься успевала, и бизнес на себя оформить успела, пока родственники отца ей приносили свои лживые соболезнования и пытались прибрать побольше денег себе. Но не вышло, не фортануло — мама сразу просекла их планы. Поругались они тогда знатно (до сих пор не общаемся). Не женщина, а золото. Аааа! Я ведь не сказала, что бизнес был по производству шин для велосипедов. Хоть мама и продала его, когда мне было десять, но мы до сих пор с его продажи живём и не знаем бед. Вот и всё моё прошлое. Сейчас вернёмся в настоящее. Я встала, подошла к зеркалу возле шкафа. И… Увидела чудо-юдо с гнездом вместо волос. А если без шуток, то из зеркала на меня смотрела девица лет шестнадцати-восемнадцати. Мда… И не скажешь, что мне двадцать пять (скоро двадцать шесть, если быть точнее). Голубые глаза с зелёными вкраплениями, прямые рыжие волосы (если помыть их и выйти на улицу, то будут красными, прямо как у Шанкса из One Piece) подстриженные под каре, курносый нос с маленькой родинкой с правой стороны, смуглая, да ещё и дылда (170 см. Спасибо папе. Он, говорят, 190 см был), с немного овальным лицом*, песочной фигуркой и тату на всю руку в виде лозы диких роз. Так, пора собираться, а то мама уже снова кричит: «Ты что там, опять уснула?», кричу в ответ, что нет и начинаю переодеваться. Так, расчёсывая свою бедную головушку, — которая, между прочим, семь лет училась, получая два высших образования, и теперь на законных правах может попритворяться овощем (З-заслужила), — я поняла, что это не самая простая задача. Видимо волосы, — которые для себя решили, что проще свалить от такой хозяйки как я, чем попробовать со мной ужиться, — решили устроить бунт, потому что совершенно наглым образом отказывались подчиняться расчёске и распутываться из кудла на моей голове в нормальное состояние. Разобравшись (наконец-то!) с этими предателями, захожу в ванную, умываюсь и чищу зубы. Заходя обратно в комнату, наткнулась на наглую белую морду кошки Любы, которую мы подобрали с улицы три года назад. — БЛЯДЬ, Люба! Чё разлеглась посреди коридора? — она и глазом не моргнула, просто что-то промяукала с явным недовольством и, не теряя времени, шмыгнула под тумбу в коридоре. — Вот и сиди там, — показав ей кулак, я окончательно зашла в комнату, закрыв за собой дверь. Не хватало ещё, чтобы она и тут разлёживалась, а то нам обоим влетит. Открыв дверь шкафа, я взяла джинсовые шорты и белую футболку, которые ещё вчера заготовила для вылазки. Быстро переодевшись и завязав волосы в хвост (хорошо-хорошо, попытавшись это сделать, так как каре мне это не шибко позволяет и то, что получилось, вряд ли можно назвать полноценным хвостом), я почувствовала, что наш домашний белый друг зовёт к себе. Сбив по пути к белому другу маму, засела в туалете.***
Знаете, что произойдёт, если отлучиться в туалет на пять минут и оставить кошку, переноску для неё и маму, которая постоянно опаздывает? Правильно, ничего хорошего. Вот я вышла из туалета и сразу же услышала мамин мат и кошкино недовольное мяуканье, а затем, забежав в гостиную, где и был шум, увидела такую картину: мама впихивает бедную Любу в переноску со словами, что мы опаздываем. Кошку, которая не хочет быть в переноске! — Мам, ну не любит она переноски. Я ей недавно шлейку купила, отстань от неё, — говорила я, забирая у мамы кошку и переноску. — Мир, а я тебе говорю: нахрена ты шлейку купила? Ведь мы с ней дольше возиться будем, чем с переноской, а так запихнем Любку в неё и всё. И следить за ней не надо, как нужно было бы, будь она на шлейке, — вещала она, вставая и пытаясь отнять у меня испуганную кошку и переноску. — Ну уж нет, мамочка! Когда