Вечер в Омске

      Под звуки гитары на душе становится тепло, особенно если их создает любимый человек. Этим сказываются все те чувства, которые испытывал Егор, когда звал к себе на квартиру Диму. Одного Диму. На самом деле не было ничего у них такого на этих встречах. Просто садились на кухне, пели песни, курили и пили чай. Ничего особенного, верно? Но для Егора каждая посиделка была особенной, ведь голос Лукича успокаивал, убаюкивал. Сегодня вечером он опять должен прийти. Егор ждал и ерзал на стуле. Может, признаться сегодня? Ближе к 8 вечера раздался звонок, который заставил Летова подскочить и подбежать к двери, судорожно ее открывая. — Ну здравствуй, Егор, — Дима переступил порог квартиры, которая была пропитана его любимым запахом сигарет, одеколона и Игоря. Он нагнулся, чтобы развязать шнурки. Но когда поднялся, они с Егором столкнулись лбами, грязно выругавшись. — Бляха муха! Тебе не больно? — поинтересовался Игорь, в растерянности схватив Вадима за руку, а второй потирая место удара. — Нет, ты то как? — парень не сопротивлялся, а лишь сцепил ладонь певца со своей. Не отвечая, Летов подошел к Лукичу совсем близко, посмотрел ему в карие глубокие, добрые глаза, на которые он иногда засматривался, и быстро, краснея, поцеловал в щеку. В животе порхали бабочки, щеки горели у обоих, а сердца стучали в ритм друг другу. Короче говоря, они оба ахуели от любви. — Из-звини меня, Дим… — заикаясь начал Егор, но тут их губы встретились. Не отрывая поцелуя Вадим обнял парня, поглаживая его по спине обеими руками. Он сделал решительный шаг вперед, заставляя Игоря шагнуть назад. Так они передвигались, пока Егор не почувствовал спиной холодную стену. Он ловко закинул ноги на поясницу Димы. Эти действия пошли только на пользу кареглазому, так как он теперь мог без проблем отнести худого и из-за этого легкого, как пылинка, Летова куда угодно. Он направился в спальню, предварительно сцепив руки за талию любимого. — Ты правда этого хочешь, душа моя? — промолвил Лукич, когда повалил своего друга на кровать. — Правда… хочу, — томно вздыхая ответил Егор и накрутил прядь Кузьминых волос себе на палец. Получив твердое «да», Дима медленно стянул с Игоря футболку, а затем и с себя, припал к его грудной клетке, лаская ее руками, нежно поцеловал горошину соска, что вызвало у Летова восхищенный вздох. Затем он переместился ниже, к впалому животу, лаская теперь его. — Ахуеть ты, конечно, мастер, — Егор сжал покрывало, от наступающей волны наслаждения. — Ну, а что ты думал, радость моя? Все для тебя, все для тебя… — подняв голову сказал Лукич. Он в последний раз поцеловал живот, перешел к пряжке ремня, расстегивая ее. — Твою мать, Егорка, что у тебя за хуевый ремень? — Давай я сам, — Летов приподнялся, и мастерски его снял. После этого он откинулся назад, в то время как Вадим обнажал его ноги, одновременно покрывая их нежными и чувственными поцелуями. Он, наконец, стянул джинсы и кинул их в дальний угол комнаты. Потом быстро стянул все лишние тряпки и бросил их туда же. Он взял с этажерки крем для рук, выдавил немного на ладонь и начал смазываться. — Димон, блять, ну ты че… — Игорь не успел договорить из-за быстрого проникновения Вадима. Его худое тело содрогнулось от очередной, но более сильной волны наслаждения. Лукич подхватил его за талию и начал аккуратно в нем двигаться. Голова шла кругом от каждого толчка, от каждого поцелуя, от каждого прикосновения. Перед глазами плыли цветные пятна, дышать было очень тяжело… Единственное, что смог выговорить Летов сквозь стоны это «Ахуеть». Он кончил первым. За ним и Лукич. Он заключил Егора в крепкие объятия, поглаживая его по голове. — Ты… как? — он посмотрел на жутко уставшего, но довольного Игоря. — Лучше всех, — ответил Егор, повернувшись к нему лицом и чмокнув в щеку, теперь не смущаясь, — спасибо тебе, любимый… — Тебе спасибо — эхом отозвался Дима.       За окном шел дождь. Может, он рассказывает о том, как он жил вчера, как он будет жить потом…