она в переноске, ты её всё время забываешь где-нибудь. А шлейку я купила ей удобную, на липучках, так что быстро мы её на Любу натянем. И ещё: ты знаешь, что Люба боится переноску? Так что разговор закрыт. Я сейчас вещи в коридор вынесу и с Любой помогу. Ферштейн**? — сказала я, отпуская кошку, и вопросительно смотря на женщину лет тридцати восьми. И, блин, так сразу и не скажешь, что ей сорок семь лет (вы теперь поняли, почему я так молодо выгляжу. Да, да, гены)! С овальным лицом, аккуратным маленьким носиком, карими глазами и зелёными вкраплениями возле радужки, тонкими алыми губами (не то что у меня — пухлыми и бедными) и русыми прямыми волосами (да, мой рыжий цвет волос достался от папы. Хотя мне родственники часто говорят, что я внешностью в него пошла, а характер у меня как у прабабки, бабушки мамы моей. Пусть я её и не знаю, но все родственники мамы говорят «О, характер как у Александры Львовны, царство ей небесное», «Столько же сарказма я только от неё и слышал» или «Смотри, волю прабабки взяла, такая же несносная и креативная». А я не спорю, всегда ей восхищалась, ведь она столько пережила, так и характер не поменяла из-за чьего-либо слова. Это значит, что поговорки о том, что человек рождается с одним характером и с ним же умирает, оказываются правдой. Ой, что-то я отвлеклась). У мамы ещё хорошая фигура после моего рождения сохранилась. — Эх, уговорила. Давай быстрее, а то уже одиннадцать часов утра, — ого… Каким она недовольным голосом сказала. Ну и ладно, мне не привыкать (впрочем, как и ей — знает же, что всё по-своему сделаю). Вот захожу в комнату, подхожу к окну, где и лежали мои собранные вещи: одна большая спортивная сумка и два подарочные пакета — беру их в охапку и вылетаю из комнаты, закрывая предварительно окно (и пусть мы живём на седьмом этаже, я всё равно буду думать, что через окно может кто-то залезть в квартиру), и лечу к входной двери. Кладу вещи возле входа и подхожу к комоду в коридоре, вместе с тем ищу глазами Любу. Нашла я её, как ни странно, под комодом (ну любит она это место, кто ей запретит) и тем же временем достаю шлейку, потом и кошку из-под её укрытия. Вытащив вечно недовольный комок шерсти, я потащилась в гостиную, где нас уже ждала мама. — Ну наконец-то! Я уже начала думать, что не дождусь! И уеду без тебя и Любы. Так, главное держаться и не начать её передразнивать, а то не хочется с ней ссориться из-за мелочи и весь месяц на съёмной даче не разговаривать. Ведь скучно будет даже мне, хикану, который уже запланировал целый марафон по аниме и манге. Буду скучать без общения (ведь не могу позвонить друзьям, они все на море и заграницей, время разное и роуминг не из дешёвых), так что, Мира, примени сразу главный козырь в таких разговорах. — Мам, не причитай, а то опоздаем. Лучше помоги Любку в шлейку запихнуть. Уже без десяти двенадцать, а нам ещё ехать час, а вдруг пробка? — ага, пробка, сегодня суббота, все ещё в восемь утра на дачу укатили, так что долетим как на самолёте, ещё и раньше приедем. Знаю неоднократно, но бывало, что мы реально опоздали, и то из-за того, что пробка или авария прям перед нами случилась (ну как вы поняли, очень редко). — Ой, да, ты права, давай быстрей, — всегда прокатывало. Так, села на огромный диван рядом с мамой. И начали одевать кошку. Застегнув шлейку-комбинезон, отдала Любу маме. Люба сначала сопротивлялась, думая, что это очередная переноска, но быстро смекнув, что это не она, далась с лёгкостью. И быстро застегнув шлейку на липучки и прикрепив на неё поводок, отпустила привыкать к обновке. Что не странно, она быстро привыкла к ней и уже лежала у входа со взглядом «Ну что вы копаетесь, быстрей давай, быстрей». — Ну вот, видишь? Не заняло и десяти минут, — успеваю сказать первой, чтобы не грянул шторм в виде маминых причитаний, что мы плохо воспитали кошку и так далее, из-за чего мы обязательно опоздаем. — Да, ты права. Ладно я пойду, дособираю вещи и выезжаем. — Так точно, командир! — сказала я, вставая и отдавая ей честь, (прямо как военные!) и побежала к выходу под смех матери. Всё-таки хорошая у нас семья, пусть и маленькая.***
Вот, как я и говорила, в двенадцать часов мы выйдем и поедем на эту шикарную дачу. Которую мы забронировали на целый месяц, чтобы отдохнуть от суеты города. — Мир, быстрей, опаздываем, — причитала мама, пока я вспоминала (так не вовремя!) о том, что мы будем ждать хозяев ещё час и успеем всю округу посмотреть. Я закатила глаза, укладывая тем временем свои и мамины вещи в багажник. — Хорошо, мам, я уже всё положила. Поехали уже, а то, такими темпами, «инопришеленец» придёт и не выпустит нас из города, — говорила я с явным сарказмом и шуткой на её начальника. — Мир, ну хватит шутить над Михаилом Артёмовичем. Я специально рабочий телефон на работе оставила, чтобы он не вызвал. И было всего один раз, когда я тебя на корпоратив взяла, а ты до сих пор мне тот случай припоминаешь, — да, помню я тот день. Как страшно-смешной сон (это когда тебе было смешно тогда, но от воспоминаний — бросает в дрожь от понимания того, что всё могло пойти не так, как случилось. Жуть). Мне тогда только шестнадцать исполнилось и у мамы, на почве праздника «День Победы» на девятое мая, начальник корпоратив решил забабахать. И сказал, что можно привезти с собой одного человека. Вот и мама от такого предложения не отказалась и, поставив меня перед фактом, что я еду с ней, сказала готовиться. Ну вот, судный день корпоратива наступил, и я поняла, что мама единственная, кто воспользовался «такой привилегией», и я одна была подростком на том празднике. Час спустя, все, кто был на этом мероприятии, оказались в зю-зю пьяные (как оказалось, наливка в этом кафе, где и был корпоратив, была очень хорошей), даже начальник, который клялся, что очень стойкий к алкогольным средствам, но, как видно, наврал. И вот, он куда-то под шумок свалил и, когда включили Верку Сердючку, зашёл, предварительно выбив дверь ногой. Тогда упали все, так как он нашёл в пьяном бреду зелёнку (и вроде не один флакон, так как были измазаны даже торс и спина) и был с ног до головы измазанный ею. Потом, этот начальник начал говорить, что моя мама у него в плену, её не отпустит и увезёт на свой космический корабль. Как только его не уговаривали отпустить маму, он, зараза эдакая, отказывал. И тогда у меня сдали нервы. Я, вооружившись стеклянным бокалом (таким, чтобы оглушить, но не до сотрясения), подкравшись сзади, шандарахнула его со всей силы по башке. Итог: начальник в отрубе, минус бокал и мои потрёпанные нервы. С тех пор и называю его инопришеленцем. — Мам, я так и не понимаю: зачем ты работаешь, если у нас и так деньги в избытке? — ага, сказала я, зная её ответ. — Мир, я работаю для себя. Ну не могу я без дела долго. Максимум — месяц. — Ладно, поехали, трудоголик, — так, времени полдвенадцатого. Видимо, приедем вовремя, а не раньше (ну, то есть как обычно), впервые в жизни. Чёт подозрительно… Ну и ладно.***
Мы выехали с нашего района и движемся за город уже пятнадцать минут. «Так, мама за рулём, её нельзя тревожить. А то больно она нервная за нашей тарантайкой. Значит смотрим соцсети и проверяем, всё ли на месте и ещё раз проверяем список для марафона хикана. Начнём со второго пункта. Так, кошка тут, крема мы взяли, одежду, бельё тоже, четыре пары обуви есть и всякие разные мелочи тоже взяли. Так соцсети: ВК ничего; Instagram, как обычно новые фотки заграницей у друзей; Telegram, ничего интересного…» Быстро откладываю дела, ибо чувствую своей пятой точкой, что мама переволновалась и ускоряется, а мы ещё за город даже не выехали (у неё такое происходит после смерти папы, ведь она видела тот ужас своими глазами). — Мам, успокойся, ты слишком быстро разогналась, — есть контакт. Она дёрнулась и сбавила скорость. — Если хочешь, могу я повести? — Нет, нет, я смогу. Сколько лет назад это произошло? Пора перестать бояться, — я же говорила, что она золото, а не человек? — Хорошо, — пока мы не выехали за город, я следила за мамой и за дорогой на всякий случай. Но всё обошлось. А за городом пусть разгоняется, не так страшно. Всё равно она следит за дорогой. Вернувшись в свой мысли, я продолжила свои подпункты. «Так какие аниме я должна буду посмотреть? 1. «Великий из бродячих псов (все сезоны).» Анька его так расхваливала, что аж интересно стало. А она редко что расхваливает. 2. «Да, я паук и что?» Тут уже меня заинтересовало название. 3. «Геройская Академия. Четвёртый сезон.» Руки, никак не дотягивались. А тут дотянулись.» Из моих мыслей меня вырвал громкий гудок грузовика. А потом резкий удар — и тьма. Не знаю, когда проснулась, но, открыв глаза, увидела лишь темноту. «Блин, глаза, как будто, и не открывала. И что же, емаё, случилось? Так, Мира, вспоминай: мы ехали на съёмную дачу, выехали за город, потом громкий гудок с нашей стороны, потом гудок с грузовика, и в следующую секунду ужасная боль… МЫ ПОПАЛИ В АВАРИЮ!!! Нет, даже не так, НАС СБИЛ ГРУЗОВИК!!! Ахуеть! Это как, блядь, понимать?! Стоп, это значит, что я больше не увижу друзей, бабушку, маму? Даже Аню, Сашку и Димку? Они же обещали, что если я умру, то они меня воскресят и пиздюлей дадут! А мама? Она тоже умерла? Это преисподняя?» Не знаю, сколько времени прошло, когда я прошла все стадии принятия, но когда мозг остыл, я умудрилась начать шутить по этому поводу. «Зато Димке сотку не возвращать. Хе-хе. Жаль, что наша компашка останется без информатора в виде меня. У нас ведь, как штаб шпионов был. Я собираю с людей инфу и шпионю за ними, а если что-то случалось, крала у них, что нужно было. Меня, в нашей компашке, ещё звали воровкой. Димка — ІТ-шник, всегда шпионскими ништяками снабжает, так ещё и взламывал, когда нужно, сайты и инфу с них брал если чё. Анька — следопыт, любого человека могла найти и без меня, и Димы (всегда с ним ею восхищались). Саша — стратег у нас и тактик, все наши идеи продумывал и из проблем нас вытаскивал. Особенно нас с Димой.Эти трое все тайны города пытались разгадать, а мне без новой информации скучно, вот я и присоединилась к ним. Я самая младшая была в этой компашке. Они меня всему научили, Дима — прослушку делать, Аня — искать людей и информацию, Саша — здравому уму в опасных ситуациях. А воровству, инфу с людей выкачивать, вместе с тем, боевым искусствам и тайны людей узнавать — сама научилась. Так друзья говорили, что я их всех превзошла, и, была бы моя воля, реальной шпионкой бы стала.» От мысли меня отвлекла боль… Нет, реально, у меня заболело запястье на левой руке. Посмотрев на руку, я увидела рисунок и он светился. СВЕТИЛСЯ, КАРЛ! И в середине рисунка была стрелка, которая куда-то показывала. Как руку не вертела, стрела КРУТИЛАСЬ (Господи, ну и жуть!) и показывала одно направление. «Ну, делать нечего, пойду и узнаю, куда меня ведёт эта странная стрелка.»***
Хрен знает, сколько я пёрлась в этой темноте, но (когда я уже начала проклинать эту чёртову стрелку) всё же увидела (наконец-то!) вдалеке светящуюся, маленькую фигурку. Бежать я к ней не стала (ага щас, бегу и тапочки теряю) пошла к ней ещё медленней, чем шла из-за стрелки (кстати, стрелка пропала, как только я увидела её. Значит мне нужно к ней), чтобы хотя бы понять (благодаря появившимся крохам света), что по мне стекает, и почему я не могу пошевелить правой рукой. Так… У МЕНЯ НЕТ ПРАВОЙ РУКИ. В прямом смысле слова нету. Похоже, оторвало. А течёт по мне, видимо, моя кровь, ведь эта жидкость пахнет железом. И у меня нет пол головы. «ВСЁ, НЕ РАЗГЛЯДЫВАЙ СЕБЯ, А ТО ХУЖЕ БУДЕТ!» Я наконец подошла к этой фигурке. И оказалось, что это ребёнок. Девочка со странным причесоном (такие ещё были у тенрьюбито из One Piece). Я не могу её лицо рассмотреть, ведь оно светится. Посмотрев на меня, она заговорила, не давая мне и слова сказать. — Ты мне и нужна. Я не хочу туда идти. Мне там не нравится. Ты за меня проживёшь мою жизнь. Запомни, там очень много зла, но у тебя есть огромная власть. Но если ты что-то хочешь — хитри, подлизывайся и не щади никого, — третье предложение она сказала командным тоном. Я не успела ничего спросить, как она прошла сквозь меня. Мне стало плохо и, почувствовав, что куда-то лечу, отключилась. Проснувшись и потянувшись правой рукой… Стоп, У МЕНЯ ЖЕ НЕТ ПРАВОЙ РУКИ! Быстро проснувшись, я поняла, что жива, и нахожусь сейчас в огромной, шикарной, дорогой комнате. Посмотрела на руки: маленькие, детские. Потрогала лицо, на правой его части огромный шрам. Я не успела ещё подняться и подойти к зеркалу, как в комнату забежал худой мужчина лет сорока, в больничном халате (видно врач) и закричал: — СВЯТАЯ КРИЗАЛИС ПРОСНУЛАСЬ!!! — как он меня назвал? Кризалис? Как пони из мультика? «Так, понятно, это тело той девки и её имя.» Не успела я ещё переварить информацию, как в комнату забежали ещё два чуда-юда. Ну их никак по-другому не назовёшь. Мужчина тоже лет сорока, но у него три, мать его, подбородка. И женщина лет тридцати, с заплаканным лицом. Были одеты в какие-то белые скафандры-халаты и со шлемом, похожим на пузырь, и со странными причёсками в виде запятой, с огромным количеством лака для волос. Стоп! Они похожи на тенрьюбито! Только не говорите, что я попала в One Piece. И как в подтверждение моих мыслей, они начали говорить. — Доченька моя, как я рада видеть тебя в сознании! — видно говорила моя мама, беря меня за руки. — Вы должны избавиться от её шрама! Немедленно! — орал, видимо, мой отец. — Святой Гарвотд, просим простить наше невежество, но мы не можем избавить её от шрама, — кланяясь, говорил всё тот же врач, который заметил моё пробуждение. — ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ МНЕ ПЕРЕЧИТЬ?! — орал отец, тем временем доставая пистолет. «О нет, он хочет его застрелить! Пора подать голос.» — А вы кто? — кое-как выговаривая слова, сказала я. Что надо учесть: я понимаю язык, понимаю, что написано на стене, возле, теперь, моей кровати, где висит, видно, родовое древо с надписью «Род Робингудов» (Робин Гуд? Серьёзно блин?) и, кажись, осталась информация этого тела. Но, не дав мне уйти в себя, родители начали орать на врачей и, плача, смотрели в мою сторону. А врачи говорят им в ответ, что сейчас не стоит орать при мне и дать им осмотреть меня. Не выдержав всё это, как ребёнок я начала плакать (хотя я теперь и правда ребёнок). Тогда все умолкли и родители согласились на осмотр меня и их временный уход. Не знаю, что дальше происходило в моём параде слёз и соплей. Мне дали воду с успокоительным, из-за чего я стала засыпать. Услышав, что мне нужен покой, окунулась в царство снов. Эх, а так всё хорошо началось!